- Ну что? - спрашиваю. - Пойдем, что ли?
Эллина махнула рукой, и мы побежали по этому болоту.
Удовольствие ниже среднего, скажу я вам. Первое время я нос еще зажимал, а потом плюнул на вонь. Да она вскоре и чувствоваться перестала, вонь та.
Эллина бежит первой, я с Колобком - за ней. Остальные - следом. Но веселее всего, конечно, мне и Колобку. Потому как вся грязь и гадость из-под ног Эллины летят прямехонько нам в рожи. Не, нормально, да?
Хотел я ее окликнуть, чтобы не так хлюпала, только рот открыть успел - минут пять потом от грязи отплевывался, и все такое. Правда, быстро бежали. Колобок сразу сообразил, пристроился рядом с Эллиной, чтобы грязь не глотать. А я... Да и я тоже не дурнее его, просто не могу я так быстро бегать. Хотел было догнать их - куда там! Минут через десять-пятнадцать вся команда уже остановилась, меня типа поджидают.
- Быстрее ногами перебирай, - Дашка мне.
Хотел я ей ответить, да дыхание перевести не могу. Кивнул только.
Через час примерно я уже слабо соображал, кто я, куда бегу и зачем. Дышать было нечем, вместо воздуха - одна сплошная вонь. Голова кружилась, хотелось остановиться и рухнуть - прямо в черную грязь. Хорошо еще, что автомата у меня нет. С такой здоровой железякой я бы точно вырубился.
Вся наша команда ушла вперед уже метров на триста. Отстаю я, не могу так быстро бежать.
Мелькнула было мысль, что вот сейчас-то самое подходящее время и есть для того, чтобы слинять. А потом подумал: куда ж тут слиняешь? Далеко ли убежишь? Они ведь догонят. На расстояние выстрела ко мне подойти сейчас - раз плюнуть.
Нет, не время еще. Раньше надо было, ночью. А сейчас - только вперед, за командой.
Остановились они, меня поджидают. Доплелся я до них, язык на плече. Дашка-стерва сразу же:
- Дохляк ты, Прыжок!
А Юрка этак винтовкой своей пошевелил. Мол, и мне пошевелиться нелишним будет. Гнусь - тот молчит, в глаза старается не смотреть. Эллина тоже взгляд отводит. Макс - этот почему-то сочувственно так смотрит. Не понимаю я Макса, хоть убей!
И тут Колобок говорит:
- Вы идите, а я с Прыжком останусь.
- Зачем это? - настораживается Гнусь.
- Одному нельзя тут, - говорит Колобок. - Плохо тут одному, нельзя...
Ну, это я с ним, конечно, согласен. Одному тут нельзя. Да и двоим - тоже.
- Идите, идите, - говорит Колобок. - Все путем будет, зуб даю.
Эллина кивнула, махнула рукой и продребезжала:
- Вперед!
Ну, это, конечно, неплохо придумано. Всем нам тут, на пустоши этой, маячить не следует, и все такое. Лучше им нас подождать где-нибудь дальше - где посуше и воняет не так сильно.
Посмотрели мы с Колобком, как команда по лужам скачет, переглянулись, и Колобок говорит:
- Шагом пойдем. Я тоже устал как собака.
- Ну, шагом так шагом, - говорю...
Пошли мы.
Идем.
- Слушай, Прыжок, - говорит тут Колобок. - А что это было, вчера-то?
- Где? - настораживаюсь я.
Смотрю на него и понимаю, что его, как и Эллину, интересует типа женщина в красном платье. Не, нормально, да? Я-то думал, что ее, кроме меня, никто в том черном шаре и не видел. А потом оказывается, что и Эллина, и Колобок видели ее, и даже очень.
- Ты не говори, если не хочешь, - заявляет Колобок. - Может, это только тебя касается, я не возражаю...
Еще бы ты возражал, думаю. И правда - мое это дело, больше ничье!..
- Я ведь понимаю, - продолжает Колобок. - У меня тоже есть свой резон в Москве торчать. Сам-то я из-под Питера...
- Да ну?! - не выдерживаю я.
- Ну да! - улыбается Колобок. - Понимаешь, я ведь тут, в Москве, временно. Мне нужно людей подсобрать. Свою команду хочу сколотить.
Где уж тебе, думаю, команду свою!.. Команду держать - генералом надо быть. А из тебя генерал, как из грязи пуля.
- Мне нужны такие, - говорит Колобок, - которые смогут без оружия, без автоматов и пистолетов драться. А таких почти не осталось. Разыскал я двоих - обе девчонки. Одна в центре обитает, а вторая - здесь, неподалеку.
- А на фига тебе такие, кто без оружия сможет? - спрашиваю.
Ну, это я уже просто отдышался. Да и интересно стало.
- В Питере мне с одной командой посчитаться надо, - помявшись, отвечает Колобок. - А там иначе нельзя... Понимаешь, тут все из-за полноты моей. Ведь на меня посмотришь - поди докажи, что я не прислужник гоблинский! Вот и... случается иногда... всякое там... разное...
- Ладно, - говорю. - Меня это не касается. Ты в мои дела не лезешь, я - в твои...
Колобок кивнул. Типа согласен.
Идем дальше.
Я молчу.
- Прыжок... - Колобку все неймется - есть такие люди, кто молчать не может, как словесный понос у них все время. - Прыжок, а чего ты за Эллину заступился? Ну, когда они с Дарьей начали...
- Не знаю, - честно ответил я.
- Как это? - удивляется.
- А вот так, - бурчу. - Командир, он командир и есть. Пристрелила бы она Дашку - и за дело. А в команде разлад... и все такое...
Сказал я и думаю: а и правда, чего это я за нее заступился?! За лахудру эту облезлую... Разлад в команде и все такое - это, конечно, да. Но мне-то в тот момент все эти дела фиолетовы были.
Не знаю. Что-то есть в Эллине такое, без чего нам крындец - всей команде. И мне тоже. А может быть, мне - в первую очередь.
- Она ведь магии обучалась, - выдал вдруг Колобок.
- Иди ты?! - не поверил я. - Многовато магов у нас получается! Нет?
- У Кати, - возражает Колобок, - магия гоблинская. А у Эллины - человеческая. Она у монаха училась, до сих пор крестик на шее таскает. Катя - та совсем иначе. Мы однажды на Новодевичье шли, так ее там скрутило - чуть не до смерти. У Вольных Зон защита от всего гоблинского - будь здоров! А вот Эллине туда путь открыт, совершенно спокойно.
- Не верится что-то, - качаю головой.
- Точно, - уверяет Колобок. - Был у нас в Секретном Войске один монах. Недолго был, не прижился он у нас. А Эллина и еще один парень - его недавно убили, - они все время за ним таскались. Слушали его, чего-то обсуждали, учились чему-то. Но магия у нее иная. Когда нас на Севастопольском скрутило, как раз Катя-то и стала какие-то заклинания читать... или что там у магов есть?..
- Заклинания, - отвечаю. - Или заклятия.
Колобок зыркнул на меня и отвернулся. Типа все понятно. А чего тут не понять-то уже?!
Женщину ту и он, и Эллина видели. И слышали, наверное. И ее, и меня. И Катя слышала. Только почему-то ни о чем не спрашивает, странно даже.
Я ведь за Катей заклинания повторять начал машинально, выхода другого не было. И тогда - в Твери - то же самое. Когда нашу команду зажали в том сраном туннеле. Там я тоже ничего не понимал - смотрел в бездонные глаза, в лицо, обрамленное зелеными волосами, и повторял. Тупо повторял. А она кивала - мол, правильно, молодец...
Хотя она, может быть, и не нас спасала тогда, а себя. Но это уже фиолетово. Спасала себя, спасла и нас. А потом, когда мы выбрались, все наши спать свалились как подрубленные. Понятное дело - четверо суток без сна, кто ж выдержит? Один я не спал.
Сидел рядом с ней, разговаривали. Глаза слипаются, мысли расползаются, язык еле шевелится, но не ухожу. Чувствовал я, что в последний раз ее вижу. И она это знала. Видел же, что она просто ждет, когда я усну, чтобы уйти. Так и ушла... навсегда...
- Может, не навсегда...
Я аж вздрогнул и на Колобка глаза вытаращил. Потом только дошло, что я уже пару минут вслух говорю. Задумался, блин!..
- Ладно, - говорю. - Проехали...
- О'кей, - соглашается Колобок. - Меня это не касается. Но учти, если в чем помочь надо - я готов.
Ладно, думаю. Помощничек, тоже мне...
Интересно, никогда бы не подумал, что Колобок может свою помощь предложить. Да и какая от него помощь-то? Много он своими железяками поможет. Хотя типа от души предложил. Ему-то выгоды никакой от этого.
Да и со мной остался. С одной стороны, вроде бы последить. А с другой...
Эх! Чего - "с другой"? Остался - и ладно.
Прошлепали мы еще примерно с часок, отдохнули. Потом потихонечку начали скорость набирать. Грязи вокруг поменьше стало. И вроде бы даже и воняет уже не так сильно. А потом местность вверх пошла, под ногами уже не жижа хлюпает, а словно камень черный. Как будто земля тут спеклась от жара. А потом опять дома пошли, развалины. Один дом меня особенно поразил - круглый, как будто шар кто-то до половины в землю закопал. Ни окон, ни дверей. И самое гнусное, что он целехонький стоит. Словно только что его построили. Материал какой-то непонятный. Вроде бы и не металл, и на камень не похоже. Цветом на тучи похож, такой же серый. И тени, сука, не отбрасывает совсем! Не, нормально, да? От всего тень есть, а от этого дерьма - фигушки! Я бы поверил, что это гоблины построили, но возле самых стен домика этого цветочки какие-то цветут. Наши, земные. Словно кто клумбу тут устроил.
Колобок тоже на дом этот посмотрел и рукой махнул.
- Пошли, - говорит. - Не нравится мне здесь что-то...
Ну, с этим я полностью согласный был. Мне здесь тоже не нравится. Потому что непонятно это все - зачем, почему, и все такое.
Двинули мы дальше, и даже быстрее прежнего. Очень уж нам не хотелось возле того домика дольше оставаться. Хотя, наверное, и безопасное место тут. Потому как, если бы опасность была, наши бы где-нибудь поблизости ошивались.
Скоро улицы начались. Кирпич битый пошел. То есть я-то поначалу не въехал, что это кирпич, - больно уж мелко он покрошен, словно гоблины его специально дробили. Тоже непонятно...
Да у них тут, в Москве ихней, из понятного, кроме меня, и нет ни фига!.. Ну их всех...
Бежать легко. Скорости не сбавляем, бежим. И минут через сорок мы как раз на наших и выскочили.
Хорошо выскочили, Дашка-стерва нас едва очередью не срезала. Потом плюнула в нашу сторону и буркнула что-то.
Я хотел было ей сказать, но по глазам - ее и Эллины - понял, что опять они с ней погрызлись.
Эх!
Когда женщина дура - это плохо. А когда встречаются две дуры, каждая из них становится глупее вдвойне. И тогда уже хуже получается раз в десять...
8. МАГ
Жилище мага располагалось не в каком-нибудь неприступном замке, а в обычном подвале успешно рассыпающегося монолита. Впрочем, времена, когда апартаменты магов находились в ужасающих своим величием дворцах, давно канули в Лету. Нынешние маги довольствовались подвалами. К тому же Маркулия к числу невесть каких знаменитых и могущественных магов отнести было трудновато.
Когда-то давно, когда Маркулий только еще начинал постигать премудрость Силы, ему покровительствовал Серафим - один из могущественных старцев Вольной Зоны, который, в общем-то, и научил его всем тонкостям. Маркулий проявлял недюжинный талант, и Серафим (да и вся Вольная Зона) возлагал на него большие надежды. Однако Сила Серафима опиралась только на христианство. И Маркулий втайне от учителя начал изучать ислам, буддизм и иудейство.
Вскоре Маркулий начал считать себя магом. Иногда даже в разговоре мог это обронить. На подобное смотрели неодобрительно, покачивали головами, делали замечания. Но Серафим считал, что виной всему молодость Маркулия. Перебесится и успокоится. Мало ли заблудших овец со временем возвращались обратно?..
Однако время шло, а успокаиваться Маркулий и не думал. Он начал часто отлучаться из Вольной Зоны. Причем делал это не только без разрешения, но и не поставив никого в известность. По соседству с Зоной, в одном из разрушенных домов, Маркулий устроил себе тайник, где потихоньку собирал различные артефакты, копил заклинания, занимался ворожбой.
Со временем Маркулий настолько осмелел, что попытался заниматься магией в самой Вольной Зоне. Сила Зоны не позволяла ему как следует развернуться, но тем не менее кое-что у него получалось.
И вот однажды Серафим застал Маркулия за иудейской ворожбой. Как назло, именно в этот момент Вольная Зона была успешно атакована гоблинской дружиной. Неизвестно, виновен был в этом Маркулий или нет. Но занятий магией в пределах Вольной Зоны терпеть не стали. Маркулий был обвинен в предательстве, чуть ли не проклят и изгнан из Вольной Зоны. С тех пор Маркулий скитался по всей Москве, но его отовсюду гнали. Сильный и уверенный в себе, он постепенно превратился в жалкого, никчемного, рано поседевшего и скрюченного старикашку. Наконец он нашел себе пристанище на окраине города, забился в эту каморку, подобно насекомому, и не вылезал оттуда практически никогда - в страхе перед всеми. Ибо не было на всей Московской земле человека, который заступился бы за Маркулия. И тем не менее он был силен. Достаточно силен, чтобы помочь Данихнову...
Спускаясь по темной, шаткой и местами провалившейся лестнице, команда Эллины только и делала, что смотрела под ноги, как бы не упасть. Гнилые ступеньки скрипели так, словно лестница готова была рухнуть вниз, в непроглядную тьму. Так что по сторонам глядеть ни у кого особого желания не было. Потому никто и не заметил, что все стены вокруг изукрашены какими-то надписями. Да даже если бы и заметил - вряд ли эти надписи могли что-нибудь сказать неспециалисту. А неспециалистами здесь были все... почти все.
Команда спустилась в подвал. И из-за темноты никто не обратил внимания на то, что Максима Игнатьева с ними нет.
Макс задержался на лестнице. Несмотря на темноту, царившую здесь, он каким-то образом разглядел изображения на стенах. Словно бы Макс, подобно Ночному Гостю, мог видеть в кромешной тьме.
Максим едва не споткнулся, заметив эти надписи. И они вызвали у него какое-то необъяснимое волнение пополам с радостью. Как будто он встретил своего старого приятеля, которого уже не надеялся увидеть в живых.
Макс подошел вплотную к стене и принялся водить по ней пальцами. Губы что-то беззвучно шептали. Он пытался вникнуть, разобраться в чем-то, но, судя по разочарованному вздоху, не преуспел в этом деле. Плюнув с досады, Максим поспешно начал спускаться следом за остальными...
...Внутреннее убранство обиталища мага не особо отличалось от лестницы - так же темно, так же сыро и грязно, и крысы попискивают по углам. С потолка свисал кусок штукатурки или того, что от нее осталось; под ногами все время что-то хрустело и шуршало. Никто не мог понять, что это, но ощущения возникали неприятные. В правой стене помещения находилась дверь (точнее, дверной проем), из которой в подвал падал слабый свет, - там была другая комнатка, поменьше, где маг и проводил большую часть своего времени.
- Входите, - донеслось оттуда.
Команда переглянулась.
Кроме Эллины и Кати, никто, наверное, и не знал, зачем они сюда пожаловали. Команда выполняла приказ - и все! Но сейчас наступило то время, когда основная часть работы ложилась на плечи этих двух девушек.
- Пошли? - спросила Эллина у Кати.
Катя машинально провела ладонью по сумке, где лежал блокнот, и медленно, словно бы в нерешительности, кивнула.
- А ты куда? - осадила Эллина сунувшегося было за ними Макса.
- Ну, на всякий случай... - растерялся Макс. - Мало ли чего...
- Думаю, что со "всякими случаями", Максим, мы в состоянии справиться сами, - улыбнулась Катя.
Макс без возражений отступил в самый дальний угол комнаты.
- Всем остальным - быть здесь! - приказала Эллина и первой шагнула через порог.
Эллине показалось, что она окунулась в черную и горячую воду. Ожидаемого света тут не было и в помине. Наоборот - темнота здесь казалась еще гуще. Словно в дверном проеме была растянута тонкая невидимая пелена, излучавшая свет в ту сторону, откуда пришла Эллина. Здесь же - тьма, духота и жара.
Эллина услышала рядом учащенное дыхание Кати. Странно, может быть, она боится? С чего бы? Почувствовала людскую магию или...
Додумать Эллина не успела: внимание ее отвлекло происходящее в комнате. Тьма в центре начала сгущаться и принимать слабо различимые очертания человека. И в комнате сделалось несколько светлее, словно темнота отступила к центру, освободив остальную часть сероватым сумеркам. Эллина и Катя переглянулись (теперь уже они могли видеть друг друга). Катя стояла неподвижно, уперев взгляд в сгусток тьмы. Эллина никак не могла понять, что вызвало у Кати робость. Сама Эллина особого страха или почтения не испытывала. Поскольку знала, что подобный вид мага объяснялся не столько силой Маркулия, сколько его страхом перед любыми неведомыми гостями.
О приближении команды Эллины Маркулий узнал заранее - больше половины своего времени маг занимался исключительно вопросами собственной безопасности. Соответствующие заклинания позволили ему еще вчера узнать о том, что сюда направляются люди от Володи Данихнова. Нельзя сказать, чтобы это очень уж успокоило Маркулия, но в курсе он был. И был готов к разговору. Потому что Данихнов - это опять проблемы, опять что-то такое, что может принести волнения, нарушить установившийся было покой. И ответ гостям у Маркулия уже был готов.
- Мы от Данихнова, - начала Эллина. Ей, как, впрочем, и остальным членам команды, было безумно интересно взглянуть на мага, о котором она только слышала и которого, наверное, никто, кроме Данихнова, даже и не видел. Но Эллина вынуждена была довольствоваться малым.
- Данихнов?! - делано удивился маг. - Этот мальчик еще жив? Что же ему теперь надо? - Голос мага раздавался откуда-то издалека и был немного глуховатым и хриплым.
- Мы хотим, чтобы вы взглянули на одну вещь. - В голосе Эллины почувствовалось некоторое замешательство.
- Дитя мое, - в голосе мага прозвучала усталость, - я давно уже не занимаюсь боевой магией. Я не раз говорил об этом... Не двигаться!.. - внезапно выкрикнул маг. И слова эти были наполнены таким ужасом, что Эллина невольно вздрогнула. И краем глаза она успела заметить, как вздрогнула и замерла Катя, не успев вытащить из сумки блокнот. Эллина увидела, как руки Кати окутывает бледно-голубое сияние.
- Не надо, - неожиданно ровным голосом произнесла Катя. - Опасности нет...
Она понимала, чего испугался маг. И ощущала своей кожей слабое тепло. Катя хорошо знала, что это пока еще ласковое и безопасное тепло мгновенно может превратиться в испепеляющий жар, способный уничтожить любого.
- Это книга, - пробормотала она. И сияние померкло, тепло отступило.
- Книга?! - изумился маг. - Что ж, покажи...
В тоне его не звучало и капли смущения своим недавним истерическим страхом. Словно так и нужно, словно подобное было в порядке вещей.
Сгусток темноты зашевелился, послышалось шуршание. Затем вспыхнул свет, и Эллина невольно вздрогнула. Но ничего страшного - маг просто решился зажечь свечу. Корявый огарок горел неровно, пламя его колебалось. И все же света он давал на удивление много. Настолько много, что можно было разглядеть и все помещение, и мага.