Мониторы окутались маревом щитов, и Альказ, замер, не зная, что предпринять. Открывать огонь раньше времени, не имело смысла. Пробить щиты крупных кораблей для оружия ксеносов было проблематично, а тратить энергию в пустоту, было глупо. К тому же, любая задержка играла на руку кораблям расы. Накопители успевали перезарядиться.
– Уровень зарядки накопителей щита?- не оглядываясь, спросил Альказ.
– Девяносто семь процентов, – последовал чёткий ответ.
– Переключить два резервных накопителя на щит. Остальные, на подзарядку оружейной палубы. Отключить ходовой двигатель. Все передвижения исполнять при помощи маневровых двигателей.
– Но генерал. В этом случае, мы не успеем быстро выйти из боя, – осмелился напомнить навигатор.
– Это флагман эскадры. И я не собираюсь выходить из боя, – ответил Альказ.
– Но генерал, если повреждения линкора превысят семьдесят процентов…
– Хоть девяносто, – рявкнул в ответ Альказ. – Флагман не выйдет из боя.
– Но почему?! Согласно регламента ведения боя…- неожиданно упёрся навигатор, но генерал не дал ему договорить.
– Мне нет дела до регламентов. Флагман эскадры, это корабль, на который равняются все остальные корабли, и если он покинет боевой ордер, все остальные побегут следом. Я не допущу такого позора для флота Ксены. Даже ценой собственной жизни. Но если кто-то считает, что его жизнь ценнее, чем честь воинов Ксены, то он может убираться с моего корабля. Трусов и паникёров на флагмане, я не потерплю, – прорычал Альказ, всем телом разворачиваясь к вахтенным.
Моментально сообразив, что это не шутка, навигатор соскочил со своего ложемента и, протягивая генералу абордажную саблю рукоятью вперёд, произнёс, склоняясь едва ли не пополам:
– Генерал, я просто хотел понять, почему линкор не должен покидать ордер. У меня и в мыслях не было покидать корабль. Убейте меня, если думаете, что я нарушил долг чести офицера Ксены.
– Нашёл время, – огрызнулся Альказ. – Сядь на место и делай своё дело. Наша честь, это не пустая болтовня, а сражение с иными.
Довести свою мысль до конца, он не успел. Объединённый залп двух мониторов сотряс линкор, отбросив его на полтора километра назад. Щит замерцал, разом разрядив накопители почти наполовину. Маневрировать или уклоняться было бесполезно. Слишком велик был сам линкор и, слишком большой была инерция покоя. Сжав клыки, Альказ переключился связь на оружейную палубу и, дождавшись, когда корабль прекратит раскачивание, скомандовал:
– По моей команде, сразу после отключения щита, объединённый залп всей эскадры. Обратный отсчёт, пять единиц.
Спустя пять секунд, все корабли эскадры разом отключили щиты, и вокруг мониторов разверзся настоящий ад. Залпы следовали один за другим, гася щиты и пробивая броню мониторов. Видя, что стрельба достигает, свей цели, Альказ приказал повысить плотность огня. Остановиться сейчас, означало подвергнуть опасности корабли эскадры. Залпы одного монитора запросто моли уничтожить любой из кораблей эскадры ксеносов.
Полторы стандартных минут беспрерывного огня, почти полностью опустошили накопители кораблей, но и нападавшим пришлось не сладко. Один из мониторов вдруг начал заваливаться на бок и медленно, словно нехотя, начал дрейфовать в открытый космос. В сторону от аномалии. Второй, потеряв щит, несколько раз содрогнулся от каких-то внутренних взрывов, и неожиданно развалился.
Сообразив, что противник побеждён, Альказ велел прекратить огонь и выпустить катера с абордажными командами вслед дрейфующему кораблю. Приказав наблюдателю сместить камеры наблюдения в сторону аномалии, Альказ с удовлетворением отметил, что у эскадры людей дела тоже складываются не плохо. Пять кораблей иных медленно дрейфовали в сторону от сектора боя. Один монитор, два линкора и два эсминца не подвали признаков жизни. И это, не считая кучи штурмовиков, на таком расстоянии казавшимися просто обломками.
Быстро проведя перекличку между кораблями, Альказ выделил три корабля класса эсминец по человеческой классификации в помощь людям и, оглянувшись на своих офицеров, приказал:
– Провести проверку всех систем. Выявить повреждения и доложить о состоянии линкора. Проверить состояние накопителей. Свяжитесь с верховным техножрецом и передайте ему мою просьбу заменить рабов. Нам нужна энергия.
Но едва он успел договорить, как в рубку вошёл молодой адепт и, поклонившись, доложил:
– Генерал, верховный приказал заменить всех рабов для более быстрого наполнения накопителей. Прошу вас в течении тридцати стандартных минут не открывать огня и не включать щит.
– Передайте верховному, что я благодарю его за заботу о нуждах линкора. Да хранит нас дух корабля!- ответил Альказ, закончив ответ девизом.
– Да хранит!- грянуло в ответ.
Адепт, молча, поклонился и так же бесшумно исчез за дверью. Убедившись, что линкор цел, а абордажные команды уже высадились на подбитом мониторе, генерал позволил себе немного расслабиться, и снова сосредоточился на экране тактического монитора, продолжая наблюдать за медленно затихающим боем.
* * *
Ошарашенный неожиданным награждением, Василий сидел в кресле адмиральского катера, растеряно вертя в руках широкую ленту, отдалённо напоминавшую ткань из паучьего шёлка, но низкого качества выделки. Сам орден, он уже успел, как следует рассмотреть. Бляха размером с мужскую ладонь, ориентировочно из белого золота, украшенная какими-то блестящими камнями, которые явно изображали какое-то созвездие. Посреди этого великолепия, оскаленная голова ксеноса, сжимала в клыках абордажную саблю.
– Бездна фантазии, – проворчал пилот, небрежно закручивая орден в ленту.
– Я конечно, не специалист, но даже по цене лома эта бляха должна стоить как минимум три моих годовых жалованья, – скромно заметил Егоров, с лёгкой усмешкой наблюдая за ним. – Продавать будешь?
– Ещё чего?!- возмутился Василий. – Первый орден, вручённый не ксеносу. Такими вещами не бросаются. Носить, конечно, не стану, но как память, сохраню.
– А чего так? Имеешь полное право носить наравне с наградами империи. Документы я тебе на флагмане выправлю, – пообещал каперанг.
– Да ну его. Тяжёлый больно, – отмахнулся пилот, снова о чём-то задумавшись.
– Ты чего, Василий?- насторожился Егоров.
– Да так. Всё слова этого крокодила из головы не идут.
– А что он тебе сказал?
– Говорит, увидишь моего верховного, покажи ему орден. А зачем, для чего? А может это какой-то знак шпионский?
– Не думаю, – помолчав, ответил Егоров. – Скорее, это сигнал, что верховного помнят и ждут. Уж больно в тяжёлом состоянии его отсюда увозили.
– Болел, что ли?
– Этим они с годами все болеют. Их кожа с возрастом начинает превращаться в настоящий панцирь, из-за которого ксеносы становятся совершенно беспомощными. Вот в таком состоянии их верховного наши разведчики и увезли.
– Куда?
– Туда, куда тебе предстоит лететь. Планета "Спокойствие". Координаты тебе в навигатор катера уже загрузили.
– А если это и вправду какой-то знак? Увидит тот крокодил орден, и пакость, какую учинит, – не унимался пилот.
– У тебя паранойя разыгралась?- рассмеялся Егоров. – Сказал же. Он там один, да ещё и под присмотром кучи "драконов". Хотя, я бы на твоём месте тоже задумался.
– Вот и я про то же, – вздохнул рыжий.
– Сделай проще. Прилетишь на "Спокойствие", найди Влада Лисовского. Ты его помнишь.
– Такого забудешь, – смущённо проворчал пилот.
– Вот и не забывай, – снова рассмеялся каперанг. – Найдёшь его, и расскажешь всю эту историю. А дальше, по его указаниям. "Драконы" в этих делах лучше нас всех соображают. Не даром же его даже инвалидом в СБ Кудасов забрал.
– Может и недаром, – помолчав, кивнул Василий. – Я только одного понять не могу. Зачем их всем этим премудростям обучают. Глубинная разведка. Всё понимаю. Первые на любую планету выходят. Но всё остальное-то им зачем?
– Если ты про СБшную подготовку, то они её и не проходят, – улыбнулся Егоров. – Просто, с годами у "драконов" особое чутьё на любую опасность вырабатывается. Любую гадость заранее чуять начинают, похлеще любого шпиона. Как говорится, жить захочешь, и не такому научишься.
– И часто им это помогало?- иронично спросил пилот.
– Ну, судя по рассказам, часто. Во всяком случае, любое несоответствие в разговоре, они сходу замечают. Как и недосказанность. С ними вообще говорить очень тяжело. Особенно, если дело серьёзное. К любой мелочи цепляются, и такое из тебя вытаскивают, что сам этот факт давно забыл. А уж сопоставлять факты и анализировать, их учат очень серьёзно.
– Жаль, что у них своей пилотажной группы нет, – вздохнул пилот.
– Так они сами пилоты, не хуже любого истребителя, – пожал плечами каперанг.
– Знаю. Всё равно обидно.
– А если б была, к ним бы ушёл?
– И даже не задумался бы, – кивнул Василий.
– У них дисциплина жёсткая. Если не сказать жестокая, – вздохнул Егоров.
– Знаю. Популярно объяснили, – рассмеялся Василий, вспомнив процесс объяснения.
Ответить Егоров не успел. Яростный мат пилота катера заставил его вздрогнуть и кинуться в рубку управления. Насторожившийся Василий, услышав слова, "аномалия" и "противник", вскочил со своего кресла и, подлетев к дверям рубки, за пояс выдернул из проёма Егорова, одним движением отбросив командира обратно в салон. Потом, та же участь постигла и пилота катера. Со словами:
– Исчезни салага, – Василий выбросил парня из ложемента.
Прыгнув на его место, он с пулемётной скоростью вбил в компьютер управления коды боевых команд и, переведя кораблик на ручное управление, рявкнул опешившему пилоту:
– Метнулся в салон и пристегнулся насмерть!
Молодой лейтенант попытался что-то вякнуть в ответ, но выписанный рыжим стремительный вираж заставил его прикусить язык и поспешно последовать полученному приказу. Не смотря на всё своё раздолбайство, Василий действительно был пилотом от бога. Отлично зная все типы кораблей и их модификации, он наизусть помнил все коды, дававшие пилоту доступ к резервному энергопитанию и позволявшие выводить любой двигатель на почти форсажный режим.
Адмиральский катер, не приспособленный к истребительским перегрузкам буквально стонал, выписывая фигуры высшего пилотажа и уводя своих пассажиров из под огня противника. Скрипя и дребезжа всеми сочленениями, катер проваливался в стремительное пике, закладывал петли и бочки, а пилот, яростно оскалив зубы, с весёлым матом гнал машину в сторону флагмана эскадры.
Их заметили, когда кораблик едва не врезался в борт крейсера. Василий умудрился буквально прилепиться к борту корабля, оказавшись между обшивкой и включившимся энергетическим щитом. Видевший этот манёвр со своего места Егоров не мог поверить своим глазам. Но когда пространство вокруг катера залилось жарким маревом, восхищённо выругался:
– Васька, твою мать через семь гробов, в клюз и на клотик… Ты с нами чего вытворяешь? А если бы зацепило?
– Не зацепит. Я специально катер именно сюда загнал, – ответил пилот, лихо, тряхнув рыжими вихрами.
– Куда, сюда?- не понял Егоров.
– Кормовая часть крейсера. Здесь угол между корпусом и отводом маршевого двигателя. Поле-то не обводы корабля повторяет, а заключает его в своеобразную сферу. А значит, вот в таких местах на катере или штурмовике спрятаться можно.
– И кто тебя этому научил?
– Сам додумался.
Договорить им не дали. Вызов с борта крейсера прозвучал очень вовремя. Увидев на экране лицо самого командующего эскадрой, Егоров быстро протиснулся в рубку и, надев гарнитуру, доложил:
– Господин контр-адмирал, катер почти цел, пассажиры и экипаж тоже. Находимся рядом с крейсером. Сможем войти в шлюзовую палубу только после отключения щита.
– Ты чего несёшь, Егоров. Как ты можешь находиться рядом с крейсером. Сканеры показывают, что вы вообще на крейсере. Что происходит?- принялся возмущаться Ефимов.
– Готов ответить на все вопросы сразу после возвращения, ваше сиятельство, – быстро нашёлся Егоров.
– Хорошо. Отключение будет произведено через минуту и пятнадцать секунд. Как только корабли эскадры перестроятся в боевой ордер.
– Пусть откроют шлюз с противоположной стороны, – попросил Егоров, покосившись на Василия.
– У вас будет ровно две минуты, чтобы пройти шлюзование и закрепить катер, – отрезал Ефимов, и отключил связь.
– Успеем?- повернулся Егоров к пилоту.
– И даже с перекуром, – усмехнулся рыжий, пробегая взглядом по показаниям приборов управления.
Егорову осталось только удручённо вздохнуть. Этого рыжего нахалёнка не изменит даже сама смерть. Но к удивлению каперанга, Василий не просто так хвалился. Едва только щит успел погаснуть, как замерший катер стартовал так, что его чуть не размазало по креслу ускорением. Выписав очередную петлю, катер перемахнул через корабль-носитель и сходу влетел в ещё открывавшиеся ворота шлюза.
Ремонтная бригада, одетая по боевой тревоге в скафандры, бросилась крепить катер и закрывать ворота шлюза, а Василий, откинувшись в ложементе, устало размяв шею, тихо сказал:
– Прибыли, господин капитан первого ранга. Только, боюсь, зря я это сделал.
– Что? Почему?- растерялся Егоров.
– Отлеталась игрушечка, – вздохнул пилот, ласково похлопывая ладонью по консоли управления. – Корпус наверняка на капиталку, а движки просто под замену. Я из них всё возможное, и ещё немножко выжал. Так что, платить мне за этот кораблик до самой смерти. Наши чинуши ни за что такой возможности не упустят.
– А вот хрен им по всей морде. На боевые спишу, – огрызнулся Егоров, хлопнув пилота по плечу.
– А этот?- спросил рыжий с потаённой надеждой, кивая на законного пилота катера.
– Пусть попробует не промолчать. Сам с Ефимовым поговорю, – обнадёжил его Егоров.
Услышав угрозу в свой адрес, пилот выбрался из кресла и обижено покосившись на рыжего, громко сказал:
– Господин капитан первого ранга, я может и не самый боевой пилот, но и не стукач. Как решите, так и будет.
– Что, и даже за то что с твоего законного места выбросил не обидишься?- не поверил Василий.
– Сначала, разозлился. А когда увидел, что ты вытворяешь, понял, мне так его никогда не вести, – нехотя признался пилот. – Откуда коды доступа к форсированию двигателей знаешь?
– Так тут везде стандартные движки стоят, а аварийные коды у них почти одинаковые, – пожал плечами Василий.
– Как это?- не понял пилот.
– Вот так. В кодах управления всех двигателей, специально прошиты команды для вывода двигателя в форсированный режим, для аварийного увода корабля из зоны возможного бедствия. Но после этого, движок сразу на выброс. Запускать его после такого режима, самоубийство. В разнос пойдёт.
Внимательно выслушав пояснения опытного вояки, пилот уважительно кивнул головой, и медленно оглядев рубку катера, ответил:
– Всё равно, спасибо. Если б не ты, накрыли бы нас там.
– Не за что, – усмехнулся Василий. – И учи ТТХ своей техники. Пригодится, – добавил он, выбираясь из ложемента.
Но все опасения Василия оказались напрасными. Едва только Егоров заикнулся Ефимову о потере адмиральского катера, как контр-адмирал завернул такую тираду, что на столе чашка с кофе треснула.
– Какого хрена ты мне про это железо рассказываешь, если парень вас всех из такой задницы вытащил?! – ревел Ефимов раненным медведем. – Забудь на хрен про катер и начинай крейсером командовать. А этого балабола бегом в трюм. На посыльный катер. И чтоб через три часа духу его тут не было.
Стоявший тут же Василий, сообразив, что беду пронесло мимо, лихо откозырял и кинулся выполнять приказ. Действительно бегом. Чувствуя свою вину, он даже не рискнул попроситься в истребительную эскадрилью, чтобы принять участие в бою. Добравшись до катера, он аккуратно убрал полученную награду в баул с вещами и, перебравшись в рубку управления, занялся проверкой систем управления.
Ещё через два часа, убедившись, что катер полностью готов к перелёту, пилот связался с рубкой управления и, доложив о готовности к вылету, принялся ждать, когда командование решит, что катер можно выпускать в объём. Спустя двадцать минут, Егоров связался с Василием и чуть улыбаясь, спросил:
– Ну что, рыжий, заждался?
– Я ваше благородие военный пилот. И если должен ждать, значит, буду ждать, сколько нужно, – ответил Василий заметно, обидевшись.
– Не злись. Ещё десять минут, и твой вылет. Здесь не задерживайся, чтобы за тобой штурмовики не погнались. Сразу уходи к точке перехода. Коды опознания у тебя есть. На точке дежурит наш "Могучий". Сразу после опознания, уходи в подпространство. Всё. Удачи.
– Спасибо. И вам того же, – улыбнулся в ответ Василий.
Монитор погас. Ровно через десять минут, над воротами шлюза загорелся красный сигнал, и автоматика, уровняв давление, распахнула створки. Катапульта мягко выбросила катер в объём, и пилот, запустил двигатели. Поднявшись выше корабля-носителя, Василий не удержался и, развернув катер носом к сектору боя, с удовольствием отметил, что иные снова как следует, получили по соплям.
Уже удаляясь от крейсера, Василий заметил, что за ним увязалась какая-то калоша. Выведя на вспомогательном компьютере программу распознавания кораблей потенциального противника, которую он добросовестно выпросил у знакомого из группы наблюдателей, Василий удивлённо присвистнул. За ним, постепенно настигая, нёслись два штурмовика иных.
– А ведь вы ребятки никак решили языка взять, – проворчал пилот, переводя двигатели в маршевый режим и активируя орудийную спарку.
Дальше, всё было как в компьютерной игре. Очевидно, преследователи не ожидали, что маленький кораблик окажется зубастой добычей, а за его рычагами окажется самый безбашенный пилот всего имперского флота. Резко ускорившись, Василий выписал одну из своих знаменитых петель и, оказавшись перед противникам, но значительно ниже, открыл огонь. Один штурмовик сходу развалился. Второй попытался применить манёвр уклонения, но не ему было тягаться с рыжим.
Заложив ещё один вираж, Василий зашёл противнику в хвост, и коротко очередью превратил его в кучу обломков. Быстро облетев место своей маленькой победы, Василий вывел катер на нужный курс и, поглядывая в монитор камеры заднего обзора, проворчал:
– Я вам, сволочи, не, где либо что, а что, либо как.
Спустя час, получив вызов с крейсера "Могучий", он быстро провёл опознание и, убедившись, что преследователей больше не намечается, решительно повёл катер в точку перехода. Толчок, вибрация, знакомая вспышка, и катер ушёл в подпространство. Теперь, ему оставалось двигаться только вперёд. Убедившись, что всё идёт в штатном режиме, Василий включил автопилот и, перебравшись в салон, включил автоповара, решив подлечить нервы чашкой свежего кофе.