Тормано можно было легко приручить, по натуре он не был храбрым человеком, и единственное сражение, в котором он принял участие, потрясло его до глубины души. С тех пор он без конца пыжится, считает себя ветераном, но от Сун-Цу правду не скроешь. Он не испытывал большого желания захватить трон Конфедерации Капеллана, к тому же ему хватало ума сообразить, что если и придется бороться за власть, то прежде всего необходимо заручиться поддержкой Федеративного Содружества. В трудных обстоятельствах он способен потерять голову. В этом смысле гибель Кандэйс он сочтет предостережением и ему. Что ж, тоже неплохо.
Кай совсем из другой материи. До тех пор, пока он воюет с кланами, он не будет домогаться власти. Это просто удача, что он искренне считает кланы куда более серьезной опасностью, чем Конфедерация Капеллана. Кай безусловно храбр. Парень простой, если что придет в голову, то он будет добиваться этого, несмотря ни на что. Пока есть время, нужно накопить как можно больше сил. И конечно, каким-то образом следует лишить Кая поддержки Хэнса и Виктора Дэ-вионов.
Он уселся в кресло и, полуприкрыв веки, погрузился в размышления. Много различных сценариев пришло ему на ум, но все они были из области фантастики. Вот разве что!.. Вот так идея озарила его!.. Ну-ка, ну-ка... Сун-Цу прикинул - на все про все ему понадобится не менее пяти лет. Риск, конечно, огромный, но что он может потерять? Свою жизнь? Этот страх висел над ним в течение двадцати лет, он привык к нему. А вот в случае удачи он может выиграть очень много.
Он вздрогнул. Ему послышалось? В комнате кто-то засмеялся? Он здесь не один? Сун-Цу в страхе оглянулся - никого. Ну и комната! Она сама навевает мысли об измене.
Он успокоился, встал, улыбнулся, не спеша направился к двери. На пороге повернулся и тихо сказал:
- Когда трон будет моим, я обязательно перестрою эту комнату.
XLVII
Имперская столица, Люсьен
Синдикат Драконов
6 января 3052 года
Шин Йодама вздрогнул, когда водитель из полка Гончих Келла коснулся смоченной в виски тряпкой раны на ноге.
- Прости, - между делом сказал водитель, - конечно, лучше эту жидкость употреблять внутрь, чем мазать ею тело, но что поделаешь. Мы должны принести жертву медицине.
Он искусно очистил глубокий разрез, снял налипшую грязь и засохшую кровь, затем вновь улыбнулся и поправил очки.
- Ничего страшного. Ты женат? - спросил он и, заметив, как удивленный Шин отрицательно покачал головой, добавил: - До свадьбы заживет. Наложим пару бабочек - даже шрама не останется.
Шин удивленно глянул на него и, прочитав имя водителя на хладожилете, спросил:
- Сумимасен, Мюрей Джек- сан , что это еще за бабочки?
Тот не ответил - вытащил из своей сумки два кусочка материи, приладил один в конце раны, другой в начале и, залив саму рану желтоватым пластиком, сверху приложил кусок пластыря.
- Вот вам и бабочки. Видите, у них словно крылья выросли. Для таких ран, как ваша, лучше средства нет.
Он огляделся. Шин, приподнявшись, тоже. Кругом лежали раненые. По-видимому, здесь собирали тех солдат и офицеров, которые не очень пострадали в битве. Многие переговаривались, кое-кто сидел на земле и с тоской поглядывал на руины, которые когда-то были городскими предместьями.
- Кроме того, - по-прежнему невозмутимо продолжал Джек Мюрей, - у меня нет ниток. Нечем сшить.
Шин в ответ кивнул - мол, понятно. Между тем Мюрей объяснил, что все это - он обвел рукой развалины и пожарище - работа двух прорвавшихся боевых роботов Новых Котов. Добить их смогли только с помощью авиации. Когда-то цветущая долина Кадогачи теперь представляла собой дымящееся кладбище разбитой техники. Там и тут лежали чадящие останки боевых роботов.
Были и пленные, но мало - кланы сражались до конца. Их шаттл покинул окрестности планеты еще до окончания битвы - прошел слух, что их командование, раздосадованное неудачей, решило, что другой участи они - те, кто участвовал в сражении, - не заслуживают.
Шин посмотрел, как ловко бинтует Джек.
- Послушай, для водителя боевого робота ты слишком умело обращаешься с бинтами.
- Конечно, я же доктор. - Джек подмигнул Шину. - В мирной жизни... Морган Келл объявил набор добровольцев для вспомогательных служб. Техников, медперсонала и тому подобное... Знаешь, как-то хочется приложить руки к чему-то стоящему.
- Хай, Джек, - просто сказал Шин. - Спасибо тебе. Преогромное спасибо... Джек пожал плечами:
- Да я что, я ничего. Рад, что смог помочь тебе. Вам... Я ведь твой должник. Если бы ты не подбил "Бешенного Кота", он бы изжарил меня в моем собственном "Карабинере". - Он потряс головой. - Все-таки хорошо, что ты сражался на нашей стороне.
- Рад, что вы прилетели, чтобы помочь нам, - сказал кто-то за спиной Шина.
Йодама повернул голову. Рядом стоял Хосиро Курита. Он обнял Шина за плечи:
- Надеюсь, с тобой все в порядке?
- Да, ногу задело. Это пустяки, я даже ходить могу. Как, Джек? Тот кивнул:
- Но не бегать, а то рана откроется. Смотри не занеси грязь, и все будет хорошо.
- Домо аригато, Мюрей Джек- сан . - Шин протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Потом и Хосиро пожал руку Мюрею.
Шин спросил:
- Ваше высочество, я слышал, вы подбили пять роботов врага?
Хосиро безразлично пожал плечами:
- На самом деле? Я не считал. Там было слишком много мишеней, только стреляй не ленись.
Шин улыбнулся. Действительно, количество вражеских роботов оценивалось в восемь сотен штук или чуть больше. Количество роботов Синдиката достигало тысячи трехсот машин. Однако техническое и боевое превосходство было на стороне кланов. Если бы не господство в воздухе, которое удалось обеспечить с помощью авиачастей наемников, Синдикату бы пришлось худо. По ожесточенности, высокому боевому духу битва при Люсьене превзошла все ожидания. И в ночном кошмаре не могло привидеться то, что случилось сегодня.
Хосиро помог Шину - подставил ему плечо, и они направились к бронеавтомобилю. Там их ждала Оми.
Машина двигалась медленно, верх с нее сняли, и весь путь до штаб-квартиры дети Канрея приветствовали храбрых воинов Синдиката. Те в ответ громко кричали "ура", пожимали руки наследнику и его сестре. Шину тоже досталось - его в армии знали почти все. Тут и население подтянулось. В городе царил праздничный дух. Победа кружила голову. Далее они проехали мимо того места, где стояли оставшиеся в строю роботы наемников. От двух батальонов Гончих Келла остался неполный батальон, а из пяти батальонов Волчьих Драгун погибло чуть более половины. Армия Синдиката пострадала еще больше. Наиболее боеспособными можно было считать Второй легион Веги и полк Джениоши. Другие части были выбиты почти полностью. Резервный батальон Такаси Куриты потерял две трети личного состава.
Наконец они добрались до полевой ставки Куриты.
Картина была самая невероятная - Теодор Курита стоял рядом с Морганом Келлом и Джеймсом Вульфом, рядом на стуле сидел Такаси. Неподалеку расположились Маккензи Вульф с перевязанными ногами, возле него Даниэл Аллард с рукой на перевязи.
Теодор глянул на трех молодых людей, приближавшихся к ним.
- Не знаю, чем бы я мог отплатить вам за все, что вы сделали сегодня, - сказал он. Морган Келл улыбнулся:
- Заплатить не проблема, Канрей. Вспомните, что все мы уволены Хэнсом Дэвионом. Ваше предложение работы - это очень здорово. Этот бой не в счет.
- Точно, - поддержал его Джеймс Вульф. - Я, признаюсь, был очень удивлен, что вы не открыли огонь, когда мы начали приземляться на планету. У нас есть давний счет к Новым Котам, и поквитаться с ними мы сочли большой удачей. Я давно мечтал об этом. Тем более при таких обстоятельствах и в такой компании. Теодор одобрительно кивнул:
- Мне известно, что отношения между нашим Синдикатом и двумя вашими соединениями не всегда были безоблачны. Ваше появление здесь у многих вызвало чувство недоумения, если не сказать - неодобрения.
- Понятно, что было наворочено за двадцать лет, забыть трудно. Слишком жгучи и недавние обиды, которые мы причинили друг другу. Но сейчас важно другое - помогая вам, мы сделали важнейший шаг в объединении сил, способных отразить наступление кланов. Мы считаем, что эта победа принадлежит не только Синдикату, а всей Внутренней Сфере. Теперь, по крайней мере, они будут уважать нас.
- Это сражение ничего не решает в прошлом. Им нельзя закрыть нашу долгую вражду, ее значение в другом - она открывает путь в будущее, где мы можем и должны сотрудничать. Другого выхода ни у вас, ни у нас нет. - Джеймс Вульф особенно четко выговорил последнюю фразу, и Шину стало ясно, что не для Канрея она предназначалась. - То, что накопилось между нами, нельзя разрешить только усилиями одной стороны. А разрешать надо... По крайней мере, я счастлив, что наконец разделался с Дымчатыми Ягуарами и Новыми Котами. Уже это одно я считаю достаточной платой за нашу помощь.
Морган протянул Теодору руку:
- Надеюсь, мы еще встретимся. Нам есть о чем поговорить. Теперь простите, у меня дела. Надо заняться ремонтом и спасением техники.
- Что поделать, Канрей, время не ждет, - сказал Джеймс, после Моргана пожавший руку Теодору. - Ваши войска просто отлично подготовлены. Вы многому научились. В былые годы Коты просто сожрали бы вас заживо.
С этим наемники ушли. Канрей повернулся к детям и Шину:
- Ну, молодежь, каковы ваши впечатления?
- Боевой дух в войсках просто замечательный. Подготовка же оставляет желать лучшего. Мы потеряли более половины техники. И это была бы не беда, но вот убыль четырех пятых личного состава - это просто трагедия. У нас в запасе не более месяца, чтобы обучить молодежь. План такой: к концу месяца мы должны восстановить нашу мощь на 75 процентов и затем каждый следующий увеличивать на 5 процентов. Но главный вывод из этого сражения - осознание того, что кланы можно бить. И бить крепко. По крайней мере, теперь мы знаем, как это делать. Далее, пора всерьез подумать о союзниках, - сообщил Хосиро.
- Это мы выиграли сражение. И никто другой, - желчно заметил молчавший до сих пор Такаси. - У нас не было выбора - победа или смерть.
Теодор повернулся к отцу:
- Я согласен с вами более чем наполовину, однако если бы не наемники, город пришлось бы сдать. Такаси сразу помрачнел:
- Мы никогда не склоним головы перед захватчиками.
- Так-то оно так, Координатор, но ведь этим сражением война не кончилась. Нам надо как-то по-иному организоваться в мире. Хосиро прав - самое время подумать о союзниках. И в этом вопросе ничего нельзя сделать помимо вашей воли. Можете ли вы переступить через прошлые обиды, и тогда к союзу с наемниками не будет никаких препятствий, если нет, я не пойду на соглашение, потому что у вас хватит ума и сил, чтобы разрушить согласие. Вот мы здесь, в кругу семьи, вот ваши внуки. Их будущее в ваших руках. Либо мы перенацеливаем нашу внешнюю политику на поиск союзников, либо сражаемся в одиночку и со всеми. Да, я прекрасно понимаю бесплодность слов и договоров, но теперь наступило время выбора. Я ставлю вопрос таким образом: даете ли вы согласие на союз с Вульфом и Келлом?
- Они заслужили мое уважение и благодарность. Они знают об этом... Я позаботился... - ответил Такаси. - Но у меня нет уверенности, что они отвечают уважением мне. - Глаза у старика совсем сузились. - Оба - и Келл и Вульф - считают, что несправедливо ожидать от благородного воина совершения самоубийства. Вопрос - имеют ли эти господа представление о чести, о долге? Я считаю, что нет, таким доверять нельзя и всякое соглашение для них не более чем клочок бумаги. Стоит их патрону Хэнсу Дэвиону поманить их жирным куском, и они порвут это соглашение.
- Но в таком случае никому на свете нельзя доверять. Кроме того, такого рода соглашения - это не клочок бумаги, всегда можно отыскать надежные гарантии; без этого никто и не думает подписывать союзный пакт. Тем более бросаться в объятия друг друга. Теперь что касается Хэнса Дэвиона. Это он прислал их сюда. У него выхода не было - свои войска он не мог направить. По известным всем нам соображениям... Дэвион способен изменить свою точку зрения на текущие события. Почему же вы остаетесь таким... таким... Непоколебимым, как скала...
- Не надо, Теодор. Таким упрямым ослом - ведь ты так хотел сказать. - Старик поморгал. - Я считаю, что это единственно правильная позиция. Я не имею права осуждать ни Йоринагу Куриту, ни Миноби Тетсухару, ни кого-либо другого за то, что они выбрали именно такой способ сохранения своего честного имени. Этот акт есть предмет личного выбора, и я уважаю его. Вижу его цену... Таким людям можно верить, потому что, нарушив слово, они знают, какую цену придется заплатить, и готовы пойти на это. Вот в чем ты не прав, сын мой, так это в утверждении, что я не способен измениться.
Такаси теперь смотрел куда-то за спину Хосиро. Смотрел вдаль, на поле, заваленное трупами разбитых, сожженных машин.
- Полковник Вульф был прав, утверждая, что, если мы будем идти прежним путем, кланы уничтожат нас. Ты убедил меня, что твоя политика - стоящее дело. И знаешь, чем убедил? Вот такусенькой малостью. - Он показал сыну кончик мизинца. - Тем, что назначил Йодаму офицером связи с широкими полномочиями. Если юнцы способны проявить такую твердость, то ты выиграешь, Теодор. Ты молодец, мой сын. Соображаешь хорошо. И твой план - просто откровение. Это твоя победа, сынок, и твоего поколения.
Наступило молчание. Никто не смел потревожить старика, разглядывавшего поле битвы. Потом Теодор кашлянул и спросил:
- Так каков же будет твой ответ, отец?
- Я уже сказал, что доволен, как ты управляешь Синдикатом. Я отказываюсь от противостояния, ибо это затруднит тебе преобразования в государстве. Теперь ты можешь действовать без оглядки на меня. Правда, я надеюсь, что время от времени ты будешь советоваться со мной.
Координатор встал и положил руку сыну на плечо.
- Наш дом дважды спас Синдикат. Вообрази теперь их удивление, когда они узнают, что мы встали плечом к плечу.
XLVIII
Сольведа, Саталис
Оккупационная зона Клана Волка
7 января 3052 года
Фелан долго молча наблюдал за молодым водителем боевого робота, которого он взял в плен на этой планете. Паренек был помещен в лагерь для военнопленных и теперь расхаживал вдоль ограды. Спину держал прямо, голову - высоко. Как была знакома Фелану эта повадка, совсем немного времени прошло с того момента, когда он с таким же гордым видом мерил дорожку вдоль ограды. Что тогда творилось у него, молодого выпускника военной академии Найджерлинга, в душе? То же самое, что сейчас переживает этот юноша. Хотя какой он юноша - скорее подросток. Тем не менее в бою он вел себя храбро, с машиной обращался умело.
Наконец Фелан подошел ближе.
- Ты достойно держишься, Рагнар Магнуссон. Я бы хотел попросить тебя помочь успокоить остальных военнопленных.
Молодой человек гневно-иронически посмотрел на Вульфа:
- Ага, чтобы вам легче было разделаться с нами? Хорошенькое дельце.
- Нет. - Фелан отрицательно покачал головой. - Теперь, парень, хочешь ты того или нет, а ты приписан к роду Волка. - Он указал на металлический браслет, надетый на правое запястье пленника. - Это значит, что ты являешься военнопленным Волков. Пора тебя познакомить с нашими обычаями.
Рагнар зло дернул ненавистную бирку:
- Это значит, что я теперь твоя собственность, а ты мой хозяин, Фелан Келл?
Фелан вскинул голову.
"Ишь ты какой", - подумал он, а вслух сказал:
- Ты - пленник. Я захватил тебя, поэтому несу за тебя ответственность, но ты не моя собственность и я тебе не хозяин.
- Отлично. Значит, я не являюсь личным имуществом изменника. - Рагнар уже не смог скрыть ярости. - Я не знаю, кем ты теперь стал, но кое-кто из пленных помнит твой прошлый визит на Ганзбург несколько лет назад. Я раньше считал, что солдат из Гончих Келла скорее предпочтет смерть сотрудничеству с врагом. Теперь понимаю, что наемник всегда остается наемником.
Фелан понял, что Рагнар хочет вывести его из себя. Вот этого допустить было нельзя. Рагнар слишком ценный пленник, чтобы позволить мелочным обидам испортить их отношения.
- Ты не понимаешь, Рагнар. Меня тоже захватили в бою, и я был таким же военнопленным Клана Волка, как и ты. Потом у меня появился шанс стать воином, и я не упустил его. В подобном качестве в рядах Клана я имею куда больше возможностей помочь местному населению. Война есть война, и многое в ней не зависит ни от воли победителей, ни от стойкости побежденных. Зверства, например... А ты чем сможешь помочь своему народу, сидя здесь, в лагере? Тем, что будешь расхаживать с гордо поднятой головой? Ну, расхаживай, расхаживай... Что ты знаешь о кланах? Ничего. А ведь бороться собираешься. И вот что я тебе еще скажу. Ты не можешь отрицать, что я победил тебя в честном бою. Взял, так сказать, на фуфло... Ну сбежишь ты из лагеря, ну захватишь боевой работ, и мы вновь встретимся с тобой в поле. Ты что, всерьез рассчитываешь на победу? Значит, ты глупее, чем кажешься. Рассчитываешь на удачу? Значит, глупость твоя неизмерима. Признайся, разве я сделал тебе какое-нибудь недостойное предложение, в чем-нибудь унизил тебя? Или кто-нибудь обошелся с тобой как с рабом? Вас гоняют на работу? Но ты же должен отработать свою пайку. И далеко не тощую пайку. И восстанавливаешь ты родную планету. Почему мы так поступаем? Ты можешь ответить, что нами двигает? Теперь насчет оккупации - тебе знакомы условия договора. Учти, договора!.. Мне ты можешь не paccказывать, что устраивают войска государств Внутренней Сферы с захваченными планетами. У тебя, Рагнар Магнуссон, наследник Расалхага, в этом отношении совесть чиста? Что вы сделали с захваченными в плен наемниками после приказа Такаси Куриты, хотя он к вам никакого отношения не имел? Напомнить? И вот что еще, парень: не путай гордость с гордыней, любовь к свободе - с самолюбованием. Свобода любит тех, кто работает на нее. - Фелан сделал паузу, потом продолжил: - Понятно, сейчас ты в расстроенных чувствах, сердце рвется из груди, дурные мысли не дают заснуть. Вот тебе мой совет: успокойся. Не все так безнадежно, как тебе представляется. Я сам жду не дождусь того дня, когда смогу снять эту бирку с твоей руки. И с рук твоих собратьев тоже. С тобой, Наташей Керенской и другими нашими союзниками, я надеюсь, мы сумеем убедить кланы, что их оценка состояния дел во Внутренней Сфере была ошибочной. Возможно даже, что нам удастся остановить эту войну. Рагнар насупился, потом неожиданно выпалил:
- Если то, что ты говоришь, правда, я присоединюсь к тебе. Если нет, я убью тебя. Улучу момент и убью.
- Ладно, - улыбнулся Фелан, - я выбираю правду.