Комната, где обитал маг, представляла собой довольно большое подвальное помещение с низким потолком. Подвал этот тянулся под всем монолитом. В дальнем углу комнаты громоздились какие-то то ли шкафы, то ли просто поставленные один на другой ящики с книгами. В центре комнаты располагались уродливого вида стол и стул, который вполне мог претендовать на звание кресла или даже трона - высокая спинка, резные, вычурные ножки. Второй стол находился возле стены, и на нем громоздился ворох бумаг. В углу, возле самой двери, смутно темнела неопрятного вида куча тряпья - то ли постель мага, то ли что-то из одежды, небрежно брошенное на пол. При взгляде на мага невольно можно было утвердиться в последнем предположении. Потому что выглядел Маркулий под стать этой куче тряпья.
Невнятное грязновато-серое одеяние, тщедушная костлявая фигурка низкого роста... Может быть, именно поэтому он все время запрокидывал голову назад, пытаясь казаться выше. Движения мага были неторопливы, степенны и, очевидно, призваны были выражать уверенность в собственных силах. Сероватое лицо, на котором, подобно горным хребтам, неизменной сеткой легли морщины. Круглые глаза карего цвета. Иногда взгляд мага замирал, словно бы повисая где-то между вымыслом и реальностью, и тогда казалось, что Маркулий заснул с открытыми глазами. Тонкие губы мага беспрестанно шевелились - то ли он произносил заклинания, то ли что-то пережевывал. Крючковатый нос его изредка подрагивал при этом.
Маркулий взял книгу и повертел ее в руках. Катя заметила, как дрогнули руки мага, как маленькие глазки его на мгновение сузились и застыли на надписи, сделанной на обложке книге.
- Что это? - Маг всем своим видом пытался показать, что блокнот никоим образом не заинтересовал его.
- Скажи сам, - спокойно ответила Катя.
- Ты даже не знаешь, что принесла?! - В голосе мага послышался плохо скрываемый страх.
Катя пристально смотрела на Маркулия. Эллина заметила, что Катя - то ли случайно, то ли намеренно - встала так, чтобы к магу была обращена искусственная половина ее лица. И Маркулия это нервировало. "Зачем она его злит?" - подумала Эллина.
- Я не буду заниматься какой-то непонятной книжонкой, - пренебрежительно обронил маг.
- Я пока еще ни о чем и не просила, - заметила Катя.
Маркулий нахмурился.
- Но ты прав, - продолжала Катя. - Я действительно хотела, чтобы ты взглянул на эти записи.
- У меня слишком много дел, чтобы без толку тратить свое время... - Маг не отрывал взгляда от блокнота. - Есть и более важные дела...
- Ты ошибаешься.
- Магам несвойственно ошибаться, - скрипнул маг.
- Всем свойственно ошибаться, - сощурилась Катя.
- Дитя мое, не старайся перехитрить меня, - снисходительно проговорил Маркулий. - Я достаточно долго живу на свете, чтобы изучить все людские повадки.
- Тебе страшно? - неожиданно спросила Катя.
- Как ты смеешь? - возмутился маг. - Я повторяю: у меня нет времени на то, чтобы заниматься какой-то ерундой!
- Нет времени или духу не хватает?..
"Зачем она его злит?!" - снова с отчаянием подумала Эллина. Она была готова ударить Катю, она была уверена, что та делает все, чтобы Маркулий отказал им в помощи.
- Кто ты такая, - голос мага набирал силу, - чтобы говорить подобное? Я занимаюсь только тем, что может принести пользу! Я знаю многое! И эти ваши...
- Серафиму ты тоже так ответил? - вставила Катя.
Маг задохнулся от возмущения.
- Ты меня не помнишь? - неожиданно спросила Катя, делая шаг вперед.
- А должен? - пренебрежительно спросил маг.
- Да! - твердо ответила Катя. - Должен! Мой броневик должны были запомнить надолго. И в гоблинской дружине, и в Вольной Зоне... где ты был.
Маг попятился.
- И я запомнила, - продолжала Катя. - И тебя, и остальных. Когда гоблины прорвались на северо-западном участке. И когда мне пришлось... самой... своими силами... и как Сила Вольной Зоны отозвалась на мои заклинания! Помнишь?
Маг помотал головой.
- Помнишь, как я горела? - Катя понизила голос почти до шепота. - Помнишь?
- Ведьма! - выпалил маг. - Гоблинская ведьма!..
- Нет! Смотри! - Катя вытянула из-за пазухи черный шнурок с чем-то блестящим и выставила его перед собой. И Эллина в изумлении увидела маленький серебристого цвета крестик.
Маркулий вздрогнул, словно от удара. Глаза его расширились, рука непроизвольно дернулась к крестику и замерла на полпути.
- Как тебе удалось выжить? - тихо спросил Маркулий.
- Я просто хотела жить, - ответила Катя. - Жить здесь и сейчас. Только так и надо...
- Чего ты хочешь? - прошептал Маркулий.
- Долги надо возвращать, - сказала Катя. - Ты согласен с этим?
Маркулий осторожно кивнул.
- Прочитай блокнот, - велела Катя.
- Что в нем? - отрешенно спросил маг.
- Дневник Николая-летописца. - Катя сверлила Маркулия взглядом. Но на того, казалось, произнесенное имя не произвело никакого эффекта. Пальцы мага осторожно перелистывали страницы, глаза скользили по строкам. И в один момент все переменилось - дыхание у мага перехватило, руки задрожали, глаза расширились.
- Ты понял, - удовлетворенно кивнула Катя.
- Иосиф... - прошептал Маркулий. - Я слышал о нем...
- О нем слышали многие, - согласилась Катя. - Но мало кому известны заклинания, которыми он пользовался для того, чтобы попасть в Багнадоф.
- Зачем тебе это все? - произнес Маркулий.
- Не мне, - резко ответила Катя. - Не мне - нам. Всем нам. А значит, и тебе тоже.
- Я догадываюсь, - сказал маг. - Но есть одна проблема...
- Читай записи, - оборвала его Катя. - Читай внимательно. Николай-летописец сумел эту проблему решить. И мы должны узнать и понять - как?
Маркулий рассеянно кивнул. Сейчас он был уже целиком поглощен чтением.
Катя посмотрела на него, усмехнулась, повернулась и шагнула к двери, за которой ждала команда. Эллина бросила торопливый взгляд на Маркулия и поспешила за Катей.
- Ну что? - спросил Макс.
- Остаемся здесь, - заявила Катя.
- Ты давно командуешь группой? - поинтересовалась Эллина.
Катя дернула плечом и повернулась к ней.
- Ты считаешь иначе? - спросила она.
- Нет, - немного подумав, ответила Эллина. - Но я отвечаю за всю команду.
- Ну и отвечай, - согласилась Катя. - А я отвечаю за выполнение задания.
- Перед кем? - спросила Эллина.
- Перед всем миром, - обронила Катя.
Эллина заметила, как внимательно разглядывает ее собеседницу Макс. Бросалось в глаза, что он очень хочет о чем-то спросить Катю. Но то ли не решается, то ли не хочет делать этого при остальных.
"В любом случае, - подумала Эллина, - магу необходимо время для того, чтобы прочитать эту книгу. Так что привал - дело решенное..."
- Остаемся здесь, - распорядилась Эллина. - Прыжок и Колобок - найти место для ночлега!..
9. КАТЯ
Короче говоря, дрянь какая-то происходит. И чувствую я, что смотаться от этих ребят у меня не очень-то получится. Не, серьезно!..
Эллина поручила нам с Колобком место для ночлега разыскать. Когда она это сказала, Макс на меня так зыркнул, зараза... Нет, не нравится мне этот Макс. Категорически!
Да и то, что именно нам с Колобком поручили это дело, тоже странно. Что это она, верить мне начала, что ли? Если так, то напрасно ты это, девочка, напрасно. Мне верить нельзя - несовместимо с жизнью это.
Макс настроился было за нами с Колобком следом. Типа помочь. А чего тут помогать-то? Развалин кругом - немерено. А какой-нибудь там придурочный гигантский краб попадется - так ему фиолетово совершенно, двоих кушать или троих. Но Макс, он не отставал.
- С вами пойду, - улыбается.
Я на Эллину оглядываюсь - она взглядом так скользнула по мне, по Максу. И отвернулась. Ничего не сказала. Не, нормально, да? Командир она или как?
Тогда уже я сам Максу культурно так говорю. Типа, а не пошел бы он со своей помощью куда-нибудь поглубже? А этот гад не отстает. И тут уж Колобок встрял.
- Что ты за нами тащишься?! - спрашивает. - Не доверяешь Прыжку, что ли? Так ведь он не один идет, а со мной.
- Доверяю, - заявляет Макс. - Только втроем безопаснее.
- Ага, - соглашается Колобок. - Особенно если третий - не ты. Думаешь, не видел я, каким ты на Севастопольском героем был? Сиди уж, не лезь...
Макс сразу скис, погрустнел и пошел куда-то в уголок.
Молодец, Колобок! Правильно он его! Я потом уже, когда на воздух выбрались, спросил:
- Тебе тоже Макс не нравится?
- Не знаю, - пожимает плечами Колобок. - Вроде бы ничего парень. В деле его видел. Правильно дерется, молодец. А вот в последнее время какой-то странный стал. Иногда я даже думаю, что это и не Макс вовсе, - усмехается Колобок. - Совершенно другой, словно подменили человека.
Ну, у меня на этот счет были свои соображения. Но я их Колобку выкладывать не стал.
Место для ночлега мы разыскали быстро. Прямо рядом с развалинами, где этот маг жил. Правильное место - комната, одно окно. Дверь, конечно, тоже была, но она вся завалена обломками и травой поросла. А комната нормальная, все поместимся. Правда, без огня обойтись придется. Потому что маг этот строго-настрого запретил огонь разводить. Сука! Мерзни тут из-за него. Типа он внимание привлечь боится! Не, нормально, да? Ох и дал бы я ему по зубам пистолетом! Ну ладно, плевать на него...
Когда мы в подвал вернулись, Эллина заявила, что всю ночь будем дежурить. По двое. Первая смена выпала Гнусю и Колобку. Вторая - Эллине и Юрке. Потом - я и Катька. И все! Не, нормально, да? Ни Макс, ни Дарья дежурить типа не будут, так понимаю?
- Не спорь, - проскрипела Эллина. - Это приказ, это не обсуждается.
- Ну да, конечно! - говорю. - Когда ушами на Севастопольском хлопать - Макс первый! А когда дежурить - так он у тебя на особом положении!
Макс на меня смотрит, на Эллину. И видно, что и самому ему спросить хочется, отчего это к нему такое расположение командования. Но спросить у него никак не получается. Потому что Дашка-стерва кидается ко мне и замахивается прикладом.
Не, нормально, да? Я что, резиновый, что ли?!
Ну, я дожидаться не стал, первым ударил. Хорошо ударил, Дашка метра на три отлетела, об стенку шмякнулась и тихонечко так вниз сползает.
- Прыжок! - орет Гнусь. - Ты чё?!
- А чё? - ору в ответ. - Думаешь, мне не больно?
Все стоят, стволами в мою сторону ощетинились. Ну, не все, конечно. Дашка пока еще только на ноги встать пытается. Макс рот распахнул, глазами на меня хлопает. И Катька тоже с интересом так на меня уставилась. А стоит-то она - Катька то есть - ко мне ближе всех. И тут уже иного выхода у меня просто нет. Я мигом рву из-за пояса свой пистолетик и к голове Катьки приставляю.
- Тронете меня - пристрелю! - говорю.
А Катька невозмутимо так рукой ствол отодвигает, обнимает меня за плечи и в сторону отводит.
- Никто тебя не тронет, - говорит, - не волнуйся.
Я шалею потихоньку. Остальные - тоже. Голос у Кати такой ровный, мягкий. И иду я за ней как заколдованный. Так бы и шел за этим голосом - всю жизнь!..
Но всю жизнь не получилось. Только до стенки. Потому как, едва мы к стене приблизились, Катька меня об нее же - об стенку то есть - с размаху, лбом...
* * *
Как меня тащили в ту комнату, которую мы с Колобком нашли, помню плохо. А потом я и вовсе вырубился. Помню, как, кажется, ругались из-за меня. Пристрелить хотели и все такое. Но не пристрелили. Почему - не понимаю. Я бы на их месте долго не тянул. Им такой боец, как я, - лишняя проблема. Я бы пристрелил, честное слово...
Открыл я глаза - темно вокруг. За плечо кто-то трясет. А перед самым моим лицом что-то зеленовато так светится, словно гнилушка. Я от неожиданности сел, башкой затряс. Страшно же! Вдруг оборотень?
- Просыпайся, - раздается Катькин голос. - Наша смена, дежурить пора.
- Ага... - пробормотал я.
Я в тот момент ничего еще не соображал. Башка гудит, раскалывается. Тело не слушается, еле на ноги встал. Холодно, дрожь по всему телу.
Кое-как выбрался через окно наружу. Точнее сказать, не сам я выбрался, а Катька вытащила.
Ночь. Туман. Негустой, правда, но зябкий. Я себя за плечи обхватил, отыскал глазами ствол поваленного дерева, присел. Зубы пляшут, в башке трещит...
А потому и трещит, что этой моей башкой эта вот самая Катька об стенку била!
Сука!..
Посмотрел я на нее. Хорошо посмотрел, видать. В темноте ни фига не видно вообще-то, но Катька сразу поняла, как я на нее смотрю и что именно о ней думаю.
- Не сердись на меня, Прыжок, - говорит.
- Ага, - соглашаюсь. - Я вот все сердился, понимаешь. А как ты мне это сказала - так сразу же и перестал!..
- Иначе нельзя было, - говорит.
- Сука ты, Катька, - отвечаю. - Учти, что я это запомнил. Пристрелю тебя при первой же возможности. Обещаю.
- Пристрели, - соглашается она. - Будет у тебя такая возможность - пристрели. Но жить надо здесь и сейчас. А сейчас...
И тут она резко так ко мне склоняется - я аж отпрянул от ее бледно-зеленой светящейся морды.
- ... а сейчас, - продолжает, - запомни следующее, Прыжок. Никогда, ни при каких обстоятельствах не смей тыкать в меня стволом! Хочешь убить - попробуй, не возражаю. Но угрожать мне не смей! Понял?
Я киваю. Молча. Очень уж голос у Катьки страшный. Звенит, как сталь. Ненависти в нем больше, чем во всей моей жизни. Сразу ясно - такая слов на ветер бросать не станет.
- Голова сильно болит? - спрашивает она уже совсем другим голосом.
- Еще раз стукнуть хочешь? - интересуюсь.
Она не отвечает. Обходит меня, становится сзади, опускает руки мне на затылок. Я хочу повернуться, посмотреть, чего эта сука опять удумала.
- Не дергайся, - шепчет. - Сейчас... потерпи немного...
Ну, сижу, терплю... А что остается-то?! И чувствую вдруг, как боль уходит, голова делается яснее и даже сил прибавляется. И хотите - верьте, хотите - нет, а кажется, что даже теплее стало.
Катю я не вижу, только слабый свет от ее маски этаким бледным сиянием вокруг. И от рук ее ощущения ну очень знакомые. И буквально через секунду у меня в башке окончательно прояснилось. Потому что вспомнил я, когда такие ощущения уже испытывал - на старой водокачке, в Твери своей.
Когда нас с Копытом и Кнутом гранатой подорвали. Ребят - в куски, а я уцелел. Только двигаться не мог, больно очень было. Меня и добивать не стали. Бросили, типа сам подохну, без посторонних усилий. До утра я валялся, двинуться не мог. Думал уже, крындец мне полный. Вот солнце взойдет, приползет какая-нибудь мразь, башку откусит...
И тут она вернулась - зеленоволосая та. Не ушла, хотя мы с пацанами и прикрывали ее до последнего. Вернулась, села рядом, прямо на камни. Руками по мне водит, шепчет что-то. А я то отрубаюсь полностью, то опять в себя прихожу...
Я спросил ее тогда: отчего вернулась? А она мне: помочь тебе надо было, вот и вернулась. Опасно, говорю, здесь. Поймают. Ничего, отвечает, с тобой не поймают. Ты, говорит, сейчас поправишься, защитишь. Смог бы - рассмеялся бы тогда, честное слово. Но я не то чтобы смеяться - дышать с трудом мог. Чувствовал, как ребра поломанные трещат. Про руки и ноги уже не говорю, кукла без каркаса - вот кто я тогда был.
До полудня она возле меня сидела. А как солнце за полдень перевалило, я уже был здоровее прежнего. И слово свое сдержал - защитил как мог. Когда нас Корпус обложил, пацаны хотели было ее отдать, себя ее жизнью выкупить. Я не позволил. Одного убил, а не позволил. Убил и не жалею. Потому что ее спас.
И она нас спасла. Никто же не верил, что мы из этого проклятого туннеля выберемся. От голода и жажды подыхали же. А она всех нас, всех четверых поддерживала силой своей колдовской...
- Все... - шепчет Катька. И тепло ладоней медленно исчезает. Но я опять нормально себя чувствую.
- Спасибо, - отвечаю. Тоже шепотом.
Катя села рядом, достала из кармана своей кожаной куртки какой-то черный мешок, на голову его натянула. Я сперва не понял - зачем? А потом дошло. Маска ее дурацкая в темноте светится не хуже маяка. Нас по ней застукать - пара пустяков.
- Где тебя так? - спрашиваю.
- Долго рассказывать, - отмахивается.
Ясно. Не хочет говорить. Ну и не надо, я не настырный.
- А за что ты меня так вот? - спрашиваю. - Об стенку-то... То есть за что - понятно. Но вот ты сама скажи, не прав я разве? Чего это ни Макс, ни Дашка не дежурят, а? Обидно же...
- А ты сам не понимаешь?! - удивляется.
- Нет, - признаюсь. - Не понимаю! Вот хоть еще раз башкой об стену, а не понимаю!
- Ты Максу доверяешь?
- Доверяю, - говорю. - Правда, чуть поменьше доверяю, чем Огненному Скорпиону. Тот тоже только и ждет момента, чтобы задницу поджарить, как и этот Макс...
- А ты думаешь, Эллина ему доверяет? - спрашивает Катя.
- Ну, - пожимаю плечами, - доверяет или не доверяет - не знаю. А вот что ни Макс, ни Дашка не дежурят - другой вопрос.
- Дарья за Максом следит, - выдает вдруг Катя.
- Иди ты?! - поражаюсь. - Они же с Эллиной грызутся, как... как не знаю кто!
Катя усмехается. Продолжает:
- Никто тут Максу не доверяет. И Дарья следит за ним. Чтобы в случае чего принять меры. И тебе не доверяют. Никто. И за тобой тоже следить надо.
Я хотел было спросить у Кати, не ей ли поручили за мной приглядывать. Но потом вспомнил про Колобка и спрашивать уже не стал - и так все ясно.
- Ну, это понятно, - говорю. - Согласен. Мне доверия нету, не спорю. Максу - тоже. А вот на фига нас тогда в группу взяли?! Нервишки себе пощекотать, что ли?
Катя не отвечает. Молчит. И я молчу. Сидим, прислушиваемся к тишине. Ни звука, только редкие капли с ветвей на землю шлепаются.
- Ты где ее встретил? - спрашивает вдруг Катя.
- Кого?!
- Женщину, - поясняет. - В красном платье. Которая нам на помощь пришла. На Севастопольском.
- В Твери, - отвечаю.
- В Москву ты за ней пошел?
Догадливая, блин...
- Ага.
- Напрасно, - говорит. - Не человек она. Не отсюда. Не из этого мира.
- А мне фиолетово, - пожимаю плечами. - Отыскать ее хочу.
- Она сама тебя отыщет, когда нужно будет, - говорит Катя с какой-то жалостью в голосе. - Нужен ты ей зачем-то.
Молчу.
- Я не настраиваю тебя против нее, - продолжает Катя. - Разное бывает. Просто я никогда ничего хорошего из Багнадофа не видела...
- А сама-то?! - спрашиваю. - Саму-то тебя и вовсе не понять - кто ты, откуда, зачем? Вроде в магии рубишь, а на том же Севастопольском ни фига не сумела бы без этой женщины. Вроде бы, говорят, в гоблинских заморочках разных сечешь, а крестик на себе таскаешь. Не пойму я тебя, Катя. А непонятного я не люблю. Потому что... потому что непонятно!..