- Версия с самоубийством Самсона Епифанова подтверждается?
- Знаете, Туровский, я не имею права с вами об этом разговаривать… (Привычное вступление!) Но учитывая все, что вы сделали для империи, скажу: версия накрылась большим и толстым! Убили Самсона. Придушили, а потом петлю на шейку набросили.
- Спасибо, Лесник. Когда вас можно ожидать в гости?
- Как только разберемся с этими сумасшедшими убийствами, так и приду. Фотомодель-то в высших слоях крутилась! Богема, так сказать…
Мы распрощались. Я повесил трубку и уставился в стену, драпированную гобеленом, попыхивая сигарой. На гобелене была изображена сцена охоты. Стройный индийский юноша на длинноногом жеребце, натянув лук, гнался за ланью. Стрелы сыпались во все стороны, а лани хоть бы что - смерть обходила ее стороной.
Самсон оказался менее удачлив по сравнению с ланью… Знакомство и трагическая любовь к взбалмошной знаменитости свели его в могилу. То, что смерть старшего и младшего Епифановых связана фатальным образом с Иоландой Городишек, - нет сомнений!
Разговор с Лесником тоже ничего не дал. Куда дернуться? Кругом тупики!..
А когда ты зашел в тупик, стоит проработать свидетелей, алиби, а также все отбракованные ветви следствия, о которых уже успел позабыть, - это я твердо уяснил за время работы в Федеральной службе безопасности.
Перебирая кандидатуры, с кем можно пообщаться на заданную тему (таковых было не так уж много), я остановился на портье, видевшем, как Иоланда Городишек поднялась в свой номер с молодым человеком, в котором он признал затем Самсона Епифанова. Имелось одно препятствие для общения: я даже не знал, как его зовут… Еще раз звонить Леснику - это уже перебор!
Решил узнать все на месте… Как хоть гостиница-то называется? Тоже не помню! Кто же знал, что займусь этим делом?.. Стоп, вчерашнюю газету выкинуть еще не успели, точно!
Я допил одним глотком пиво, поднялся из-за стола, схватил шляпу, нацепил ее на голову и направился к двери, не выпуская сигару изо рта. Освободив себя, спустился в холл и проследовал в гостевой кабинет, где обнаружил Гонзу Кубинца, который оккупировал мой компьютер. Судя по напряженному лицу, он рубился в какую-то игру. Зная его последнее пристрастие, можно было держать пари на урожай пива в этом сезоне, что Кубинец увлечен "Коммандос. Битва за Берлин": хит сезона, засосавший Гонзу с первого уровня!
На мое появление Кубинец никак не отреагировал. Только сделал замечание:
- Мог бы и не курить в помещении. Закон Петрополиса читал "О запрете курения в общественных местах"?
- С каких пор мой дом стал общественным местом? - осведомился я, направляясь к книжному шкафу.
- С тех пор, как этот дом также и мой! - пояснил Кубинец.
- Ты газеты старые не видел? - поинтересовался я, не обнаружив ничего в бумажном ворохе.
- За какое время? - не отрывая взгляд от экрана, уточнил Гонза.
- За два дня.
- В холле. На журнальном столике.
Я буркнул "спасибо" и вышел. Газеты и впрямь лежали там, где указал Кубинец. Отыскав нужную статью, я вычитал название гостиницы: "Бородинский" Крест". Что-то раньше он мне нигде не встречался! Получается, что гостиница не в центре города, а где-то на окраине… Надо бы выяснить точный адрес.
Сгонять Гонзу Кубинца с компьютера я не стал: пусть играется дитя!.. Сделал только замечание, выраженное иносказанием:
- Дай человеку рыбу - и он будет сыт один день. Научи человека ловить рыбу - и он весь день будет сидеть в лодке и пить пиво!..
Кубинец скорчил мне рожу, но промолчал.
Я занял его рабочий стол - раз он оккупировал мой, захватчик! Развалился в его кресле, взялся за телефонную трубку и включил автодозвон до справочной службы. Через четыре минуты передо мной лежал адрес "Бородинского Креста". Отель входил в элитный архитектурный комплекс "Московский триумф" и располагался неподалеку от Московской триумфальной арки.
Адрес я запомнил мгновенно. Листочек же оставил на столе - на всякий случай.
- Ты куда-то собрался? - отвлекся от игры Кубинец.
- Думаю пошерстить одно злачное местечко.
- Я, конечно, не твоя мамаша - Господь уберег, но хотелось бы указать тебе на тот факт, что для самостоятельного вождения катера ты несколько не в фокусе! - заметил Кубинец.
- Ты прав, - неожиданно для самого себя согласился я. - Вызову такси.
Я дозвонился до круглосуточной службы вызова такси и заказал экипаж. Диспетчер пообещал, что машина будет у нашего крыльца через полчаса. Еще оставалось время пообедать в домашней обстановке, чтобы не тратить финансы на перекус где-нибудь на ходу.
Я напомнил Кубинцу об обеде. Он ответил, что через пару минут все будет готово. Остановив игру, он удалился на кухню проконтролировать работу Яна Табачника. Вскоре мы уже сидели над тарелками с горячим русским борщом, обильно сдобренным рыночной сметаной и зеленым луком. Борщ был изумительно вкусен! Вроде бы простое блюдо, но никто из нас приготовить его не смог бы.
Ян Табачник, разлив борщ по тарелкам, скромно уселся с нами за стол. Я выставил к обеду светлое пиво, но сам к нему не притронулся - и так выпил сегодня много, а впереди - важная встреча. Какие сюрпризы она принесет? Голова должна быть светлой, а мозг - готовым к действию. Я словно предчувствовал грядущие события.
Ян Табачник хранил за обедом молчание. То ли стеснялся, несмотря на возраст, то ли не знал, как себя вести и о чем говорить в нашем обществе. Лишь сдержанно поблагодарил меня, когда пригубил пиво. Отметил, что оно превосходное. Мы же с Кубинцем не умолкали: нет ничего лучше, чем беседа за вкусным обедом.
Расправившись с борщом, мы выразительно посмотрели на Яна Табачника, который немедленно разложил по тарелкам второе. Выглядело аппетитно, а на вкус оказалось просто изумительным: телятина с картошкой в майонезе, посыпанная сыром и зеленым горошком.
Я доедал предпоследний кусочек, когда во входную дверь позвонили. Табачник, желавший, чтобы мы оценили его талант без помех, поднялся из-за стола и отправился открывать. Вернувшись, сообщил:
- Такси прибыло.
- Все, поехал! - заявил я, уплетая последний кусок.
Кивнув на прощание Кубинцу, который отправился меня провожать, я выбежал на крыльцо и услышал, как хлопнула за мной дверь.
Такси ожидало у причала. Водитель прогуливался по палубе, наслаждаясь солнцем и теплом.
Я взбежал по трапу и скомандовал:
- Вперед!
- Куда едем-то, шеф? - устало осведомился водитель.
- К "Московским воротам". Угол Лиговского канала и Московского, - озвучил я маршрут.
Водитель обреченно проследовал в рубку. Я остался в пассажирской части катера. Автоматика подняла трап на палубу и скрыла в специальном отсеке. Катер плавно отошел от причала.
ГЛАВА 11
Странное чувство юмора у архитекторов. Как можно было избрать для построения элитного архитектурного комплекса место между двумя каналами - Лиговским и Черниговским? Неподалеку - Новодевичье кладбище, могила Некрасова… Сомнительное удовольствие! Меня взволновал вопрос: не страдали ли постояльцы "Бородинского Креста" от частых визитов привидений? В конце концов, соседи! Какой ошеломительный фурорчик можно было бы выстроить на этом соседстве! И почему я не автор романов ужасов?
Расплатившись с таксистом, высадился на набережную возле здания Товарной биржи. Осмотрелся по сторонам. Проходящий мимо прохожий оступился и нечаянно толкнул меня в спину. Извинившись, он продолжил путь, а я вернулся к разглядыванию урбанистического пейзажа.
Вечерело. Солнце перестало изготовлять из города жареную картошку и медленно катилось за горизонт, заливая небосвод багровым пламенем. Легкий ветерок шелестел между домами. От каналов поднималась прохлада. Город отдыхал. Тополя пустили парашютики белого пуха, которые закружились над улицами и каналами.
В поисках отеля я прогулялся по маленькому скверу. Его три скамейки стояли в тени, на них расположились мамаши, качавшие перед собой коляски с младенцами. Имелся здесь и фонтан, в струях которого плескалась детвора.
Уютное местечко… Захотелось взять бутылочку пива и посидеть в теньке…
Миновав сквер, я вышел на мостик и перебежал на другую сторону Лиговского канала. "Московский триумф" отыскал с трудом: от постороннего взгляда его надежно прятали старые здания.
Отель "Бородинский Крест" представлял собой пятнадцатиэтажное здание, выполненное в готическом стиле, то есть с башнями и шпилями. Парадный вход украшали стеклянный колпак и два швейцара в рыцарской одежде с бутафорскими мечами на поясах. Под названием отеля расположился огромный крест, грани которого вмещали портреты выдающихся полководцев, разбивших Наполеона в 1812 году: Кутузов, Барклай де Толли, Багратион, еще кто-то, кого я не рассмотрел.
Вот и отель. Остановив жестом швейцара, который направился было ко мне, я вошел внутрь через разъехавшиеся передо мной стеклянные двери.
Холл был устелен коврами. Рыцарские фигуры в позолоте, мягкие диваны для посетителей, сонм обслуги, мельтешившей, словно осиный рой, почуявший неподалеку разлитое клубничное варенье…
Направился к стойке, где царил недвижимый портье. Я даже усомнился: человек ли он? Может, такая же статуя, как и рыцари?.. Но, завидев меня, портье преобразился: расплылся в улыбке и громогласно вопросил:
- Могу вам чем-нибудь помочь?
- Знаете, дело деликатное, - сканируя настроение портье, начал я. - В вашем отеле недавно убили фотомодель. Я хотел бы поговорить с человеком, который стоял за этой стойкой в тот вечер.
- Вам нужен Филипп Шар, - любезно ответил портье.
- Как с ним встретиться?
- Вы знаете, он сегодня не вышел на работу. Говорят, что заболел.
- А как его найти в городе? - настаивал я.
- Ничем не могу быть полезен, - отказал портье. - Разве что наш управляющий может что-нибудь подсказать.
- Где он?
- В кабинете. Подождите минутку… - Портье поднял трубку внутреннего телефона.
Он сообщил кому-то о визите господина, интересующегося Филиппом Шаром, выслушал внимательно ответ и передал мне:
- За вами сейчас придут.
Я оторвался от гостиничной стойки, дошел до ближайшего кресла и утонул в нем. Чтобы скоротать время (когда за мной выйдут, я не знал), вытащил с журнального стола глянцевый журнал. На мое счастье, это оказался "Яхтинг мэгэзин". Откуда он взялся здесь? Удивительное дело! Номер старый, потрепанный… Я с удовольствием погрузился в мир яхт, не замечая реальности.
Оторвал меня от занимательного чтения высокий человек в строгом костюме с деловым лицом, который склонился надо мной и вежливо кашлянул. Опомнившись, я подскочил с кресла, пожал протянутую руку и отбросил обратно на столик журнал, который, словно птица, распушив страницы, спикировал на поверхность.
- Чем могу помочь, господин…
- Туровский, - представился я.
- …господин Туровский? - закончил вопрос Деловой.
- Я хотел узнать, как найти вашего портье Филиппа Шара.
- Здесь не очень удобно разговаривать. Пройдемте ко мне в кабинет, - предложил Деловой. По всей видимости, он и являлся управляющим отеля.
Заставлять дважды просить себя я не стал. Согласился. Пропустил Делового вперед, поскольку не знал дороги, и отправился следом. Управляющий обогнул стойку, открыл дверь с надписью "Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен" и сделал приглашающий жест. Через минуту мы оказались в его кабинете - просторном помещении, уставленном офисной техникой, с видом из окна на Московский канал, с шикарным мягким диваном для релаксации и репродукцией Клода Моне в легкой раме над ним. Название скопированной картины я не вспомнил, но что-то знакомое. На ней была изображена "ее величество Темза", укутанная туманом, одинокая башня Тауэр выглядывала из сумрака, одинокая лодка скользила сквозь вату тумана по неспокойной речной воде…
- Присаживайтесь, - предложил управляющий.
Я упал рядом с его рабочим столом. Он водрузился в свое кресло, закинул ногу на ногу и вопросительно посмотрел на меня.
- Зачем вам нужен Филипп Шар? - поинтересовался Деловой.
- Это связано с убийством Иоланды Городишек, - начал я издалека.
- Вы из полиции? - в упор спросил управляющий.
- Нет, - осторожно ответил я. - Скажем так: я из другой службы.
Я почуял: стоит мне только сообщить, что я из частного сыска, как на этом разговор и закончится… Пришлось увиливать и строить из себя высоко порхающую персону.
- Все ясно. Вы из Безопасности, - сделал вывод управляющий. - Это неудивительно, если учесть, в каких кругах вращалась Городишек.
- Вам и это известно? - удивился я. - А что, госпожа Городишек была частым клиентом вашей гостиницы?
- Не так чтобы очень. Но приблизительно раз в месяц, а то и два мы ее видели. Тут не сдаются номера на одну ночь. Мы не дешевый мотель, чтобы размениваться на такие мелочи. Она снимала номер на два-три дня. В первую ночь у нее обычно был гость, потом она жила одна и съезжала. Так повторялось постоянно.
- Вы видели этого таинственного гостя? - поинтересовался я.
- Нет. Может, кто из ночных портье и видел… Кстати, Шар мог его видеть. Неоднократно он был на ночной смене, когда останавливалась Городишек. И в ту злополучную ночь тоже дежурил он.
- Она встречалась все время с одним человеком или с разными?
Управляющий, не раздумывая, ответил:
- С одним. Точнее может сказать Шар. Но, по-моему, с одним.
- Замечательно!
Я узнал много полезной информации. Управляющий оказался кладом. Не оставалось сомнений, что Городишек убил именно тот таинственный незнакомец, с которым она встречалась в номерах отеля.
- Есть еще одна странность, которая мне бросилась в глаза, когда я заинтересовался этой девушкой… - Управляющий поморщился, словно воспоминания о ней были ему неприятны. - Возможно, это ничего не значит, но Городишек всегда снимала один и тот же номер. Впрочем, даже не она: кто-то заказывал номер по телефону на ее имя и проплачивал счет через банк.
- Что за номер?
- Двадцать восьмой.
- Его можно посмотреть?
- Он опечатан полицией. Если у вас есть полномочия, то пожалуйста, - равнодушно ответил управляющий.
Пожалуй, влезать на опечатанную территорию не стоило.
- В таком случае зайду в следующий раз, когда получу санкцию на снятие печати, - увильнул я.
Управляющий пожал плечами, показывая, мол, ваше дело.
- Скажите, отель устраивало такое положение вещей? - Я впился взглядом в управляющего, но он не дрогнул.
- Вы имеете в виду, нравилось ли мне, что из нашего отеля устраивают дом свиданий? Нет, не нравилось. И однажды я попытался возмутиться - запретил бронировать номер на имя Городишек… - Лицо Делового исказила гримаса отвращения: воспоминания были ему неприятны. - В тот же вечер мне позвонили из совета директоров сети наших гостиниц и деликатно намекнули, что мы заинтересованы в таких клиентах, как она, и если я буду чинить ей в дальнейшем препятствия, то могу лишиться места. Моя работа мне нравится, и я сказал себе: раз это устраивает боссов, то почему не должно устраивать меня?
Похоже, Деловой все, что знал, рассказал. Осталось найти Шара и поговорить с ним. Вот кто мог прояснить личность таинственного любовника Городишек. По крайней мере, дать его словесный портрет, если не имя. С такими сведениями дело останется за малым: выяснить круг общения Городишек, встретиться с каждым, кто подходит по возрастной характеристике, и сопоставить словесное описание с натурой.
- Не могли бы вы теперь подсказать место жительства Филиппа Шара? - учтиво поинтересовался я.
- Конечно, подождите секунду.
Управляющий оживил компьютер, находившийся в "ждущем режиме", и защелкал мышкой, выбирая папки с файлами. Через минуту сообщил:
- Он в такой глуши обитает! На Средней Рогатке! Канал Столыпина, дом сто шестьдесят один, квартира сорок один.
Я поблагодарил управляющего, поднялся из кресла и направился к двери, когда Деловой внезапно поинтересовался:
- А нельзя ли взглянуть на ваше удостоверение, господин Туровский!
- Извините, господин управляющий, - обернулся я к Деловому. - Вынужден вам отказать. Я работаю инкогнито, под прикрытием. Поэтому не вправе раскрываться. Желаю всего наилучшего. Надеюсь, что в вашей гостинице больше никого не убьют.
С этими словами я вышел за дверь, оставив недоумевающего управляющего в одиночестве. Деловой чувствовал, что его кинули на информацию, но никак не мог понять, кто, кроме полиции или Службы безопасности, мог нуждаться в таких сведениях.
ГЛАВА 12
Прав был управляющий: канал имени Столыпина протекал в ужасном захолустье. Такой пейзаж не станут показывать иностранцам, а постараются припрятать, дабы не пугать цивилизацию нецивилизованным видом. В любом городе любой страны есть парадный фронтон и есть обратная сторона декораций, которую прячут от зрителей.
Цветущий, замусоренный канал с масляными разводами на поверхности воды… Трех-четырехэтажные домики из серого выщербленного кирпича нависали по обе стороны. Узкие разбитые причалы… Картина запустения и уныния царила в вечернем сумраке, навевая тоску. В одном из этих домов проживал Филипп Шар - портье отеля "Бородинский Крест".
Филипп Шар… Странная фамилия, хотя чему удивляться? Знавал я в бытность свою начальником службы безопасности порта одного человека с фамилией Круг-лик! Надо сказать, имел он нормальные формы и мало походил на колобка. Круглик был одним из молодых охранников, но судьба развела нас в разные стороны, так и не дав толком сдружиться…
Сто шестьдесят первый дом я отыскал с трудом. На этом отрезке канала таблички с указателями улиц и нумерацией домов отсутствовали. Пришлось несколько раз тормозить таксиста и спрашивать путь у прохожих - в основном заядлых собачников, которые вдоль набережной выгуливали своих четвероногих друзей, оставлявших после себя характерные метки. Цивилизация до этих мест докатилась лишь эхом.
Водитель вырулил наконец к сто шестьдесят первому дому и выдвинул трап. Я рассчитался и спустился на причал, укутанный вечерним сумраком. Стоило поторопиться, иначе домой можно было припоздниться. Кубинец не одобрял, когда посреди ночи бухала входная дверь, потом кто-то рылся в холодильнике в поисках замороженного ужина и шумно открывал пивные бутылки.
Перед нужным мне домом был разбит маленький сквер - диаметральная противоположность того, через который я спешил в "Московский триумф": три поломанные скамейки, где для сидения годились разве что спинки, пустые пакеты из-под чипсов, банки из-под пива, окурки сигарет… Мусор валялся на дорожках, нисколько не смущая жителей домов, которые проходили мимо с отсутствующим видом.
Я направился к первой приглянувшейся парадной с навесным козырьком, поросшим сорной травой, из которой торчал прут арматуры. Оттуда вышла худая женщина с цвета вороньего крыла волосами, с пристальным неприятным взглядом, в красном халате и в тапках (правый - с дыркой, являвшей миру большой палец ноги). Она вынесла пакет с мусором и вместо того, чтобы отнести его на помойку, оставила между входными дверями парадной.