– Подпиливаем брёвна, которые опорами служат, привязываем верёвки. В нужный момент дёргаем и нападаем.
– Если мы подпилим, они же упадут.
– Выстоят.
Саша один раз видел такое в кино. Конечно, там и монтаж мог быть, кино – великий обманщик, но попробовать можно. К вечеру, когда движение по дороге прекратилось, выдвинулись всей группой к мосту, немного понаблюдали. Фрол с собой пилу нёс, Пётр пеньковую верёвку и волосяной аркан, который Александр предусмотрительно забрал у убитых монголов.
Александр выставил дозорным Трофима.
– Ложись и наблюдай. Увидишь басурман, три раза свистни сусликом.
– Понял.
Остальные зашли под мост, разделись донага.
– Парни, в воду и поплыли.
Пётр упёрся.
– Я плавать не умею.
– Тьфу ты, незадача. Тогда одевайся и жди. Слушай тогда Трофима, не подаст ли сигнал.
Втроём зашли в воду. Вода тёплая, а дно илистое, вязкое, ноги до середины голени вязнут. Поплыли, опора недалеко. Зацепились за брёвна, с трудом вскарабкались до середины. Опоры мокрые, осклизлые, гладкие, держаться трудно. Первый пропил Саша сам делал. С обеих сторон бревна пропилили под углом вниз. Опора уже перепилена, но стоит. К одной опоре верёвку привязали, за другую принялись. Закончив работу, обвязали арканом, вернулись на берег, разматывая верёвку и аркан. Темнеть начало. Концы верёвки и аркана в воде оставили, придавив камнем. Мост к обрушению готов. Оделись, вернулись к биваку, поели хлеба. На пятерых каравая хватило по большому куску. Афанасий помечтал.
– К хлебушку бы сальца или яичек варёных, а лучше бы щей с убоиной или заячьими потрошками, как маманя делала.
– Или ватрушек да со сметаной.
– Размечтались! Спать давайте.
Голодновато в отряде. Обосноваться бы где-то в деревне, в избе с печью, горяченького варева поесть. Но опасался Александр. Либо татары налетят, либо слухи пойдут, дружинники княжеские придут, пособники басурманские. И ещё у постоянной базы минус есть. Монголы не дураки. Если нападения на них в одном районе будут, искать начнут. Или придётся делать долгие переходы. Волк тоже не нападает на овчарню рядом со своим логовом. И постоянную базу, навроде партизанской, тоже смысла создавать не было. Татары войну мобильную ведут, подходят к городу, захватывают, грабят дня три-четыре, берут в полон. Обоз с трофеями и колонну с невольниками в Орду отправляют, а сами к другому княжеству. Быстро действовали, чем и сильны были.
Утром встали со вторыми петухами, коней оседлали, выехали к опушке. Александр распорядился.
– Афанасий, Фрол – под мост. Сидите тихо, концы верёвок держите в руках. По моему сигналу, не раньше, дёргайте верёвки, чтобы опоры вышли из пропилов, и сразу наверх, на мост.
– Какой сигнал?
– Свистну по-разбойничьи. Лошадей ваших Пётр в узде подведёт. Вопросы есть?
– Понятно.
Афанасий и Фрол с лошадей спрыгнули, побежали к мосту, забрались под пролёт на берег. Со стороны не видно, трава высокая, да и сумрачно под пролётом. По дороге началось движение. Несколько селян прошло с узлами за плечами. Потом несколько одиночных подвод проехали. Время шло, уже полдень, солнце в зените стояло. Лошади застоялись, в лесу оводы донимают. Саша в войлочном поддоспешнике вспотел. По дороге редкое движение, но всё славяне. И только далеко за полдень показался обоз, сопровождаемый конными монголами. Обоз велик, голова к мосту подходит, а конец только показался, подвод не меньше полусотни. Монголов десяток, половина во главе, ещё пяток в хвосте обоза.
Прибыли, супостаты! Саша выждал, пока монголы и первые две подводы на мост въедут, засвистел по-разбойничьи, сунув два пальца в рот. Лошади, что под парнями были, вздрогнули всем телом. Теперь медлить нельзя.
– Сабли в руки! – скомандовал Саша. – С Богом!
И хлестнул лошадь. Парни за ним. Скрываться уже смысла не было. С гиканьем понеслись к хвосту обоза. Саша оборачивался. Парни под мостом его команду услышать должны, но мост стоит, как ни в чём не бывало. Потом заскрипел, начал крениться вбок. Возчики – русские пленные, закричали. Телеги начали съезжать в сторону. Монголы во главе обоза стали разворачивать коней, а мост кренился в сторону всё сильнее. Люди, кони, телеги посыпались с моста в реку. Лошади с телегами сразу ко дну пошли, глубина метра четыре, вполне достаточно утонуть. Лошади степняков вынырнули, поплыли к берегу, степняки, оглушённые падением, вовремя за хвосты лошадей или сёдла схватиться не успели. Побарахтались немного, покричали и тоже ко дну пошли.
Обоз встал. По мосту не проехать и не пройти. Как понял Саша, подломилась одна опора. Потому настил не рухнул полностью, а встал на правую сторону градусов под сорок пять. Афанасий и Фрол из-под настила выбрались, к ним Пётр подскакал, держа в поводу двух лошадей. Вскочили парни и Сашу догонять принялись. А к Александру с Трофимом уже монголы летят, саблями размахивают. Противостоять всему десятку было бы очень трудно, парни толком саблями владеть не умеют, и опыта нет боевого. К тому же у монголов боевая слаженность – не последнее дело. И ещё преимущество – щиты.
Первый на Сашу налетел, саблей удары наносит. Но Александр уязвимость узрел сразу – щит татарина железом по периметру не окован. Ударил в ответ сильно дважды поверх щита, он и раскололся. Круглый монгольский щит поверх дерева кожей обтянут, от стрел защита хорошая, но не от сабли. Раскололся щит, и Саша саблей колющий удар в лицо монголу нанёс. Добить бы его, да уже второй монгол рядом, а третий с Трофимом биться начал. Монгол, что Саше противостоял, молодой совсем, на лице ни бороды, ни усов. Ярость есть, задор, а опыта нет и мастерства. Начал вопить и саблей лупить, как дубиной, а Саша саблю подставляет. Выждал момент и по бедру монгола ударил, почти отрубив. Кровь хлынула ручьём, монгол саблю выронил, на шею коня упал, свою шею подставив. Саша удобного момента не упустил, снёс ему голову. Враг смирный, когда мёртвый. Ещё один монгол подскакал, но его Афанасий, Фрол и Пётр боем связали. Монгол только отбиваться успевает. Но Трофиму тяжело приходится, наседает противник, вот-вот срубит. Саша подскакал, саблей монгола поперёк спины ударил, ещё по плечу левому успел рубануть, но сильного удара не вышло, только концом клинка задел. Но монгол с коня повалился. Кое-как парни втроём своего монгола завалили, причём вражина успел Петра в руку ранить. Ранение не глубокое, но кровит.
– Афанасий, перевяжи Петра.
Тряпица чистая была, но Афанасий перевязывать толком не умел.
– Фрол, Трофим – с коней. Бегите вдоль обоза, развязывайте возчикам руки или режьте верёвки. Досматривайте подводы. В первую очередь еду. Афанасий, досмотри басурман. Деньги ищи, ценности, ну – кольца, браслеты. Нам деньги для дела нужны.
Сам поехал вдоль обоза. Телеги с верхом набиты, награбили монголы. И сарафаны женские, и рулоны тканей, явно из лавок купеческих. Да всего не перечислить – тулупы, сапоги, даже сито увидел. А провизии нет. Вернее – была телега с зерном, но что с ним делать? Александр на стременах привстал.
– Мужики, с телегами по избам своим поезжайте.
– А груз как же? – спросил кто-то из ездовых.
– Оставь себе, а не хочешь – свали в реку. И поторопитесь!
Александр на одной телеге увидел рулон беленой льняной ткани. Мысль мелькнула, рулон забрал, Афанасию передал. Мужики стали подводы разворачивать. Вперёд не проехать. Александр с парнями, которые обоз осмотрели и оружие трофейное собрали, в лес направился. Не успели доехать, как мост затрещал, обрушился в воду, подняв тучу брызг.
– Рассказывайте, почему мост не рухнул, – потребовал Саша.
– Мы, как свист твой заслышали, за верёвку дёрнули, бревно подпиленное сломалось сразу, настил крениться начал, мы за аркан дёргать вдвоём, чтобы другая опора подломилась, со всей силой упирались, ажно хребты трещали. А бревно стоит, как целёхонькое, хоть плачь.
Надо в спокойной обстановке попытаться понять, почему вторая опора не рухнула. А случись устоять обеим, Саше с его друзьями туго бы пришлось.
– Надо уезжать отсюда. Афанасий, ты рязанские земли знаешь?
– Не бывал никогда.
– Тогда обратным путём идём, к шалашу.
Оставаться в лесу у моста смертельно опасно. По пути к биваку заехали в два села, конечно, после некоторого наблюдения. Купили хлеба, сала, солёной рыбы, вяленого мяса. Запас получился приличный – два мешка. Зато отсиживаться в шалаше можно было несколько дней. Добрались уже в темноте. Спать улеглись, а утром после завтрака Александр объявил:
– Срежьте себе палки длиной в руку и ошкурьте.
Работа для селян привычная. Когда все готовы были, Александр показал несколько приёмов. Его учили вместо сабли или меча на палках, и он решил обучать так же. Больно будет при попадании, но не смертельно. Парни, уже попробовавшие себя в реальной стычке, принялись за тренировку всерьёз. Стук палок частый, вскрики невольные, когда удары приходились по пальцам. Саша наблюдал со стороны, поправлял. Весь день, с перерывом на обед, ушёл на занятия. Парни к вечеру валились с ног от усталости, болели избитые руки. На следующий день, кроме палок, были задействованы трофейные татарские щиты.
– Щит не только защите служит, но и нападению. Вскинь руку со щитом и ударь его краем в лицо или, если получится, по коленной чашечке. Такой удар может вывести противника из строя или заставит осторожничать. И не старайтесь сразу нанести смертельный удар. Так редко получается. Есть возможность измотать врага, подловить на ошибке – действуйте. Можете дотянуться саблей до неприкрытого участка тела – рубите, колите, режьте. В бою враг не может перевязку наложить, остановить кровь. С каждой её потерянной каплей слабеет враг. Нанеси ему несколько небольших ранений, и изойдёт вражина кровью, только добить останется. И никогда не оставляй в живых раненого и не поворачивайся к нему спиной. Никакой жалости! Добей!
– Не по-христиански, не по правилам. Лежачего не бьют, – заметил Фрол.
– Это при кулачном бое, на Масленицу. Нет в бою правил. Кто перехитрил врага, убил, тот и победитель. Пни его ногой, ударь в спину, брось песок в глаза, но убей. Басурманин пришёл на нашу землю творить зло, он порождение дьявола. Он возьмёт твоего брата в плен и сделает рабом, обесчестит сестру, убьёт отца. Нет им пощады!
Саша исходил из того, что боец должен быть мотивирован морально. Видишь врага – убей, спаси чью-то жизнь, а может быть, и несколько. Моральный дух, чувство локтя, боевое братство – не пустой звук, он сам в этом убеждался не раз.
Парни во время тренировок с палками и щитами распалялись, входили в раж и лупили палками сильно. Саше приходилось учебный бой останавливать.
– Пётр, ты должен обозначить удар, коснуться противника, а не лупить со всей дури. Ты же так Трофиму пальцы сломаешь, а мне нужны воины здоровые.
Сам Саша ножом кусок льняной ткани отхватил, примерившись, вырезал отверстие для головы, на себя надел. Вроде накидки рыцарской получилось, жаль только, креста нет. Афанасий спросил:
– Для чего?
– Э, брат! Как знак нашей ватажки. Еще бы крест намалевать, да нечем.
– Как нечем? Вон же марена растет. Правда, цвет красный будет.
– Меня устроит, займись.
Афанасий листьев нарвал, на костерке в кружке заварил. Варево фиолетовым получилось. Саша сам пучок из тонких веток сделал, обмакнул в варево, начал рисовать. Занятно, варево фиолетовое, а на ткани красное получилось. Как подсохло, надел. Парни вокруг столпились. Поглазели, вопросы задавать стали.
– Для чего крест православный, понятно. Накидка для чего?
– Ватажку обозначить. Чтобы татары боялись, а народ православный знал: защитники.
Парни переглянулись.
– Мы тоже хотим.
– Делайте сами, нехитрое дело.
Рулон льняной ткани вмиг разошелся. Зато отряд стал выглядеть маленьким воинским подразделением. Занятия продолжались неделю без отдыха, пока не закончились харчи. Саша с Афанасием вместо проводника пошёл в село за продуктами. По избам прошлись, купили хлеба, овощей, сала. Афанасий клялся, что разведёт костёр без дыма и сварит похлёбку, всухомятку сидеть надоело. Пришлось на постоялом дворе и небольшой котёл купить, на ведро ёмкостью. Хозяин новостью поделился.
– Столовался у меня вчера человек, сказал – великий князь Дмитрий уехал с семьёй в Псков, к Довмонту.
Новость неприятная. Вместо организации отпора Дмитрий подался на окраину княжества. Тверь, которую обошёл стороной Дюдень, взял на меч ордынский баскак Тохта – Тимир.
Вернувшись к биваку, поели. Афанасий костёр развёл. В самом деле, почти без дыма, похлёбку варить стал. Парни вокруг так и вертятся. Фрол с Петром съедобных трав набрали, в котёл бросили – для запаха и вкуса. То ли соскучились по горячей пище, то ли в самом деле у Афанасия поварской талант, но похлёбка получилась вкусной. Хлебали ложками из котла по очереди, пока не опростали. После запоздалого обеда Саша отдых дал. Сам улёгся в тени под деревом, размышлять стал. Конец августа, скоро холодать начнёт, зарядят дожди. По всему – татары должны в обратный путь собираться, к своим юртам, становищам. А что им здесь делать? Что могли – разрушили и сожгли, богатые трофеи собрали, взяли пленных. Сюда, на Русь, шли налегке. Но обратный путь будет долгим. Обозы и колонны пленных будут сильно сдерживать, тормозить. А впереди дожди, поторапливаться надо. Русь повержена, разгромлена, великим князем стал ставленник Орды – князь Андрей Александрович. Задачи выполнены, Русь дань платить будет. От этих мыслей в душе ненависть вскипала как к басурманам, так и к князю.
Парней подучил, надо татар пощипать, урон нанести, чтобы жизнь не такой сладкой казалась. У каждого басурманина руки по локоть в крови, всех наказать не получится, но и спокойно дать им уйти Саша с парнями не даст. Смешно, конечно, их пятеро всего, да и то серьёзно подготовить парней времени нет, для этого не один месяц нужен. Но если десяток-другой захватчиков и грабителей они убьют, Саша счёл бы свою задачу выполненной. Он надеялся, что он не один такой, наверняка нашлись ещё люди. Были же воины вроде Фадея. Саша не верил, что они сидят сложа руки. Если каждый хоть одного-двух врагов убьёт, общие потери будут чувствительные. А потому завтра надо выступать, проехать по дорогам, где силы позволяли, напасть на татар.
Утром, после завтрака, Саша приказал собираться.
– Котёл и припасы оставить в шалаше. Только оружие и щиты брать. Воевать идём.
Парни обрадовались. Каждый имел обиду от басурман и хотел поквитаться. Выехали с бивака, объехали стороной деревню, где провизию покупали. Не исключено, что к шалашу придётся вернуться, и раскрывать базу не хотелось. Группу вёл Афанасий, Саша не раз убеждался, что местность он знает неплохо. Осторожничали, прежде чем выехать на открытое место, осматривались. Парни не рвались безоглядно, и Саша был доволен. Всё же его наука не пропала втуне.
По грунтовке, вздымая пыль, проскакал в сторону Владимира большой, сабель в двести, татарский отряд. Не успела пыль осесть, вдали показался обоз. Впереди подводы, за ними русские пленные. А ещё в авангарде всадники. Сзади, в арьергарде, тоже быть должны, но их не видно. Обоз длинен, пылевая завеса не даёт разглядеть хвост. Атаковать или нет? Место не самое удобное. На мосту было проще, тем более часть монголов в голове обоза утонула. И превосходство в силах на стороне монголов, их пять в голове обоза. В группе Саши тоже пятеро, но четверо ещё фактически даже не новики, как в русских дружинах. Пять дней учебных боёв на палках не бог весть какой опыт. Но если трусить, не сражаться, откуда взяться опыту? И ещё одно обстоятельство склоняло чашу сомнений в пользу нападения – пленные. Обоз с рухлядью притягателен только для грабителей, мародёров. Саша себя и парней к ним не причислял. Но не освободи он пленных, Русь недосчитается сотни молодых парней и девушек, цвет нации, её генофонд. Когда голова обоза подошла к месту засады, Саша скомандовал.
– Сабли наголо, в атаку, с Богом!
Парни перекрестились. Всё, назад дороги нет. Саша тронул коня и помчался на врагов, слыша за спиной стук копыт, парни не отставали. Монголы отреагировали сразу, развернули коней, бросились навстречу. На степняках кожаные доспехи, прикрывающие тело почти целиком. Но скакали четверо, один, видимо, старший, остался у обоза. Монголы, как и Сашина группа, успели набрать ход. Столкновение! Александр своего противника сразил с первого удара. Монгол понадеялся на щит и доспехи, вскинул саблю для удара, а Саша успел своим клинком в правый бок ему ударить, да с потягом. Не оглядываясь, пронёсся вперёд. Там ещё один всадник. А с тремя оставшимися позади монголами парни его уже завязали бой, слышен звон железа и крики. Монгол развернул на него коня, и Саша понял, почему он не кинулся со всеми в атаку. Ниже колена ноги у монгола не было, потерял в бою. А плевать, хоть инвалид, а саблю держит, стало быть, враг. Налетел Саша коршуном, атаковал, осыпая сабельными ударами, монгол только успевал то щит подставить, то саблю. Халат на монголе из дорогих, шёлковый. По всему – десятник, а то и сотник, не простой нукер. Монгол выбрал тактику по силам – защищаться, измотать врага, а потом нанести решающий удар. Времени мало, от хвоста колонны уже видны скачущие всадники, надо успеть разделаться с одноногим. Саша рубанул лошадь монгола по морде, она от боли на дыбы встала. Саша ударил краем щита со всей силы монгола по обрубку ноги, услышал вопль басурманина. Культя не зажила, а тут такой удар! Только монгольская лошадь на все четыре ноги встала, как Саша привстал на стременах, нанёс удар клинком поверх щита монгола. Рубящий удар пришёлся по плечу, монгол поник, и Саша довершил бой колющим ударом. Обернулся назад. Парней трое, один на земле лежит. Кто? Но и монголов двое. Александр коня к дерущимся погнал, влево повернулся. Двое всадников коней нахлёстывают, уже в средине обоза. Времени мало, но есть минутка. Напал сзади на монгола, тот боем связан, сильным ударом располовинил. А второго почти сразу парни сразили. Афанасий атаковал, а Фрол сбоку саблей ударил. Саша бросил взгляд на лежащего. Судя по одежде – Пётр, по лицу не опознать, кровью залито. Ранен или убит? Но времени нет.
– Парни, за мной!