Станислав махнул рукой, отключая видеофон. Он вспомнил всё. Словно открылись двери в хранилище знаний, которое до этого момента было ему недоступно, и потоки воспоминаний хлынули в голову. Он увидел себя на школьных выпускных экзаменах по виртуальным технологиям и высшей математике. Как он с треском провалился и был направлен на переэкзаменовку. А потом состоялся тяжелый разговор с отцом, которому пришелся не по вкусу позор сына. Станислав ушел из дома, хлопнув дверью… И тут с его памятью начали происходить странные вещи. Он помнил, что вернулся домой, осознав глупость своего поведения. Станислав подготовился к переэкзаменовке, успешно прошел ее и, окончив школу, поступил на первый курс Духовной академии при Александро-Невской лавре. Так хотел отец. Но в то же время Станислав помнил, что домой он не возвращался, поскольку сложно вернуться туда, где тебя никто не ждет. Станислав не был тем сыном, о каком мечтал его отец. Он чувствовал это каждую минуту своей жизни, начиная с десятилетнего возраста, когда закатил первую истерику, отреагировав на ежевоскресный поход в церковь. Отец получал удовольствие от посещения церкви, а Станислав ее ненавидел. В конечном счете заваленный экзамен послужил лишь причиной для разрыва, наметившегося задолго до этого. Станиславу был противен сам уклад жизни отца, его притворная набожность, его вера в Спасителя и Антихриста, его боязнь совершить грех. Даже зачатие собственного сына Елисеев-старший отмаливал в церкви несколько месяцев…
Память имела две версии. По одной Станислав стал священником, а вот по другой… Жнецом. Специалистом по устранению чужих проблем. Попросту - киллером. Наемным убийцей. И то видение о человеке с глазастой татуировкой было его воспоминанием. Но Станислав был уверен, что ничего этого не было!
"Кажется, я начинаю сходить с ума", - подумал Станислав и приказал роботу:
- Подавай завтрак.
- Как обычно, святой отец?
- Думаю, что сегодняшний день ничем не отличается от предыдущих и нет резона делать исключения.
В сказанном Елисеев не был уверен.
- И включи головизор, - потребовал он. Вспыхнула объемная картинка, повисшая в воздухе.
По Центральному Петербургскому каналу транслировались новости. Станислав равнодушно скользнул взглядом по картинке, наблюдая, как перед ним на столе возникает завтрак, сервируемый роботом.
Станислав находился в расстроенных чувствах. Он не знал, что и думать. То ли записаться на прием к психиатру, то ли отправиться в церковь и провести несколько дней в молитве и покаянии.
В новостях мелькнуло знакомое лицо. Елисеев был уверен, что знает его, но никак не мог вспомнить.
Он отвлекся от дымящегося кофе и прибавил звук.
- Сегодня в нашей студии известный бизнесмен и меценат нашего города - Иван Столяров…
"Иван Столяров - этого не может быть!!" - возопил разум Елисеева. Станислав был уверен, что Столяров никак не может находиться в студии в прямом эфире, поскольку должен быть мертвым. Ведь Жнец самолично убил его, прицепив к телу бизнесмена пластиковую взрывчатку. Это было его последним делом.
Или всего этого не было?
Если Столяров жив, то Станиславу оставалось уверовать в собственное безумие.
Глава 7
СИРЕНЕВАЯ ПЛЕСЕНЬ
С Папой случился сердечный приступ. Известие о чудесном воскрешении Ивана Столярова подкосило старого медведя, а дружеское участие Ивана Боголюбова, который отзвонился Папе и предложил встретиться на нейтральной территории, чтобы договориться о дальнейшем сосуществовании в Петербурге, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Папа не смог выдержать еще один неожиданный кульбит судьбы и спекся в одночасье. Это осознали все, кто его окружал.
Скорая помощь из частной клиники "Медведев-гарант" прибыла оперативно и забрала шефа в реанимацию.
Ярослав Яровцев отправил с Папой восемь охранников, которые из вооружения взяли лишь по паре зарегистрированных пистолетов. Охрану возглавил Зубарев. Он должен был обеспечить безопасность шефа на всё время его нахождения в клинике.
Последним членораздельным изречением Папы перед тем, как перейти в растительное состояние, было распоряжение о передаче всех дел в его отсутствие Семену. Костарев на это сухо кивнул, пожал мясистую ладонь шефа и проследил, как уплывают гравиносилки с неподвижной живой горой.
- Что ты думаешь по поводу всего этого? - спросил Семен, обращаясь к Ярославу.
- Чертовщина какая-то! - буркнул Яровцев. - Я собрал ребят - все целы и невредимы. Только память некоторым подсказывает, что их убили. А они живы! У одного уже крыша зашуршала. Остальные держатся…
- Что делать-то будем?
- Ребятам нужно срочно вызвать какого-нибудь психолога там или психиатра… А то весь личный состав потеряем. Ладно, я пойду осмотрю территорию - ведь мы тоже народу положили… Надо поискать тела. Хотя что-то мне подсказывает, что никаких тел я не найду.
- По-моему, мы столкнулись с чем-то до предела странным, - глубокомысленно изрек Костарев.
- Не то слово, - согласился Ярослав.
- Я буду в кабинете Папы. Когда закончишь с обходом, поднимись. Надо поговорить, стратегию, что ли, разработать, - сказал Костарев, развернулся и направился к дому, по-военному чеканя шаг.
Яровцев набрал полные легкие сухого ноябрьского воздуха и поежился.
Морозно. Зима наступала. Она приближалась неумолимо, и уже ощущалась ее тяжелая снежная поступь. В этот раз взять отпуск зимой и отправиться на Багамы или на Майорку не удастся. С теми событиями, что закрутили бумерангом сегодняшний день, никто не мог предсказать, чем всё закончится и в какую сторону пальнет безумная судьба снарядами своих артиллерийских батарей.
Пока что Ярослав Яровцев не мог даже строить предположения, как всё обернется. Даже если при построении прогноза учитывать только его фигуру.
Яровцев по пуговице внутренней связи вызвал ближайшее звено охраны, которое сменилось с поста и направлялось в комнату отдыха. Совершать вояж вдоль периметра Папиного особняка в одиночестве Ярослав не хотел. Мало ли что можно встретить после нападения неприятеля.
Звено охраны появилось через три минуты. Четверо крепких мужчин лет сорока в строгих похоронных костюмах и в теплых пальто, с головами, покрытыми тонкой хамелеон-пленкой, копирующей лица ее обладателей. Эта пленка была универсальной боевой системой, на которую транслировались данные, поступающие в терминал единого информатория резиденции Папы, так что каждый охранник был в курсе всего происходящего на вверенной ему территории. В пленке также находились сетка прицеливания, сканер-экран и База Боевого Расчета, осуществлявшая расчет оптимального режима ведения боя, руководствуясь данными, поступающими со сканер-экрана и крохотных датчиков, которыми охранник был обвешан, точно новогодняя елка игрушками.
Ярослав коротко сообщил бодигардам о поставленной задаче.
- Да нет там никого. И осматривать - время терять, - буркнул молодой охранник.
Яровцев его не помнил. Возможно, он был из новеньких. Две недели назад по распоряжению Папы штат охраны поместья был усилен. Провели жесткий кастинг, который более всего напоминал полигон на выживание. Желающих устроиться на постоянную высокооплачиваемую работу было хоть отбавляй. Они толпами носились по полосе препятствий, выстроенной в срочном порядке на футбольном поле, сдавали тесты по общеобразовательным предметам, куда были включены русский язык и история. Папа отказывался иметь дело с людьми, которые не умели разговаривать на родном языке и не знали, кто такой Барклай де Толли. После тестов начинался экзамен по высшей математике и виртуальным технологиям - еще одна причуда Папы. Прошедшие все круги Дантова ада приглашались на ковер для спарринга со старой гвардией. Кто выдерживал хотя бы пять минут или вдруг побеждал, тут же зачислялись в штат сотрудников. Впрочем, победителей среди новичков на памяти Яровцева не было. Мало кто из них выстоял и до истечения пяти минут…
- Мы с ребятами уже ходили, смотрели. Ничего нет. Пусто.
- Отставить разговоры! - распорядился Ярослав. - Территорию всё равно придется обойти. Помимо следов призрачного десанта нам нужно убедиться в целости охранного периметра и в работе "Стража".
Молодой охранник молча вытянулся во фрунт.
Они пересекли освещаемую прожекторами открытую площадку перед домом, углубились в парк и через несколько минут вышли к защитному периметру. Яровцев прицепил к камню ограды маячок, чтобы не потерять место, с которого начался осмотр, и группа двинулась вдоль забора.
Периметр везде был целым. Охрана включила плечевые прожекторы, и восемь снопов света высветили каменную стену во всех подробностях, вплоть до трещин в кирпиче и облупившейся краски.
Несколько минут группа шла в молчании. Ничего не происходило. Ночная темнота, процеживаемая прожекторным светом, была наполнена морозом и пустотой.
Ужас навалился внезапно. Он казался всеобъемлющим, точно люди вступили в вязкую патоку кошмара, который находился повсюду. Он скручивал мозг и гнул тело к земле.
Яровцев на ногах устоял. А вот бодигарды дружно попадали в рыжье листвы и завыли утробно, сгребая падь под себя и царапая ногтями мерзлую землю. Прожекторный свет пропал. Все парни лежали ничком и лучи фонарей уперлись в почву, погрузив Яровцева во тьму.
Ярослав, пошатываясь, словно накурился дури, сделал два шага назад, и ужас улетучился. Чувство великого страха пропало, оставив после себя горький осадок.
Тогда Яровцев решился на эксперимент. Он сделал два шага вперед и вновь оказался накрыт волной ужаса. Опустившись на колени, он дополз до охранников и стал одного за другим вытаскивать назад на безопасное место.
Когда парни отдышались и оказались способны встать на ноги и выдавить из себя трезво и твердо "ядрена мать", Яровцев вышел в эфир, адресуя сообщение Костареву, который прослушивал частоту охраны.
- Мы столкнулись с необъяснимым. Аномалия! В целом - порядок. Продолжаем осмотр периметра.
Ответом ему было молчание.
Яровцев оглядел подчиненных. Выглядели они плачевно. Точно собаки, спасенные хозяином от стаи волков, уже успевших их потрепать.
- Идем дальше. Берем метра три вправо и идем.
Бодигарды восприняли услышанное без энтузиазма В глазах плескался страх.
- Посветите, - потребовал Яровцев, приблизившись к "зоне ужаса".
Четыре прожектора покрыли светом площадку, изрытую ментально атакованными охранниками. Ярослав присвистнул от удивления. Те участки, до которых бойцы не дотянулись, были покрыты сиреневой слизью, точно плесенью, из которой росли грибы. На первый взгляд обыкновенные грибы - подберезовики и подосиновики. Удивляло только то, что в ноябре никаких грибов по определению быть не могло, да и форма грибов заставляла подумать о радиоактивном облучении территории. Один из подберезовиков стоял на толстой ноге расцветки березовой коры. В пяти сантиметрах от земли нога разветвлялась на двадцать тонких ножек, каждую из которых венчала элегантная шляпка.
- Едрит меня налево! - выругался молодой охранник. - Это что за хрень тут растет?!
Яровцев промолчал, но был удивлен не меньше.
Направив на ярко высвеченную аномалию правую руку, на запястье которой находились часы с встроенным цифровым фотоаппаратом, Ярослав запечатлел жутковатую картину.
- Пошли дальше! - приказал он.
За время обхода они нашли еще восемь мест, поросших сиреневой плесенью и грибами-мутантами. Каждое место было сфотографировано и занесено на электронную карту, встроенную в защитные головные пленки охранников, слегка пострадавшие при неконтролируемом приступе страха.
При приближении к плесени всех скручивал ужас. При удалении от нее ужас пропадал. Экспериментальным путем была доказана связь между беспочвенным приступом страха и сиреневой слизью.
Вернувшись к маячку, Ярослав потоптался на месте и скомандовал:
- Возвращаемся!
Приказ был воспринят на "ура".
Бойцы Боголюбова, которые три часа назад штурмовали особняк Папы, найдены не были. Никаких следов их деятельности в пределах поместья. Даже периметр не был нарушен. Все посты сторожевой службы "Страж" были активизированы и функционировали. В памяти "Стража" не было информации о пересечении охраняемой зоны.
Вокруг явно творилась какая-то мистика, которая нравилась Ярославу всё меньше и меньше. Нападение на поместье, которого и не было, убитые охранники воскресают, раненые оказываются здоровыми, убитый наемником бизнесмен дает интервью по головизору, а теперь еще грибы-мутанты и зоны кошмаров, которыми заражено поместье.
Все эти явления безусловно как-то были связаны между собой. Они зависели друг от друга, словно голова и хвост змеи, только вот что это за тварь и как с ней бороться, Ярослав не знал.
Он связался с Костаревым, доложил, что осмотр окончен и группа возвращается. Потом попросил для звена сопровождения дополнительно два дня оплачиваемых выходных. Семен, скрипя зубами, согласился. И тут же покинул поле связи.
- Ребята, теперь можете переодеваться и линять домой. У вас два дня беспробудной гульбы, - сообщил им Ярослав.
Сперва новость была встречена громом оваций, но, когда эйфория утихла, молодой спросил:
- После всего того, что произошло сегодня, разве мы не должны все безвылазно сидеть в поместье?
- Это, конечно, так, - согласился Ярослав, - но после того, что вынесли конкретно вы, я думаю, пара дней отдыха не повредит никому.
- Это оплачивается? - осторожно поинтересовался молодой, явный лидер в звене.
- Как полный рабочий.
Охранник довольно кивнул и увлек остальных за собой. Они направились к одноэтажному бревенчатому домику, в котором располагался центр управления охраны, комнаты для отдыха, раздевалки, служебный бассейн и десять душевых кабин, не считая пяти туалетов и разного рода подсобных помещений.
Папа любил свою охрану.
А охрана отвечала ему взаимностью.
Ярослав проводил взглядом отпущенных на вольные хлеба и тяжело зашагал к дому. Ему предстоял разговор с Костаревым.
Глава 8
НОЧНОЕ ДЕЖУРСТВО
Что делать человеку, если и жизнь не складывается и на работе лавина за лавиной сходят, того и гляди от хижины тверезого разума и бревнышка не останется, а тут еще очередное дежурство сюрпризы преподносит, которые в дальнейшем могут сказаться негативно как на карьере, так и на кармане.
Павел Лешаков был сержантом патрульно-постовой службы. Ему был выделен сектор, примыкающий к Приморскому парку Победы. Место тихое и спокойное - никогда никаких происшествий. А тут - на тебе: "малевичи"! И нет чтобы в чужое дежурство, а теперь Лешакову голову под топор начальства подставлять. И ведь не скроешь происшествия. Робот-уборщик в положенное время возле лифтовой кабины появился, попытался очистить ее от несанкционированного рисунка, с заданием не справился и сигнализировал, фиксируя нарушение в Центральном полицейском информатории. Вычислить, на чьем участке непорядок случился, - две секунды машинного времени составит.
А что с "Малевичами" этими сделать, если они неуловимы, точно духи? Начальство никак в толк взять не может, что это стихийное объединение. У него нет единого управления, которое можно прикрыть, пересажать, чтобы другим неповадно было. Поймаешь одного паренька с распылителем, всю доказательную базу соберешь, начнешь допытываться, кто надоумил, а он - в отказ: "Я сам пошел". И что с ним делать? Зачем Камерам Исправления такой балласт? Ну, промается он несколько месяцев в Камере за мелкое хулиганство, разве его это изменит? А бывало, что удавалось схватить "Малевича", так он еще порог ответственности не перешел, и с ним вообще ничего делать нельзя. Возьмут такого на карандаш, родителям штраф навесят приличный плюс компенсацию ущерба. Выдерут они своего художника да запишут его на прием к психотерапевту. Так разве его этим исправишь? Он только умнее и опытнее станет. В следующий раз осторожней будет.
А начальство права качает: рисунок характерный сделан, заявление от "Малевичей" об их причастности к акции в полицейский участок поступило - что значит неорганизованное стихийное выступление? Вы нам, гражданин постовой, не задымляйте контакты реагирования. Мы сами разберемся, кто чего организовал и во сколько это обойдется казне. А если вы, господин постовой, не справляетесь со своими обязанностями или получаете от неформальных художников мзду, то мы ведь и освободить вас с поста в состоянии, а заодно и спросить по всей строгости закона о допущенных случаях разгильдяйства на вверенной вам территории. А уж что такие случаи найдутся, в этом можно не сумлеваться. Не было - создадим. Не видно - отыщем!..
Лешакову было худо вдвойне. Раскрашенная лифтовая кабина оптимизма не добавляла, а тут еще и на домашнем фронте стали грозовые тучи сгущаться. Марина, жена его законная вот уже двенадцать лет, прознала про Светку, полюбовницу. Как до нее весточка докатилась, оставалось гадать, да вот только лес, как говорится, слухами полнится.
Со Светкой Павел встретился по недоразумению. Ему, сотруднику ППС, с вверенной территории уходить строжайше запрещалось. Солнечный день. Припекало так, что казалось, на сковородке под парами прохладнее будет, а тут с полной амуницией вахту нести пришлось. Лешаков прогуливался взад-вперед, стараясь избрать траекторию, проходящую под тенистым деревом, когда к нему подошла очаровательная барышня, лет на пятнадцать его младше, в слезах и попросила помочь ей попасть в квартиру. Муж пьян, закрыл дверь изнутри, а ей срочно нужно попасть домой и не к кому обратиться. Что дернуло Павла пойти и помочь девушке?.. К тому же в цифровых замках и сенсор-запорах он разбирался так же, как в эволюции членистоногих. Но Павел смело шагнул в пучину неизвестности.
Он оставил пост и пошел за девушкой. По дороге узнал, что девушку зовут Светлана. Когда же они вознеслись на тридцать четвертый этаж фешенебельного дома, где квадратный метр стоил столько, сколько составляла месячная зарплата Лешакова, Светлана призналась, что никакого мужа у нее нет. А к нему она подошла, потому что не могла более скрывать свою симпатию.
Лешаков впервые встретил такую смелую девушку, которая шагнула прямо с корабля на бал. В результате его "спасательная миссия" закончилась грехопадением и морем удовольствия. А потом было поспешное бегство обратно на пост, пока никто не заметил.
Заметили. Камеры слежения сбросили информацию об отсутствии постового. Пришлось изворачиваться.
С тех пор Лешаков встречался со Светой регулярно. Вот уже три года. Зачем он ей был нужен - с мизерной зарплатой, женой, двумя детьми и катастрофической невозможностью делать подарки, даже рублевые, - Павел не знал, хоть голову поломал изрядно и даже чуть было не дошел до алкоголизма.
Теперь же Марина всё узнала.