- Ничего, сэр, - доложил Бьюрон. Всё снаряжение Куу было разбросано на его койке, разобранное, насколько это было возможно. Бьюрон проверял подкладку рюкзака Куу и мешка для спальных принадлежностей.
- Лезвие чисто, - сказал Харк, будто бы разочарованно.
- Он выщербил его и наточил на следующий день.
Харк глянул по сторонам. Коли выделился из группы Призраков, собравшихся поглядеть.
- Я видел его, сэр, - сказал Коли. – Можете спросить у точильщика.
Харк вновь глянул на Куу.
- Верно?
- И, фес, что? Это преступление – держать клинок заточенным в эти дни?
- Эта наглость бесит меня, рядовой…
- Сэр… - позвал боец, обыскивавший Куу. Он задрал левую штанину Куу. Плотный мешок был притянут лентой к его голени над голенищем ботинка.
Харк нагнулся, и оттянул ленту. Монеты, золотые и тяжёлые, посыпались ему в руку.
Переворачивая монеты, Харк встал вновь. Он посмотрел на Куу.
- Есть что сказать?
- Они были просто… нет.
- Препроводите его, – сказал Харк своей команде.
Подчинённые Бьюрона схватили Куу. Он начал бороться.
- Это нечестно! Это неправильно! Отвалите от меня!
- Подчиняйся! Сейчас же! А то дела примут совсем дурной оборот! – предупредил его Харк.
Куу перестал метаться, и конвоиры толкали его вперёд. Харк и Бьюрон шли сзади. Когда они проходили мимо группы Майло, кошачьи глаза Куу нашли Ларкина.
- Ты? Это был ты, ты, гак?
Ларкин вздрогнул и отвёл взгляд.
Затем Куу провели мимо Брагга. Браг улыбался.
- Ты? Ты, гак! Ты, грязный гак! Большой здоровяк подставил меня! Он подставил меня!
- Заткнись! – взревел Харк, и они выволокли его из расположения. Брагг искоса глянул на Ларкина и пожал плечами. Ларкин с сожалением покачал головой.
- Что ж, это было занятно, - сказал Вадим.
- Ага, - сказал Майло. Он сверился с часами. – Пойдём.
Суб-ангар 117 располагался снизу западного обвода вторичного купола Сиренхольма, близко к одной из главных рециркуляторных станций купола. В помещении стояли фоновый стук и постоянная вибрация. Вытяжные вентиляторы перегоняли тёплый, пыльный воздух по обслуживающему коридору и через подъездную площадку.
Когда прибыли Варл и Кокоер было уже за полседьмого, и большинство остальных уже находились здесь. Бэнда и Несса разговаривали с танитским снайпером Рилке, а капрал Мэрин и сержант Адаре сидели на своих рюкзаках со снаряжением, опершись о стену, куря лхо-палочки и болтая. Дойл, Маквеннер и Бонин, трое разведчиков, расселись у другой стены, о чём-то беседуя друг с другом. "Тайные знания разведки, не иначе", - подумал Варл.
- Ребята, - кивнул он им, и они ответили на приветствие.
- Эй, Рилке, девчата, - сказал он, приближаясь к снайперам. Он коротко махнул Адаре и Мэрину.
- Нас маловато, не так ли? – сказал Кокоер, усаживаясь на свой рюкзак.
- Ненадолго, - сказал Рилке. Майло, Ларкин и остальные прибывали по покрытому разводами ржавчины тоннелю.
- Ну, что думаем, а? – спросил Варл. – Считаете, Гаунт устроил милый нам милый денёк с пикничком для нас?
Бэнда фыркнула. Несса, оглохшая в Вервуне, читала по губам и слегка улыбнулась мгновением позже смешка Бэнды.
- Поглядим… трое разведчиков, четверо снайперов, и восемь псов вроде меня и Кокоера, - сказал Варл, осматриваясь. – Что это вам напоминает?
- Это напоминает миссию по проникновению и зачистке, - раздался голос позади него. Маколл целенаправленно шагал на площадку, его полевые ботики звенели на металлическом покрытии. – И разведчиков, вообще-то, четверо. Я также в их числе.
Как и все они Маколл носил матово-чёрную форму и высокие шнурованные ботинки, плотно набитую разгрузку с полной выкладкой и оружием за спиной. Рукава его кителя были аккуратно закатаны за локти. Он быстро посчитал по головам и сверился с наручными часами.
– Все здесь, и сейчас ровно 18:30. Мы чётко выполнили первую часть.
Они проследовали за ним через люк в ангар. Было холодно и тускло в большом гулком помещении, и они мало что могли разглядеть, кроме участка в люке, освещенного шедшими по верху рядами светильников. Четыре человека ждали их в этом островке света.
Все они были крупными, могучими молодыми людьми, одетыми в кремовые стёганые бушлаты и мешковатые, светлые парусиновые брюки, заправленные в голенища высоких десантных ботинок. Края их голов были жестоко выбриты, оставляя лишь полоску волос на макушке. "Не из-за вшей, - подумал Варл. - Эти ребята стригутся так специально". Они были фэнтинскими солдатами. Специалистами по десантированию.
Маколл поприветствовал их и четверо фэнтинцев лихо отдали честь.
- Майор Фазалур передаёт приветствия, сэр, - сказал один с серебряной планкой на берете под фэнтинским полковым знаком. – Он просил нас подождать вас тут.
- Замечательно. Почему бы вам не представиться? – предложил Маколл.
- Лейтенант Джозеф Кершерин, 81-й Фэнтинский воздушно-десантный, - ответил крупный боец. Он указал на своих людей по очереди. – Капрал Иннис Унтеррио, рядовой первого класса Эри Бэббист, рядовой первого класса Лекс Кардинал.
- Добро. Я – Маколл, Первый Танитский. Вскоре представлю вашим ребятам и остальных.
Маколл повернулся кругом и взглянул на ожидавших Призраков.
- Положите свои связки и ослабьте лямки. Давайте разобьёмся на группы. Четыре команды. Сержант Варл, вы возглавляете первую. Сержант Адаре – третью команду. Вторая – ваша, капрал Мэрин. Четвёртая команда – моя. Теперь остальные… Дойл, Несса, Майло – вы с Адаре. Маквеннер, Ларкин, Кёнер… Мэрин. Варл получает Бэнду, Вадима и Бонина. Соответственно, мне достаются Рилке, Кокоер и Ноур. Давайте разойдёмся по группам, чтобы свыкнуться. Так, хорошо. Теперь, как вы должны были заметить, в каждой команде есть лидер, боец, снайпер и разведчик. Абсолютный минимум для облегчённого передвижения, скрытности и проникновения. Никто из нас не будет иметь удовольствия носить оружие поддержки вроде огнемёта или типа того. Простите.
Раздалось несколько стонов, самый громкий – от Ларкина.
- Итак, - сказал Маколл с чем-то в интонации, напоминающим наслаждение. – Отправимся немного повеселиться. Лейтенант?
Кершерин кивнул и подошёл к покачивающейся консоли управления, свисавшей с крыши на длинном, обшитом резиной кабеле. Он щёлкнул несколькими переключателями. Прозвучал ряд громких ударов, когда верхние лампы загорались одна за другой, быстро освещая всё широкое пространство ангара холодным, недружелюбным светом.
На противоположной стороне, возвышаясь примерно на тридцать пять метров от пола, стояла большая, обшитая плитами из пенопласта вышка в окружении лесов и натянутых канатов с подъемными блоками.
- Видите? – сказал Ларкин Призракам вокруг себя. – Теперь мне не нравится, как это выглядит.
Глава четвёртая
Место казни представляло собой непривлекательную разбитую зацементированную площадку, ограждённую с трёх сторон высокими перегородками из выщербленного рокрита, с четвертой стороны к нему примыкал Дворец Правосудия.
Зал Правосудия, главный суд Сиренхольма и штаб-квартира Арбитрес серьёзно пострадали за время оккупации Кровавым Пактом. Верхние этажи высокого здания в неоготическом стиле были выжжены, а западный край сильно разрушен артобстрелами.
Большая часть кабинетов и комнат остались разграбленными. Огромная хромированная аквила, висевшая на фасаде над тяжеловесным портиком, была расстреляна прицельным огнём из стаббера и лежала бескрылой и искореженной на ступенях у главного входа.
По одну сторону от входа в суд располагалась леденящая кровь груда помятых шлемов Арбитрес, которые те надевали во время подавления бунтов, и курган из трофеев, возведённый Кровавым Пактом после разгрома легковооружённых юстициариев, непоколебимо державшихся до последнего, обороняя этот участок города.
Несмотря на всё это, тюремный блок под землёй всё ещё функционировал и был единственным местом с по-настоящему высоким уровнем безопасности, которое мог предоставить Сиренхольм, так что Комиссариату контингента пришлось занять Зал, как лучшее из имевшегося. Из окна тыльной стороны первого этажа Гаунт сверху вниз смотрел на место казни. Шесть человек расстрельной команды, в масках, одетые в одноцветные серые робы, лишённые нашивок или знаков отличия, приняли отпущение грехов от ожидавшего чиновника Экклезиархии с обыденными жестами, затем выстроились и прицелились.
Не было суеты или формальностей. Хищного вида ответственный комиссар, в чёрной шёлковой фуражке, нахлобученной на лысеющую макушку, поднял саблю и подал команду усталым голосом.
Приговорённый не был в наручниках, ему не завязали глаза. Он просто прижался к стене, бежать было некуда.
Шесть лазерных выстрелов единой вспышкой пронзили двор, и приговорённый упал, неуклюже сползая по стене. Руководивший комиссар прокричал что-то ещё, уже вкладывая саблю в ножны и снимая чёрную фуражку, расстрельная команда ушла строем и сервиторы выкатили тележку, чтобы убрать тело.
Гаунт опустил прожженную парчовую занавеску на разбитое окно и повернулся. Даур и Харк, наблюдавшие из соседнего окна, перекинулись парой слов и отправились найти, на что присесть. Полуизломанная мебель была свалена у одной из разбитых стен приёмной.
Высокая, отделанная деревянными панелями дверь открылась, и комиссар Дель Мар прошагал внутрь. Это был худой человек преклонных лет, седой и с аугментированными конечностями, но всё ещё эффектный и внушительный. На добрую пядь выше Гаунта, он был одет в чёрную парадную форму с багровым кушаком и чёрный плащ с красной сатиновой подкладкой. Его фуражка и перчатки были белоснежными.
- Джентльмены, - незамедлительно сказал он, - извиняюсь, что заставил вас ждать. Сегодняшний день полон проволочек с наказаниями, и каждая требует моих подписи и печати. Вы – Гаунт.
- Сэр, - Гаунт отдал честь и принял рукопожатие Дель Мара. Он чувствовал жёсткий каркас искусственной руки Дель Мара через перчатку.
- Мы встречались, я полагаю?
- На Хулене, добрых полдесятилетия назад. Там я был с гирканцами. Имел удовольствие слышать ваше вступительное слово Совету комиссаров.
- Да, да, - ответил Дель Мар. – И также на Канемаре, после освобождения. Очень недолго, на званом обеде с назначенными губернаторами.
- Я впечатлён тем, что вы это помните, сэр. Это было… мимолётно.
- Октар, упокой Бог-Император его душу, не говорил о вас иначе, кроме как похвально, Гаунт. Я присматривал за вами. И, будем откровенны, ваши достижения в этой кампании принесли вам признание.
- Вы очень любезны, сэр. Позвольте представить моего политического офицера, Виктора Харка и капитана Бэна Даура, исполняющего обязанности третьего офицера моего полка.
- С Харком мы знакомы, приветствую. Рад знакомству, капитан. Итак, начнём? У нас напряженное утро, которое можно описать как показательное отсеивание. Тактик Байота здесь с целым выводком штабных офицеров, и инквизитор Гэйбел готов представить находки своей рабочей группы.
- Ещё один вопрос, с которым бы я хотел разобраться, прежде чем мы уйдём в дела, -сказал Гаунт. – Дело рядового Каффрана.
- А, это. Гаунт, я удивлён, что… - Дель Мар остановился. Он глянул на Харка и Даура. – Джентльмены, полагаю, вы дадите нам минутку? Фултинго?
Комиссар Фултинго показался в дверном проёме.
- Проведите комиссара и капитана в зал заседаний, будьте так добры.
Комиссар Дель Мар подождал, пока они не останутся наедине.
- Итак, теперь к делу рядового Каффрана. Буду прямолинеен – это ниже вас, Гаунт. Я знаю, что я - не первый человек из вышестоящего командования, который предупреждал вас об этом. Комиссар или нет, вы – действующий командир воинского подразделения, и вам не следует занимать своё время или мысли этим. Это незначительный инцидент, и его надлежит оставить упрощённому судопроизводству вашего комиссара.
- У меня есть поддержка Харка. Я не собираюсь отступать. Каффран – ценный солдат, и он невиновен. Я хочу вернуть его в мой полк.
- Знаете ли вы, сколько лиц я расстрелял с тех пор, как мы прибыли, Гаунт?
- Полдюжины. Это будет средней величиной для группировки таких размеров.
- Тридцать четыре. Правда, двадцать из них были вражескими пленными, чьи допросы закончились. Но я был вынужден казнить семерых дезертиров, четырёх насильников и троих убийц. Большинство из них – урдешцы, но и несколько фэнтинцев тоже были. Я ожидал подобной статистики. Мы – команда убийц, Гаунт, жестокие, опасные люди, которых научили убивать. Кто-то ломается и дезертирует, кто-то пытается утолить свои неистовые желания за счёт мирного населения, а некоторые просто ломаются. Позвольте рассказать вам об убийцах. Первый, рядовой фэнтинец, раненый, впал в исступление и убил двоих санитаров и медсестру в лазарете в третичном. Каталкой. Не могу представить, как вы кого-то убьёте каталкой, но полагаю, это требует безмерного бешенства. Второй, урдешский огнемётчик, решил поджечь муниципальную столовую во вторичном, и поджарил четверых граждан Сиренхольма, которые имели полное право верить в то, что опасность миновала. Другой, ещё один урдешец, застрелил сослуживца в ходе спора из-за скатки со спальными принадлежностями. Моё правосудие было скорым и неизбежным, как предписывают благородные традиции Комиссариата и требует Имперский закон. Расстрел. Я не бессердечный человек, Гаунт.
- Я и не полагал вас таковым, комиссар. Как давший присягу агент Комиссариата, я без сомнений отправляю правосудие, если это необходимо.
Дель Мар кивнул.
- И вы проделали великолепную работу, определённо. У Первого Танитского практически безупречный послужной список. Теперь один из них пересек черту, одна паршивая овца. Разбирайтесь с этим и двигайтесь дальше. Забудьте об этом и сделаете уроком для оставшихся людей. Не парализуете мою работу запросами об отсрочке и постоянными преднамеренными помехами комиссара Харка.
- Харк замучил вас по моей указке, сэр. И я доволен, что он сделал это. Каффран невиновен. Мы смогли выторговать достаточно времени, чтобы найти настоящего убийцу.
Дель Мар вздохнул.
- Вы знаете?
- Он был арестован вчера вечером, сэр. Рядовой Куу, другой боец из моего полка. Вервунец.
- Понимаю.
- Те танитцы, что живы сегодня, сэр, выжили потому, что я вырвал их с родного мира, прежде чем тот погиб. Я рассматриваю их как драгоценный ресурс. Я не брошу ни одного из них, пока не смогу убедиться, что это правильно. Это – неправильно. Каффран неповинен. Куу – убийца.
- Так… о чём вы просите меня, Гаунт?
- Освободите Каффрана.
- На основании ваших слов?
- На основании моего расследования. Исследуйте причастность Куу к этому преступлению. Улики против него куда серьёзнее.
Дель Мар посмотрел в окно.
- Что ж, теперь… это нынче не так-то легко, Гаунт, - сказал он. – Это не так просто, потому что вы сделали из этого историю. Одно преступление, один подозреваемый – это обыденно. Одно преступление, двое подозреваемых… это судебное следствие. Формальное. Вы принудили к этому, Гаунт. Вы должны осознавать.
- Я надеялся, что мы сможем обойти формальности. Предать Куу военно-полевому суду, и дело с концом.
- Что ж, мы не можем. Теперь нам нужно сперва допросить этого Каффрана под присягой и снять с него обвинения, а затем попробовать с другим. И, учитывая неминуемый штурм Уранберга, не думаю, что вы можете выделить время для этого.
- Я сделаю всё, чего бы это ни стоило, - сказал Гаунт, - для победы в Уранберге… и для моих людей.
Гаунт проводил комиссара Дель Мара к залу заседаний, где начинался брифинг инквизитора Гэйбела. Гэйбел допрашивал захваченных бойцов Кровавого Пакта с первого дня вторжения, и теперь был готов представить свои находки старшим офицерам контингента и стратегическим советникам, чтобы они могли взвесить, как эти данные повлияют на планы штурма Уранберга.
Зал заседаний был плохо проветриваемым помещением, заполненным телами, дымом и дурными запахами, но это – единственное место во Дворце Правосудия, достаточно большое, чтобы вместить офицеров и поддерживать тактический голодисплей с высоким разрешением.
Помахав через столпившиеся тела, Гаунт подозвал Харка к себе.
- Ты освобождаешься от этого. Я останусь, и зафиксирую новые улики.
- Почему? – спросил Харк.
- Потому что Дель Мар не собирается. Он настаивает, что мы должны формально оправдать Каффрана, прежде чем они предадут суду Куу. Ты нужен мне там, подготавливая дело в мою пользу.
- Ибрам…
- Чёрт побери, Виктор, я не могу здесь не присутствовать. Они всё талдычат мне, что я должен рассчитывать на подчинённых. Фес, да и ты мне это повторяешь. Так что ступай, работай, и работай хорошо. Я хочу потратить не больше, чем утро на дачу показаний Каффрана. Я не могу рассчитывать на большее. Ван Войтц говорил о выдвижении на Уранберг меньше, чем через неделю. Подготовь безупречную аргументацию по делу для Каффа, чтобы мы быстро разобрались с этим, и я мог обратить всё свое внимание на вторжение.
- Что насчёт Куу?
- Куу может катиться к чертям, и я умою руки. Каффран – моя единственная забота. Теперь ступай, и сделай это.
Харк задержался. Его лицо приняло странное выражение, которое Гаунт никогда раньше не видел. Необычно сочувственное и озадаченное.
- Что?
- Ничего, - сказал Харк. – Они начинают. Я пойду. Доверься мне, Ибрам.
- Я доверяю, Виктор.
- Нет, я имею в виду, доверить мне сделать это. Не поменяй мнение потом.
- Конечно.
- Ладно. Тогда хорошо.
Харк отдал честь, и стал проталкиваться к выходу.
Гаунт протолкнулся к Дауру.
- Всё в порядке, сэр?
- Верю, что это так.
Воцарилась тишина, когда инквизитор Гэйбел, мертвенно-бледный монстр в матово-розовой механизированной пластинчатой броне прошествовал на середину комнаты и активировал тактическую доску своими бионическими пальцами. Гололитическое изображение города Уранберга ожило.
- Солдаты Императора, - проскрежетал Гэйбел через свой вокс-усилитель, - это Уранберг, главный фабричный город этого мира, важная цель, которую мы должны захватить неповреждённой. Он удерживается, как минимум, пятью тысячами воинов Кровавого Пакта под личным командованием скотины Слэйта. Мы полагаем, что, как минимум, три группы наёмников локсатлей поддерживают его. Итак, вот что мы узнали из допросов вражеских пленных…
Варл падал навстречу своей смерти.
Он в ужасе орал, пытаясь направить своё падение, но зацепился так, что приземлился на бок. В двух метрах от поверхности шкив противовеса начал визжать, натягивая трос и рванул его, заставив замереть вверх тормашками, с головой в нескольких сантиметрах от мата.
Лейтенант Кершерин подошёл и присел перед ним.
- Знаете, чем это было, сержант?
- Ух… весельем?
- Нет. Безнадёжностью.
Кершерин встал и махнул ожидавшему Унтеррио, чтобы тот освободил Варла из обвязки. Затем глянул на фигуры, взобравшиеся на верхушку башни.
- Следующий через шестьдесят секунд!
Тридцатью пятью метрами выше Майло стоял на слишком тесной и узкой площадке башни, держась за перила одной рукой. Он был следующим. Бэнда, Маквеннер и Кёрен ожидали своей очереди за ним у заднего края площадки.