В центре помещения второго яруса стоял стол с остатками трапезы. Кто‑то совсем недавно пил чай из большего закопченного чайника и ел американские галеты. По углам всё та же картина: механоиды, кости и пустые "предметы", припорошенный всё той же "умной пылью". Затем Берзалова ещё раз выглянул в амбразуру и сообразил, что тот, кто здесь чаевничал, видел его их ссору с капитаном, а потом спустился по туннелю в горе и развязал его. Быстро капитан нашёл союзника. Неужели Фомин? - гадал Берзалов. А почему не стрелял? Может, боялся привлечь к себе внимание? Или… Точно! Бензовоз! Конечно же, бензовоз. Потому что взорвись он его, никто не уцелел бы. Как будто в подтверждение его мыслей Гуча сообщил, что из дота есть выход в туннель. Берзалов связался с Архиповым и предупредил:
- Слушай, наш капитан и ещё один тип по фамилии Фомин надумали партизанить. Будьте осторожны.
- Так точно, - беспечно продублировал Архипов. - Будем осторожны. Мы здесь механоидов нашли целую роту.
- У нас такого добра тоже полно, - ответил Берзалов, хотя роты у них, конечно, не было, да и Архипов приврал для красного словца.
- А ещё пещеру…
- В пещеру не ходите! - предупредил Берзалов. - Мало ли что.
Собственно, думал он, меня не очень волнует Фомин и капитан Русаков. Фомин, конечно, бывалый, ему с нами воевать не с руки. Не полезет он в драку, потому что укрепрайон Комолодун - это совсем не то, что он хотел обнаружить. Значит, он, как и мы, влип по уши. Может, он охотник за иноземным оружием? Куда‑то же оно делось? А вот "умная пыль" может ожить на последнем дыхании, и тогда мало не покажется. Что касается механоидов, то без батареек они всего лишь куски железа. Правда, есть ещё лоферы, изрыгающие пучковую энергию, но пока мы их не видели. А надо бы, потому что, раз американцы с их "абрамсами" и "бредли", не сладили с ними, то у нас шансов вообще никаких.
- Карта не совпадает, - пожаловался Архипов.
- И не только в этом месте, - согласился Берзалов, вспомнив город теневых людей.
- Как же ориентироваться?
- На местности, на местности, - посоветовал Берзалов. - Не впервой. Да, и поищи иноземное оружие. Сдается мне, что мы что‑то пропустили.
И тут, в тот самый момент, когда Берзалов решил было, что Комолодун мёртв окончательно и бесповоротно, в тот самый момент, когда подумал, что им повезло и пора возвращаться в бригаду, чтобы доложить о результатах глубокой разведки, раздался тот самый зловещий удар барабанных палочек, а затем запел Скрипей. Только самого пения Берзалов не услышал, просто воздух в доте стал упругим, как вода в водопаде, и ударил по барабанным перепонкам с такой силой, что Берзалов потерял ориентацию, куда‑то пополз, лишь бы подальше от Скрипея, и очнулся словно после глубокого обморока. Он обнаружил себя сидящим рядом с бензовозом и мало чего соображал, пока на него не налетел очумевший Гуча. Скрипей давно замолчал, но его свист всё ещё стоял в ушах. На этот раз Скрипей превзошел самого себя.
- Где Кец? - с трудом ворочая языком, спросил Берзалов.
Он услышал собственный голос словно со стороны, как будто с задержкой, как будто в очень плохой игре, когда кричишь, а тебя не слышат. Гуча что‑то промычал и пропал: его рвало. Звуки долетали, как сквозь вату. Выходит, не зря я боялся туннеля, отстраненно подумал Берзалов и пополз искать Кеца. Руки у него дрожали и подгибались. Голова казалась налита свинцом.
Кеца он нашёл во всё том же доте. Он сидел в обнимку с мальчишкой - пауком, с тем самым, которого видел Берзалов.
- Товарищ старший лейтенант, - сказал Кец, - дядя Рома, это Ванька Габелый!
Сэр радостно лизал лицо Ваньке Габелому.
- А - а-а… - беспомощно выдавил из себя Берзалов и даже не услышал своего голоса. Он только удивился тому, что свист Скрипея ни на Кеца, ни на Габелого не подействовал.
- Мы теперь не расстанемся, - поведал Кец.
- Ага… - многозначительно среагировал Берзалов с трудом доставая фляжку со спиртом.
Он стал приходить в себя после второго глотка. Всё это время он слушал разговор Кеца с Ванькой Габелым. Только вначале Кец говорил, а уже потом до Берзалова доходил смысл его слов. А вот Ванька Габелый вообще ничего не говорил, а лишь тихонько посвистывал горлом. Да и пахло от него не человеком, а непонятно кем, но не механизмом. В голове у Берзалова почему‑то возникло слово "аттрактант", а в связи с ним появилось стойкое ощущение раздавленного клопа. Однако не было сил анализировать. Клоп, так клоп, может здесь где‑то заросли малины? - подумал Берзалов и вдруг понял, что неприятный запах направлен исключительно против него. Прогонял его Ванька Габелый чисто инстинктивно, а Кеца привечал посвистыванием. Посмотрел Берзалов на Ваньку Габелого, но ничего не понял, потом что глаза у него были, как у дикого зверя - бессмысленные и пустые.
- Мы с ним, как братья! - заявил Кец, обнимая Ваньку.
Прежде чем до Берзалова дошёл смысл фразы, его внимание отвлекло совсем другое. Он подумал, что неважно то, о чём говорят пацаны, а важно совсем другое. В забрале он наблюдал за тем, что происходит с группой Архипова. Высыпали они на свежий воздух, беспомощные, как рыбы на берегу, посрывали с себя противогазы и валялись на виду у вероятного противника.
- Архипов, ты слышишь меня? - спросил Берзалов, всё ещё туго соображая.
Нужно было время, чтобы привыкнуть к этому самому новому своему состоянию.
- Так точно, - словно пьяный, ответил Архипов.
- Слушай, дай всем глотнуть спирта и убирайтесь оттуда к бэтээру. Уходим!
Ему показалось, что он только ещё подумал о спирте, но ничего не произнёс, а Архипов уже ползал от одного бойца к другому и давал им приложиться к фляжке. После этого Берзалов закрыл глаза и посидел некоторое время, прислушиваясь к своему организму. Если так дело дальше пойдёт, то мы отсюда не выберемся. Он почему‑то вспомнил мёртвых великоновгородцев в туннеле и решил, что их убил Скрипей.
- Гуча! - позвал он, не слыша собственного голоса.
- Я здесь… - простонал Гуча, его всё ещё выворачивало.
- Уходим!
- Почему? - стонал Гуча.
- Второй арии мы не переживём.
- А как же Комолодун?
- Вот это и есть Комолодун, - объяснил Берзалов. - Мёртвый он. Только пугать может.
- Ну его на фиг такой испуг, - согласился Гуча, вползая в дот и тряся головой, словно паралитик.
- Глотни, - Берзалов протянул ему фляжку.
На радостях Гуча приложился так, что всосал в себя больше, чем положено, но зато его перестало трясти, он сел, осмысленно уставившись на Берзалова:
- А где Кец?
- Кец?! Как где? - казалось, прошла целая вечность прежде чем Берзалов осмыслил вопрос. На одно единственно мгновение он потерял контроль над ситуацией. - Здесь был. Кец! С Ванькой разговаривал.
Берзалов вспомнил, что от Ваньки Габелого страшно пахло клопиком - вонючкой. Запах этот всё ещё стоял в доте.
- Я вполз, а его уже нет…
Значит, не я один такой плохой, подумал Берзалов и спросил:
- А я?
- А вы сидели и с кем‑то разговаривали.
- Кец! - позвал Берзалов, с трудом поворачивая голову. - Кец! - Берзалов поднялся. Его качало. Желудок прыгнул к горлу, но замер на полпути.
- Товарищ старший лейтенант… - упёрто мямлил Гуча, - я с вами…
- Вашу - у-у Машу - у-у!.. Марш в БТР! - приказал Берзалов, покоряя первые две ступени, но ему пришлось схватиться за скобу в стене и он потянулся к фляжке.
Спирт, вопреки физиологии, действовал отрезвляюще.
- Не - е-е… не могу, - поведал Гуча, - не могу вас бросить.
- Старший сержант Гуча… - начал сквозь зубы выдавливать слова Берзалов, - Болгарин… пошёл бы ты туда, куда я тебя послал. Хватит мне смертей.
- Я‑то пойду… - упёрся могучий Гуча. - Только как вы без меня?!
- А - а-а… чего? - переспросил Берзалов, не заметив того, что едва переставляет ноги.
На втором ярусе Кеца не было. Зато массивная дверь, за которой начинался туннель, была призывно распахнута.
- Кец! - крикнул Берзалов, как в поддувало.
Слова глохли, словно в подушке. В туннеле, как в аэродинамической трубе, гулял ветер. Берзалова впервые охватил паника. Ему показалось несправедливым, что тот, кого ты любишь, с лёгкостью предает тебя. Дети - наше будущее, дети не должны отвечать за глупости взрослых.
- Товарищ старший лейтенант… - ныл Гуча.
- Погоди… - сказал Берзалов. - Или я чего‑то не понимаю, или я дюже подозрительный.
Как ни странно, свежий воздух туннеля привёл его в чувства, и запах клопа он уже не ощущал. Может, мне показалось, подумал Берзалов.
- Что вы, товарищ старший лейтенант! - испугался Гуча. - Мы на вас богу молимся. Мамой клянусь!
Берзалов криво усмехнулся:
- Погоди… погоди…
Он ещё раз вспомнил слова генерала Грибакина о детях, которые бегают, как страусы и не умеют говорить, а только свистят. А если они ещё превратились в насекомых, то и до клопиного запаха совсем недалеко.
- А если… - предположил он, - если эти самые инвазивные захватчики заразили детей Земли и теперь они сами становятся захватчиками? То получается… - он не стал пугать Гучу рассуждениями о насекомых, но в голове у него пронеслись самые пугающие картины: Земля принадлежит паукообразным существам.
- Да ну вас, товарищ старший лейтенант! - с укором воскликнул Гуча. - Так не бывает. Мама бы не одобрила.
- Вот послушай, всё сходится к одному.
- Сходится, - легкомысленно согласился Гуча, лишь бы только товарищ старший лейтенант не прогонял его.
- Скрипей заманивает детей в ловушку, то есть в Комолодун?
- Заманивает, - счёл нужным согласиться Гуча.
- А взрослых отпугивает?
- Отпугивает, - насторожился Гуча.
- Дети перестали говорить?
- Перестали, - насторожился он.
- Бегают, как страусы, и по скалам лазают, как пауки, радиацию чувствуют, как мухи варенье.
- Ага… - испугался Гуча.
- Значит… что?
- Что? - оторопело посмотрел Гуча на Берзалова.
- Значит, их пе - ре‑де - ла‑ли!
- Не может быть… - упавшим голосом произнёс Гуча. - И чем мама думала, когда рожала меня?
- Все гениальное просто.
- Ну да… - не понял Гуча.
- Смотри, на Земле произошла термоядерная война.
- Ага… - согласился Гуча.
- Освободилось место.
- Ну да… - согласился Гуча.
- А если ресурсы у этих самых инвазивных захватчиков ограничены, гораздо проще создать новую расу, подождать немного, а потом уже без хлопот и волнений захватить планету. Тихая аннексия при полном согласии населения.
- Ну вы загнули! - не поверил Гуча. - Так только в книжках пишут. Мама бы не одобрила.
- Я тоже думал, что только в книжках, - вздохнул Берзалов. - Но факты упрямая вещь.
- Так что же нам всем?.. - снова испугался Гуча.
- Может быть, это только начало вторжения? - предположил Берзалов. - А может, конец? Кто знает? Но в любом случае надо бороться.
- Мы и боремся, - легко согласился Гуча, потому что представлял эту самую борьбу как бесконечное сражение с автоматом в руках.
- Мы направим сюда экспедицию и заберём всех детей! - придумал Берзалов. - Мы разрушим Комолодун и остановим инфекцию!
- Я не против, - согласился Гуча, безотчётно веря командиру.
- Так, куда пойдём? - словно очнулся Берзалов. - Наверх или вниз?
- Не знаю, - живо отозвался Гуча. - Вам видней.
- Ты мне это брось, - сказал Берзалов. - Сигналку взорвал кто?
- Кто? - недоумённо переспросил Гуча.
На этот счёт у него соображений не было.
- Ванька Габелый, - пояснил Берзалов. - Значит, мы идём наверх. Внизу делать нечего. Внизу наши.
- Так точно, - обрадовался Гуча.
Он не только сохранил личное оружие, но и тащил два огнемёта "шмель - м". Здоров был Гуча, как платяной шкаф. Перед тем, как нырнуть в туннель, они допили спирт. Берзалов окончательно пришёл в себя, его перестало тошнить, и он забрал один "шмель - м" у Гучи.
Несколько раз туннель разветвлялся, но Берзалов, сам не зная почему, выбирал именно тот, который уводил влево. Теплилась у него надежда ещё раз увидеть Кеца и разобраться во всей этой истории. Хватит с меня тайн, думал он. Я ими сыт по горло. Детей я, конечно, убивать не дам. Мы их перевоспитаем. Пусть вспомнят, что они земляне, а не какие‑нибудь пауки с экзопланеты насекомых.
Наконец впереди посветлело и они выскочили - и не куда‑нибудь, а на плоскогорье. Ущелье осталось позади, в горловине которого всё ещё колыхалась зеленоватая мгла, а здесь, прямо как на ладони, лежали небо и земля и горный воздух был прозрачен и свеж. Даже над Харьковым небо вроде бы как тоже посветлело, хотя, конечно же, тучи совсем не исчезли, да и зарницы сверкали не чаще обычного.
Прямо перед ними возвышалась остроконечная гора, а на её склоне лежал огромный цирк, вдалеке же, под следующей горой, находилось что‑то массивное. Две - три правильные черточки на фоне всеобщего хаоса, выдавали замаскированный в складках местности объект. Берзалов не успел разглядеть его, потому что увидел две вспышки
- Ложись! - крикнул он, и над ними пронеслась цепочка огненных вихрей.
После этого им пришлось отползать - слишком страшно и жутко шипели огненные шары, хорошо бы дружелюбно, но они были разъярены, как сто тысяч гадюк, и камни плавились, как снег в апреле - прямо на глазах.
- Да что ж такая за напасть, - ругался Гуча исхитряясь найти укрытие на плоской, как стол, равнине. - Из огня да в полымя. Не дождётся меня мама.
Берзалов давно уже сообразил, что бьют не прицельно, а чтобы отпугнуть. Если бы прицельно, то такое мощное оружие убило бы в два счёта.
Он скатился в ложбину и перевёл дух, а потом высунулся и в бинокль оглядел цирк. Должно быть, когда‑то сюда ударил метеорит и разорвал бок горе. Так вот по этому искалеченному боку двигались две фигурки. Берзалов узнал Русакова по штанам и армейским "берцам", а Фомин - по чёрной бороде. Они уже находились на самом крутом месте перед перевалом. Гуча выстрелил. И казалось бы, он прицелился точно, но большое расстояние и воздушные потоки сделали своё дело - ракета разорвалась метрах в ста от цели. В ответ Фомин и Русаков дали очередь из своего иноземного оружия, и огненные шары, шипя, унеслись в сторону ущелья. Тратить вторую ракету было бессмысленно. Берзалов наблюдал: Фомин с Русаковым поднялись на перевал и, погрозив напоследок кулаками, скрылись с другой его стороны.
- Ушли, сволочи! - выругался Гуча и выглянул из такой крохотной канавы, в которой, казалось, не поместится бы и заяц.
- Не страшно, - сказал Берзалов. - Пошли квантор искать.
- Почему? - удивился Гуча.
- Ну здесь‑то им не обломилось.
- А оружие?
- А оружие спрятали в туннелях.
- Товарищ старший лейтенант, а вы обратили внимание, что луна‑то обычной стала, - испуганно посмотрел на небо Гуча. - Даже как‑то непривычно. Привык я к черепу, как к родной маме.
- Как?! - от волнения Берзалов не сразу нашёл луну на небосводе - она торчала по правую руку, за острым пиком.
Действительно, луна приняла свой естественный вид, какой она была испокон веков. Что бы это значило? Неужели Комолодун окончательно сдох, истратив на нас остатки энергии? - боялся подумать Берзалов.
И тотчас заработала связь с бронетранспортёром.
- Товарищ старший лейтенант!.. Товарищ старший лейтенант!.. - раздался взволнованный голос Архипова. - Кажется, всё кончилось?! Где вы?!
- Мы на перевале. Сейчас обследуем объект и спустимся в вам.
- У нас связь со штабом бригады!
- Отлично! - обрадовался Берзалов. - Сбрось последнее донесение, а на словах скажи, что возвращаемся. Ну и подробности расскажи, но особенно не пугай, а то не прилетят. Дай координаты, пусть высылаю десант.
- Есть, десант! - ещё пуще обрадовался Архипов.
- Всё, мы пошли, следите по "миражу".
- Есть следить по "миражу".
Гуча поднялся:
- А цитадель я не заметил. - Сейчас посмотрим, что это такое, - он отряхнул колени.
- Если я правильно понимаю, - сказал Берзалов. - Здесь они и обитают.
- Кто?.. - упавшим голосом, - спросил Гуча.
- Инвазивные захватчики.
- Хватит меня пугать, - ответил Гуча, а то я спать не буду.
- Ничего, ничего, как раз об этом и напишешь.
- А что, напечатают? - Гуча был полон сомнений.
- Конечно, кто ещё их видел?
- Ну да… - приободрился Гуча. - Я вот думаю, товарищ старший лейтенант, а в журналисты меня возьмут? Мама была бы рада.
- Не знаю, - ответил Берзалов. - В этом я не разбираюсь. Но одно могу сказать, что тебе все карты в руки.
- Да - а-а… - Гуча снял шлем и озадаченно почесал макушку. Волосы у него за эти дни успели отрасти и топорщились ёжиком. - Вы прям меня вдохновили. Я уже думал, что моё увлечение никому не нужно. А здесь такие перспективы. Аж дух захватывает, - и пошёл куда‑то в страшном волнении, доставая то блокнот, то карандаш и что‑то бормоча себе под нос.
- Гуча… - насмешливо позвал Берзалов.
- А?.. - оглянулся Гуча.
Ясно было, что он находился, где угодно, но только не здесь, в сердце Комолодуна.
- Нам туда, - показал рукой Берзалов.
- Ах, да… - хлопнул себя Гуча по лбу.
Прошло не менее часа, прежде чем они обогнули цирк, дивясь на крутые склоны, затем ступили на едва заметную дорогу. Равнина была усыпана мелкими камнями и поросла мхом и лишайником. Лишь в ложбинах и под защитой скал торчало жалкое подобие деревьев.
Чем ближе они приближались к горе, тем явственней вырисовывалась цитадель. Казалась, она росла и росла прямо из земли, пока не обозначились стена и размеры сооружения: трудно было представить, где она начинается, а где заканчивается.
- Вот это да - а-а!.. - озадаченно сказал Гуча. - Никогда не думал, что в центре России кто‑то строил такие крепости.
- А я никогда не думал, что здесь есть какие‑то горы, - признался Берзалов, - которых нет на карте.
- Чудеса в решете, - проворчал Гуча. - Тектоника однако ж.
Под ногами стала попадаться всё та же "умная", то бишь "зелёная пыль", однако в гораздо меньшем количестве, чем в ущелье. Лоферы прятались за валунами, уткнув в землю беспомощные клювы. Чуть скошенная внутрь стена придавали цитадели монументальный вид.
- Я даже швов не вижу, - озадаченно сказал Гуча.
И действительно, передняя стена цитадели, хоть и копировала форму горы, но на её фоне выглядела абсолютно чужеродной.
- Чудеса в решете, - ещё раз прокомментировал Гуча. - Вот бы мама удивилась.
- И ворота есть, и за нами уже наблюдают, - сказал Берзалов, который рассматривал цитадель в бинокль.
- Кто? - всполошился Гуча, который готов был спрятаться за ближайшие камни.
- Пока не знаю. Но какие‑то типы мелькнули и пропали на гребне.
- А ворота где?
- А сейчас увидим.
В тот момент когда дорога, казалось, уперлась в цитадель, она вдруг сделал зигзаг, и в складке стены они увидели узкие, высокие ворота, призывно распахнутые настежь.
- Чую, пропадём, - простонал Гуча, делая свой последний шаг за эту самую стену.