* * *
Следующий день после устроенного поселенцами праздника, Саманта вспоминала с ужасом. Вернувшись в дом Дженни уже утром, едва держась на ногах, она сумела только выбраться из комбинезона и рухнула на свою кровать, даже не попытавшись раздеться. Пробуждение оказалось настоящим кошмаром. Гудящая от боли голова, постоянная сухость во рту, и ощущение противной, нутряной дрожи заставили девушку свернуться калачиком и приготовиться к долгой, мучительной агонии.
Вошедшая в комнату Дженни, с первого взгляда оценив ущерб, весело хмыкнула и, развернувшись, отправилась в кладовую. Слушая, как она гремит там чем-то тяжёлым, Саманта мечтала только об одном, чтобы от этого грохота у неё не развалилась голова. Вскоре, Дженни вернулась обратно, и присев на кровать, принялась аккуратно приподнимать девушку, тихо, приговаривая:
– Вот, глотни. Сразу полегчает. И кто тебя надоумил с военными спиртное пить?
– Сама, – прохрипела Саманта пересохшим горлом.
– Ну и дура, – безапелляционно заявила женщина. – Со страху последних мозгов лишилась? Или самомнение зашкалило? Решила имперского разведчика перепить?
– Нет, – осторожно покачала головой Саманта. – За жизнь говорили, и увлеклась.
– Ну, если за жизнь, тогда ладно, – рассмеялась Дженни. – Надеюсь, бояться перестала?
– Ага. Он и, правда, не злой. Только несчастный очень.
– С чего это?- не поняла Дженни.
– Ну как же? Всю жизнь мечтать о своей семье, о доме, всё получить, и сразу же потерять, – вскинулась Саманта, но тут же пожалела о своей горячности.
Голова отозвалась резкой тупой болью, а в глазах потемнело. Переждав приступ тошноты, она осторожно отпила принесённого женщиной напитка и, приоткрыв один глаз, вопросительно покосилась на Дженни.
– Это, да, – помолчав, тихо вздохнула женщина. – Ума не приложу, что с ним делать.
– А что вы можете сделать в таком случае?- удивилась девушка.
– Любую эмоцию можно снять, или хотя бы приглушить, – осторожно ответила Дженни. – А с ним, это не проходит. Эта боль заполнила его всего, целиком. Без остатка. Я даже не понимаю, как он вообще свои дела делает. Похоже, на одной воле держится.
Дженни говорила медленно, словно проговаривала собственные мысли вслух. Слушая её, Саманта допила напиток и, вернув чашку женщине, проворчала, аккуратно откидываясь на подушку:
– Клин клином вышибают.
– Что? Как ты сказала?- встрепенулась Дженни.
– Это не я сказала. Это мне одна умная женщина сказала, когда узнала, что я единственного друга потеряла.
– И что она тебе посоветовала?
– Не закрываться на новом месте от людей. Побольше общаться и искать тех, кто сможет стать мне новым другом.
– Ну и как? Нашла?- с интересом спросила Дженни.
– Пока, только вас, – ответила Саманта, слабо, улыбнувшись.
– Ладно. Спи. Мишелю я скажу, что сегодня ты мне здесь нужна, – улыбнулась женщина, ласково погладив девушку по плечу.
Едва заметно кивнув, девушка закрыла глаза и моментально провалилась в спасительный сон. Через три с половиной часа она проснулась от явственного бульканья в ушах. Чувствуя, что ещё немного, и она рискует опозориться, Саманта выбралась из постели и, кое-как утвердившись на подрагивающих ногах, засеменила в туалет, старательно держать за стену.
Вернувшись обратно, она собралась уже продолжить так грубо прерванный сон, но Дженни, властной рукой удержав её за плечо, скомандовала:
– Пойди, умойся, и садись за стол.
– Я не хочу, есть, – попыталась отговориться Саманта, но Дженни и не собиралась её слушать.
– В желудке после пьянки должно быть ещё что-то, кроме остатков спиртного, – заявила она, доставая с полки расписную глиняную миску.
Сообразив, что отвертеться не удастся, Саманта покорно оплелась умываться. Ледяная вода заметно освежила девушку, даже сняв на время головную боль. Вернувшись в комнату, Саманта почувствовала себя почти живой. Бросив на неё лукавый взгляд, Дженни ловко налила в миску какой-то суп и, поставив миску перед девушкой, подвинула к ней поближе плетёную из тонких прутьев хлебницу.
– Ешь. Бульон тебе сейчас в самый раз будет, – улыбнулась она, и присев к столу, принялась задумчиво теребить край кухонного полотенца, висевшего у неё на плече.
Не спеша, хлебая наваристый бульон, Саманта то и дело поглядывала на неё, не понимая причины её задумчивости. Вскоре, почувствовав себя значительно лучше, девушка с энтузиазмом доела бульон и, отодвинув миску, тихо спросила:
– Что случилось?
– Что?- встрепенувшись, переспросила Дженни, отвлёкшись от своих раздумий.
– Я спросила, что-то случилось?
– Нет, всё в порядке, – покачала головой Дженни.
– Но я же вижу, что что-то не так, – продолжала настаивать Саманта.
– Влад у меня из головы не идёт, – нехотя призналась женщина.
– А что с ним?- не поняла Саманта.
– Всё, то же, – отмахнулась женщина. – Его сейчас и знакомить с кем-то бесполезно. Закрылся.
– В каком смысле?- снова не поняла девушка.
– Эмоционально, – коротко пояснила Дженни. – Причём, закрылся так, что не пробиться.
– И что делать?
– Поможешь мне?- неожиданно спросила женщина.
– В чём именно?- осторожно поинтересовалась Саманта.
– Сейчас важно, чтобы вечером, его дома ждала женщина. Пусть только с горячим ужином, не больше. Но он должен знать, что его кто-то ждёт.
– Вы мне в прислуги ему наняться предлагаете?!- возмутилась девушка.
– Не глупи, – отмахнулась Дженни. – Еду я тебе готовую давать буду. Дома только разогреешь ему. А убираться будет Санни. Всё равно она это и раньше делала.
– Так почему бы ей и ужин ему не подавать?
– Да потому, что она для него, совсем девчонка. Не видит он в ней женщины. Мала ещё. Ветер в голове. А ты, взрослая, серьёзная женщина, для которой забота о доме, нормальное, здоровое состояние. Заодно и хозяйство вести научишься. Не век же тебе у меня жить. Рано или поздно, придётся своим хозяйством обзаводиться.
– Ну, не знаю, – неуверенно протянула Саманта. – А вы уверены, что ему понравится, что непонятно кто в его доме хозяйничает.
– В том-то и дело, что сейчас ему это безразлично. Он туда только ночевать приезжает.
– А кто его раньше кормил?- подумав, спросила Саманта.
– Санни судки относила и в сенях оставляла. Он сам разогревал, ел, а потом ещё и посуду мыл. А это, женские дела. Мужик своим делом должен быть занят. Охотой, добычей, ремонтом. А посуда, готовка, это наши дела.
– Шовинизм какой-то, – фыркнула девушка.
– Ты этих слов в моём доме больше не произноси, если не хочешь половником по лбу получить, – огрызнулась Дженни. – Кто лучше хозяйки знает, сколько мяса в блюдо положить надо, и сколько у неё в кладовке осталось? Кто детей накормит, пока муж на охоте? Кто за ними посуду помоет? Кто одежду починит? Муж? Так его пока из леса дождёшься, по уши в грязи от голода помрёшь. Здесь тебе не твои демократические планеты. У нас всё совсем по-другому устроено.
– Так ведь я и сама охочусь, – попыталась возразить Саманта, но Дженни уже разошлась не на шутку.
– Охотишься? Да что ты сделаешь без Санни и её "снежка"? А ты знаешь, что все лебёдки и крюки на него ещё мой муж ставил? Как ты без него добычу из леса потащишь? А где без Санни охотиться будешь?
– Так ведь она мне сама все места показала, – растеряно пролепетала девушка.
– Показала, – фыркнула Дженни. – Она тебе показала точки, где специально для таких как ты чечако прикормку наши мужчины организовали. Леса ты не знаешь, сил мало, в погоде не ориентируешься. Забредёшь в сугробы, и будешь там торчать, пока не замёрзнешь. Думаешь, Санни кроме дедовского надела ещё что-то в лесу знает? Ошибаешься. Наши мужчины его годами изучают, и то, по одному стараются не ходить.
– Выходит, все мои достижения, пустышка?- мрачно спросила Саманта.
– А ты думала, тебе позволят всю жизнь мужским делом жить? Посмотрят, что у кормушек справляются, и скажут, что теперь сама должна будешь сено собирать и мешки с зерном для подкормки таскать. Справишься?
– Не знаю. Я этим никогда не занималась, – пожала плечами Саманта.
– Вот именно. А учить тебя, мужчинам просто некогда. Им семьи кормить надо. Пушнину добывать. Да и не осталось в посёлке серьёзных охотников по крупному зверю.
– А имперские ветераны?
– Они сами только учатся на нашей планете выживать, – отмахнулась Дженни.
– Они?!
– Ага. Ты что думаешь, им всё на свете известно? Нет, милая. Опыта у них больше чем достаточно, вот на нём и выезжают. Просто, они учиться умеют, и спрашивать не стесняются. Вот так.
Не ожидавшая такой отповеди Саманта задумалась. Всё оказалось совсем не так просто, как казалось ей все эти месяцы. Покрутив ситуацию со всех сторон, девушка тяжело вздохнула и, пристукнув кулачком по столешнице, ответила:
– Хорошо. Я буду носить ему еду. Но если вы решили что я ещё и спать с ним буду…
– А вот это, только тебе решать, – отрезала Дженни, тяжело поднимаясь из-за стола. – Да и не настолько ты хороша, чтобы он на тебя запал, – добавила женщина, направляясь к плите.
От такого заявления, Саманта просто выпала в осадок. Возмущённо открыв рот, она судорожно пыталась что-то ответить, но так и не найдя слов, закрыла его. Доказывать, что-то стуча себя пяткой в грудь, было глупо. С первых дней, едва оказавшись на планете, Саманта заучила одну местную истину. Слова здесь стоили мало. Оценивались только поступки. Поэтому, согласившись носить еду в дом разведчика, она добровольно взяла на себя ответственность за помощь ему.
Сообразив, в какую ловушку угодила, девушка с досадой стукнула кулачком о ладонь, но отказываться от данного слова не решилась. Тем временем, Дженни быстро наполнила какие-то глиняные судки и, завернув их в мягкую оленью шкуру, сказала:
– Вот это, отнесёшь туда и разогреешь. Посуду потом принеси обратно.
– Там, наверное, ещё после праздника неделю убираться придётся, – мрачно буркнула Саманта.
– Убрано там уже всё, – усмехнулась Дженни.
– Как? Когда?- растерялась девушка.
– А мы с женщинами и убрали. Мужчины только всё тяжёлое вынесли.
– Лихо у вас тут. В один вечер всё приготовили, в другой убрали, – оценила Саманта.
– Вот гостевой дом поставим, ещё проще будет. Тогда и тяжести таскать не придётся, – с каким-то странным воодушевлением ответила Дженни.
– Гостевой дом?- не поняла Саманта.
– Один большой зал, где можно будет сразу много гостей принять, – пояснила женщина. – Во времена сопротивления, мы такие праздники даже в лесных пещерах устраивали. По домам всё готовили, а потом, всем посёлком в пещеры уезжали. От корпорации прятались.
– Я смотрю, весело у вас тут было, – всё так же мрачно проворчала Саманта.
– Ты чего насупилась?- неожиданно спросила Дженни. – Не хочешь помогать, так и скажи. Я ещё кого попрошу. Но сразу говорю, тогда и от нас и Санни помощи не жди.
– Вы мне выбора не оставляете, – вяло огрызнулась девушка.
– Выбор всегда есть, только не всегда он нам нравится, – фыркнула Дженни. – Или у тебя опять твои страхи начались?
– Нет. Страхи кончились, – покачала головой Саманта. – Просто, не привыкла я кому-то прислуживать.
– Господи, сколько же мусора у тебя в голове накручено!- всплеснула руками Дженни.
– А что? Разве не так?- начала заводиться Саманта.
– Не так. У нас никто никому не прислуживает. У нас все друг другу помогают. Ушёл человек с лес, а женщине нужно в другой посёлок съездить. Приболела, или купить чего надо. И что? На кого детей оставить? Кто пустой дом протопит, пока её нет? А овдовел человек? И что? Пусть сам себе шьёт, стирает, готовит, дом топит, и пушнину добывает? А ведь он может с близким соседом и мехами поделиться, если у того капканы занесло или сломались.
– Как-то у вас тут всё слишком взаимосвязано, – помолчав, протянула девушка.
– А ты думала, здесь всё как у вас в демократии? Каждый сам за себя?
– Чем же вам так демократия не угодила?- иронично усмехнулась девушка.
– Многим. Оно всё, только написано красиво. А на деле, кто наглее, тот и прав, – отмахнулась Дженни. – Так что, мне кого другого искать, или сами справимся?
– Справимся, – устав от спора, махнула рукой Саманта.
В конце концов, от неё действительно не требовали ничего сверхъестественного. Раз в сутки отнести готовую еду в соседний дом, и принести посуду обратно. А если учесть, что к данному обещанию и отказам в помощи местные жители относятся очень внимательно, то отказ в данном случае действительно мог очень сильно осложнить ей жизнь. Та же Санни, никогда не простила бы ей такого проступка, разом отказавшись возить на охоту.
Рыжая оторва относилась к разведчику так, словно он был ожившим божеством, или, по меньшей мере, её родным отцом, вернувшимся домой после многих лет отсутствия. Вспомнив, как девочка защищала его в их разговорах, Саманта не удержалась и, повернувшись к Дженни, осторожно спросила:
– Дженни. А почему Санни всегда так яростно Влада защищает? Она в него случайно не влюбилась?
– Нет, – ответила женщина, улыбнувшись неожиданно тепло. – Он пока здесь жил, умудрился ей отца заменить. Учил, защищал, советы давал. Своего-то отца она не помнит. А Мишель почти всю жизнь вынужден был прятаться. Вот я Влада и попросила, девчонку не отталкивать. Он и стал с ней заниматься. Стрелять учил, охотиться правильно, за снегоходом правильно ухаживать. Вот она и бросается на всех, кто в его сторону хоть глянет косо.
– У меня в голове никак не вяжется то, что вы мне однажды рассказали, – помолчав, сказала Саманта.
– Что именно?
– Вы сказали, что вам больше сотни лет. А Санни, вашей внучке, всего шестнадцать. Как такое может быть?
– Всё просто, – вздохнула Дженни. – Когда Мишель придумал свою микстуру, чтобы возраст фиксировать, и на себе её испытал, то решил, что можно будет заставить корпорацию уступить, если поселенцы перестанут на время детей рожать. Мы тогда в очередной раз бунт подняли. На планете настоящая война шла. Тридцать лет поселенцы детей не рожали. А дочка моя не уследила, и понесла. Ну а когда поняла, что к чему, решила ребёнка оставить. А потом их убили, – грустно закончила женщина.
– Понятно, – вздохнув в ответ, кивнул Саманта. – Так что? Я пойду?
– Собирайся, – кивнула Дженни. – И помни. Ты не прислуживаешь. Ты просто помогаешь человеку, в трудной ситуации.
* * *
Кое-как избавившись от навязчивого внимания зарубежных партнёров, граф Кудасов плюнул на все текущие дела и, доложив императору о необходимости поездки на дальние рубежи империи с инспекцией, приказал готовить транспорт для перелёта. Небольшой корабль службы безопасности, класса "сторожевик", регулярно использовался графом для подобных поездок. Имевший усиленную броню, увеличенные накопители и самые мощные двигатели, которые только можно было воткнуть в корабль такого типа, сторожевик "Дерзкий" по праву считался лидером своего класса.
Установленное на нём вооружение, позволяло кораблю противостоять линейному стандартному крейсеру почти на равных. Распределив дела своим заместителям, Кудасов достал из оружейного шкафа заветное охотничье ружьё, и тщательно упаковав его, начал готовить зимние вещи. Граф и сам не хотел признаваться себе, что его не столько интересовала охота на дальней, заповедной планете, сколько любопытно было посмотреть на живого представителя неизвестной расы.
Спустя два дня, после получения разрешения на инспекцию, Кудасов вместе со своей охраной погрузился на борт "Дерзкого" и сторожевик, тут же покинул орбиту Новомосковска. Едва только командир корабля дал разрешение пассажирам покинуть разгрузочные гамаки, как все они, не сговариваясь, собрались в кают-компании. Обведя взглядом опытных, проверенных бойцов из службы охраны, Кудасов чуть усмехнулся, и не громко сказал:
– Можно расслабиться, мужики. Инспекция, это так. Для широкой общественности. На самом деле, мы летим на "Спокойствие". Врагов там нет. Планета тихая, заповедная, общество патриархальное. Так что, это скорее прогулка, чем работа.
– И зачем тогда мы вообще туда прёмся?- спросил начальник службы охраны, полковник Ремезов. Прошедший огни и воды ветеран, с бритой наголо головой и украшенный несколькими шрамами.
– А вот это, друг мой, одна из государственных тайн. В данный момент, там, на "Спокойствии", находится один из тех самых крокодилов, из-за которых поднялось столько шума.
– А ружьё зачем?- не унимался Ремезов.
– А мне там пообещали королевскую охоту. Как говорится, сходим в баню, заодно и помоемся, – рассмеялся Кудасов.
– Ну, дай-то бог, – проворчал полковник, привыкший не доверять никому и ничему на свете.
– Ты чего насупился, полковник?- насторожился Кудасов, начавший дуть на воду после истории с захватом детей на судне лиги.
– Не нравится мне это. Летим, чёрт знает куда, непонятно зачем. Да ещё и на охоту собрались.
– Всё известно. А на полюсах планеты наши эсминцы висят. Да и "Дерзкий" с постоянно включенным маяком идёт. Так что, кончай киснуть, – отмахнулся граф.
Вырвавшись из постоянного бега по кругу, он уже предвкушал законный отдых от осточертевшей текучки. Поэтому, мрачная настороженность начальника службы охраны действовала ему на нервы. Но внимательно выслушав полковника, Кудасов сообразил, что ноет полковник скорее по привычке, чем предчувствуя неприятности и, решился отмахнуться от него.
– Ремезов. Не порть на строение. Поохотимся, с крокодилом пообщаемся, на новую планету посмотрим. А то сижу в кабинете сутками. Скоро прирасту к этому столу проклятому, – ответил граф, от всей души потягиваясь и чувствуя, как кровь веселее побежала по жилам.
– Так я же не против, ваше сиятельство. Просто предупредить надо было, куда и зачем летим. Я бы оружие подходящее взял, ребят побольше, – смутившись, попытался оправдаться полковник.
– Ага, тебе дай волю, так ты бы следом весь имперский флот потащил, – рассмеялся Кудасов. – Уймись, старина. Не на войну летим. На "Спокойствии" куча наших ветеранов, два эсминца с полным списочным составом, да и сами поселенцы хорошо помнят, от кого их свобода зависит. Куда больше-то?
– Ну не люблю я незнакомых мест, – нехотя признался Ремезов. – Без разведки, без проверки…
– Вот как раз разведки там больше чем надо. Полтора десятка "драконов" во главе с нашим полковником. Тоже из них же, – усмехнулся в ответ граф.
– Как это?- не понял полковник.
– Вот так. Бывший "дракон" оказался первым из наших на этой планете. Умудрился, ни много не мало, раскрыть производство оружия массового поражение на планете. После чего, я его быстренько в нашу службу перетащил.
– Лихо. Как это он умудрился?- удивлённо поинтересовался полковник.
– Чутью своему поверил. В общем, история долгая и не очень приятная. Но благодаря ему, мы в очередной раз всяким выскочкам носы утёрли. Да ещё и целую планету освободили. Вот теперь и пытаемся её нашими ветеранами заселить.
– И как? Получается?