- Давайте, - прокричал Ибрам Гаунт. – Давайте, пошли, вперёд! Люди Танита, люди Вервуна! Наш ход! Покажите мне, на что способна Имперская Гвардия!
ПЕРЕОЦЕНКА ПОЛИТИКИ ВЕДЕНИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
ОККУПАЦИЯ ГОРОДА СИРЕНХОЛЬМА, ФЭНТИН С 214 ПО 222.771, M41
Сиренхольм был взят после семи часов решительного штурма – славная победа для Имперской Гвардии: вот что расскажут учебники. Однако, решающим моментом, принесшим победу, был не массированный штурм, а незаметное проникновение исключительно подготовленных, в высшей степени дисциплинированных бойцов, за которыми благоразумно сохранили необычную меру автономности в командовании, и кто применил свои отточенные навыки скрытного проникновения для обезвреживания вражеской обороны более успешно, чем могли бы десять тысяч упорно ломившихся пехотных подразделений. Это просто позор, что мы не запланировали подобный вариант.
Антонид Байота, старший имперский тактик, театр боевых действий на Фэнтине
Глава первая
Длинные шлейфы серого дыма от пожаров курились у южных сторон трёх куполов Сиренхольма и растворялись в смоге, казавшемся жёлтым в ярких лучах утреннего солнца.
Глядя с верхней наблюдательной палубы первичного купола, было сложно поверить, что Фэнтин – это отравленный мир. Солнечный свет окрасил небесную высь в бирюзовые тона, а внизу, под плавными изгибами куполов, великие океаны белых облаков причудливых форм простирались вдаль насколько хватало глаз. Лишь случайно под облаками проскальзывали то тёмные пятна, то красноватые всполохи пламени, подсвеченные адом Скальда внизу.
Словно стая громадных морских чудовищ прибывали дирижабли. Восемь из них, каждый километр в длину от носового тарана до кончика хвостового оперения, шли по утреннему ветру, их новенькая серебряная и белая обшивка блестела. Пары крошечных, быстрых "Молний" сновали между ними, вновь и вновь низко пролетая над городом. Летательные аппараты поддержки, оснащённые вооружением вариации десантных судов, доставивших их в Сиренхольм, летели эскортом рядом с огромными дирижаблями.
На наблюдательной палубе было холодно. Городские отопительные системы всё ещё не работали. На возврат газовой фабрики к оптимальному режиму работы после внезапного отключения уйдет много времени.
Гаунт поплотнее запахнул утеплённый плащ. Кристаллики льда формировались на стекле наблюдательной палубы, и он стёр их затянутой в перчатку рукой. Было что-то безгранично успокаивающее в наблюдении за прибывающими дирижаблями. Он мог слышать лишь отдалённый шум их огромных пропеллеров. Порой стекло вибрировало от низко пролетающей "Молнии".
- Ибрам?
Гаунт обернулся. Харк вошёл на балкон наблюдательной палубы, неся две кружки дымящегося кофеина.
- Спасибо тебе, Виктор, - сказал Гаунт, беря одну.
- Чудесный вид, - заметил Харк, подув на свой кофеин, прежде чем отпить.
- Согласен.
Пилот буксира только что вынырнул, чтобы закрепить захват на носу головного дирижабля и завести его в ангарные палубы, расположенные под краем первичного купола. Гаунт наблюдал, как буквы на носу дирижабля – "ЗЕФИР" – медленно исчезали одна за другой, когда он входил в глубокую тень.
Гаунт осторожно пил свой горячий кофеин.
- Последние известия?
Он был на боевом дежурстве с Белтайном в течение шести часов, наблюдая за комм-переговорами, прежде чем урвать несколько часов беспокойного сна в душной комнате во вторичном куполе. После подъёма Гаунт старался держаться подальше от бормочущих воксов. Он нуждался в покое.
- Незначительные схватки ещё продолжаются в северных секторах. Роун почти зачистил недобитого врага во вторичном куполе. Третичный уже зачищен, и Фазалур передислоцирует свои силы в первичный, чтобы поддержать урдешцев. Имеется очаг упорнейшего сопротивления в северном блоке первичного. Дела там плохи, но это лишь вопрос времени. Тем не менее, мы нашли местных жителей. Их удерживали в бараках в третичном куполе. Фазалур освободил их. Мы начинаем переселение и повторное заселение.
Гаунт кивнул.
- Что? – спросил Харк.
- Что "что"?
Харк улыбнулся. Это было редкое выражение на его лице.
- Твой взгляд. Печаль в глазах.
- О, это. Мне просто жаль урдешцев. Говорят, им пришлось хуже всех. Каковы потери на данный момент?
- Двенадцать сотен погибших, ещё девятьсот раненых.
- А у нас?
- Двадцать восемь убиты. Двести ранены.
- Как Корбек?
Харк вздохнул.
- Он не выглядит хорошо. Прости, Ибрам.
- За что? Не ты его подстрелил. Что насчёт Агуна Сорика?
- Они уже дважды реанимировали его. Он должен был умереть в луже крови от полученного ранения.
- Агун крепкий старый фес. Он умрёт тогда, когда захочет.
- Понадеемся, что он ещё не захотел. Не знаю, кого нам будет не хватать больше.
Гаунт нахмурился.
- Что ты имеешь в виду?
Харк пожал плечами.
- Корбек – сердце Первого Танитского и всеобщий любимец. Мы теряем его, это будет тяжкий удар для всех. Но Сорик сделан из того же теста. Он много значит для вервунцев. Если он умрёт, думаю, это выбьет почву из-под ног у вервунской части полка. И мы не хотим этого.
- У них есть другие лидеры: Даур, Коли.
- И они уважаемы. Но не так, как Сорик. Он их непререкаемый авторитет, как Корбек у танитцев. Коли может выжать из себя больше, но я не думаю, что он хотел бы стать тотемом. Я искренне считаю, что Коли был бы счастливее в качестве простого рядового.
- Порой я тоже так думаю.
Гаунт наблюдал как следующий дирижабль, "Борей", затягивали под ангарные постройки.
- Даур тоже хороший человек, - продолжил Харк. – Мне он нравится, но он… я не знаю. Самоуверенный. Излишне ретивый. Вервунцы это не очень любят. Он не так близок к людям, как Сорик. И танитцы определённо презирают его.
- Даура? Они презирают Даура? – Гаунт был шокирован.
- Некоторые из них, - сказал Харк, думая о Роуне. – Большинство танитцев искренне оценили свежую вервунскую кровь, но никто из них не может по-настоящему приспособиться к вторжению. Вторжению в их полк. Даур достиг авторитета, равного майору Роуну. Для многих он служит примером вторжения вервунцев в Первый и Единственный.
- Имеешь в виду для Роуна?
Харк ухмыльнулся.
- Да, для него в особенности. Но не только для него. Это вопрос чести. Ты точно заметил это?
Гаунт кивнул, не отвечая. Он вполне сознавал метод, которым Харк испытывал его. Харк был верным человеком, и безукоризненно приступил к исполнению обязанностей полкового комиссара. Но он всегда проверял границы. Харку доставляло удовольствие думать, что он больше в ладу с духом Первого Танитского, чем Гаунт.
- Я знаю, что нам предстоит пройти еще долгий путь, прежде чем танитская и вервунская части полка достигнут комфортного равновесия, - сказал Гаунт после долгой паузы. – Танитцы считают полк своей собственностью. Даже самые терпимые из них смотрят на вервунцев, как на посторонних. Это их имя на знамени и кокарде, в конце концов. И это не связано с навыками. Я не думаю, что кто-либо из танитцев ставит под вопрос боевой дух вервунцев. Это просто вопрос… гордости. Это есть и всегда был танитский полк. Новая кровь, что мы привнесли с Вервуна, не танитская кровь.
- И обратное верно для вервунцев, - согласился Харк. – Это не их полк. Они получили свои знаки отличия, но их имени никогда не будет на штандарте. Они чувствуют неодобрение со стороны танитцев… чувствуют, потому что оно реально. И они понимают это, что еще сильнее ухудшает ситуацию. Они хотят добиться для себя отличия. Я по-настоящему удивлён, что разделение не стало более… сложным.
Гаунт проглотил остатки своего напитка.
- Вервунцы добились своего отличия. Они чрезвычайно усилили наших снайперов.
- Да, но за счет кого? Женщин, в основном. Не пойми превратно, девушки-снайперы – чёртово благословение для них. Но мужская гордость вервунцев уязвлена из-за того, что женщины – лучшее из того, что они могут предложить. Они не дали разведчиков. И вот в этом-то и кроется настоящий вопрос чести. Вот чем славится Первый. Танитские разведчики – элита, а выдали ли вервунцы хоть одного бойца, чтобы уровнять положение? Нет.
- Они близки к этому. Есть же Куу.
- Этот ублюдок.
Гаунт усмехнулся.
- О, я согласен. Лайджа Куу – фесова угроза. Но он обладает всеми качествами первоклассного разведчика.
Харк поставил свой стакан на подоконник и вытер губы.
- Итак, у тебя появились соображения насчет того, как мы можем исправить разделение в полку?
"Ты снова проверяешь", - подумал Гаунт.
- Я открыт для идей, - сказал он Харку дипломатично.
- Несколько повышений. Я бы повысил Харджина до командира отделения. И ЛаСалля, и Лилло тоже, возможно Циски или Фонетту. Нам понадобятся несколько новых сержантов, поскольку Индриммо и Тарнаш погибли.
- Циски мёртв, к сожалению. Но, в принципе, я согласен. Только не с повышением Харджина, отсидевшего наркоторговца. Люди не выказывают к нему ни малейшего уважения. Лилло – хороший выбор. Так же как Фонетта и ЛаСалль, возможно. Ставлю на Аркуду. Он хороший человек. Или Крийд.
- Хорошо. Аркуда. Это имеет смысл. Не знаю насчёт Крийд. Сержант-женщина? Это может создать проблем больше, чем решит. Но я думаю, нам стоит поскорее включить двоих-троих в ряды разведчиков.
- Виктор, мы не можем этого сделать, если у них нет способностей. Я не собираюсь выдвигать людей, у которых нет должных навыков для этой работы.
- Конечно. Но ведь имеется Куу, как ты сказал. Есть и другие. Мьюрил, например.
- Разве она не ранена?
- Получит совершенно новое стальное бедро, но она справится. Ещё есть Джаджжо, Ливара и Моуллу.
Гаунт нахмурился.
- Они могут подойти. Некоторые из них. У Мьюрил есть потенциал, и у Ливары. Но я никогда не знал человека, столь же неуклюжего, как Моуллу, при том, что у него легкая поступь. И Джаджжо? Я подумаю об этом. Кроме того, окончательное решение остаётся не за мной. Это полномочия Макколла. Всегда были за ним.
- Ты можешь приказать ему…
- Виктор, довольно. Не заходи слишком далеко. Элита разведчиков всегда была вотчиной Маколла. Я с радостью преклоняюсь перед его опытом, и всегда так делал. Если он полагает, что кто-то из перечисленных может преуспеть, то возьмёт их. Но если он не станет, я не собираюсь навязывать ему их.
- Отлично. Маколл знает свой личный состав.
- Он знает. Послушай, я держу глаза открытыми. Я сделаю всё, что смогу, чтобы нейтрализовать вервуно-танитскую неприязнь. Прибегну к положительной дискриминации, если понадобится. Но я не хочу рисковать ослаблением боевого ядра продвижением тех, кто не готов или недостаточно хорош.
Харк выглядел удовлетворённым этим, но затем удивил Гаунта последним замечанием.
- Вервунцам нужно знать, что ты ценишь их так же, как танитцев, Ибрам. Им и, правда, нужно это. Что уничтожит их – так это мысль о том, что они – чужаки, которые не могут добиться успеха. Вервунцы чувствуют себя второсортными в полку. Это нехорошо.
Гаунт собирался ответить, захваченный врасплох этим замечанием, но внезапно, скользнув в сторону, открылась внутренняя дверь палубы, вошел одетый в отороченную мехом форму Фэнтинских Неборождённых вокс-офицер и отдал честь.
- Прибыл лорд-генерал Бэртоль Ван Войтц, комиссар-полковник Гаунт. Он вызывает вас к себе.
Дирижабль "Нимб" уже протискивался по направлению к широкой ангарной палубе под первичным куполом, маленький буксир надрывал перегруженные двигатели, втягивая судно внутрь. Огромные алюминиевые лопасти пропеллера дирижабля производили глухой, рубящий звук, пока замедлялись до полной остановки.
Ван Войтц летел впереди, эскортируемый двумя "Молниями", которые резко ушли в стороны, как только он достиг ворот ангара. Его трёхмоторное судно с рисунком в шашечку проурчало в тени. Это был приземистый транспорт с выпуклой стеклянной носовой частью, он осуществил сложную, но аккуратную посадку на палубе, его мощные сдвоенные пропеллеры завибрировали, как только хвостовой крюк был захвачен буксирным тросом.
Гаунт стоял в ожидании в темном ангаре, уже вмещавшем солидную громадину дирижабля "Эол", но при этом выглядел полупустым.
Три двигателя всё ещё ревели, когда опустилась аппарель и появился Ван Войтц.
- Караул, смирно! – рявкнул Гаунт, и почётный караул Призраков – Майло, Гахиин, Кокоер, Дерин, Лилло и Гаронд под руководством сержанта Тейсса щёлкнули каблуками и умело взяли оружие на плечо. Тейсс держал ротное знамя.
Лорд-генерал низко пригнулся под потоком воздуха от пропеллеров, и быстро прошёл по рампе, сопровождаемый адъютантом, тактиком Байотой и четвёркой отменных солдат-телохранителей в чёрно-синих мундирах, с хеллганами и золотыми кантами по краям их киверов.
- Гаунт!
- Лорд-генерал.
Ван Войтц пожал его руку.
- Чертовски хорошая работа, солдат.
- Спасибо, сэр. Но это был не я. У меня есть список с представлениями.
- Все они будут одобрены, Гаунт. Помяните мои слова. Чертовски хорошая работа.
Ван Войтц оглянулся вокруг, будто никогда прежде не видел ангарную палубу.
- Сиренхольм, Сиренхольм, а? Это шаг вперёд.
- Шаг назад для урдешцев, со всем уважением.
- Ах, точно. Я поругаюсь с Жайтом, как только тот выйдет из операционной. Он напортачил, не так ли? Чёртов хвастун! Но ты, Гаунт… ты и твои Призраки. Вы обернули это фиаско победой.
- Мы сделали то, что могли, лорд.
- Ты оказал Гвардии честь, комиссар-полковник.
- Спасибо, сэр.
- Ты точно перехитрил всех, не так ли?
- Сэр?
- Ты и твои спецы по скрытности. Он точно всех перехитрил, не так ли, Байота?
- С него, похоже, хватит, лорд-генерал, - мягко ответил Байота.
- Ты заставил нас переосмыслить многое, Гаунт. Радикально переосмыслить. Уранберг ждёт, Гаунт, и ваша работа здесь побудила нас произвести поспешную переоценку политики ведения боя. Не так ли, Байота?
- Так, лорд-генерал.
- Так точно. Что вы думаете об этом, Гаунт?
Ибрам Гаунт не совсем знал, что именно думать.
Онти Флайт считала себя верной имперской гражданкой и воспитала трёх своих детей в том же духе. Когда архивраг пришёл в Сиренхольм и захватил его столь стремительно, ей казалось, будто обрушились небеса. Её муж, фабричный рабочий, был убит Пактом в начале вторжения. Онти, её дети и её соседи были выгнаны из жилищ монстрами в масках и брошены в лагеря в глубинах третичного купола.
Это был ад. Предельно скудные порции еды и воды, никакой санитарии. Это место провоняло, как выгребная яма к концу первого дня.
Через три дня там царили болезни, грязь и зловоние, столь сильное, что она более его не чувствовала.
Теперь, когда Имперская Гвардия препроводила их обратно в жилища, Онти смогла ощутить вонь, въевшуюся в её одежду и волосы. Онти знала, что в квартальной душевой будут очереди, и прачечная будет забита до отказа, но она хотела отмыть детей и переодеться. Это значило, что придется воспользоваться кадкой в пристройке и делать все очень быстро.
Милый молодой гвардеец в чёрном по имени Каффран препроводил её и детей обратно в их жилище. Онти всю дорогу извинялась за их запах. Паренёк, Каффран, был так вежлив и добр.
Только когда она осталась дома, в маленькой комнатке её жилища на террасе, только тогда она заплакала. Онти поняла, как сильно тосковала по мужу, и ей не давали покоя мысли о том, что, несомненно, сотворил над ним архивраг.
Её дети носились вокруг. Она хотела утихомирить их. Онти была вне себя. Милый солдат – Каффран – взглянул на неё с улицы, кишевшей людьми, возвращавшимися домой под эскортом.
- Вам что-нибудь нужно?
- Всего лишь статного мужа, - вымученно пошутила Онти, стараясь не плакать.
- Простите, - сказал милый солдат. – Я замолвлю словечко.
Онти обхватила голову руками, когда он ушёл, и зарыдала над комнатным столом.
Её старший сын, Бэгги, прибежал сообщить, что кадка почти заполнилась. Он засыпал туда отборные мыльные кристаллы, и все дети согласились, чтобы их мама приняла ванну первой.
Она поцеловала их всех и попросила Эрини разогреть им кастрюлю бобов.
Онти вышла во двор и увидела, как пар поднимался над пристройкой, где стояла кадка. Она ощущала мятный запах мыльных кристаллов.
По ту сторону дворовой изгороди её сосед, старый пенсионер мистер Абсолом подметал чёрный ход.
- Ну и погром они учинили, мадам Флайт, - крикнул он.
- Я знаю, мистер Абсолом! Сущий погром!
Онти Флайт вошла в пристройку и сорвала с себя грязную одежду.
Нагая, завёрнутая в потёртое полотенце, она пробовала воду рукой, когда услышала скрип.
Она глянула и застыла на месте, осознавая, что кто-то крадётся за пристройкой.
Онти чувствовала себя незащищённой, уязвимой. На ужасающий миг ей показалось, что это был один из архиврагов, залёгший на дно. Один из грязных, закрытых маской солдат Кровавого Пакта.
Но это был не он.
Фигура вышла из теней.
Это был симпатичный молодой гвардеец, совсем как тот милый юноша, который сопровождал её с детьми обратно в жилище.
- Что ж, вам не следует здесь находиться, сэр, - сказала она. – Знаете, что люди могут сказать о прелестном солдатике…
Она хихикнула.
Солдат – нет.
Онти Флайт внезапно осознала, что была в беде. По-настоящему серьёзной беде. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука.
Солдат шагнул вперёд. Его взгляд выражал вполне определенное намерение.
У него был кинжал. Длинный серебряный кинжал, сверкавший на фоне чёрной ткани его формы.
Она почувствовала крик, рвущийся наружу. Это было неправильно. Так не должно быть! - Не надо, - сказал он.
Она всё равно вскрикнула. Совсем ненадолго.
Док Дорден держал деревянный медицинский шпатель так же уверенно, как Нексон свой огнемёт.
- Скажи "Ааа", - велел он.
- Гвов… - выдал Майло.
- Нет, парень. "Ааа"… "ААА"… будто тебя ударило орочьим штыком.
- Ааа!
- Лучше, - улыбнулся Дорден, вынимая шпатель изо рта Майло, и бросая его в мешок для использованных инструментов, прикреплённый сбоку его медицинского набора. Он взял Майло за голову обеими руками и проверил его глаза, оттягивая в стороны веки кончиками пальцев.
- Тошнота?
- Только сейчас.
- Ха-ха… судороги? Кровь в слюне или экскрементах? Головокружение?
- Нет.
Дорден отпустил его голову.
- Жить будешь.
- Это обещание?
Дорден улыбнулся.
- Боюсь, не от меня это зависит. Я хотел…
Старый танитский доктор добавил что-то ещё, но его слова затерялись в фоновом шуме казарменного помещения. Майло не просил его повторить. Он был уверен, судя по печальным глазам дока, что это было как-то связано с его сыном, Микалом Дорденом, Призраком, убитым в улье Вервун.