Он прошёл по коридору, остановился возле выбитой Густавом двери, поколебался и вошёл в квартиру. Говорить Дуго, куда и зачем он пошёл, Герман не хотел хотя бы потому, что пришлось бы что-либо объяснять, а ему было откровенно лень это делать. Если уж говорить начистоту, то разведчику очень хотелось спать, но врождённое любопытство пересилило сон. Он прошёл мимо кровати, где, накрытые скатертью, ставшей погребальным саваном, лежали мёртвые. Вошёл в комнату, где пол из-за капель, задуваемых ветром, оказался мокрым от дождя. Возле самого окна стояло то, что ещё несколько часов назад привлекло его внимание. Эта штука - маленькая квадратная коробка с двумя яркими, полупрозрачными жёлтыми полосками называлась радио. У Старого Кра была точно такая же довоенная игрушка, и он называл её "вечным радио". Из-за мощных солнечных батарей хитроумному прибору практически не требовалось электричество или другие элементы питания. Вполне хватало энергии солнца. Так что радио, несмотря на многие годы, вполне ещё могло работать, к тому же оно стояло у окна, и батареи, если они, конечно, ещё были целы, могли заряжаться от солнечных лучей. Другое дело, что всё равно ничего не услышишь. Уже лет двести радиоволны молчали. Старый Кра использовал треск помех, доносящийся из радио, в качестве хорошего собутыльника. Всё время молчит, шумно дышит и самогоном поделиться не просит.
Германа попросту разбирало любопытство: а работает ли этот прибор? Он подошёл к окну, выглянул на улицу. Дождь всё лил, но раскаты грома отдалились, и ночные небеса лишь угрожающе ворчали.
Охотник коснулся чёрного пластика, провёл ладонью по гладкой поверхности, стёр дождевые капли, нашёл рычажок, нажал. Ничего не произошло, и он разочарованно прищёлкнул языком. Ради очищения совести покрутил колёсико громкости. Динамик неожиданно затрещал, захрипел, и по комнате разнёсся треск. Радиопомехи, и ничего больше. Поскольку Герман - не Старый Кра, появление радиопомех не могло его обрадовать, и всё же всегда приятно обнаружить целый работающий аппарат, пусть и совершенно бесполезный.
- Работаешь, с-стерва! - счастливо изрёк Герман, словно он собственноручно собрал этот хитроумный прибор из далёкой ушедшей эпохи.
Он прокрутил колёсико настройки, но по всей линии цифрового бегунка был слышен то усиливающийся, то вновь затихающий статический треск. Герман нашёл ещё какую-то кнопку. Нажал. Треск стал тоньше. Табло из жёлтого стало зелёным. Цифры изменились. Герман прогнал бегунок настройки в обратную сторону. На одной из отметок треска не было, а слышались повторяющиеся через каждые пять секунд звуки: Пим-м-м… Пим-м-м… Ради интереса с минуту Герман послушал эту волну, а затем вновь включил настройку. Бегунок добежал до конца, и цифры остановились. Вновь нажатие кнопки - зелёное табло стало жёлтым. Ещё раз - жёлтое стало зелёным. Решив, что от радио больше ничего не добьётся, Герман вздохнул и отошёл от окна, даже не потрудившись выключить бесполезный прибор. Скоро энергия иссякнет, и аппарат замолчит сам собой.
На дальней стене комнаты охотник увидел висящую картинку. Герман подошёл поближе, поднёс фонарик, чтобы разглядеть детали. Голография, заключённая в магнитную рамку. С картинки на него смотрели молодые мужчина и женщина. Держатся за руки. Улыбаются и кажутся такими счастливыми…
- Волк, как слышишь меня? - Голос заставил Германа резко обернуться и схватиться за нож.
- Слышу тебя, Енот.
- Поднимайся ещё на восемьдесят. Конец связи.
- Понял тебя. Конец связи.
Только теперь Герман понял, что голоса, усиленно сдобренные треском помех, текут из радиоприёмника. Он подлетел к аппарату, склонился над ним. На зелёном табло горели те же цифры, что и в тот момент, когда он оставил радио в покое. Кто-то говорил! Он явственно слышал чьи-то голоса! Перекличка каких-то Волков и Енотов!
- Что ещё за зверинец? - пробормотал Герман и стал напряжённо вслушиваться в треск динамика.
Минут пять ничего не происходило, и Герман начал подумывать, что всё слышанное - плод его воображения, но затем вновь раздался бодрый, молодой голос:
- Хорошо летим, а?
- Да, только ни черта не видно, - прозвучал ответ.
- По приборам, дружище, по приборам.
- Да по мне, так хоть и вслепую. Первый засмеялся.
- Когда у нас дозаправка, Волк?
- Минут через двадцать, судя по лётному журналу.
- Так, ребята, в двадцати километрах от нас центр грозового фронта, - раздался третий голос. - Сбрасывайте скорость и следуйте дальше через квадрат сорок два.
- Понял тебя, Орлан.
- Ну, кто ждёт завтрашнего дня? - снова зазвучал голос второго.
- Все. А особенно десантники у меня в брюхе, - ответил третий.
- Ух, повеселимся! Нет ничего лучше, чем боевой вылет!
- А ну заткнулись! - В разговор внезапно влез кто-то сиплый и донельзя простуженный. - Какого хрена используете открытую частоту?!
- Да кто нас услышит, герр майор? - обиженно и несколько испуганно спросил второй.
- Заткнулись, я сказал! Конец связи! - резко бросил голос.
Повисла оглушительная тишина. В надежде вновь услышать странные голоса, Герман просидел возле радиоприёмника целый час, но теперь из аппарата доносился только бесконечный треск помех…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:
И воспоёт Рог, и спустится Он с лазурных небес в белых одеждах и придёт к тем, кто пережил Чёрные века. Будет Он ласков и добр, глаза Его будут лучиться светом, а одежда пахнуть вереском. И наградит Он детей своих за их веру и стойкость. И больше всех воздаётся тем, кто хранил детей Его от мора и сомнений. И заберёт он носящих красный крест в небеса - в вечное блаженство райских кущ.
ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА:
И воспоёт Рог, и спустится Он с потемневших небес и придёт к теням, обманом и по дьявольскому наущению пережившим Чёрные века. Будет Он безжалостен и непреклонен, глаза Его будут темны, а одежда пахнуть дымом. И накажет Он теней за их служение Тьме и зло, причинённое Его детям праведным. И больше всех накажет тех, кто хранил теней, не делая разницы меж ними и истинными детьми Божьими. И сдерёт он с тех, кто носит на теле своём красный крест, кожу и плоть и вырвет Он им языки. И вскричат они, беззвучно открывая рты, взывая к Антихристу, но не услышит Тьма мерзких слуг своих. И отправит Он души тех, кого именуют Госпитальерами, в Нижние пределы - кромешный огненный ад.
Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рождённым. Ст. 70
Герман решил вернуться в комнату, где спали остальные, только когда в радио полностью иссякла энергия и не стало слышно даже треска помех. Шатаясь от усталости, он прошен по тёмному коридору. В доме царила зловещая тишина, какая бывает только ночами в давно умерших городах. Такая тишина не похожа на кладбищенскую, но есть в ней нечто схожее и угрюмое. Почему-то всё время кажется, что тишина - вот прервётся диким воплем тысяч и тысяч людей, когда-то живших в этом городе и погибших в гекатомбе Последней войны.
Держа перед собой химфонарь, Герман заглянул в ближайший дверной проём: из темноты выступили очертания стенного шкафа, на котором в беспорядке была свалена запылённая, изъеденная временем рухлядь…
Где-то в отдалении послышался слабый неясный шорох. Герман решил не придавать ему значения - сил идти и проверять, кто или что шевелится во мраке, у него не было. Скорее всего, это ветер треплет обрывки целлофана, которым в далёком прошлом кто-то из жильцов прикрыл разбитое окно.
Герман вспомнил, как осторожно заклеивала окно в их комнате Альба, как аккуратно она проводила ладонью по сгибу цветного целлофана и, слегка наклонив голову, улыбалась тому, как красиво выходит. Охотник решительно отогнал видение. Воспоминания не приносили ничего, кроме болезненных уколов прямо в сердце.
Чувствуя, что глаза у него слипаются, Герман вошёл в комнату. Костёр погас, Дуго спрятал религиозную книгу и давно спал. Но стоило Герману войти, как Пилигрим тотчас проснулся и рука его метнулась к пистолету. Слух у Дуго остротой не уступал кошачьему. Увидев, что это не враг, Дуго недовольно пробурчал что-то и убрал оружие. Разведчик усмехнулся, улёгся на пол, закутался в одеяло и провалился в сон без сновидений…
Проснулся он оттого, что на лестнице кто-то был. Неясный прежде шорох теперь стал вполне отчётливым. Герман взялся за арбалет и приподнялся с лежака. Дуго не спал, он прижал палец к губам и махнул рукой - пошли.
Они выбрались из комнаты, следуя в ту сторону, откуда раздавался шорох.
Герман сделал Дуго знак, призывая остановиться. Он коснулся запретного и принялся сканировать пространство лестницы. Ничего. Тишина… Значит - это не люди…
Они двинулись дальше. Шорох становился всё отчётливее.
На лестнице копошился десяток маленьких серых зверьков. Как только объявились Герман и Дуго, следопыты кинулись врассыпную.
- А чёрт! - выругался охотник, всерьёз подумывая о том, чтобы расчехлить маузер и начать расстреливать гадких любопытных тварей. Но это было бы уже слишком. Ни один грызун не стоит того, чтобы тратить на него драгоценные патроны.
- Я чувствую, выспаться мне сегодня не дадут, - расстроено почесал бороду Дуго. - То ты, то следопыты. Идём спать, скоро рассвет.
Герман кивнул:
- Ох и не нравятся мне эти твари, чует моё сердце, не к добру они за нами прутся…
- В тебе говорит суеверие, друг мой, - сказал Пилигрим, - это идёт ещё с тех времён, когда с появлением грызунов в кланы приходили болезни, тогда люди умирали сотнями, у любого теперь крысы вызывают негативные эмоции, а между тем следопыты вполне безобидны. Только погляди на них. Они проявляют любознательность и дружелюбие.
- Не знаю, - буркнул Герман и дотронулся до кобуры, - ничего не могу с собой поделать. Чувствую, что, если увижу их ещё хотя бы раз, сдержаться не смогу…
Когда они вернулись в комнату, навстречу им вышел Франц.
- Что случилось? - спросил он. - Я проснулся, а вас нет.
- Иди спать, - сказал Герман, - ложная тревога…
Отчаянно зевая, охотник разлепил веки, встал с лежака, подошёл к окну и выглянул наружу. Было ещё очень рано, прохладный утренний воздух задувал из-за разбитого грязного стекла клочья серого тумана. Дождь кончился, но в воздухе пахло сыростью, а небо кое-где оказалось затянуто облаками. Вдалеке Герман увидел несколько тёмных туч и подумал, что с погодой им не повезло, - скоро наверняка опять польёт как из ведра.
Из-за возни с передатчиком, а затем из-за "охоты" на любопытных зверьков Герман совсем не выспался и теперь был на весь свет. Он отвернулся от окна и только сейчас почувствовал восхитительный и манящий запах жареного мяса.
- С добрым утром, - поприветствовал его Франц. На огне стоял походный котелок, в нём кипел бульон и плавали крупные куски мяса.
- Откуда такое чудо? - удивился Герман.
- Пока кое-кто спал, Чёрный Принц сходил на улицу и поймал кролика, - пояснил Франц.
- Слава Чёрному Принцу! - пробормотал Герман. - Не знал, что он такой отличный охотник.
И подумал: "Какого полоумного кролика занесло в эту часть города?"
От рушащихся зданий пугливые животные предпочитали держаться подальше. Наверное, этот кролик был не в себе, раз попался в руки Густава. Ненормальные всё чаще и чаще встречались в последнее время. Люди лишались разума один за другим, что же говорить о животных?
В коридоре зашуршало.
- Что там? - поинтересовался Дуго. - Снова следопыты?
- Они! - Герман почувствовал, как в нём закипает волна ярости. - Проклятые твари! - выдавил он сквозь зубы и ударил кулаком в стену.
- Чего ты на них взъелся? - спросил Густав. - Они уже сюда забирались, глазели на нас, а потом убежали обратно на лестницу. Дуго говорит, что ты успел шугануть их ночью.
- Не нравятся они мне, - сказал Герман, сердито покосившись на Пилигрима. - Вот скажи, есть что-то в этом мире, что вызывает у тебя стойкую антипатию?
- Не-а, - покачал головой Густав, - разве что ты, когда заставляешь топать лишний пяток километров…
- Понятно, - крякнул Герман. - А у меня похожее чувство к разным грызунам, которые глазеют на тебя и преследуют по пятам… Они как мор - от них не избавиться. К тому же вполне возможно, что они и сами являются разносчиками чумы.
- Прошу к столу, - пропищал Густав и, плотоядно облизнувшись, снял котелок с огня.
- Как же хочется есть! - Франц потёр ладони и широко улыбнулся.
- А я бы сейчас не отказался поспать пару-тройку часиков, - сказал Герман.
- А где тебя вчера полночи носило, друг мой? - поинтересовался Дуго, наблюдая, как Густав лезет в кастрюлю огромной складной вилкой, которую великан везде таскал с собой.
- Радио слушал, - недовольно ответил Герман и зевнул.
В глазах Пилигрима и Франца застыло непонимание. Густав попросту не обратил на слова разведчика никакого внимания - он был слишком поглощён предстоящей трапезой.
Герман вздохнул и принялся рассказывать, как он нашёл радио и как на одной из частот услышал странный разговор. Его слушали, не перебивая, хотя Франц недоверчиво хмурился.
- Так, и о чём же они говорили? - поинтересовался Дуго.
- Да откуда я знаю? - буркнул Герман. - Ерунду какую-то несли. Квадрат какой-то, закрытая частота, на восемьдесят вверх, кто-то в брюхе…
- В брюхе? - недоверчиво произнёс Франц.
- Угу.
- А кто говорил? Они имён не называли?
- А дьявол их знает! Зверинец какой-то. Какой-то волк, енот и кто-то ещё.
- Волк и енот? - с ещё большим сомнением спросил Франц.
- Угу.
- И что они делали?
- Летели куда-то, - понимая, как глупо это должно прозвучать, процедил Герман.
- Свихнулся! - огорчённо заявил Густав, на мгновение перестав жевать. - Волк и енот летят куда-то в брюхе. Интересно было бы на это посмотреть. Я бы не отказался. Честно-честно.
- Сам ты свихнулся! - не остался в долгу Герман. - Думаешь, я тут сказки сочиняю?! Как было, так и рассказываю!
- Да нет, мы тебе верим, - поспешил успокоить следопыта Дуго. - Они ещё что-нибудь говорили?
- Да не помню я, - отмахнулся от Пилигрима охотник. - Я так удивился, что… Постой! Они ещё говорили о какой-то дозаправке!
- Дозаправке?! Точно? - вскинулся Дуго… Точно! Именно о дозаправке.
- Хм…
- Ну давайте есть, что ли? - не удержался Густав. - А то я сейчас один всё сожру, будете потом целый день голодные и злые.
- Хорошо, - согласился Пилигрим, - то, что мы услышали очень странно. Я должен это обдумать.
- Ещё бы не странно, - ухмыльнулся Густав, - Герман спятил просто. Волк и енот в брюхе. Летают. Ну-ну. Никогда не поверю…
Завтрак прошёл в тишине, нарушаемой только оглушительным чавканьем Чёрного Принца. Мяса на четверых всё равно не хватило бы, и, чтобы все хорошо наелись, в довесок решили распаковать сухой паёк.
Густав покопался в кастрюле и извлёк на свет божий ещё одну кроличью лапку. Он с умилением обнюхал её и впился в мясо зубами.
- Сколько же ты кроликов поймал? - с подозрением спросил Герман, перестав жевать.
- Одного, - отозвался Густав.
- А почему тут уже пять лап?
- Ну, пять - не пять - какая разница? - пожал плечами Густав.
- Да это же не кролик, - выкрикнул Герман, - а чёрт-те что!
- Ну и что? - сказал Густав. - Кролик - не кролик… Какая разница? Зато поймать его было легко, сам на меня накинулся, зубами щёлкая! Вот так вот! - Великан отвлёкся от ножки и изобразил, как именно "кролик" щёлкал зубами и кидался на него. Выходило жутковато.
Даже Дуго прекратил жевать плитку сухого пайка, лицо его покраснело, и он закашлялся.
- Кролик? - сказал он.
- Чего кролик? - не понял Густав.
- Я говорю, зубами кролик щёлкал?
- Ну да, он, родимый. - Чёрный Принц закивал. - Здоровенный такой, тут три лапы, здесь три лапы, а вот тут ещё две торчат, хотел меня, понимаешь, схватить… но я его… кэ-э-эк ногой пнул. Потом подбежал и ещё разок. И всё, нету кролика…
- А если у него мясо ядовитое? - выдавил Герман сквозь зубы.
- Да не, не может такого быть, - покачал головой Густав, - потом я его хорошо проварил, очень хорошо, так что всё будет в порядке…
Лица у всех сделались очень бледными, а Густав, напротив, раскраснелся. Над столом повисла напряжённая пауза.
- А вы где были?! - накинулся Герман на Франца и Дуго. - Вы что, не видели, что этот кретин притащил?
- Да он принёс его уже освежёванного. - Пилигрим покачал головой, прислушиваясь к себе, и шумно сглотнул. - Если мясо окажется ядовитым, вскоре мы почувствуем недомогание.
- Пока ещё не поздно, я думаю, нам стоит прочистить желудки, - сказал Франц и побежал на лестницу.
Вскоре оттуда раздались характерные звуки.
"Хоть следопытов распугает", - подумал Герман, посмотрел на Густава и постучал по лбу:
- Идиот ты!
- Да ладно вам, - вконец расстроился Густав, - ну откуда же я мог знать, ядовитое у него мясо или нет? Есть-то уж очень хотелось!
- Никогда тебе не стать Чёрным Принцем, Густав, - сказал Пилигрим, сохраняя самый скорбный вид, - попомни мои слова - никогда… Думаю, нам надо отправляться в путь, пока мы ещё не загнулись от этого мяса. Может, успеем дойти. Далеко отсюда до Базы Госпитальеров?
- Не больше двух часов, если по прямой, - ответил Герма!
- А как же волки и еноты? - спросил Густав. - Мы увидим, как они летают в брюхе?
- Разберёмся с волками и енотами на Базе, - сказал Пилигрим. - Может, стоит захватить приёмник?
- Он разрядился, Дуго, - угрюмо ответил Герман. - Теперь неделю будет заряжаться. Не меньше. Конструкция мне знакома. У Кра такой был… И потому тащить этот агрегат не вижу смысла.
- Согласен, - кивнул Дуго.
В дверном проёме появился Франц.
- Два пальца в рот, - сказал он, - вы все должны сделать это.
- Я не буду, - сказал Герман, - надеюсь, мясо было нормальным.
- Я тоже, - кивнул Пилигрим. - Кстати, меня очень интересует, что это было, раз у него шесть лап.
- Восемь, - скромно ответил Густав, чем добил всех присутствующих. - Восемь лап и маленькие крылышки.
- А почему тогда ты сказал, что это кролик? - процедил Герман.
- Ну надо же мне было как-нибудь это обозвать. Эй! Вы куда? Да мы же ещё толком не поели! - заорал Густав и тут же получил в свой адрес такой поток отборнейшей брани, что счёл за благо заткнуться…
Завтрак был безнадёжно испорчен. Как видно, аппетит не потерял только Густав. Он с радостью доел "кролика", а остальным пришлось грызть сухие пайки.
После завтрака все принялись быстро собирать вещи. Безымянную многоэтажку, приютившую их на ночь, покинули без сожаления. Сколько ещё простоит это здание - неизвестно, может, несколько десятков лет, а может, рухнет уже завтра и погребёт в развалинах тела давно умерших людей, таких счастливых на старой настенной голографии…