Наружная дверь распахнулась, пропуская в кафе целое семейство: мать, бабушку и двоих детей с воздушными шарами. Пока взрослые шумно выбирали столик, дети, мальчик и девочка, принялись визгливо выяснять отношения. Один из шаров лопнул. Девочка расплакалась. Мать с бабушкой кинулись ее утешать, одновременно ругая мальчишку, и вскоре расплакался уже он. Трио с пивом, недовольно оглядываясь, постепенно наращивало громкость беседы.
Нет, тихим это место Вера ни за что не назвала бы!
– Что такое? – Кирилл тоже оглянулся. Женщина с журналом расплатилась и пошла к выходу. Трио заказало еще пива, семейство с детьми громко обсуждало меню. – Вера, никому до нас нет дела. Расслабься.
– Ты еще устрой здесь научную лабораторию! Чтоб все публично…
– Ладно! Будь по-твоему! – Кирилл резко дернул МК из-под Вериной ладони, поднялся и решительно повернулся в сторону неприметной двери с надписью WC. – Пойду устрою научную лабораторию в туалете, там точно никто ничего не увидит…
– С ума сошел! – повторно возмутилась Вера и, дернув за рукав, усадила темполога на место. – Господи, ну зачем я с тобой связалась…
Настороженно покосившись в сторону, она сдвинула чайник к краю стола, а рядом поставила сахарницу и салфетницу. Подумав немного, дополнила натюрморт своей сумкой.
– Все? Теперь я могу заняться делом? – насмешливо осведомился ее напарник.
– Давай, – девушка развернулась спиной к залу и расставила локти пошире, окончательно загородив стол.
Кирилл хмыкнул, но комментировать не стал, сосредоточившись на своем МК. После стандартных манипуляций одна из пластин привычно загудела, а над второй раскрылся целый веер разноцветных закладок. Вытянув одну из них стилосом, темполог извлек из браслета скрученный спиралью стержень, раскрутил, сложил пополам и как прищепкой стиснул закладку. Та сделалась прозрачной, а когда стержень был убран – растянулась в объемный куб, по которому тут же забегали длинные ряды цифр.
Вера переводила взгляд с них на напарника, потягивая чай через соломинку. Она уже начала понемногу привыкать к работе этого странного устройства, и висящая в воздухе объемная картинка уже не вызывала у нее прежнего интереса. Куда любопытней было в этот момент лицо темполога: по нему одно за другим проскальзывали разные выражения, в глазах вспыхивали и гасли желтые огоньки, время от времени он даже начинал напряженно сопеть, но, слава Богу, больше не рычал и не дергал себя за волосы. Вера улыбнулась краешком губ – почему-то именно сейчас его лицо ей очень нравилось. А может, оно понравилось ей с самого начала, еще когда они сидели у нее на кухне, и девушка впервые разглядела своего незваного гостя?
Кирилл выпрямился, издав нечто вроде приглушенного мяуканья.
– Есть!
Куб свернулся, превратившись в маленькую светящуюся точку, из которой пучком вырывались лучи. В лучах постепенно обозначились объемные контуры изящно украшенной чаши чуть побольше двадцати сантиметров высотой. Контур уплотнился, потемнел, на нем как на настоящем металле проступили блики и шероховатости, выявился тонкий рисунок чеканки. Лучи погасли, и Кирилл, как ни в чем не бывало, взял чашу обеими руками и водрузил ее на стол, не обращая внимания на округлившиеся Верины глаза.
– Это что такое? – изумленно выдохнула девушка, еле удерживаясь, чтобы не потыкать предмет пальцем.
– Неплохо, да? – Темполог полюбовался своим творением. – Квазимануальное управление, последняя разработка наших кибернетиков. Осязательная голограмма – трехмерная проекция, полностью восстановленная с двухмерного рисунка. Можешь потрогать.
Чаша стояла на столе, отсвечивая позолоченными боками. Полукруглые выпуклости тулова, похожего на полураспустившийся бутон, украшал тончайший рельеф, в котором Вере почудилось нечто восточное. Причудливые арабески сплетались в удивительный узор, чудную игру света и тени. Ножка чаши представляла собой коленопреклоненную фигуру в длинном одеянии – за ее спиной полукругом раскрывались крылья, а нежное лицо с тонкими женскими чертами обрамляли волнистые волосы. И снова как в случае со статуэткой мастерство, даже гениальность исполнения не вызывали сомнений – настолько безукоризненным казался замысел и виртуозной работа.
Затаив дыхание, Вера поднесла руку к голограмме. Никакого металла, разумеется, она не почувствовала, но под пальцами возникло странное ощущение – словно касаешься скользкой пружинящей поверхности. Слегка стиснув руки, девушка смогла даже чуть-чуть приподнять чашу, но потом та выскользнула и встала на место.
Вера быстро огляделась по сторонам – нет, вроде бы никто ничего не заметил.
– Класс! Значит, это и есть то, что мы ищем? – понизив голос, спросила она.
– Возможно. Это чаша курляндского герцога – та, о которой говорил Константин. Ее ли мы ищем, скоро узнаем.
– Но как?
– Очень просто. Теперь, когда у меня есть матрица, можно запустить программу предметного поиска, – Кирилл коснулся чаши стилосом, точно волшебной палочкой уменьшив ее до размеров спичечного коробка. Вокруг чаши-малышки спиралями завертелись узкие световые ленты. – Если мы не ошиблись, если это действительно очередной тайник, он должен находиться где-то очень близко, буквально в нескольких километрах… Ага!
По экрану побежали столбики сравнительных показателей, и загорелась надпись: "78%". Зеленоватая полоса света развернулась, открывая кусок карты города, на котором ярко-красной точкой пульсировал локализированный объект. Изменив масштаб, Кирилл победно ткнул стилосом в схематичные очертания домов.
– Вот оно! Идентичность не полная, но процент впечатляет. Что это за место?
Вера хмурила брови, внимательно вглядываясь в карту.
– Кажется, Московский район… Погоди, погоди! А можно покрупней?
Кирилл молча крутанул стилосом. Крохотные серые прямоугольники домов увеличились в размерах и медленно закружились над столешницей. Среди прочих девушка сразу углядела знакомое бело-розовое здание с округлыми выступами, башенками и крестами.
– Чесменская церковь! – уверенно кивнула она. – Точно! А вот и кладбище рядом… Это где-то в районе улиц Авиационной и Ленсовета.
– Чесменская церковь? – почему-то удивился темполог. – А разве она еще стоит? Хотя… Ее вроде законсервировали?
– Ничего с ней не делали, отреставрировали только, и сейчас она является действующей. Можем потом зайти, если хочешь.
Кирилл неопределенно пожал плечами.
Проследив за его взглядом, Вера обернулась и обнаружила неожиданного слушателя их разговора, точнее, слушательницу – девочка стояла прямо за ее плечом и, мусоля во рту чупа-чупс, с интересом разглядывала объемную движущуюся картинку.
– Какая хорошая девочка, ути-пути! – растянув губы в умильной улыбке, засюсюкал темполог. – Какая красивая! А как тебя зовут?
От избытка сладости в его голосе Веру даже передернуло. Девочка набычилась, делая шаг назад:
– Мне мама не разрешает разговаривать с незнакомыми людьми, – неприветливо произнесла она, после чего развернулась и гордо прошествовала к своему столику.
– Не плохо! – одобрила Вера. – Это, что, тоже игра на каких-то детских инстинктах?
– Инстинкты не делятся на детские и взрослые, они действенны в любом возрасте. Я просто применил одну из базовых психометодик из области детской педагогической практики, по-простому это называется "сделай наоборот" или "эффект от противного". – Темполог выдержал многозначительную паузу, потом, улыбнувшись, признался. – Вообще-то у меня самого племянницы-двойняшки, им сейчас по семь лет… Ты не поверишь, как непросто бывает без научной подготовки общаться с детьми.
– Тогда все ясно. Думаю, нам не стоит рассиживаться, доедай скорей… – девушка перевела взгляд на тарелки и осеклась – каким-то непостижимым образом еда с них уже исчезла. Стоящий рядом чайник тоже оказался пустым.
Вера покачала головой – ничего себе оперативность! – и принялась перерисовывать план на салфетку. Снисходительно улыбающийся темполог попытался заверить ее, что в этом совершенно нет необходимости, у него, мол, фотографическая память, но девушка все-таки сунула салфетку в карман, помня о том, что помимо этого полезного качества, ее компаньон обладает и топографическим кретинизмом, в чем сам же ранее признавался.
Тут же выяснилась одна, не слишком вдохновляющая деталь – расходы на операцию по спасению мира целиком ложатся на Верины плечи, так как ее компаньон, несмотря на всю свою научную подготовку, оказался совершенно несостоятелен по части финансов. Другими словами, денег у него не было. На что он, собственно, рассчитывал, отправляясь без них в чужой мир, девушка решила не выяснять (хотя в какой-то момент очень хотелось). Она подозревала, что ответ бы ей не слишком понравился, но, в конце концов – кто сказал, что расчет темполога не оправдался?
Правда, Кирилл тоже казался смущенным. Он сбивчиво и многословно уверил девушку в том, что все затраты будут ей обязательно компенсированы, в двойном или даже в тройном размере – для этого он готов даже совершить еще один внеплановый скачок по временным векторам. Как только миссия будет завершена, Вере не придется ни о чем жалеть, слово ученого. Со своей стороны он обещает выхлопотать для нее премию от университета…
В общем, Вера сделала для себя один практический вывод – придется экономить!
С этой целью к указанному месту они отправились на метро.
Узнав, что ему предстоит, темполог вдруг занервничал и попытался протестовать, а, оказавшись внизу, тут же заозирался с таким видом, будто его обманом заманили как минимум в хранилище радиоактивных отходов.
– У тебя клаустрофобия? – Вера попыталась взять его под руку, но Кирилл сразу освободился, не переставая оглядываться. – Успокойся, ты привлекаешь к себе внимание.
– Ну и что? – буркнул темполог.
– Ты, что, раньше в метро не ездил?
– Не ездил и не собираюсь!
– Ничего себе! – Девушка удивленно тряхнула головой. – Самый удобный вид общественного транспорта. Или у тебя своя машина?
– Угадала, – сквозь зубы процедил Кирилл.
– И ты с пеленок сидишь за рулем…
– Да при чем тут это?! – не выдержал мужчина, в упор глядя на собеседницу. – Вера, ну о чем ты вообще говоришь? Кому могут нравиться эти вонючие катакомбы? Все современные города уже давно перешли на монорельс и скоростные дорожки!
– Да? – Девушка скептически подняла брови. – Видела я такой монорельс в Москве: здоровенная махина, а тащится с черепашьей скоростью. И трасса у него короткая, всего несколько остановок. То ли дело метро…
– При всем уважении к столь дорогому для тебя виду транспорта хочу заметить, что развитие техники в вашем векторе оставляет желать лучшего. На монорельсе мы бы добрались в два раза быстрее.
– За то на метро удобней! – не сдавалась Вера. – И все спрятано под землей, никому не мешает, глаза не режет, пейзаж не портит. А от твоего монорельса один страх – только вздрагиваешь, когда над головой что-то начинает свистеть и грохотать. И эти наземные трассы тоже, знаешь ли, эстетики городским видам не добавляют! Ты только представь: над Невским – одни сплошные пути…
Кирилл вздохнул.
– Вера, для того, чтобы в полной мере оценить красоту Центра, он должен быть пешеходной зоной. Это же сердце города. И так сейчас везде делают… я имею в виду, у нас. А иначе жить невозможно, ты сама это прекрасно понимаешь. Гарь, грязь, копоть, нескончаемый шум и пробки. Что в этом хорошего?
– Можно подумать, у вас ничего подобного нет!
– Есть, но в гораздо меньшем объеме. Следи-ка лучше за дорогой…
Московский проспект встретил молодых людей теми самыми гарью, копотью и шумом, помноженными на жару, а оттого вдвойне нестерпимыми.
Задыхающаяся Вера провела по лицу влажной салфеткой и попыталась ускорить шаг, чтобы догнать несущегося впереди темполога. Тщетно! Еще на выходе из метро с мужчиной произошла очередная метаморфоза, он вдруг встрепенулся и бросился вперед едва ли не бегом, даже не дав девушке времени свериться с планом.
На перекрестке Кирилл замер, странно сгорбившись, и стал водить головой из стороны в сторону, а потом вдруг пригнулся, почти касаясь руками земли.
"О Господи! – девушку кольнуло неприятное предчувствие. – Неужели опять?…"
Точно подтверждая ее худшие опасения, мужчина коротко рыкнул и бросился направо через сквер, не обращая внимания на шарахающихся во все стороны прохожих. Расстегнутая рубашка реяла за его спиной как боевой стяг. Прижимая сумку покрепче, Вера бежала следом, мысленно вознося молитву о том, чтобы обуреваемого инстинктами темполога никто не принял за пациента психбольницы.
Догнать напарника ей удалось минут через пятнадцать. Издавая негромкие отрывистые звуки, он висел на решетке одного из окон первого этажа массивного серого здания. Окно располагалось примерно на высоте двух метров, изнутри его прикрывали отпущенные жалюзи, но это не значило, что хозяева не пожелают взглянуть, что за странные звуки раздаются снаружи. Шумно выдохнув, Вера в изнеможении прислонилась рядом и подергала Кирилла за рубашку.
– Слезай оттуда!
Тот вздрогнул, метнув на девушку свирепый взгляд, и коротко угрожающе рявкнул.
– Кирилл, я тебя очень прошу, слезай, пожалуйста!
На этот раз ответом было приглушенное рычание.
– Ладно.
Девушка прищурилась, оценивая диспозицию, потом подпрыгнула и всей тяжестью повисла на темпологе, обхватив его за пояс и стягивая вниз. Тот сделал попытку забраться повыше, но его пальцы, скользящие по гладким прутьям, разжались, заставив мужчину соскочить на землю. Одним движением вывернувшись из Вериных объятий, Кирилл отпрянул в сторону и замер в угрожающей позе: голова наклонена, плечи отведены назад, руки плотно прижаты к бокам. Теперь он уже не рычал, а только смешно повякивал, а желтые глаза с черной крапинкой зрачка, не отрываясь, следили за каждым движением девушки.
В этот момент он напомнил девушке Барса, замершего перед тумбочкой с бабушкиными лекарствами. Стараясь двигаться очень медленно, она подняла руку и осторожно потянулась к его голове.
– Хороший… хороший… хороший ко… то есть мальчик, да. И красивый, и умный. И храбрый. Никого не боится. Ведь правда не боится? Вот и хорошо… – продолжая бормотать разную успокоительную нелепицу, Вера тихонько провела ладонью по светлым растрепанным волосам и вздохнула. – Вот так. Вот какой молодец… И совсем не боится. И сейчас он успокоится и станет нормальным человеком, правда? Хороший мальчик…
Темполог, настороженно внимавший ее словам, постепенно расслабился. Когда его поза окончательно утратила первоначальную напряженность, а из горла раздалось блаженное урчание, Вера резко отдернула руку и скомандовала:
– Так, а теперь быстро пришел в себя!
Кирилл заморгал, точно очнувшись от сна.
– Что? Да, спасибо, я уже в норме…
– Смотри, – девушка достала салфетку с планом, одновременно сверяясь с местностью. – Мы почти пришли. Если твой компьютер правильно показал…
– Правильно!
– Тогда это и есть нужный нам дом.
Темполог принюхался, но, поймав быстрый взгляд напарницы, виновато закашлялся.
– Да, похоже, что тот, – согласился он, глядя на окна. – Я его чувствую. Очень близко.
– Камень?
– Да.
– Как вчера у меня дома?
– Да! – Кирилл снова подтянулся на решетке, пытаясь заглянуть внутрь.
Вера с беспокойством наблюдала за его действиями.
– Знаешь, здесь наверняка есть дверь. Может, просто попробуем войти?
Обогнув здание, они и в самом деле увидели вход: несколько ступеней под полукруглым навесом вели в цокольный этаж. Внизу за распахнутой настежь тяжелой бронированной дверью находилась еще одна, обычная, застекленная. Рядом на стене висела небольшая табличка: "АНТИК – скупка-продажа предметов старого быта, бронзы, фарфора".
– Ну вот, – с некоторой нервозностью заметила девушка, посмотрев на напарника. – Похоже, нам сюда. Ты как?…
– Нормально! – отмахнулся тот, неотрывно глядя на дверь. Положив руку ему на плечо, Вера почувствовала, что тело темполога сотрясает мелкая непрерывная дрожь.
– Ну, нет! В таком состоянии ты никуда не пойдешь!
– Я в порядке, – повторил мужчина, спускаясь вниз и толкая дверь.
Вера шагнула следом, на всякий случай придерживая Кирилла за край рубашки.
Над их головами мелодично звякнул колокольчик. После ярко освещенной улицы понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к царившему в магазине полумраку. Казалось, посетителей здесь не ждали. Часть настенных светильников была выключена, оставшиеся едва освещали расставленные вдоль по периметру стеклянные витрины, содержимое которых едва ли можно было разглядеть. Еще одна круглая витрина располагалась в центре помещения – в ней что-то смутно поблескивало. Обстановку антикварного магазина завершали небольшая конторка с электронным кассовым аппаратом и низкое кресло у входа. В нем развалился клюющий носом охранник. Даже не пошевелившись, он окинул посетителей мимолетным взглядом и вновь вернулся к прежнему занятию.
Вера, давно сделавшая для себя вывод, что жара действует на людей двояко, приводя их либо в ленивое, либо в нервозное состояние, отметила, что здесь, скорей всего, имеет место первый вариант.
"А вот тут точно второй!" – мысленно добавила она, заметив вставшую из-за конторки продавщицу, которая глядела на них как-то подозрительно.
– Вам что? – неприязненно осведомилась та, всем своим видом демонстрируя, что ответ ее совершенно не интересует, а просто нужен повод, чтобы поднять с места охрану.
Не обратив на нее внимания, Кирилл с голодным выражением на лице потянулся к витринам. Девушка незаметно ущипнула его повыше локтя.
Хранительница местных сокровищ нахмурилась, нервно пощелкивая ручкой.
– Здравствуйте! – радостно улыбаясь, Вера подошла к конторке. – Это ведь магазин "Антик", верно? Мы по адресу зашли?
– Ну да, – с сожалением подтвердила продавщица, не убирая подозрительности из глаз.
– Это очень хорошо! Правда, милый?… Кирюша!
– Да, да! – кивнул темполог, с трудом отводя взгляд от витрин. – Нам нужно…
Вера многозначительно кашлянула, беря его под руку.
– Нам сказали, что у вас здесь есть прекрасная бронза…
– Бронза, фарфор, игрушки, мелкая пластика, нумизматика, – перечислила женщина.
– Чудесно! А посмотреть можно?
– Что конкретно вас интересует?
Девушка доверительно понизила голос:
– Видите ли, нам недавно подарили очень красивую вазу… Небольшую, бронзовую, с ножкой в виде коленопреклоненного ангела. Стилизована под старину, но очень хорошая работа. Теперь ищем к ней пару, чтобы поставить в гостиной. Так вот, знакомые сказали, что у вас есть нечто похожее…
– Ангел? – наморщила лоб женщина. – Нет, ангелов сейчас нет. Был гобелен с похожим мотивом… напольный светильник, копия "Ангела с подсвечником" Микеланджело… Тарелки, дрезденский фарфор, восемнадцатый век – не интересует?
– Нет. А вы точно уверены насчет вазы? Может быть, это не ваза, а чаша с туловом в виде такого вот бутона?… – Вера показала рукой, какого именно.
– Вообще-то было что-то похожее, – женщина с сомнением наморщила лоб, переводя взгляд в ту же сторону, куда ранее смотрел темполог.
– Можно посмотреть?
– Пожалуйста…
Продавщица отошла к витрине и, загородив ее спиной, принялась колдовать над замком. Молодые люди терпеливо ждали.