Император сморщил нос. Так он выглядел даже симпатичным.
- Вы "Врата Валгаллы" имеете в виду? Ну, не то, чтобы любимая… Да и не игрушка это, поверьте.
- Нет, это ты поверь мне, мой мальчик, - вмешался Олаф, - яйцеголовые всего-навсего тянут деньги из бюджета. Как всегда.
- Вы про беспилотные истребители? - это сказал Харальд, никто из Эстергази не остался в стороне, когда тема повернула на профессиональные рельсы.
- Не такие уж они беспилотные, - возразил Кирилл. - Мы просто пока в точности не знаем, насколько они будут нуждаться в живом пилоте. Несомненным плюсом можно считать уже одно только снижение требований к профессиональным качествам того, кто сидит в кабине.
- Умненькая машинка, - пробормотала Адретт.
- Любая домохозяйка сможет управлять боевой машиной? И это означает, что Эстергази пора вступать в профсоюз и начинать откладывать на чёрный день?
- До паники вам ещё далеко, - засмеялся Император. - Пока они демонстрируют мне мышей и обещают вскорости перейти к шимпанзе. В любом случае, едва ли мы представляем себе, как это будет на самом деле. Приходится согласиться, что из любого научного открытия человек прежде всего сделает бомбу.
- О чём они? - шёпотом рискнула спросить Натали.
- "Врата Валгаллы", - ответили ей на ухо, - самая сумасшедшая чёрная дыра из всех, куда когда-либо уходили налоги. Экономика, видишь ли, полагает катастрофическим положение, когда пять-восемь лет учебки уничтожаются одним прямым попаданием лазера. Якобы душа, сознание, fea, словом то, что делает живым восемьдесят килограммов мышц и костей, высвобождаемая в момент гибели или смерти, как-то интерпретируется комбинацией электромагнитных полей и может быть записана на материальный носитель, при условии, что он так же самодостаточен и совершенен, как человеческое тело. Кир неосторожно вбросил идею использовать в качестве материального носителя боевую машину. Казалось бы, что может быть совершеннее, а?
Обнаружилось, что прочие их внимательно слушают.
- Я всего лишь о страшной силе резонанса императорского слова, - вывернулся рассказчик. - Короче, буквально сам собой образовался и расцвёл проект под высочайшим покровительством. Перезагрузка, так сказать, павших героев. Летающие гробы на страже мирного неба. Но, - Рубен улыбнулся наконец так, как она ждала, жар коснулся её виска, - это не моя тема.
- Извини, Руб, но это очень заметно, - ввернул его царственный однокашник.
- К тому же, на мой взгляд, у этого проекта есть один существенный недостаток. Каким образом они рассчитывают перейти к опытам на людях? Где они сейчас найдут необходимое количество… эээ… кончающихся пилотов, владеющих, - Рубен подчеркнул это слово, - современной техникой? Едва ли среди нас найдутся добровольцы.
- И нечего на меня смотреть, - сказал дед, хотя никто и не думал. - Да, моя очередь первая. Но если вы проделаете со мной что-нибудь этакое… противоестественное… я буду по ночам кружить над вашим домом и гундеть, что всё вы делаете неправильно и что мы в ваши годы…
- Не смешно, милорд адмирал, - резко оборвал его Кирилл, развернулся через левое плечо и ушёл, раздражённо печатая каждый шаг.
- Ты и так гундишь, - запоздало отозвался Харальд, провожая глазами спину Императора. - А хотел бы я знать, что ему показали…
- Начали за здравие, кончили за упокой, - проворчал Рубен. - Тут становится скучно. Не хочешь пойти покататься? Тысячу лет не видел ночных огней Рейна… Па, потанцуете тут вместо нас?
* * *
Глаза Рубена озорно блеснули в свете огней, когда в общем ряду посадочной площадки он опознал старенькую, заслуженную уже, плоскую серебристую "Вампу". Сенсорный замок беспрекословно откликнулся на прикосновение его ладони, и это обстоятельство развеселило его, как школьника.
- Мои умеют сделать праздник, - признался он, открывая дверь для Натали. - Я летал на ней в старших классах, до Академии. Пахнет домом.
Натали молча села боком, втянула в салон длинные ноги. На открытой площадке, напоминавшей ладонь, простёртую к небу, было прохладно, выходя, она накинула на плечи форменный плащ. Другого у неё всё равно не было. Отправляясь сюда, она и не думала, что придётся изображать леди. Да и вообще, выясняется, всё мероприятие продумано было из рук вон. Никуда, в общем.
Так и села, подавляя невольную дрожь. Рубен, напротив, прежде чем умоститься на водительском месте, бросил китель на полку под заднее стекло, ловко отделался от запонок с эмблемой Академии, завернул манжеты и привычным, несколько вороватым движением сунул в карман галстук. Дверная панель бесшумно закрылась, в салоне включился приглушённый свет.
- Я выпрашивал у предков скоростной одноместный флайер, - сказал Рубен, вызывая на монитор директорию с музыкальными файлами и задумчиво перебирая плэйлисты. - Но, должен признать, сейчас это - то, что надо. Ха… и фонотеку не потёрли! При плановом ТО, знаешь ли, обычное дело: недоглядишь - и… Кое-какие из этих записей и в Сети не сыщешь.
Да. Наконец это стало… предсказуемым. Спинка чуть пружинит, верно - откидывается. Скорее всего - прямо здесь. Едва ли следует делать вид, будто впервой.
Тоненький посвист турбин передал салону лёгкую вибрацию, "Вампа" приподнялась над парковкой и лениво, чуть накренясь, перевалилась за край. Земля, похожая отсюда на чашу с высокими краями, полную мерцающих огней и поделённую на квадраты магистралями, как ручейками лавы, чуть повернулась, повинуясь движению рычагов.
Если Натали сперва опасалась оказаться в машине беспомощной жертвой красующегося лихача, да ещё под звуки цинковой урны, пинаемой пьяным "быком", её душа могла быть спокойна. Русский тенор двадцать первого века молил вернуться в Сорренто, голос его способен был наполнить высохшее русло, а Эстергази действительно поставляли на службу Империи лучших на Зиглинде пилотов. Пальцы Рубена порхали над панелью, лицо, освещённое огоньками приборной подсветки, выглядело сосредоточенным и отстранённым. Флайер скользил по спирали вниз, наматывая плоские витки вокруг башни Академии, словно увядший осенний лист.
- Я настроил автопилот, - сказал Рубен, чуть расслабляясь. - Звякнет, когда спустимся до пятисот метров. Поговорим?
Чаша, полная огня, чуть покачивалась за окнами машины. Не стёкла - поляризованный пластик. На горизонте вставало сплошное зарево заводских кварталов. Натали решительно отвела от них взгляд. Можно обманывать всех некоторое время, а некоторых - всё время, но с чего она взяла, будто ей удалось обмануть Адретт? Матушка устраивала любимому сыну праздник, включающий его флайер, его музыкальную коллекцию, и к чему бы ей возражать против красивой стюардессы, в которую он ткнул пальцем и сказал: "Эта". Учебка - монастырь. Вырываясь оттуда в состоянии сильного возбуждения и лёгкого спермотоксикоза, юные энсины глядят на женщин весьма оживлённо. Лейтенантов это тоже касается.
- Как у вас, в Академии, вправду небо в клеточку?
Рубен, подстраивавший кондиционер, поглядел на неё лукаво.
- На последнем курсе грузят так, чтоб даже мысли отвлекающей не родилось. После первых пяти лет об адъюнктуре даже думать было страшно. Но… мы - ребята покрепче, нежели полагает командный состав.
- В твоей семье и леди летают?
Рубен засмеялся.
- Ни в коем случае. Матушка - наш самый драгоценный груз.
Какой приятный согревающий смех. И запах… Натали поймала себя на том, что непроизвольно тянется за этим ненавязчивым шлейфом, и полуотвернулась, позволив себе улыбку. Это запах денег, подруга.
- Я водила некоторые виды летающих корыт, - неожиданно призналась она. - Когда всеобщую воинскую проходила.
- Вот как. Коллеги, значит?
- Ну, коллеги… Издеваешься? Я пилотировала грузовик, и у меня были чудовищные проблемы с посадочной ногой.
- Садилась на пузо?
- Ффу! Скажешь тоже. Нет, я при взлёте забывала её убрать.
Снова смех, к которому она с удовольствием присоединилась. Ну почему ей так легко с Эстергази?
- Осторожненько, медленно, следуя отведённой магистралью нижнего уровня, вцепившись в ручку, как обезьяна, и вытаращив глаза от напряжения и страха кого-нибудь задеть. Бегемот на цыпочках…
- Нуу… - протянул Рубен. - Водить грузовик на самом деле не шутка! Габариты, масса, инерция. Это тебе не флайер-игрушечка… на котором можно вот как… и вот так… - лёгкая машинка, повинуясь незаметному нажатию на джойстик, ухнула правым бортом вниз, потом левым, так изящно и быстро, что Натали ещё только набирала воздух для визга, когда "Вампа" уже выровнялась, практически на месте выполнив разворот на три вальсовых такта, и снова вспыхнул индикатор автопилота.
- Ты в самом деле таков, каким выглядишь?
- Я? Ну, я простой парень, делаю то, что люблю в жизни больше всего, и от того счастлив, как камень, нагретый солнцем.
- Это? - Натали подбородком указала на пульт, где спокойно, и в то же время в полной готовности, лежали крупные, красивые, безукоризненно точные руки.
- А вот о тебе того же самого не скажешь, - заметил Рубен, умолкнув, когда хор из динамиков выдохнул приглушённое "Nossun Dorma"… Оно раскатилось, как камнепад, а после те же слова повторил одинокий мужской голос, уверенный, глубокий и страстный. Музыка вспухла, как взрыв в вакууме, и столь же нестерпимо сияющая, испугав Натали, поскольку неожиданно оказалась слишком велика для крохотной кабины. Восхитительная непреодолимая тяжесть навалилась на уши. Девушка раскрыла для вопроса рот, но не осмелилась шагнуть в поток, которым пилот, кажется, унесён был весь. Сама она на словах: "О принчипесса!" вовсе забыла дышать.
И - молчание, будто кто-то недрогнувшей рукой стёр следующую запись, чтобы в полной мере насладиться послевкусием этой. Можно даже догадаться - кто.
- Это "Турандот". Смотрю и вижу женщину, ожидающую разгадки. И боящуюся её. Разгадаю - будет мне хорошо. Нет… - Рубен пожал плечами. - Сам, значит, виноват. Твоя манера ходить, говорить, поворачивать голову… вкупе с очень небрежно намазанной легендой. Красивая, молчаливая, интригующая… Ты мало говоришь, и я не привык вести разговор, хотя, кажется, должен бы унаследовать эти гены от мамочки. Обычно я не говорю так много. Итак, двое молчальников в одной кабине. Я должен делать выводы из одного ярлыка "стюардесса"?
- Следовало ожидать, - вздохнула она. - Летали, знаем. В понятие "хорошая стюардесса" Компания включает исполнительность, образованность, воспитанность… Гувернантка для грудных младенцев, сиделка для глухих стариков, пускающих слюни и скорая психологическая помощь для уродов, полагающих, будто в стоимость их билета входят сексуальные услуги. После того, как успокоишь первых, устроишь вторых и отобьёшься от третьих, разносишь кофе. Расхожие анекдоты о стюардессах предполагают, что после кофе, но перед обедом твоим особым вниманием пользуются командир, второй пилот и бортинженер. Это твой экипаж, ты с ними летаешь. Ты в некотором роде их собственность. Ты не можешь попросить заменить пилота. Пилот тебя заменит запросто, твоё досье это не украсит и непосредственно повлияет на премию. А плохая стюардесса Компании не нужна.
- Хорошенькая сказочка, жаль - страшная.
- Что в ней не так?
- Всё. Хороший командир знает, что пока он держит штурвал, его стюардесса держит в руках салон. Всех дурных мамаш, визгливых стариков и всех уродов, которые лучше тебя знают, как им долететь до места назначения, и теоретически могли бы посадить лайнер мягче, чем пилот с восемью годами Академии и двадцатью - лётного опыта. А то и с ножом, с лучевиком или бомбой. Всех, кто ломится решать свои проблемы прямо в кабину, первой встретит стюардесса. А плохой пилот Компании не нужен.
В ответ Натали промолчала, глядя в тёмное стекло. Глупо препираться с идеалистом.
- Бывало, да? - услышала слева.
- Ты на гражданские линии не собираешься? А то взял бы меня к себе. Я в грязь лицом не ударю, честное слово.
Рубен засмеялся.
- Если ближний космос будут сторожить Летучие Голландцы, может, Эстергази вправду придётся искать работу по найму. Представляю.
- Нет. Не представляешь.
- Ладно, не представляю, - покладисто согласился он.
- Моё досье есть в Компании. Оно, разумеется, закрыто для праздного интереса, но ведь не для тех, кому правила не писаны?
- Ты не поняла. Меня вполне устраивает всё, что я перед собой вижу. В остальном я согласен положиться на твоё слово. Каковое слово готов сейчас услышать. Итак?
Зуммер автопилота спас Натали. Полкилометра.
Кивнув не то автопилоту, не то своим мыслям, Рубен вернулся к приборам. Не глядя коснулся кнопки автопилота. Уверенные, точные, скупые движения. Натали даже слегка развернулась в кресле, наблюдая. "Вампа" вошла в вертикальную магистраль, золотую от света прожекторов, и в несколько секунд прогуливающаяся пара оказалась в скоростном потоке на самом верхнем уровне. Ускорение вжало Натали в спинку сиденья. Машин тут было намного меньше - лишь те, что по техническим характеристикам могли позволить себе эту трассу. "Вампа" скользила меж ними, обгоняя конкурентов без малейшего признака показного лихачества, но тем не менее с лёгкостью оставляя позади каждого, кто осмеливался дразнить её задними габаритными огнями.
Зиглинда, кислородная планета с недрами, под завязку набитыми ценнейшими полезными ископаемыми, в том числе редкоземельными металлами, вращалась вокруг звезды, перерождавшейся в красный карлик, и была в своём секторе самой богатой. Освоенная и заселённая за считанные столетия, проросшая технологиями, как корнями, практически вся она представляла собой огромную фабрику, где был целиком сосредоточен производственный цикл: от добычи руды до изготовления лучшего в Галактике вооружения для собственных нужд и на продажу. Компактный, самодостаточный, жёстко управляемый мир, который мог позволить себе любые технологии из тех, что можно купить за деньги. Территориальная экспансия Зиглинды была ограниченной и затормозилась в пределах собственной системы. Оружие же и транспорт её славились во всех обитаемых мирах. Полуторакилометровые башни городов в красноватом свете карлика, сотни гектаров почти безлюдных заводских площадей, система тоннелей и шахт, пронизывающих кору. Внутриэкономическая же стратегия была такова, что рядовой гражданин не мог позволить себе не работать.
Доходы под контролем военно-аристократической верхушки распределялись в основном на развитие производства и науку, что позволяло поддерживать темпы опережения конкурентов и содержать профессиональную армию. Благодаря чему маленькой, но гордой Империи удавалось высоко держать голову и умело сохранять независимость в сфере пересекающихся интересов двух таких монстров, как Земли Обетованные и Конфедерация Новой Надежды, в каждую из которых входило более полутора сотен систем. На Зиглинде практически не было животного мира, разве что в заповедниках курортных зон. Да и там это были импортированные земные виды: их генетические образцы Империя приобрела, когда пустила тут корни. Местная фауна не сумела адаптироваться к изменениям в биосфере, последовавшим благодаря внедрению интенсивных технологий.
И вся Зиглинда заключена в многоэтажную сетку магистралей. Владелец комфортабельного флайера может совершить и кругосветное турне, для отдыха останавливаясь в мотелях. Правда, удовольствие это дорогое.
Внизу полыхали багровым плавильни-автоматы. Безлюдная зона, куда техники спускались обычно в скафандрах высокой защиты. Вертикальных магистралей здесь не было вовсе, но вот по вечерам это место явно пользовалось популярностью среди прогуливающихся зевак. Так же, вероятно, щекотала бы нервы экскурсия к жерлу вулкана. Во всяком случае, флайеров в этот час тут крутилось достаточно. Больше двухместных, с затемнёнными стёклами, пристанищ романтически настроенных парочек, но попадались и дешёвые четырёх-пятиместные, и за то время, пока Рубен и Натали наслаждались пляской огня и синими молниями разрядов между двумя конденсаторными башнями, своей дорогой проследовали несколько многопалубных экскурсионных катеров. Огненные стены заставляли Натали чувствовать себя саламандрой. К тому же Рубен, хитрец, незаметно наколдовал что-то с проигрывателем, нарастающие удары молота задавали ей теперь ритм сердечных ударов, и в какой-то момент это стало нестерпимым. Файл назывался - она подсмотрела - "Болеро".
Никогда ещё её не соблазняли посредством музыки. Никогда ещё её глубинное "я" не давало столь полного согласия быть соблазнённой. В первый раз она занималась сексом от любопытства, потом - от скуки, из чувства, что "других не хуже". Иной раз просто некуда было деваться. Ничего. Пережила. В принципе, всегда оставались какие-то запертые двери и тайные комнаты, куда был запрещён доступ незваному гостю. Там отсиживались ирония, снисходительность, иногда - цинизм. Всё, что оставляло нетронутой её внутреннюю цельность и возможность прекратить эмоциональную связь, когда ей того захочется. В первый раз она готова была предоставить мужчине, полулежащему в кресле рядом, столько власти. И сейчас в первый раз страх потерять независимость покинул её. Почти. Сейчас её внутренняя свобода казалась не слишком большой ценой за его тепло… а прикрытые глаза и расстёгнутая пуговица на вороте так недвусмысленно всё это ей обещали. Рычаги отпущены, "Вампа" неподвижно зависла над морем огня. Разве, садясь с ним в один флайер, Натали предполагала, что всё кончится иначе?
Сильнейший толчок швырнул плоскую "Вампу" через крыло набок и пустил кувырком, мир опрокинулся, Натали, неловко выбросив руки вперёд, перелетела салон - хотя, казалось бы, куда там лететь! - и пребольно ушибла локоть. В первое мгновение трудно было сказать, хрустнуло что-нибудь или обошлось, и, будучи опытной стюардессой, она успела сообразить, что выяснить это прямо сейчас не столь важно, как разобраться, куда и с какой скоростью валится флайер.
Красный свет сменился вспышкой синего, кабина наполнилась запахом озона, по корпусу, как град, пробежались сухие щелчки, "Вампа" дёрнулась так резко, что Натали снова приподняло и отпустило.
- Леди, машину я выровнял и от вольтовой дуги увернулся буквально чудом, - от суховатого смешка в голосе Рубена к ней начало возвращаться ощущение собственного тела. - Едва ли мне в будущем удастся отдать концы так быстро и с такой приятностью, но если вы соблаговолите вернуться в своё кресло, я даже смогу оглядеться.
Так - в правой руке скомкан ворот его рубашки, разжимаем правую руку. Медленно. Быстрее не получается. Правой рукой теперь можно оттолкнуться. От чего мы отталкиваемся? От груди? Что мешает? Ах, вот незадача, левая рука всё ещё держится за его шею. Хорошая шея, крепкая, век бы её не отпускать. И лицо… как оторвать щёку от щеки, когда они так пылают? Стыдно, жуть! Да ещё и ползти назад приходится ощупью, путаясь в подоле и преодолевая вектора всех действующих сил, включая, кажется, даже кориолисову.
"Вампа" дрогнула и прянула вперёд. Рубен выстрелил дальним светом, прорезав для флайера коридор в кромешной ночи. Стены тьмы встали вокруг, и путь им был теперь только по яркому лучу.
- Пристегнись сию секунду!