"Правильно, - подумал охотник, - не ходите сюда. Здесь темно. Страшно. Опасно. Здесь сидит злобный тип, вооружённый арбалетом".
Герман слышал рассказы о некоторых Универсалах, которые обладали свойством мысленно уговаривать человека сделать то, что он даже и не думал делать. Иногда приходится жалеть, что ты не такой Универсал. Вот бы заставить их пристрелить друг дружку. Вот смеху-то было бы! Двое Мусорщиков потоптались у входа в подвал и, так и не решившись его проверить, ушли.
Вздохнув с облегчением, Герман отложил арбалет и вытер выступивший на лбу пот. Пронесло. Оттолкнул запретное и поморщился. Слишком долго находился на частоте, затылок ныл от боли.
Франц неожиданно замычал и выгнулся дугой. Герман совсем забыл о мальчишке и, выругавшись, бросился к нему, что есть сил навалился на плечи, прижал к полу. Яд прекращал своё действие. Конвульсии спали, Герман заученным движением выдернул кляп изо рта Франца и перевернул паренька животом вниз. Франц полежал минуту, всхлипывая и содрогаясь всем телом, затем встал на четвереньки, в темноте раздались характерные звуки - его выворачивало наизнанку.
В то же мгновение наверху послышался топот. Мусорщики их услышали. Рано он избавил случайного спутника от кляпа. Герман выругался и взял арбалет наизготовку.
- Что это? Что со мной? - сквозь кашель спросил Франц.
- Блюёшь, - бесстрастно ответил ему Герман. - Последствия наркотика, который тебе вкололи в ногу. Уже лучше?
- Вроде да, - неуверенно ответил представитель клана Бастиона. - Где мы?
- А ты что, ни чёрта не видишь? - Герман всё ещё злился на Франца. Свела же судьба с такой зеленью!
- Тут темно, - откликнулся тот.
- В подвале. Когда ты заорал, нас услышали Мусорщики. Правда, их всего двое. Если они законченные кретины - полезут сюда вдвоём. Если у них сохранились остатки интеллекта - отправятся за подмогой. - Герман вырвал из доски нож.
- Откуда ты знаешь? - выдавил Франц.
Это было последнее, что он успел сказать. В подвал швырнули световую гранату, Герман услышал, как она летит по воздуху с характерным шипением, и инстинктивно закрыл глаза. Послышался хлопок - яркий свет резанул сквозь плотно сжатые веки. Полупарализованному мальчишке на полу повезло куда меньше. Он заорал в голос и покатился по полу, по осколкам стекла и обломкам железной арматуры, забившись куда-то в самый угол. Герман открыл глаза, различая окружающее в зеленоватом свете всё ещё тлевшей гранаты, и упал на пол. В подвал ворвались двое. Действовали они стремительно, и всё же недостаточно быстро, чтобы обогнать арбалетный заряд. Герман нажал на спусковой крючок, и свистнувший в воздухе болт угодил точно в середину лба первому Мусорщику. Второй, неестественно широкий (должно быть, он и был мутантом) прыгнул на Германа, сокращая расстояние между собой и стрелком, замахнулся ножом. От Гнева сейчас не было никакого толка, он, как и Франц, попал под действие световой гранаты и теперь ни на что не обращал внимания, лишь тихонько скулил. Герман успел отпрыгнуть, но нож зацепил руку, разодрал рукав куртки и обжёг кожу. Не будь куртка сделана из толстенной кожи жабобыка, следопыт обыч - ной царапиной не отделался бы. Световая граната погасла, наступил кромешный мрак. Герман отпрыгнул, разрывая дистанцию, и практически наугад, уже в полной темноте, выстрелил. Болт с пронзительным визгом ударился о дальнюю стену подвала. Как видно, он прошёл несколько выше, чем требовалось. Герман подкорректировал арбалет, замер, прислушиваясь, дыхание вырывалось из лёгких мутанта с противным шипением, как воздух из дырявой шины. Герман спустил курок, отправляя в полёт последний арбалетный болт. В темноте раздался глухой удар, вскрик, и грузное тело повалилось на пол. Попал!
Осторожно следопыт положил разряженный арбалет на пол, взялся за нож и прислушался к звукам в подвале. Тихо стонал Франц, повизгивал приходящий в себя крысокот. Врага слышно не было. Или мёртв, или затаился, скрывает шумное дыхание. Герман перескочил на запретное. Вот бьющиеся живые шумы - Франц. Эха от тяжёлого биения пары сердец мутанта он не услышал.
"Значит, всё же попал куда надо", - подумал Герман.
- Вот видишь, парень, они оказались кретинами, - заметил он, - а я был о них лучшего мнения. Вечно я переоцениваю людей.
Пальцы рук дрожали. Адреналин медленно покидал кровь.
"Впрочем, - задумался Герман, - смелость их, скорее всего, была вызвана тем, что у них имелась световая граната. Вот только как она могла попасть в лапы Мусорщиков? Они, наверное, даже не представляли, как она действует. Думали, что после яркой вспышки найдут в подвале одних мертвецов. На деле всё вышло совсем иначе".
Франц тихонько поскуливал в углу, словно побитая собака.
- Эй, с тобой всё в порядке? - поинтересовался Герман. - Не волнуйся за глаза, к утру зрение восстановится. Здесь всё равно кромешная темнота. Смотреть не на что.
- Эт-то больно, - прошептал Франц.
- Конечно, - безжалостно усмехнулся Герман. - Но не так больно, как если бы эти ребята разделали тебя ножами. И съели. Живьём.
Франц промолчал.
Герман решил осмотреться. В свете гранаты, как ему показалось, он разглядел нечто очень интересное. Раз уж им предстоит провести в этом месте ночь, следовало узнать, кем был прежний жилец и был ли он вообще. В подвале отчётливо пахло экскрементами - возможно, он служил логовом крупному хищнику. Герману очень не хотелось с ним встречаться. Пришлось на ощупь копаться в мешке. Спустя минуту он уже сжимал в кулаке бензиновую зажигалку - горючего оставалось совсем мало, и следопыт старался использовать её только в крайних случаях. Сейчас, кажется, был как раз этот самый "крайний случай". Огонь занялся с первого раза, несмотря на сточенный почти до основания кремень. Тени заплясали на серых мокрых стенах подвала.
Первым делом Герман проверил тело Мусорщика-мутанта. Болт угодил ему точно в середину груди. В углу, на самой границе круга света, Герман разглядел кучу какой-то рухляди. Прежде чем приблизиться к ней, он тщательно осмотрел пол. Помёт принадлежал мелким животным, правда, его было довольно много, но зверьки явно не представляли серьёзной опасности. Предварительный осмотр подвала внушал надежды на то, что ночь пройдёт без сюрпризов. Герман направился в угол, отбросил ногой какую-то доску, потрогал чёрный продолговатый ящичек, отложил его до времени в сторону, потом распахнул дверцу приземистого железного шкафа - с сухим хрустом петли разломились, и дверца осталась у него в руках. Внутри было пусто. В общем, один старый, истлевший хлам, ничего примечательного. Герман разочарованно пожал плечами, пошевелил ногой ящичек, покрутил его в руках, но тот никак не желал открываться. Тогда Герман осторожно положил его на пол - решил разобраться с ним потом, подошёл к Францу и присел рядом. Зажигалку он погасил.
В темноте послышались осторожные шаги Гнева. Как видно, крысокоту также не терпелось обследовать подвал. Ориентировался он в основном по запаху. Поначалу внимательному изучению подверглись тела Мусорщиков. Затем Герман услышал, как Гнев копается где-то в углу с мусором. Кажется, крысокот заинтересовался странным ящиком и теперь скребёт его лапой.
- Гнев, тупая скотина, - позвал Герман, - иди сюда!..
В подвале неожиданно посветлело, как будто на смену сумеркам вдруг пришёл день. Сначала в темноте проступили очертания стен, потом грузные тела убитых Мусорщиков, глаза Гнева блеснули, а затем и весь подвал осветился, тени поплыли по стенам. Откуда-то возникла белая фигура, бледная как смерть, она вдруг выплыла из стены и как ни в чём не бывало направилась через подвал. Увидев светящиеся во тьме очертания, Герман едва с ума не сошёл от страха, он вскочил на ноги и сжал рукоять ножа. Чем бы ни была эта штука, но на обычного призрака совсем не походила. Франц почувствовал, что происходит нечто нехорошее, и закрутил головой, слепо тараща глаза. Только крысокот был совершенно спокоен - то ли он не видел фантома, то ли это просто не вызывало у него никаких отрицательных эмоций и страха.
- Что происходит, а? - жалобно спросил Франц. - Это Мусорщики?
- Спокойнее, - сдерживая сердцебиение, сказал Герман, - всё в порядке, всё в порядке…
В то же мгновение призрак заговорил, причём так громко, что Германа пробрал озноб, он с трудом сдержался, чтобы не закричать.
- Дорогая, - проговорил замогильный голос, - если ты отправляешься сегодня на Преппенштрассе, не забудь купить на ужин кальмаров. Договорились? Я очень люблю тебя, милая… Хотя и кальмаров тоже…
Фигура исчезла, а потом снова двинулась в путь от дальней стены, опять раздался леденящий душу голос:
- Дорогая, если ты отправляешься сегодня на Преппенштрассе, не забудь купить на ужин кальмаров…
Герман в недоумении смотрел на белёсую фигуру, которая раз за разом повторяла свой маршрут и произносила странные слова, и вдруг рассмеялся. Таинственный призрак был всего лишь голографическим письмом, записанным в далёком прошлом! Когда-то он слышал о подобных штуках, да и Старый Кра много об этом рассказывал…
- Дорогая, если ты отправляешься сегодня на Преппенштрассе…
- Кто? Кто это? Кто здесь? - крикнул Франц.
- Можешь не бояться, - успокоил его Герман, - это мой старый приятель, он позаботится о том, чтобы ночью мы не скучали, правда, он умеет говорить всего одну фразу, но и та звучит очень забавно. Ты не находишь?
- Это что, голографическое письмо? - выдавил Франц.
- Точно. - Герман усмехнулся. - Слышал, у вас в Бастионе были такие штуки?
- У нас в Бастионе?! А, да! Были, конечно были! - кивнул Франц. - Что мы будем делать дальше?
- Ждать, - пожал плечами следопыт.
- Чего ждать? - переспросил Франц. Герман вздохнул и принялся перечислять:
- Ждать, когда наступит утро. Этот район ночью небезопасен. Ждать, когда успокоятся Мусорщики. Рано или поздно им надоест нас искать. Ждать, когда у тебя восстановится зрение. Ты хоть что-нибудь видишь?
- Зелёные пятна перед глазами.
- Уже хорошо, - одобрительно кивнул Герман. - Значит, зрение восстанавливается.
- Знаю, - буркнул Франц. - А что будет утром?
- Утром попробуем перебраться через мост на ту сторону реки. Там мой клан. Там помогут. А сейчас давай спать, сегодня был тяжёлый день. Гнев посторожит…
Герман улёгся на пол, положив руки под голову, и неожиданно для себя очень быстро заснул. Его не тревожило даже то, что где-то в округе, возможно, рыскали Мусорщики и до самого утра звучал голос давно умершего человека:
- Дорогая, если ты отправляешься сегодня на Преппенштрассе, не забудь купить на ужин кальмаров. Договорились? Я очень люблю тебя, милая… Хотя и кальмаров тоже…
ГЛАВА ВТОРАЯ
ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:
И были они белы, а руки их праведны.
И носили они красные кресты, принося теням облегчение от огня, мора и страха. И вносили они в души их уверенность в завтрашнем дне и смелость. И ничего не брали они взамен.
Имя их - Госпитальеры - дети Господни.
ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА: И были их одежды белы, а помыслы черны и неясны. И носили они красные кресты, насмехаясь над истинной верой, не делая разницы между истинными детьми Его и тенями. Не признавая и не отрицая Его, ушли они от Истиной веры - и тени им стали ближе, чем дети Его. И вносили они в теней зёрна злобы и непокорства. И брали они взамен души и пожирали их, ожидая, когда в мир вернётся единственный их господин - Антихрист. Имя им - Госпитальеры, дети тьмы и вселенского хаоса.
Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рождённым. Ст. 16
К утру изображение призрака из далёкого прошлого померкло, голос его дребезжал, как старая колымага Багажников на ухабах выщербленного асфальта. Временами он исчезал совсем, но потом снова появлялся и заводил старую песню.
- …не забудь купить на ужин кальмаров. Договорились? Я очень люблю тебя, милая… Хотя и кальмаров тоже… - Первое, что услышал Герман, открыв глаза.
Крысокот ткнулся ему в щёку мокрым носом.
- И тебя с добрым утром, тупая скотина! - привычно пробормотал Герман и сел.
Белёсая фигура отделилась от стены и уже примелькавшимся быстрым шагом направилась в центр подвала.
- Как же ты достал меня со своими кальмарами! - Герман выругался, голова болела так, будто вчера по ней стучали железным молотом. - Если бы я был твоей женой, подсыпал бы тебе яду!
Уже было утро, и через маленькое окошко в подвал проникали солнечные лучи. Судя по всему, рассвело совсем недавно. Герман встал и поморщился. За вчерашний день он трижды обращался к запретному, и теперь боль в затылке и щемящая тяжесть в висках будут донимать его очень долго. К полудню неприятные ощущения немного утихнут, но вот прослушать частоты Герман теперь сможет нескоро. Перешагнув через тело Мусорщика, он подошёл к Францу и потряс паренька за плечо. Франц испуганно вскинулся, но, увидев Германа и осознав, что ему ничто не угрожает, тут же успокоился.
- Сколько видишь пальцев? - спросил Герман, сунув мальчишке под нос знак победы - "виктори", - одновременно он являлся знаком клана Ветродувов.
- Два, - ответил Франц.
- Значит, очухался, - удовлетворённо буркнул Герман. - Вставай, пора в путь. Лучше бы добраться до моста, пока туман не рассеялся. Есть хочешь?
- Немного.
Герман не без сожаления разломил последнюю плитку пищевого пайка.
- Понесёшь мой мешок. Не всё же тебе за мной без дела таскаться.
Пока Франц грыз свою порцию и безропотно закреплял тяжеленный мешок у себя на плечах, Герман занялся изучением карманов убитых Мусорщиков. Тот, кому он угодил болтом в грудь, оказался совершенно чист. У него не было даже самой завалящей пуговицы. Нож врага, каким-то чудом пропоровший куртку Германа и поцарапавший ему руку, при должном осмотре оказался никуда не годным. Не без труда следопыт вырезал из тела Мусорщика болт. Франц уставился на него во все глаза, а потом резко отвернулся, что ещё раз подтвердило догадку следопыта о том, что это первая вылазка мальчишки за пределы родного клана, иначе такие вещи вряд ли вызывали бы у него такую реакцию.
- Мясо будешь? - спросил он. Парнишка вскрикнул от ужаса.
- Не бойся, - усмехнулся Герман, - это я пошутил, поеданием мертвецов не увлекаюсь.
Он перешёл ко второму трупу. Здесь было чем поживиться. Герман обнаружил несказанную ценность - у покойника имелась ещё одна световая граната! А в нагрудном кармане нашлись солнечные очки с тёмно-синими стёклами. Довоенные! И почти новые! На одной из дужек всё ещё красовались остатки непонятной надписи "Pola… id". Герман хмыкнул и убрал очки в карман куртки. Для него они ценности не представляли: что за глупость - смотреть на мир через тёмные стёкла?! Так и какую-нибудь серьёзную опасность можно не разглядеть. Но Герман знал пару ребят, готовых вот за такую довоенную безделушку отдать всё что угодно. Например, немного бензина для его старенькой зажигалки или отличный набор хирургических игл и шовный материал. Свой комплект игл, не раз штопавших его раны, он выменял на серебряный портсигар с рубиновой защёлкой. Для него портсигар не представлял абсолютно никакой ценности, а один придурок из клана Бастиона, когда увидел старую безделушку у него в руках, буквально лишился рассудка. Надо быть полным идиотом, чтобы поменять редкий медицинский набор, который встречается не у каждого Госпитальера, на абсолютно ненужную, пусть и красивую, безделушку. При воспоминании о глупости Бастионовца губы следопыта растянулись в улыбке…
Из трёх арбалетных болтов целыми остались только два. Тот, что ударился о стену, теперь никуда не годился. Герман вновь вставил болты в продолговатый "пенал" обоймы и зарядил арбалет. Пора в дорогу.
- Франц, подними нож. Ты готов?
Паренёк поспешно кивнул. После вчерашнего происшествия вид у него был бледный. Герман послал крысокота вперёд и двинулся к выходу из подвала. Прежде чем выйти из здания, он выглянул на улицу. Дождь за ночь прекратился, и теперь в ямах искорёженного асфальта масляно блестела вода. Свежо. Туман уходил, видимость наконец стала вполне приличной. Во всяком случае, отсюда была отчётливо различима завалившаяся на бок туша жабобыка, а вокруг - тела погибших в схватке Мусорщиков. Живых вроде бы нет. Герман потянулся было к запретному, но тут же себя одёрнул. Не следует заигрываться - от головной боли можно и сознание потерять. Такое уже случалось с ним несколько раз, и Герман очень не хотел снова падать в обморок. Ничего запретного до полудня! Придётся полагаться исключительно на острое чутьё крысокота. Зверь вёл себя спокойно, словно опасности не было, но Герман всё ещё не решался выйти из укрытия. Он внимательно изучал улицу, вглядывался во тьму окон близлежащих зданий, лёг на землю, приложив к ней ухо, но ничего не услышал. Как видно, Мусорщики решили оставить их в покое, а может, врагов что-то вспугнуло. Неужели речи призрака из голографического письма о кальмарах? Только тёмные боги знают, что может напугать этих ненормальных Мусорщиков.
Франц нетерпеливо топтался на месте, украдкой поправляя мешок. Герман наконец решился:
- Идёшь за мной. Быстро. Верти башкой. Но под ноги не лезь. Усёк?
- Да, - кивнул Франц.
- Двинули!
Крысокот бежал метрах в двадцати впереди - разведывал местность. Герман держал арбалет наготове, но желающих напасть пока, к счастью, не наблюдалось. Охотник хорошо знал, что доверять мнимому затишью не стоит. Иногда оно означало, что крупный хищник притаился неподалёку, выпустил когти и ожидает, когда ты подойдёшь поближе. В другом случае тишина предвещала приближение Бури или иного бурного проявления дурного нрава природы. А ещё Герман был уверен в том, что такая же тишина окружает следопыта, когда он уже умер: все живые существа в этом мире перестают существовать, а он всё блуждает и блуждает по пустынному Городу, пока не поймёт, что его больше нет. Помнится, идея эта принадлежала Альбе и почему-то напугала его тогда до чёртиков. Вот ведь странно: теперь, после смерти Альбы, при воспоминании об этом он чувствует себя совершенно спокойно. Может быть, он и сам перестал бояться смерти, может быть, иногда ему даже хочется, чтобы она пришла, и, может быть, тогда, где-то там, в другой реальности, он встретится с Альбой. Тишина вдруг стала тяготить его.
- Не нравится мне всё это, - проговорил Герман, - странно…
- Что странно? - откликнулся Франц.
- Мусорщики - народ упрямый, они так просто дичь не оставят. А о нас словно бы забыли…
- Разве это плохо?
- Не знаю, не знаю. - Герман резко обернулся, ему показалось, что в развалинах мелькнула тень и послышался какой-то шорох.
Он замер… Жестяной лист почти оторванной кровли на соседнем здании шевельнулся, задрожал под ветром, издавая отчётливое шуршание, и Герман шумно выдохнул.
- Ложная тревога, - сказал он, - двинулись дальше…
На Мусорщиков путники наткнулись, когда почти добрались до железнодорожного полотна. Четыре тела лежали прямо посреди улицы в самых нелепых позах. Поначалу Герман подумал, что они - покойники, но стоило подойти к ним поближе, и охотник понял, что все четверо живы. Из-под век на небо смотрели мутные, пустые глаза, будто хозяин тела пошёл прогуляться, оставив оболочку лежать на асфальте, на радость местным хищникам. Герман поёжился. Вспышка новой заразы? Не решаясь приблизиться, он долго и внимательно изучал лежащих на земле людей. Первым не выдержал Франц: