* * *
Пол неспешно вел вездеход и казался задумчивым. Гарднер видел, что парня что-то тревожит, но не лез с расспросами. Захочет-сам расскажет. Если же нет, значит, нет- все равно ничего не добьешься. Отделается общими фразами. Наконец, Пол нарушил молчание.
– Владимир сказал, что Аннет упомянула в своем рассказе "эффект маятника". – Он на мгновение скосил глаза на Гарднера, потом снова стал следить за дорогой. – Не помните, в каком контексте она это сказала?
– Пол, давай перейдем на "ты", если не возражаешь. В сложившихся обстоятельствах система "старший-младший" не очень-то работает. Тут скорее подойдет принцип "от каждого по способностям".
– Хорошо Стефан, – после небольшой паузы согласился Пол, – только думаю, что сейчас самым актуальным будет девиз "один за всех и все за одного".
– Пожалуй. – легко согласился Гарднер.
– Так о чем Аннет еще говорила?
– Точно не помню, – Стефан задумался, вспоминая – что-то про эксперимент, про маятник, и что Конрад, – он взглянул на Пола и решил уточнить: – Конрад Лоренц, руководитель экспедиции, а по совместительству довольно известный в научных кругах физик-волновик. Мне посчастливилось учиться у него… – Гарднер замолчал.
– Я знаком с его работами по квантовой суперпозиции и интерференции субволн.
– Даже так? – с искренним удивлением воскликнул Гарднер.
– Ну, несколько поверхностно, – Пол немного смутился и прибавил газу.
– Да, Лоренц всегда отличался своим нетривиальным подходом к, казалось бы, давно устоявшимся теориям. – Гарднер вздохнул. – Думаю, поэтому его так часто критиковали в научном сообществе.
– Критиковали? – в голосе юноши прозвучали нотки сарказма. – Скажите лучше, что его просто считали сумасшедшим!
– Ну-ну! – Гарднер с тревогой взглянул на Пола. – Если бы это было так, то ему никто и никогда не доверил бы руководство экспедицией. Поверь мне, уж я-то не понаслышке знаком с системой отбора на такие должности.
– Возможно, – буркнул в ответ Пол.
– А почему ты спросил меня про маятник? – Гарднер решил сменить тему.
– Да так, мелькнула у меня одна мысль. – явно потеряв интерес к разговору, ответил Пол.
Оставшуюся дорогу они проехали в молчании.
* * *
Они разошлись с Полом на третьем ярусе. Гарднер решил не терять времени и не пошел с ним на пульт связи. Возможно, он еще подсознательно боялся, что там и засядет в кампании Донована и Маккейна. Нет. Он не хотел оставлять себе ни одной возможности увильнуть от этой миссии. Сейчас у него было важное, даже первоочередное дело.
Перед дверью в Главный пульт управления Гарднер остановился, переводя дыхание. Немного поколебавшись, он все же нажал кнопку вызова:
– Джеймс, привет. Пол у вас?
– Привет, Стеф. Да, все в порядке. Сидит рядом, пьет кофе.
– Хорошо. Сэмюель с Пьером уже улетели?
– Улетели. Все нормально. Я недавно связывался с ними. Говорят, все ок. Следующий сеанс связи уже через пятнадцать минут. Ты можешь заниматься своим делом. Если что, я дам тебе знать.
– Ну и отлично.
– Ты сейчас где?
– Открываю дверь Главного пульта. Ключ едва нашел… Из них, конечно, никого нет в эфире?
– Нет, Стеф. – последовал звук похожий на вздох. – Давай так, Стеф, я буду связываться с тобой почаще, договорились?
– Договорились, Джеймс.
Гарднер вставил заранее приготовленный чип в специальную прорезь блокирующего датчика. Тяжелая углекерамическая дверь с неожиданной легкостью отъехала в сторону.
Сразу пахнуло застоявшимся воздухом. Неужели испортилась вентиляция? Не зажглись и аварийные светильники. Это его удивило. Главные пульты управления на подобных планетных базах конструировали с тройной, если не с пятерной степенью надежности. Насколько он знал, в ГПУ можно было прожить совершенно автономно в течение года. Тут были предусмотрены все необходимые системы жизнеобеспечения людей. Начиная от молекулярных синтезаторов воды и пищи, заканчивая резервным энергогенератором.
Стефан повертел головой. Едва заметно светился потолок, к северу и югу чуть ярче, в центре проходила совсем темная полоса. При таком освещении трудно было различить что-либо, и Гарднер двинулся почти на ощупь. Немного помогала полоса света, падающая из открытой двери.
Внутреннее устройство помещения Главного пульта было ему неизвестно. Но глаза понемногу привыкли к густому сумраку. Он начал двигаться увереннее, но вся уверенность мгновенно пропала, когда взялся рукой за спинку кресла, и кожаная обивка рассыпалась под его пальцами в пыль. Стефан вздрогнул, остановился, брезгливо отирая ладонь о комбинезон. Нет, пожалуй, лучше дорожке отошел к двери и нащупал рукой сенсорную панель выключателя. Нажал. Пальцы провалились во внутрь. Детали панели с шумом посыпались на пол.
– Стефан, – вызвал его Донован. Гарднер вздрогнул от неожиданности и ответил шепотом:
– Да, Джеймс.
– Что там у тебя?
– Непонятно…
– Нужна помощь?
– Думаю, нет, может чуть позже. Джеймс, скажи лучше, где мне побыстрее раздобыть фонарь?
– Фонарь? Ты что, в подземелье?
– Практически… – проворчал Гарднер. – Не думай, что я спятил. Автоматика не работает, а выключатель рассыпался у меня в руках.
– Сейчас взгляну на схему. – В динамике на минуту что-то зашелестело, послышались приглушенные голоса. Стефан понял, что тот советуется с Маккейном. Потом снова раздался голос астробиолога: – Ближе, чем в хозяйственных помещениях, вряд ли найдешь. Это на предыдущем ярусе, практически под тобой. Принести тебе?
– Я сам. Спасибо. Будем на связи!
* * *
Гарднер снова вошел в зал и расставил электрические фонари таким образом, чтобы они равномерно освещали всю площадь. Затем он выработал примерный план действий. Сначала решил выяснить, что произошло с системами автоматики, затем осмотреть накопители информации, потом, по возможности, запустить Вычислитель. Осмотром останков двух ученых он решил завершить свое исследования здесь.
При самом беглом осмотре серверной комнаты обнаружилось, что все, находившееся там, включая вентиляционные колодцы и сплит-системы, полностью разрушено, а стеллажи с серверами превратились в груду лома. Скрытую электропроводку он не смог рассмотреть, но все ее выключатели и розетки пришли в негодность. Пластик растрескался в мелкую паутину, от прикосновения крошился, контакты покрылись толстым слоем ржавчины и зеленой окиси. Пытаться что-нибудь включить было совершенно бесполезным занятием. От одного прикосновения разваливались изоляционные шланги и кабели, ведущие к аппаратам. Словно какая-то чума, какая-то болезнь напала на материалы, из которых были изготовлены различные приборы и механизмы. И только стены и пол, сделанные из термостойкого вечного пластика, казались такими же новыми.
Ручки приборов не вращались вокруг своих осей. Клавиши не продавливались или проваливались от малейшего прикосновения, тумблеры не возвращались в исходное положение. О сенсорных панелях и говорить не приходилось – все было покрыто толстым запекшимся слоем пыли.
Гарднер тщетно пытался отыскать хотя бы один единственный сохранившийся блок информационных накопителей. Отчаявшись, он принялся открывать шкафы, тумбочки, рыскать по стеллажам в поисках бумажного архива, каких-нибудь журналов, записей, в конце концов! Ничего.
Стефан заставил себя остановиться. Тяжело дыша, осмотрелся по сторонам. Единственное чего он сумел добиться, это поднять пыль, которая теперь миллиардами песчинок клубилась в тонких лучах фонарей. Теперь ему следовало сделать то, что он так долго откладывал, о чем не желал все это время думать, но знал, что все равно придется. Просто потому, что это его долг. "Может, Аннетт все-таки что-то напутала? Мало ли, что могло померещится в такой обстановке?" – мелькнула спасительная мысль.
Гарднер переставил фонари так, что теперь они освещали самый центр зала. Ему пришлось собрать все свое мужество, чтобы сделать первый шаг.
В центре зала, широкой пятнадцатиметровой подковой располагался Главный Пульт: множество разноцветных клавиатур для набора и управления программами, экраны обратной связи с двадцатью базами, разбросанными по Паломнику, огромный визор центрального Вычислителя, сигнальные световые табло, аппараты видеосвязи, командные микрофоны.
Гарднер положил ручной фонарик на пульт, обошел его кругом, ни к чему не прикасаясь, затем зашел внутрь. Первые два кресла оказались пустыми. В третьем и последнем лежали два человеческих скелета, обтянутые кое-где кожей и лохмотьями одежды.
Стефан несколько секунд рассматривал их, потом судорожно вдохнул теплый, затхлый воздух и сдавил виски руками. В третий раз на него накатила волна страха, и он попятился к выходу, сдерживая рвавшийся из горла крик. Наткнулся спиной на угол двери и вздрогнул от неожиданности. Яркий свет в коридоре немного привел его в себя. "А как же здесь была Аннетт? – подумал он. – Женщина. Одна. И она еще кое-что сумела нам рассказать. Нашла в себе силы убедиться, что в компьютерах и архивах стерта вся информация. Я даже этого с первого раза не смог сделать".
Потом его мысли побежали в другом направлении.
– Да, что же это за дрянь? – устало подумал вслух Гарднер. – Что такое могло проникнуть в штаб и учинить такую разруху. Какой вирус мог за считанные дни состарить все вокруг?
Тут ему стало действительно страшно. Этот неведомый вирус ведь мог никуда не исчезнуть, и тех пятнадцати минут, что он провел в этом зале, было вполне достаточно, чтобы как следует им надышаться. Хотя на Аннетт вроде как не подействовало. Гарднер чуть приободрился, но потом его лицо свела горькая гримаса – в отличие от него, у девушки при рождении была инициирована биоблокада. Гарднер тут же вспомнил о Доноване. Надо срочно сообщить обо всем Джеймсу. Тот ведь был астробиологом, а, значит, всякая инопланетная дрянь как раз и входила в сферу его компетенций.
Стефан поднял руку с браслетом к лицу и нажал вызов. Он заметил, что его пальцы мелко дрожат.
Донован ответил почти сразу же:
– Да, Стеф? Я уже сам собирался тебя вызывать.
– Кажется, у нас тут проблемы, – стараясь говорить спокойнее, выдавил из себя Гарднер.
– Что случилось? – мгновенно напрягся голос Донована.
– Мне трудно объяснить, но, похоже, центральный пульт атаковали какие-то микроорганизмы. – Гарднер глубоко вздохнул, понимая, что выглядит со осталось, одна труха! – Стефан нервно сглотнул и закончил: – Надеюсь, это не заразно.
– Я иду к тебе. – сказал Донован и отключился. Голос Джеймса был категоричен. Стало ясно, что он не примет никаких возражений. Откровенно говоря, Гарднер этому обрадовался. Оставаться одному в этом склепе было невыносимо. Он вышел на свет в коридор и сел на пол, привалившись к стене.
Системо: Совож
Плането: Паломник
Местоположение: Экватор, Центральная База
Местное время: 13–45
Джон Ролз сидел, откинувшись в кресле и смежив глаза. Со стороны могло показаться, что он попросту спит. Но Ролз не спал. Он мысленно держал в руке череп О’Хара, периодически поворачивал его из стороны в сторону иногда поднимал его вверх, любуясь гладкой, отполированной поверхностью. "И чего же ты мне не рассказал, друг мой? – думал он. – Что утаил, не поведал, или просто умолчал?"
События последних дней развивались стремительно, ведя за собой, не давая ни минуты передышки. По большому счету, задание руководства в лице Солнценосного Патрика О’Хара, можно было, положа руку на сердце, спустить в унитаз. Весь четко выстроенный план, добровольное трехмесячное заточение, работа многочисленных агентов, а их, как хорошо понимал Джон, было немало и, скорее всего, из совершенно разных ведомств и подведомств, возможно даже и напрямую не связанных с КОМКОНом, летел в тартарары.
Первоочередной его задачей было определить необходимую категорию карантина при исследовании Паломника. Собрать все имеющиеся факты и аргументировано представить свое видение по этому вопросу. Второй по важности задачей было, выявить насколько соблюдается действующий карантин третьей категории. Ну а третьей, понятное дело, негласной задачей было установление лиц, а точнее ведомств ими представленных, причастных к лоббированию отмены ранее введенных карантинов первой и второй категории.
Джон сосредоточено почесал переносицу. Итак, что же мы имеем в настоящий момент? На Паломнике произошло ЧП. Причем ЧП, судя по всему, планетарного масштаба. Что могло произойти с двадцатью базами, защищенными установками запрета, куда делись триста пятьдесят человек, оснащенных сверхнадежной техникой, и почему даже автоматика не отправила сигнала S.O.S.? Что такого могло произойти на всей планете и, скорее всего, в одночасье? Почему с планеты невозможно связаться с орбитальным спутником нуль-связи? Почему не функционируют все механизмы и автоматы, работающие на базе антигравитационных приводов?
Джон вздохнул. Вопросы, вопросы, и еще раз вопросы. Все, ну или почти все, его товарищи по несчастью уверены, что это вернулись хозяева планеты, и надо готовится к худшему. Нет, никто эту версию вслух не озвучивал, но Джон чувствовал, что это мнение просто витает в воздухе.
Он хорошо помнил из курса "Социальной психологии", который им начитывали еще в Военной Академии, о так называемом феномене "ожидания пришельцев". Это не что иное, как доставшееся нам по наследству проявление врождённого рефлекса приматов, заставляющего реагировать на любой новый объект и оценивать его с точки зрения опасности или полезности. С эволюционной точки зрения реакция "опасен" в краткосрочной перспективе была важнее для выживания вида. Поэтому так сильно и укоренилась в сознании Хомо Сапиенса.
Ему лично эта версия казалась самой маловероятной. Его больше насторожили слова Аннет о некоем эксперименте, который в спешном порядке решил провести руководитель экспедиции Конрад Лоренц. Здесь отчетливо просматривалась утечка информации о тайной инспекции на Паломник. Джон знал, что проверка была инициирована как минимум двумя ведомствами. Причем, действовали они независимо и втайне друг от друга. Это было, собственно его ведомство, то бишь КОМКОН, и Бюро журналистских расследований по линии Единого Информационного Агентства. Джон не исключал, что в этом деле, возможно, существует и третья, неизвестная ему пока сила.
Слив информации был – это, можно сказать, установленный факт. Где протекло и по какому ведомству, его сейчас не интересовало. Пусть об этом голова болит у О’Хара. Он принялся рассуждать.
Кто-то сообщает Конраду, что в самое ближайшее время следует ждать гостей. Тот, не будь дурак, понимает, что проверяющий, если и прибудет, то с последним рейсом "Стрекозы". Конрад спешно начинает подготовку к эксперименту. На Землю он сообщает только общие детали, не указывая, что в ходе эксперимента собирается задействовать артефакты Скитальцев.
Джон задумался, взвешивая эту версию. Вполне так и могло быть. Если бы Конрад сообщил об этом, то, во-первых, ему бы не дали "добро", нагнали бы на Паломник комиссий и специалистов из разных областей, начались бы прения и споры, которые могли затянуться на годы. Ну, а во-вторых, об этом бы знал КОМКОН, и, соответственно, Джон был бы проинформирован в первую очередь. А этого, как видим, не произошло.
Определившись с рабочей гипотезой, Джон принялся думать, что собственно делать дальше. По большому счету, его миссия окончена. Даже если триста пятьдесят человек живы и здоровы, на что он очень надеялся, карантин первой категории Паломнику обеспечен. А, может быть, как и мечтал шеф, карантин категории "ноль". Ролз покопался в памяти, пытаясь припомнить, где и когда применялась столь серьезная мера, но так и смог. При карантине первой категории на стационарной орбите планеты оставлялся один или несколько автоматических спутников слежения. Присутствие людей категорически не допускалось. При категории же "ноль", карантин устанавливался над всей планетарной системой. Джон с сомнением покачал головой. О’Хара в паранойе замечен не был. Тогда чего он так боялся? Ролз еще раз покачал головой. Пожалуй, следует на время отбросить эти мысли, иначе он сам в скором времени заработает эту самую паранойю.
Сейчас первоочередной задачей была организация поисково-спасательных работ. По этому случаю инструкция четко и не двусмысленно указывала, что он, как действующий офицер, обязан незамедлительно взять командование. Но это так же означало раскрыть себя.
Вот поэтому-то Джон уже пятнадцать минут мысленно, с разных ракурсов, рассматривал полированный череп Патрика. Еще по приземлению он уже готов был объявить всем о своих полномочиях, но что-то его остановило. Джон вспомнил, как смотрел на него шеф в их последнюю встречу, его лаконичные выдержанные формулировки. Флер недосказанности и поразительной секретности. И еще тот взгляд Патрика. Тогда Джону показалось, что О’Хара колеблется, решая, говорить ему что-то дополнительно или нет. Сейчас Джон увидел это все в совершенно другом ракурсе, и ему еще больше стало неуютно. В ту их последнюю встречу, отправляя его на задание, Патрик чувствовал себя просто-напросто виноватым.
Джон еще раз решил покопаться в своих ощущениях. Да, тогда задание показалось ему простым. Да, туман недосказанности, не относящиеся к делу секретные депеши, мифические Скитальцы. Но все это в целом было в порядке вещей. Джон понимал специфику своей работы и давно уже к этому привык.
Немного удивляло в этом случае, что для подобного рода инспекций не стоило городить такой секретности. Да и, по правде говоря, не его ранга такое задание. Отправлять бывшего прогрессора-оперативника с рядовой проверкой деятельности небольшой исследовательской группы ученых? Во-первых, шеф прекрасно знал, что бывших прогрессоров не бывает, а во-вторых, неужели в КОМКОНе так плохо с кадрами, что приходится откомандировывать руководителя подразделения, предварительно промариновав его три месяца в полной изоляции от внешнего мира?
У Джона мелькнула крамольная мысль, что Патрик сам организовал это ЧП на Паломнике. По мановению волшебной палочки сейчас заработают генераторы энергии, включится связь, в небе над Центральной зашумят двигатели возвращающихся винтолетов с целыми и невредимыми исследователями на борту, а кульминацией сего действия станет сам Патрик О’Хара со скупой улыбкой появляющийся в дверях главного пульта связи и сообщающий, что это была всего-навсего учебная тревога.
Хмыкнув, Джон отбросил эту мысль. Это было глупо. И, наверное, даже не смешно. Во всяком случае, Патрик, с его специфическим чувством юмора, вряд ли оценил бы эту шутку по достоинству. Джон поскреб затылок. Но очень даже возможно, что этот сукин сын мог предполагать развитие такого сценария. Мог? Джон вздохнул и признался себе, что шеф мог, очень даже мог. И, возможно, есть что-то еще, чего тот не удостоился рассказать ему, Джону.