- Мы должны что-то сделать! - крикнул Франц. - Мы должны им помочь! Герман! Сделай же что-нибудь!
- Прости, малыш, - следопыт виновато покачал головой, - Против этого противника мы бессильны.
- Тогда я сам! - с яростью в голосе произнёс Франц и шагнул к выходу на лестницу.
Видя, что Госпитальер настроен решительно, Герман не стал с ним церемониться: ловкой подсечкой опрокинул на пол и навалился сверху. Франц отчаянно отбивался, но против опытного и сильного Германа он был всё равно что ревун против крысокота.
- Лежи смирно, дурак! - рявкнул Герман, прижимая паренька к полу, чтобы подавить даже попытку сопротивления. - Всех нас погубишь!
Осознав, что из тисков Германа ему не вырваться, Франц затих. Герман не отпускал его, наблюдая за разворачивающимся за окном действом.
Геликоптеры в третий раз зашли на цель. Это была самая страшная атака из всех. Следопыт даже не предполагал, что в подвесках машин так много ракет. От нескончаемых взрывов гремело в ушах, к облачному небу поднималось множество маслянисто-чёрных столбов дыма. База Госпитальеров горела. Несколько ракет угодили в верхнюю часть стены, и во все стороны полетели крупные каменные осколки.
- Ба-ба-ба-ба-ба-ба! - вновь заговорила скорострельная пушка Госпитальеров.
Росчерки трассирующих снарядов прошли ниже разворачивающегося геликоптера. Стрелок скорректировал огонь, и два выстрела угодили в чёрный бок вражеского летательного аппарата. Машину изрядно тряхнуло, бросило в сторону - вот и все последствия попадания. Броня выдержала. Пока управитель выводил геликоптер из-под огня, вторая машина рухнула с облаков, словно дракон из старой сказки. Одновременно заговорили крупнокалиберные пулемёты, находящиеся на борту машины. Орудие Госпитальеров затихло. Из Базы по геликоптерам началась ответная автоматная и ружейная стрельба. Никакого эффекта это не дало, и кружащаяся над стадионом тройка чудовищ начала подавлять всякое сопротивление огнём из пушек и пулемётов.
Герман от бессилия заскрипел зубами. И Мусорщику было бы ясно, что Госпитальерам не позавидуешь. На глазах клановцев творилось форменное кощунство - Госпитальеров Города жестоко и безжалостно уничтожали.
Франц лежал на полу и беззвучно плакал, вздрагивая всем телом на каждый залп по его братьям. Герман успокаивающе похлопал мальчишку по плечу.
- Будешь вести себя разумно? - спросил он.
Франц поспешно закивал, и охотник отпустил его. Госпитальер припал к окну, вцепившись пальцами в край подоконника так, что у него побелели ногти.
Геликоптер завис над площадью всего лишь в каких-то тридцати метрах от дома, где они скрывались. Ветер, рождённый лопастями гигантских винтов, всколыхнул волосы Германа. Глухо заухала геликоптеровская пушка. С крыльев с шипением сорвалось две ракеты, и мощные ворота Базы разлетелись на куски. Аппарат сорвался с места и покачал короткими крылышками, празднуя победу.
Другие машины не переставая обстреливали стену и внутренние постройки Базы. Внезапно со стены сорвались две кеты И; оставляя за собой белые дымные хвосты, устремились к ближайшему геликоптеру.
- У них есть зенитные комплексы? - пробормотал Дуго. Герман не понял его, но зато увидел в действии эти самые "зенитные комплексы".
Управитель летающей машины вовремя заметил опасность, резко бросил геликоптер влево, одновременно поворачивая его и первая ракета ушла в небо, так и не задев чёрный бок. Грозный дракон превратился в испуганную стрекозу, бросился прочь, виляя, словно перепивший и плохо державшийся на ногах Старый Кра. Вот машина метнулось вправо, и ракета, изменив направление движения, пошла за ней. Влево - и вновь смерть, выпущенная Госпитальерами, не захотела отпустить свою жертву. Управляющий, как видно, изо всех сил старался избежать встречи с ракетой. Геликоптер стал забирать вверх, набирать высоту, но ракета оказалась быстрее и с удивительно тихим хлопком взорвалась рядом с машиной. Лавина осколков ударила в хвост, мгновенно превратив его в решето, и срезала малый винт. Геликоптер занесло, развернуло, и он, словно огромный волчок, закрутился вокруг собственной оси и начал терять высоту. Из хвоста валил белый дым, лопасти большого винта старались схватиться за воздух, удержать машину от падения, но тщетно…
Герман подумал, что если раньше он и мечтал полетать в "стальной птице", то теперь ни за какие богатства не согласился бы поменяться местами с тем, кто в ней находился. Управитель пытался спасти машину от удара о землю и, несмотря на постоянное верчение, удерживал аппарат ровно, но, когда до земли оставалось не больше шести метров, геликоптер внезапно нырнул носом вниз, с оглушительным грохотом протаранил площадь, потерял хвост и завалился набок. Всё ещё работающий большой винт от удара лопнул, и разлетевшиеся во все стороны лопасти яростно взвизгнули. Машина проехала на боку несколько метров и замерла. Взрыва не было.
Герман смотрел на искорёженный корпус того, что всего лишь минуту назад грозно парило в воздухе, и гадал, выжил ли тот, кто управлял летающей машиной. Вряд ли. Пусть взрыва и не произошло, но удар о землю был очень и очень силён.
Две уцелевшие машины, словно мстя за смерть третьей, устроили Госпитальерам кромешный ад. Они вились над Базой, пулемёты их не смолкали, ракеты и пули сеяли смерть и разрушения. Вскоре выстрелы оборонявшихся прекратились.
- Вот и всё, - прошептал Франц и закрыл глаза.
Геликоптеры продолжали кружить над районом, иногда постреливая из пулемётов и подавляя последние очаги сопротивления.
- Почему Госпитальеры ещё раз не выстрелят теми штуками? - удивился Густав.
- Наверное, больше некому стрелять, - помолчав, ответил Пилигрим.
К дробному гулу винтокрылых машин присоединился более низкий и тяжёлый звук. Над площадью завис ещё один геликоптер. Он разительно отличался от тех машин, что атаковали Базу Госпитальеров. В два, а то и в три раза больше, пузатый и неуклюжий, с двумя большими винтами наверху, он повис в воздухе, а затем опустился на противоположной от сбитого геликоптера части площади. Винты машины стали замедлять вращение, задняя часть геликоптера раскрылась, и на улицу высыпало около сорока человек.
Насколько мог видеть Герман, неизвестные были облачены в чёрную одежду, на голове у каждого - каска, на теле - бесценный бронежилет, в руках - автоматическое оружие.
- Это не Меганики! - поразился охотник. - Кто это?
- Потом расскажу, - выдавил Дуго, и они стали наблюдать за разворачивающимися событиями.
Меганики высыпали из домов и бросились в ворота. За ними двинулись неизвестные в чёрном. Шли они уверенно, словно были здесь хозяевами, не оборачиваясь. Герман решил, что эти люди ему очень не нравятся.
Геликоптеры обеспечили чёрным огневую поддержку с воздуха. Несколько человек выбрались из огромной машины, подошли к упавшему аппарату и извлекли из помятой кабины два тела, облачённых в тёмно-серые комбинезоны. Всё то время, что люди возились у кабины, со стороны Базы раздавались выстрелы. Мёртвых отнесли в большой геликоптер. Один из чёрных вновь вернулся к упавшей машине, кинул то ли ранец, то ли рюкзак и опрометью бросился бежать зад Спустя полминуты в геликоптере ударило, и он превратился в огромный огненный цветок.
- Зачем они это сделали? - удивился Густав.
- Заметают следы, - с ненавистью процедил Дуго.
Меганики и чёрные стали выходить из ворот Базы, когда останки рухнувшей машины уже полностью догорели. Герман и не заметил, как прошёл целый час. Меганики, не оглядываясь и не разговаривая с чёрными, скрылись за домами. Загадочные люди погрузились в большой геликоптер, и он, зарычав, закрутил винтами.
Сначала взлетели маленькие машины, за ними тяжело, неуклюже поднялся в воздух транспортный великан. Одна из штурмовых машин сопровождала удалявшийся на северо-запад транспортник. Вторая зависла над базой, затем по спирали стала набирать высоту и удаляться. Герман во все глаза смотрел, как последний геликоптер превратился в маленькую точку, затем неожиданно начал увеличиваться в размерах, с рёвом пронёсся над Базой, что-то сбросил и скрылся за домами.
- Ложись! - заорал Дуго, отталкивая Германа от окна, и в ту же секунду на Базе взорвалась топийная бомба, превращая стадион в кромешный огненный ад.
Ударная волна была настолько сильной, что пол дома, где они скрывались, пришёл в движение. Несколько осколков с жужжанием ударились в стену. Затем наступила тягучая тишина, тишина мёртвого, пустого города, которую Герман так люто ненавидел.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:
И появились на земле те, кто был храбр и бесстрашен даже перед лицом смертельной опасности. И ходили они из города в город, не испытывая страха перед тьмой пустошей и разбитых дорог прошлого. И шли они с севера на юг и с запада на восток, принося добрые вести и светлые предзнаменования. Все земли, что не сгорели под ударами дьявольской плети, были пройдены ими из конца в конец. И лишь они одни в Чёрные века вселяли в сердца детей Его то, что сейчас зовётся надеждой. И звали их Пилигримами - детьми Господа.
ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА:
И появились на земле те, кто был хитёр и изворотлив. И ходили они из города в город, призывая тьму и мечтая о возврате прошлого. Они, словно мор, шли с севера на юг и с запада на восток. Все земли, даже те, что лежали в горячем пепле и несли печать чёрного мора, были пройдены ими из конца в конец. Разнося болезни и дурные предзнаменования из города в город, смущая сердца детей Его и ободряя тени тем, что сейчас зовётся Тьмой. И звали их тени Пилигримами - предвестниками прихода Антихриста.
Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рождённым. Ст. 17
Жар на площади стоял невыносимый. Раскалённый воздух обжигал лицо и добирался до тела через плотную куртку из кожи жабобыка. Несмотря на то что здесь было практически невозможно находиться - каждый глубокий вдох грозил выжечь лёгкие, Герман, движимый странным даже для него самого упрямым любопытством, пробрался к останкам того, что ранее было геликоптером. В обугленной груде железа с трудом угадывались хищные формы летающей машины. Что бы ранее ни находилось в кабине, не возникало сомнений, что теперь там всё выгорело от термитного заряда, брошенного неизвестным врагом. Сгорело всё, остался лишь металл с тёмным налётом окалины. От останков боевой машины несло гарью, кое-где поднимался вверх белёсый дурно пахнущий дымок.
Всё, что произошло за последние два часа, не поддавалось разумному объяснению. Нападение на Госпитальеров, Меганики, неизвестные, летающие машины, которых в воздухе не видели со времён Последней войны, скоротечный бой и, наконец, сброс топийной бомбы на Базу. Взрыв и последовавшее за ним буйство пламени полностью уничтожили оплот Госпитальеров. Герман был уверен, что на Базе никто не уцелел: там, где взрывается топийный заряд, на несколько долгих часов разверзается огненная бездна. Даже самый сильный ливень не способен её подавить. Огонь стихнет сам, и лишь тогда, коогда ему нечего больше будет есть. Такими зарядами во времена былой силы Госпитальеры выжигали зачумлённые районы Города. Любая зараза уничтожалась со стопроцентной вероятностью. Теперь же носившие красные кресты на себе испытали топийный удар. И это было действительно страшно. Страшно оттого, что мир, стабильность которого всегда основывалась на незримом присутствии людей с красными крестами и их неприкосновенности, пошатнулся. Герману вдруг показалось, что он и все его спутники стоят на краю глубокой пропасти, вглядываясь в разверзшийся перед ними огненный зев, готовый поглотить людей в мгновение ока.
Герман, прикрыв глаза, посмотрел на беснующееся пламя, заключённое в хрупкую ловушку стен Базы. Казалось, камень под его яростным напором вот-вот начнёт плавиться, и тогда адский огонь выплеснется на город.
Охотник прошёлся вдоль следа, оставленного на асфальте рухнувшей с небес боевой машиной. Вокруг валялись осколки стекла, куски пластика и металлической обшивки корпуса. Герман стянул с себя капюшон и подставил лицо под дождь. Немного полегчало, жар, терзавший кожу, отступил, но чувство того, что с миром происходит нечто страшное, никуда не ушло.
Перед хвостом геликоптера, который во время удара отвалился и отлетел в сторону, Герман задержался. Раскурочило хвост изрядно. Создавалось ощущение, что по нему в течение целого часа из крупнокалиберных пулемётов лупила целая бригада Багажников. Дырок в хвосте было больше, чем в мозгах подсевшего на лиловую пыльцу наркомана-Мусорщика.
- Герман, надо уходить. - Дуго подошёл незаметно.
- Сейчас. - Следопыт не спускал взгляда с изображения, начертанного на хвосте геликоптера.
С рисунка на него яростно скалилась волчья пасть. Герман был готов прозакладывать душу, что на борту одного из двух других геликоптеров был изображён енот.
- Ты видишь это, Дуго? - обратил он внимание Пилигрима на рисунок.
- Да, - кивнул Дуго.
- Волк. А где-то там - енот. И другие. Ведь это их я услышал сегодняшней ночью? - Герман вопросительно посмотрел на Пилигрима.
- Боюсь, что да, друг мой. Это были они…
- Ты ведь что-то знаешь, так? - В голосе Германа сквозило подозрение. - Я видел твои глаза, когда рассказывал, что по радио сказали о дозаправке, но тогда я не придал этому значения. Кто был в этих геликоптерах?
- Ты думаешь, я знаю? - ответил вопросом на вопрос Пилигрим.
- А ты не знаешь? - спросил Герман.
- Я всего лишь могу предположить…
- Послушай, ты! - рявкнул Герман. Глядя Пилигриму в глаза, он сделал несколько шагов, намереваясь схватить Дуго за воротник, но в последнее мгновение остановился. - Ты должен рассказать то, что знаешь!
- Ну хорошо, - вздохнул Пилигрим, почувствовав, что ситуация накалена до предела, - давай уйдём с площади - здесь небезопасно. И там я всё тебе расскажу. - Он сделал неопределённый жест.
Герман медленно кивнул и, так и не набросив капюшон, пошёл следом за Пилигримом к дому, где их ожидали Густав и Франц. Чёрный Принц дежурил на лестнице, держа винтовку на всякий случай поближе к себе, - вдруг заявится кто-нибудь из врагов или вдоль улицы вновь пробежит восьминогий "кролик".
- Плохо дело, да? - спросил великан, выражение лица у него при этом было самое идиотское. Герман кивнул:
- Хуже, чем можно себе представить. Пошли в комнату, Густав. Сейчас у нашего друга Дуго будет откровение.
- Какое откровение? - не понял Густав.
- Божественное, - ядовито усмехнулся Герман, - то, о котором он умалчивал хрен знает сколько времени…
- Бо-божественное? - удивился Густав.
- Да, - подтвердил охотник, - сейчас он нам много всего интересного расскажет.
- Герман, - одёрнул его Пилигрим, - давай не будем перегибать палку.
- Давай, - хмуро согласился Герман, - вот только продемонстрируешь нам божественное откровение, и не будем ничего перегибать… и ломать тоже.
Они поднялись по лестнице и вошли в комнату. Франц сидел, прислонившись к стене, и Герману показалось, что паренёк сейчас находится где-то далеко отсюда. И так бледное лицо Госпитальера выглядело ещё бледнее, чем обычно, глаза и нос покраснели, а светлые волосы были всклокочены. Следопыта состояние мальчишки не удивило, он сам отлично знал, что такое потери, которые лишают тебя сна и жизненных сил. Только что паренёк потерял родной дом, семью, друзей и всё то, во что он верил. Лозунг "Госпитальеры неприкосновенны" разбился на тысячи осколков. Франц должен был ощущать себя так, словно у него почву убрали из-под ног и он летит в глубокую пропасть, у которой нет дна.
Когда они вошли в комнату, Франц отвлёкся от своих невесёлых мыслей и посмотрел на Германа. Глаза у паренька сейчас казались не серыми, а светло-голубыми, как утреннее небо в ясный, солнечный день.
- Ты как, малыш? В порядке? - Охотник не знал, как ему подбодрить Франца.
- Не очень. - Госпитальер натянуто улыбнулся. - Кто… кто были эти люди?
- Сейчас Дуго нам расскажет. - Герман бросил угрюмый взгляд на Пилигрима. - Ну? Ты готов к божественному откровению?
- Разговор выйдет длинным, - предупредил Дуго.
- А мы никуда не торопимся. - Герман уселся на пол. - Нам, чёрт побери, теперь совсем некуда торопиться! Или у тебя имеются какие-нибудь тайны от своих лучших друзей?
В голосе охотника проскальзывало явное раздражение. Германа сильно злило подозрение, что Дуго и раньше знал о тех, кто летал на геликоптерах, но ни словом не обмолвился об этом, забыв о старинной истине "предупреждён - значит защищён". Он подвергал их всех опасности. И кое-кто уже лишился жизни, возможно, именно потому, что Пилигрим не пожелал поделиться своими "догадками" вовремя.
- Начинай. - Герман приготовился слушать.
- Я бы рано или поздно всё равно вам всё рассказал, - вздохнул Пилигрим.
- Мне нравится слово "рано"! - рявкнул следопыт, едва сдерживаясь от того, чтобы не ударить Дуго.
- А мне "поздно", - совершенно не к месту хохотнул Густав, но, увидев, какой убийственный взгляд кинул на него Герман, замолчал и даже прикрыл рот ладонью.
- Ну хорошо, слушайте… - Дуго помедлил, не зная, с чего начать.
Все замерли в ожидании. Испытывая нетерпение, Герман барабанил пальцами по подоконнику, Франц весь обратился во внимание, Густав скучающе переминался с ноги на ногу - ему "божественные откровения" Пилигрима казались скукой смертной.
"И зачем, - думал Густав, - Герман заставляет его чего-то там рассказывать? И так всё понятно… Прилетели какие-то типы, постреляли Госпитальеров. Чего там рассказывать-то?"
- Это случилось в первые годы Чёрных веков, - начал Дуго. - Если не ошибаюсь, все, кого сейчас называют Меганиками, были выходцами из Третьего убежища. Оно было самым большим в вашем Городе. Кого там только не было Но основной процент составляли военные и яйцеголовые.
- Чего? - не понял Густав. - Вот странные, должно быть, существа были. Они это…
- Нет, Густав, это - учёные, - пояснил Пилигрим. - Всё остальное, что я расскажу, только предположения.
- Твои? - язвительно поинтересовался Герман.
- Мои, моих братьев и командующих Госпитальеров.
- Госпитальеров? - переспросил Франц.
- Да, да, Франц. Это так. В эту тайну посвящены некоторые Пилигримы и Лорды Командующие нескольких Баз. Мы можем только предполагать, что произошло за Чёрные века в Убежище, после того как его жители вышли наверх. Конечно же наверху они встретились с мутантами - ведь те существа, что остались на поверхности, подверглись облучению и нахватались структурных мутагенов. Видоизменились животные, иными стали люди, если, конечно, можно назвать людьми одичавших, полуразумных существ, которые остались наверху. Конечно же многие из тех, кто вышел наверх из Убежища, были напуганы.
- Неужели? - хмыкнул Герман.
- Ты мог бы не перебивать меня?! - с раздражением попросил Дуго. - Твоё право принимать или не принимать на веру мой рассказ, но если ты хотел меня выслушать, так слушай…
- Ладно, - согласился следопыт, - поменьше эмоций, побольше фактов.