ГЛАВА 5
Я чуть коснулся руля, и "Фольксваген" послушно вписался в очередной поворот. У обочины стоял парень, по виду студент, и голосовал. Бывало, мне тоже приходилось выходить на трассу. Однажды попался "летающий" "КамАЗ". Дождь жуткий, трасса мокрая, а деревья за окном так и мелькают. Смотрю на спидометр: "ноль". "А что со спидометром-то", - спрашиваю у водилы. "Да сломан давно". Оборачивается он ко мне, и до меня доходит: баба Я усмехнулся, вспоминая автостопскую юность, подрулил к краю дороги и остановился.
Парень был высок и худ, волосы имел черные и слегка вьющиеся, а черты лица тонкие и благородные. Я подумал, что, наверное, так выглядел д'Артаньян, если добавить усы и бородку. Когда он устраивался на сиденье справа от меня, мне почудилось в его облике что-то неуловимо знакомое, как забытое слово, которое крутится где-то на периферии сознания, а вы все никак не можете вспомнить.
- Quo vadis? - спросил я. Это было одно из немногих выражений, которые я помнил на латыни, кроме компьютерных терминов, так что не очень надеялся, что пойму ответ.
- Здесь недалеко, в горах, - ответил пассажир по-французски и мило улыбнулся. И снова, как молния, которая на мгновение осветила какое-то скрытое знание и вновь погасла. Эта улыбка! А главное - я понял, что он сказал, и понял с легкостью, труднообъяснимой полузабытыми уроками пятнадцатилетней давности. Испанский, теперь французский… Интересно, это общее правило?..
- Вы студент? - я с удовольствием отметил, что говорить по-французски тоже получалось.
- Да-да, сейчас каникулы. Путешествую автостопом.
Он зачем-то внимательно изучал мои руки, спокойно лежащие на руле. Да нет ничего примечательного в моих руках!
- Сорбонны? - с уважением поинтересовался я.
- Да, - рассеянно ответил он - Сейчас будет развилка Вы не могли бы повернуть налево, на верхнюю дорогу? Здесь недалеко. Это не займет много времени.
Я пожал плечами и повернул налево. В общем-то, я не торопился. Верхняя дорога, оказалось, уже вилась в тени буков и акаций, действительно круто забирая вверх. Слева возвышались желто-черные отвесные скалы с гротами в зарослях плюща, а справа, далеко внизу, лежала долина. Желтые поля подсолнухов и светло-лиловые - кукурузы, аккуратно разгороженные проволокой на низких колышках и узкими полосками кустарника на лоскуты частных владений. Луга с белыми французскими коровами, А дальше, по отрогам гор, - темная зелень елового леса. И "chateau", "chateau", "chateau" (то бишь замки), торчащие почти на каждой горе.
Мы повернули, и скалы сменились пологим зеленым склоном. Вдруг двигатель заглох, и машина остановилась как вкопанная. Я выругался, вылез из автомобиля и открыл капот. Насколько я любил водить машину, настолько ненавидел копаться в ее внутренностях. Компьютер - другое дело. У компьютера кишки чистенькие, приятные. А здесь все в каком-то масле и бензином воняет. Моих скромных знаний в области автомобилестроения не хватило на то, чтобы найти поломку, и я с досадой захлопнул капот и вернулся в машину, Попытался завести. Тщетно.
Студент, усмехаясь, посмотрел на меня.
- Встаньте и выйдите из машины! - тихо, но властно сказал он.
- Так вот оно что! - взбеленился я. - Это твои проделки! Что, ограбление? Не выйдет!
В бардачке у меня хранился пистолет, которым я, правда, не особенно умел пользоваться. Но все же я молниеносно сунул руку в бардачок. Тот оказался пуст. Зато в бок мне упиралось что-то твердое.
- Это то, что вы искали, - спокойно заметил автостопщик. - Встаньте и выйдите из машины. Пистолет заряжен, сами знаете. Это не ограбление.
- А что же? - возмущенно спросил я, вылезая из "Фольксвагена".
- Гораздо хуже. Вверх по склону. И не заставляйте меня ждать!
- Что хуже? - попытался выяснить я, но парень требовательно смотрел на меня, а еще требовательней на меня смотрело дуло пистолета. И я поплелся вверх по осыпающимся камням и сухим колючкам.
Наверху поддельного студента ждали два амбала, одетые, как ни странно, в цивильное, и на меня уставились еще два ствола.
- Камиль! - бросил "студент" одному из амбалов. - Надень на него наручники.
- Да, монсеньор.
- Жак, держи его на прицеле.
Этот самый Камиль не слишком вежливо заломил мне руки за спину, я дернулся и уперся локтем во что-то твердое. Это оказался живот амбала. Очевидно, дополнительный объем бандитам придавали надетые под пиджаки бронежилеты.
Перед моим носом появился чистенький белый платочек и мелькнули тонкие пальцы "монсеньора". Он завязывал мне глаза.
- Пошли!
Дорога поднималась вверх между колючими кустами. Скорее всего ежевики. Здесь она с успехом заменяет колючую проволоку в оградах частных владений. А частные во Франции даже дороги. Итак, вероятно, мы ступили на чью-то "prive" территорию, что ничуть не сказалось на ее окультуренности. Трава и скользкие камни, наверное, выступы скалы. Подозреваю, что мы шли просто по целине, по горам. Но упасть мне не давали, заботливо поддерживая под руки.
Вскоре впереди послышался гул, поднялся ветер. "Вертолет", - предположил я и оказался прав: меня запихнули на сиденье, и мы поднялись в воздух. Трудно сказать, сколько мы летели. Недолго, может быть, полчаса. Там, куда мы приземлились, меня извлекли из вертолета, долго вели по каким-то лабиринтам и наконец заперли в комнате, так и не развязав и не сняв повязки с глаз.
Время тянулось медленно и занудно. У меня ничего не взяли: часы швейцарские, довольно приличные, документы и кошелек, далеко не пустой, - все было на месте. Тогда на что я им сдался? Выкуп? Они знают, кто я? Они - враги Господа?..
Мои размышления прервал скрип открываемой двери - меня снова куда-то повели.
Винтовая лестница. Холод стены. Гулкие камни коридора. Поворот. Еще и еще. Черт ногу сломает!
Передо мной распахнулись двери и закрылись за моей спиной. Я почувствовал, что кто-то развязывает платок. Повязку убрали, и я чуть не ослеп от яркого света.
Это был большой зал с высокими сводами, судя по каменным стенам и узким, напоминавшим бойницы окнам, принадлежавший какому-нибудь средневековому замку. Сквозь "бойницы" пробивались прямые лучи закатного солнца, широкими светлыми ножами разрезая сумерки зала, и падали на многочисленные штандарты и знамена исключительно пурпурного бархата. На знаменах соседствовали глаза, циркули, треугольники, чаши и различных форм кресты. Я подумал, что у здешних хозяев в голове жуткая каша. Хотя, возможно, каша в голове была как раз у меня.
В конце зала на почетном месте располагалась старинная мраморная статуя, изображавшая пастуха, держащего на плечах овцу, а перед ней вдоль длинного стола на обитых красным бархатом высоких стульях расположилось некоторое общество, возглавляемое давешним "студентом". "Студент" был одет в странные свободные одежды пурпурного же цвета, украшенные кистями. Этот наряд мог бы показаться карнавальным, если бы его обладатель не держался столь величественно. И теперь, когда я уже не принимал его за праздношатающегося автостопщика, когда с него спал этот демократический налет, я наконец понял, кого он мне напоминает. Во главе стола сидел молодой человек, отдаленно похожий на Учителя. Его сподвижники были одеты в белое и весьма различались и по внешности, и по возрасту. Был даже один старец, на правом плече у которого сидел огромный орел и лениво переступал лапами. При этом когти его бесцеремонно впивались в плечо хозяина, а тот даже не реагировал. И я подумал, что под одеждой у старика власяница или кольчуга для умерщвления плоти Она бы ему очень пошла.
Обладатель орла посмотрел на меня каким-то уж очень пронзительным взглядом и кивнул "студенту". Бессмертный? Я поежился. Все это слишком напоминало суд инквизиции. Их было двенадцать. Со "студентом" тринадцать.
- Монсеньор Навигатор, - с уважением обратился к "автостопщику" темноволосый "судья" лет пятидесяти, - вы уверены? Это он? Есть то, о чем вы говорили?
- Да, никаких сомнений. Отец Иоанн того же мнения. - Он посмотрел на старца. Тот снова кивнул. Орел расправил крылья и пренеприятно крикнул.
- Да кто вы такие, в конце концов? - наконец выпалил я. - Что вам от меня нужно? По какому праву?
- Меня зовут Жан Плантар де Сен Клер, - спокойно представился "навигатор". - А замок - Монсальват.
Я нервно расхохотался.
- Может, и Святой Грааль у вас?
- Смотря что вы под этим понимаете, - серьезно ответил Жан Плантар. - У слова "Грааль" много значений.
- Чашу, в которую была собрана кровь Христа, конечно.
- А-а. Нет, уже не здесь. Мы ее переправили. Ну что, мы удовлетворили ваше любопытство? - тон Плантара стал жестким. - Теперь мы будем задавать вопросы, - не дожидаясь ответа, сказал он. - Нас интересует человек, называющий себя Эммануилом. Вы знакомы?
Ну конечно! Кто же еще?
- Вы и главу государства надеетесь захватить посреди дороги?
- Нет. С ним мы поступим иначе. Последнему в роду, конечно, не сравниться с первым, но в данном случае… - "навигатор" задумчиво теребил кисть своего странного одеяния. - Так, значит, знакомы. Вас он послал в Испанию? Куда остальных?
- Не ваше дело.
- Вы даже не представляете, насколько наше.
- Монсеньор, - тихо сказал полный лысоватый человек, сидевший справа от Плантара. - Сейчас бесполезно с ним разговаривать. Давайте дождемся Клода Ноэля.
- Я не уверен, что это поможет, - задумчиво проговорил "навигатор".
- Да что мы вообще с ним разговариваем? - возмутился старец. - Он достоин смерти! Надеюсь, здесь все это осознают. И вы, Жан, вы что - не понимаете, что происходит?
Орел переступил лапами и хищно уставился на меня.
- Он нам еще пригодится, - спокойно заметил Жан, и я вздохнул с облегчением. - Пусть его уведут.
Меня вели куда-то вниз. Запахло сыростью. Электричества не было - только свеча, что держал один из охранников. Ее трепещущее пламя слабо освещало узкую крутую лестницу со стертыми ступенями и голые каменные стены. Наконец мы оказались в довольно широком подземном коридоре, оканчивающимся ржавой железной решеткой. Мне развязали руки, отперли решетку и толкнули за нее. Я упал на что-то влажное и слегка колючее и решил, что это солома. Свет свечи удалялся и скоро исчез совсем. Я остался в полной темноте. Рядом что-то зашуршало. Возможно, крыса. Нет, крыса, конечно, очень милое животное, если она ухоженная, домашняя и сидит у тебя на плече. Но здесь! Я представил себе нечто отвратительное и облезлое. Меня передернуло. Я сел на предполагаемую "солому" и обхватил руками колени.
Кто они были, мои похитители? Я когда-то читал о высшем красном масонстве. Похоже. Но при чем здесь пастушок с овечкой - "пастырь добрый", раннехристианский символ? Вроде бы масонам положено почитать Хирама - строителя Иерусалимского храма. Хотя черт их разберет! И почему они подчиняются этому мальчишке, вплоть до седого старца, смотрящего ему в рот? Что они в нем нашли? Впрочем, наш Господь тоже молод… Но почему они похожи, Господь и этот Плантар? Хотя не так уж и похожи, просто один тип лица…
Казалось, обо мне забыли. Я давно проголодался, но никто и не думал нести еду. Да, конечно, я же, по их мнению, достоин смерти. Зачем им лишние расходы!
Непроглядная тьма давила и сжимала в своих объятиях, как огромный спрут. Я старался дышать ровнее, но воздух был сырым и затхлым. Где-то далеко капала вода.
"Зачем им Учитель? - продолжал размышлять я. - Они же не инквизиция. Что Плантар там плел о Монсальвате? Этот замок? Ха! Но, возможно, это какой-то тайный орден, и Учитель их ну никак не устраивает. Сатанисты? Тьфу! А "пастырь добрый"? Я совсем запутался.
Ладно. Главное - выбраться отсюда, если это только возможно.
Я на ощупь обследовал место заключения. Те же каменные стены, что и у лестницы, каменный пол, глухая решетка, причем прочная, не поддается. Я простукал все плиты и стены. Ни одной с глухим звуком! Прощупал швы между камнями. Безнадежно! Если бы у меня хотя бы был нож!
В животе бурлило, но глаза слипались. Наверное, уже было давно за полночь.
Я обреченно устроился на вонючей соломе и позволил себе заснуть.
Меня разбудил шорох где-то наверху и, кажется, вскрик или стон. Я сел на полу и открыл глаза, от которых, впрочем, все равно не было никакой пользы. Но вот в коридоре замерцал свет свечи. Я вскочил и прильнул к решетке.
- Петр, - донесся до меня тихий шепот. - Ты здесь?
- Боже мой, Марк! Я не сплю? Это действительно ты?
- Я, я! Потише! У них здесь охраны как в президентском дворце!
- Как ты нашел меня?
- Потом расскажу. Некогда сейчас языком болтать!
Послышался звон ключей, и решетка со скрипом открылась. Я бросился на шею Марку.
- Спасибо! Ты мой единственный друг!
- Отцепись. Потом будешь благодарить. Нам надо еще наверх подняться.
Наверху я споткнулся о труп одного из охранников, но это меня уже не особенно расстроило, ибо в лицо мне ударил ночной горный ветер, наполненный пением цикад, напоенный запахами трав, акаций и кипарисов.
Мы находились на небольшой скальной площадке, и прямо перед нами стоял вертолет с лопастями, обвисшими, как уши побитой собаки.
- За мной, к машине! - скомандовал Марк и кивнул в сторону вертолета.
Я бросился за ним, Мы забрались в кабину, и Марк деловито уселся на место пилота.
- Ты что, умеешь водить вертолет? - удивленно спросил я.
- Конечно, не зря же Господь поручил мне охранять тебя, как дитя малое. Я много чего умею, - и он явно со знанием дела начал нажимать какие-то кнопки и рычажки.
Двигатель завелся, и вертолет плавно поднялся в воздух. Я оглянулся. Справа от нас действительно возвышался замок с четырьмя увенчанными зубцами башнями Старинный замок. Кажется, это называется романский стиль в архитектуре. А над черным силуэтом замка в зеленоватом небе плыла огромная полная луна. Наш вертолет качнулся и круто забрал влево, влетев в узкое ущелье между скалами. И "Монсальват" скрылся из виду.
- Ну, так как ты нашел меня? - спросил я, когда мы поднялись над вершинами гор; они уже не целились в нас черными выступами, и мне стало спокойнее.
- Купил старую развалюху у хозяина кемпинга и поехал за тобой.
- Зачем?
- Господь поручил мне это. Я же говорил. Он велел не оставлять тебя без присмотра.
- Какая забота! - я даже обиделся. Что я, младенец, которому нужна нянька! Хотя, с другой стороны, лестно.
- Если бы не я, ты так бы и остался в том подземелье.
- Ладно, не занудствуй! А дальше?
- Дальше я нашел твою брошенную машину и поломанные колючки на склоне. А недалеко от вершины - место посадки вертолета. Потом было труднее. Но я встретил какого-то местного пастуха и порасспросил. Он сказал, что вертолет полетел в сторону ущелья. Там вроде бы что-то есть. Но они, местные, туда не ходят. Место дурное. Скалы отвесные, осыпи, каменный хаос. В общем, оттуда еще никто не возвращался, как с того света. А я пошел. И ничего. Правда, по скалам пришлось полазить.
Мы оставили вертолет и пересели в машину Марка.
- А как же мой "Фольксваген"? - с сожалением спросил я.
- Плюнь! Меченая машина. Они знают твой номер.
Я вздохнул.
- Куда теперь?
- В Австрию.
Я удивленно поднял брови,
- Приказ Господа. Я получил от него письмо по компьютеру.
Научил на свою голову! Марк ради службы освоил-таки эту премудрость. Я им искренне восхитился.
- Опять самолетом? - обреченно спросил я.
- Я не сумасшедший в аэропортах светиться.
Я вздохнул с облегчением.
В первом же кемпинге я попросил телефонную книгу. Жана Плантара там не оказалось - верно, имя было вымышленное или, возможно, телефон запрещен к распространению. Зато Клодов Ноэлей было по крайней мере человек триста. Я просмотрел первые пятьдесят и сломался.
- Извините, можно ли от вас выйти в "Интеррет"? - спросил я у хозяина.
- Ну, если заплатите…
Я кивнул.
Я запустил "Интеррет Explorer" и вызвал поисковую систему.
"Плантар - старинный дворянский род, ведущий свое происхождение от королей из династии Меровингов". Гм… Интересно. Дальше шел список этих самых "Плантаров" с годами жизни. Последним в списке следовал Жан Плантар, оказавшийся несколько старше, чем я думал. Ему было около тридцати, и только у него не был указан год смерти. Значит, последний в роду…
Клодов Ноэлей, к счастью, оказалось значительно меньше, чем в телефонной книге. И я мужественно решил просмотреть все две дюжины имеющихся там личных страниц. Врачи, адвокаты, ресторан "Ноэль", ателье Клода Ноэля, одеколон "Клод"… Вот! "Клод Ноэль - экзорцист". Я хмыкнул. Неужели из меня хотели изгонять бесов?
А потом я не поленился организовать поиск на "Фуа". Все-таки в настойчивом Марковом "почему Фуа?" было рациональное зерно. "Фуа - небольшой городок в Пиренеях, бывшая столица графства Фуа. Имеется старинный замок, ныне инквизиционная тюрьма и представительство Святейшей Инквизиции". Последняя фраза была только на одном из десятка ситусов.
Я задумчиво встал из-за компьютера, вышел из комнаты и вернулся в машину к Марку. В Фуа нам нечего было делать. Он был прав. Святой Игнатий послал нас прямиком в лапы инквизиторов.
ГЛАВА 6
На границе с Австрией два пограничника долго рассматривали наши паспорта, заглядывали под сиденья и попросили открыть багажник и даже капот.
- Слушай, Марк, что это они? - спросил я, когда мы отъехали от пропускного пункта. - Говорят, раньше паспорта-то едва смотрели.
Марк порылся в бардачке и молча протянул мне сложенную вчетверо газету. "Монд", - прочитал я.
"Государственный переворот в Австрии" - гласило заглавие передовой статьи. "Вчера к власти в Австрии пришел так называемый "Всеавстрийский Католический Союз", клерикально-националистическая организация, выступающая за усиление влияния церкви, расширение прав инквизиции и восстановление Австро-Венгерской империи", - начиналась статья.
Я удивленно посмотрел на Марка.
- Почему ты мне не сказал?!
- Не хотел волновать.
- Ты уж совсем считаешь меня трусливым кроликом!
Марк пожал плечами.
В Вену мы приехали уже вечером. Остановившись в гостинице недалеко от Вестбанхофа , мы решили заняться исследованием здешних пабов. Начали с открытой забегаловки на углу, близ Миттельгассе. И здешний светлый "Ципфер" оказался очень даже ничего, по крайней мере лучше баночного. И мы пошли гулять по вечерней Вене.
Вскоре мы оказались на берегу Старого Дуная и поняли, что хотим еще. По всему руслу располагались плавучие кафе, где играла музыка и мигали разноцветные лампочки, а на тот берег к Пратеру , сияющему, как новогодняя елка, был перекинут понтонный мост. Впрочем, исследования плавучих пивных дали отрицательные результаты. Места уж слишком злачные и заполненные неграми. Так что вожделенный темный "Ципфер" ждал нас только на том берегу. Аттракционами Пратера мы не заинтересовались и пошли шляться дальше.
- Марк, слушай, - сказал я. - Ты заметил этих ребят с черно-желтыми повязками?
- Еще бы, - хмыкнул он. - Боевички. По всему пути от Вестбанхофа до Пратера.