По тому, как Линн шла, наблюдая за работами, было ясно, что она не собиралась сообщить ему ничего важного, и Коттрел заговорил с ней о переменчивости температур на Шане. На этот раз на ней была розовая туника, хотя солнце уже давно зашло.
- Я никогда не бывала за пределами Шана, - сказала она, - но я знаю, что люди с других планет думают, будто у нас холодно. Мы не нуждаемся в тяжелых теплых одеждах. Времена года у нас очень мало отличаются друг от друга, и, хотя сейчас весна, вы вряд ли заметите, когда наступит лето. Ну, а зимой у нас несколько таких теплых дней, потом несколько холодных - и все.
Коттрел неторопливо пошел вперед, - она за ним.
- Почему на Шане такой умеренный климат? - спросил он.
- Во-первых, Персефона - почти самое стабильное светило в Галактике.
- Похоже, что Бете это не приносит пользу, не так ли?
- У Беты свои климатические проблемы. Она не нуждается в солнечных пятнах. У Шана же почти безупречная орбита с небольшим отклонением. Вы, наверное, это заметили. К тому же, районы воды и суши распределены равномерно. У нас не бывает ни приливов, ни наводнений. Здесь нет ни гор, ни пропастей.
- И все же, несмотря на это, Шан - довольно холодная планета, а вы ведете себя, будто очень жарко.
Сам он был в брюках и теплом свитере.
- Вам сейчас холодно? - спросила она.
- Нет, но если бы я был в тунике, я бы замерз.
- Вовсе нет. Попробуйте, наденьте ее как-нибудь.
Он слегка коснулся руки девушки. Она была прохладная, но не холодная.
- Люди привыкли находиться в домах при гораздо более высокой температуре, чем это необходимо, - сказала она. - Здесь, если нам становится холодно, мы работаем, чтобы согреться. Вы знаете, что мы хотим сделать на Шане курорт для туристов? Это будет необычный курорт, с нетронутой дикой природой, прохладным горным воздухом. Вы заметили, что в домах нет центрального отопления?
- Заметил.
- Этого действительно не требуется. Поэтому нам не нужны линии электропередач. Мы используем батареи для освещения и приготовления пищи. Это делается сознательно. Наши посетители будут прилетать к нам не для того, чтобы жить в домах, оборудованных телевизорами со стереозвуком, фенами для волос и кондиционированным воздухом. Они будут здесь жить с необходимыми удобствами, но без роскоши, предоставляемой современной наукой.
- И вы думаете, это привлечет туристов?
- Мы уверены. Уже сейчас мы могли бы принять миллион отдыхающих, но пока это невозможно. Время от времени мы принимаем небольшие группы, в целях рекламы. И это сработало. Многие в Галактике уже слышали о Шангри-Ла.
Он кивнул.
- И теперь, - сказала она неожиданно жестко, - Лудильщики хотят уничтожить всех нас и превратить Шан в базу для…
Он еще раз дотронулся до ее руки, и они присели на лужайке, одной из многих, которые совсем недавно были осушены и засеяны обычной травой. Должно было пройти время, прежде чем будет сделана попытка засеять все это злаками.
Солнце садилось, и наступавшие сумерки скрывали все от посторонних глаз.
Он догадался, что она по-прежнему пытается понять его, хотя и побаиваясь (правда, меньше, чем раньше), что он сможет предать Шан, когда ему это будет выгодно.
- Линн, - сказал он, - я не ленив, но и работать без отдыха - не мой стиль.
- В любой момент может прозвучать сигнал тревоги.
- Тогда я сразу же примусь за работу. Но я надеюсь, что тревоги не будет, по крайней мере, до завтрашнего утра, потому что иначе мы еще будем не готовы.
- Расскажите мне о минах.
- Тогда вы хоть на время забудете о Лудильщиках?
- Да.
Ом рассказал. После короткого замешательства она медленно проговорила:
- Это кажется слишком простым.
- Верите вы мне, или нет, но я думаю, это сработает. И мы захватим корабль Лудильщиков.
- Чтобы быть уверенным, - она нахмурилась, - вы должны были сделать мины весьма мощными.
- Мы так и сделали.
- Не избежать больших разрушений… Соседняя лужайка выглядит несколько странно. Может, это одна из тех?..
- Вероятно, но не беспокойтесь, для нас это безопасно.
Она поежилась.
- Значит, если корабль приземлится здесь, все поле будет взорвано, и уничтожена работа не одного года.
Его позабавила ее странная мораль: сожалеть, что уничтожение корабля Лудильщиков приведет и к уничтожению поля, которое лет через пять могло дать первый урожай. Он сказал мягко:
- Вовсе нет. Вы хотели, чтобы это поле подверглось атмосферному влиянию. Вы хотели удобрить это поле. Ну что же, кровь - хорошее удобрение, генерал недавно говорил мне об этом. И даже при взрыве ничего не пропадет даром. Если органические соединения не выпадут здесь, они выпадут в другом месте.
- Это правда, - прошептала она, обуреваемая отвращением и облегчением одновременно. Он засмеялся, обнял ее и поцеловал. Она не возражала.
- Ты замечательная, - прошептал он.
- Вы не должны этого говорить.
- Я не сказал бы этого, - соврал он, - если бы это была неправда.
- Скольким вы уже говорили это?
- Я не могу сосчитать. Какое это имеет значение?
- Для меня имеет.
Он погладил ее плечи.
- Нет, - сказала она, напрягаясь, но не сопротивляясь. - Только не это.
- Нет?
- Вы можете целовать меня, но более ничего.
- Сейчас, или никогда?
Резко отвернувшись от него, она сказала:
- Как я могу ответить на этот вопрос? Неужели вы думаете, что я смогла бы на него ответить?
Удовлетворенный достигнутым на данном этапе, он продолжал осторожно обнимать ее. Он знал, что с этой девушкой не могло быть и речи о быстром успехе…
Сигнал тревоги раздался ночью. Генерал Горас находился в своем кабинете; он не стал никого будить, даже Коттрела, потому что, как он и ожидал, это было сообщение о том, что единственный корабль противника должен приземлиться примерно через восемь часов.
Ему не пришлось поднимать Бриксби, так как тревога пришла именно от него.
Бриксби доложил, что у него есть хорошие шансы против того корабля, но Горас, предупрежденный об этом, просто подтвердил сообщение.
- Он совершенно прав, Джек, - сказала Вера. - "Мститель", не говоря уже о нас, может оказаться существенной частью обороны Шана. Давайте не будем присоединяться к самоубийцам.
- У нас есть хороший шанс против грузовика класса "С". Его вооружение не может быть…
- По этот шанс все же недостаточно хорош, Джек.
Они были вдвоем в рубке управления. Вера, конечно, не должна была находиться здесь. Стюардесса, медсестра, официантка давно уже были на Шане, как и все остальные за исключением Мессенджера и инженеров, с помощью которых Бриксби мог управлять "Мстителем".
Он разрешил Вере остаться, так как она настаивала, в действительности он попал в зависимость от нее. Она не делала никакого секрета из того, что хотела еще раз выйти замуж, и что он был первым в списке ее кандидатов. И она стала говорить об этом, причем не только ему, а каждому, кто соглашался слушать, как об уже решенном деле.
Бриксби не возражал против того, чтобы она спала в его каюте. Однако, он не давал делу зайти дальше.
- Я должен сначала отомстить Лудильщикам, Вера, - сказал он. - Не спорьте, я чувствую это.
Она не спорила с ним об этом, хотя готова была спорить по любому другому поводу.
Маленькому "Мстителю" было необходимо развить максимальную скорость, и при этом не сгореть в атмосфере Шана. Если все пойдет по плану, его поле заставит сработать защиту только тех мин, которые будут подвержены действию поля корабля Лудильщиков. Чтобы добиться этого, "Мститель" должен пройти не более, чем в миле от корабля Лудильщиков, уже стоящего на земле, как можно ближе к моменту его посадки. А миля для космических кораблей считалась почти столкновением. Да и наличие атмосферы тоже было проблемой.
Взрыв будет мгновенным, но, когда говорят "мгновенно", это не совсем научно, потому что достигнуть этого эффекта практически невозможно.
Бриксби надеялся, что он будет находиться в десяти милях к моменту взрыва.
Корабль Лудильщиков, очевидно, не заметил маленький "Мститель". При прочих равных условиях заметить большой корабль было гораздо легче, чем маленький.
То, что Бриксби собирался сделать, требовало большого искусства. Впрочем, никто не сомневался в том, что все будет в порядке. Только профессионал высокого класса мог стать капитаном такого лайнера, как "Флорибунда".
Рано утром Коттрел и генерал Горас еще раз осмотрели позицию с плоской крыши ратуши, самого большого здания на Шане.
За ними располагались больница, лаборатория, мастерские, школы, фундаменты которых были вырублены в скалах. За этими низкими зданиями на сорок миль тянулись скалы. Скалы были не очень высокими, зубчатыми и разрушенными; можно было не ждать нападения с этой стороны, если только корабль не сядет где-то совсем поблизости. Коттрел осмотрел скалы и еще раз убедился в том, что ни один командир в здравом уме не станет нападать с этой стороны. И все же, в этом направлении были установлены пращи и катапульты, и, если Лудильщики сунутся, вряд ли кто-нибудь из них уйдет живым.
У города пока не было названия - еще и потому, что поселенцы считали его планетой. Люди жили на территории, ограниченной с одной стороны - скалами, а с трех других - болотами. Шан был планетой, хотя официально назывался Персефоной Альфа.
Поселение не было городом в строгом смысле этого слова. Административные здания были разбросаны по всей равнине Шана. Река, которая тоже называлась Шан, текла по долине, и в нее впадало множество ручьев.
Всюду, где была хорошая земля, она обрабатывалась. Земля на Шане никогда не пропадала зря. Таким образом, пшеница с трех сторон окружала ратушу, единственным подходом к ней была узкая неудобная тропинка, большая часть которой проходила по скале, нависшей над долиной. Обработка новых земель не всегда давалась легко; часто, несмотря на большие затраты техники и труда, земля так и не начинала плодоносить, а иногда совершенно неожиданно все начинало расти само по себе. Кроме того, на Шане не хватало специалистов, способных решить эти проблемы. У них было много других забот. Если после осушения земля оказывалась плодородной - прекрасно, если нет - она использовалась для построек.
Коттрел раздумывал над тем, что, возможно, нигде в Галактике люди не селились так равномерно и в таком небольшом количестве на такой четко ограниченной территории. Весь Шан представлял собой одну большую ферму. Семьи были большими - в каждом доме, построенном из неотесанного камня, жило, по меньшей мере, двенадцать человек.
Однако, в задачу Коттрела не входило изучать настоящее и будущее Шана. Ему нужно было действовать.
Рабочие отряды по каждому сигналу тревоги отводились назад, чтобы сконцентрировать все силы в одном месте.
Лудильщики могли приземлиться в Центре Шана, считая, что их там не ждут. Но это не принесло бы им никакого успеха. Хотя центральная территория Шана и не была заминирована, здесь можно было собрать боеспособный отряд из шести тысяч человек всего за несколько минут.
Горас вторгся в раздумья Коттрела:
- А если в этот раз они будут атаковать большим числом? Дважды они посылали по шесть тысяч человек. А если теперь?..
- У второго корабля не было времени вернуться.
- Но даже обычный корабль может взять вдвое, втрое больше людей, если они самоубийцы. Достаточно дать им специальный препарат…
- Генерал, если бы они могли послать двадцать тысяч, они бы уже это сделали. Они же не дураки. Тогда, в первый раз, вы были не готовы к нападению. В тех обстоятельствах вы все сделали правильно.
- Мы ведь сражались с самоубийцами.
- Именно.
- Почему они это делают, Коттрел? У вас должны быть какие-нибудь соображения.
- Я собираюсь сделать сообщение на эту тему на Военном Совете сразу после нападения. С помощью Линн.
- Если вы что-то знаете, может, имеет смысл сообщить об этом заранее?
- Нет, - отрезал Коттрел и, чтобы переменить тему, добавил: - Очень хотелось бы, чтобы в их корабле было двадцать тысяч, и чтоб они сели на одну из мин.
Горас посмотрел на него с изумлением.
- А вы не борец за мир, не так ли?
- В общем, вы правы. Генерал, больше всего на свете я ненавижу маленькие грязные войны, в которых больше убийств, чем настоящих сражений. Такие войны могут продолжаться десятки лет. Эти войны полны ненависти и подозрительности, убийств и пыток, изнасилований и всего подобного. Никто не выходит из них чистым. Сражение в космосе честнее сражения на суше и на море. Вовлечены в эти сражения только те, чья работа заключается в том, чтобы убивать или быть убитым, а если корабль разбит, то погибают все. Одно сражение может не решить проблемы, но каждое сражение имеет свое значение. Если вы будете все время побеждать, враг сдастся, и наоборот, вас ждет полное поражение, если вы будете проигрывать сражения.
Он снова оглядел Шан, зная, что враг может очень скоро появиться в поле зрения.
- Человеческие существа неразумны и никогда не станут разумными, пока остаются человеческими существами, - сказал он. - Очень часто они затевают войну, зная, что никто не победит. Лудильщики не могут победить, так как собираются зайти слишком далеко, и…
- А вы не считаете, что они УЖЕ зашли слишком далеко? - сухо заметил Горас.
- Нет, не считаю. У них есть на то причина.
- Но вы говорили…
- Ну и что? Я говорю об их причинах. Конечно, им ничего не понадобится, если мы их разобьем. Зато, если они победят нас и захватят Шан, а вооруженные силы не смогут с ними справиться, тогда их причины окажутся вескими.
Генерал мрачно посмотрел на него.
- Я изучал историю отношений Лудильщиков с Шаном. Когда они пытались мирно договориться, все вели себя не очень-то доброжелательно, генерал. Лудильщики хотели получить землю на Альфе на любом расстоянии от центра, но вы им не позволили.
- Они бы…
- Я знаю, что бы они сделали. Мы сейчас говорим об их причинах. Тогда вы были достаточно сильны, чтобы мирным путем не пустить их на вашу планету. И вы их не пустили. Поэтому они захотели получить ее силой.
- И это считается в порядке вещей? Если вы захотите заполучить мою жену, а я вам откажу, вы застрелите меня и получите ее?
- Ну, хорошо, давайте рассмотрим этот, с вашей точки зрения, смешной пример. Если к тому моменту, как начнется расследование, ваша жена и я будем благополучно женаты, если она будет полностью на моей стороне, и все будет указывать на то, что я пытался договориться мирно, а именно вы захотели драться…
- Вы хотите сказать, что мы непременно должны победить в этой войне, не так ли?
- Отчасти, да. Но знаете что? Я хотел вам объяснить, что Лудильщики, может, еще и не зашли слишком далеко, даже взорвав "Флорибунду". Пройдут годы до полного расследования, а ситуация к тому времени может измениться. И все же я рад, что они взорвали "Флорибунду", и надеюсь, что им хватит смелости взорвать и Сибурга тоже. Я думаю, они это сделают.
- Вы… - генерал онемел. Про себя генерал Горас подумал, а не играют ли его личные соображения здесь главную роль. У него была красивая жена и пятеро детей, и, когда на Шане царил мир, его положение в обществе было не самым блестящим. Будучи генералом в военное время, он становился очень важным человеком, даже важнее президента, важнее Коттрела, который уедет, когда все кончится. Горас чувствовал неловкость от тайной мысли, что ему и его семье будет гораздо лучше, если Лудильщиков победят не слишком легко и быстро. И все же, он не мог хладнокровно заявить о том, что было бы неплохо, если бы Лудильщики решили уничтожить сотни невинных людей, втянув их в аферу, суть которой Горас вообще не понимал. А затем еще и заявить, что он надеется на то, что они убьют, к тому же, и Контролера Сектора.
- Если они взорвут Сибурга, - сказал Коттрел задумчиво, - они не смогут свалить несчастье с "Флорибундой" на каких-нибудь запаниковавших маньяков. Военный флот все равно не сможет добраться сюда быстрее, но уж когда они прибудут сюда, они никого не станут слушать. Они начнут с того, что уничтожат Лудильщиков; потом, поскольку им не останется ничего другого, они поговорят с нами.
Горас так ничего и не сказал.
Все получилось даже лучше, чем Коттрел планировал. Корабль Лудильщиков, как и предполагалось, приземлился утром на участке осушенной земли в нижней части долины.
Никто из Альфиан его не видел, так как всех людей отвели в безопасное место.
На этот раз Лудильщики собирались пройти по долине, убивая, по мере продвижения к Центру, изолированные фермерские семьи.
Но ничего этого не произошло. Корабль, к несчастию, приземлился как раз на одну из мин, приготовленных для него. Бриксби же сделал все как нельзя лучше, будто прорепетировал все несколько раз с добровольным участием Лудильщиков.
На Шане видели, как ракета пронеслась на бреющем полете, и они знали, что он пройдет достаточно близко от корабля Лудильщиков, чтобы выполнить свою задачу. Казалось даже, что он касается земли. Именно тогда Коттрел понял, что корабль Лудильщиков будет уничтожен, и единственное, чего он теперь боялся, что Бриксби в своем слепом желании отомстить погубит себя и свой "Мститель".
Коттрелу не стоило волноваться. Корабль Лудильщиков находился как раз на единственной мине, которая и взорвалась. Поскольку корабль принял на себя всю силу взрыва, ни Шан, ни "Мститель" совершенно не пострадали.
Мелкие обломки корабля падали на долину в течение нескольких дней. Естественно, все дома в этом районе были разрушены, но никто из Альфиан не пострадал. Пшеница только покачнулась и тут же выпрямилась, как ни в чем не бывало.
Уничтожение корабля Лудильщиков привело к тому, чего ранее никто не мог добиться - к немедленному радиоответу с Беты.
Был еще ранний полдень, когда члены Военного Совета, Коттрел и Бриксби собрались, чтобы обсудить сообщение Лудильщиков. Звучало оно так:
"Уничтожение нашего корабля решило судьбу Шана. Мы требуем немедленной капитуляции, иначе Контролер Сектора Сибург, который, как нам известно, находится в двух днях полета отсюда, будет уничтожен вместе со своим дурацким крошечным кораблем, а ответственность за это полностью ляжет на Шан. Вся Галактика узнает через Сектор Контроля 1444, что Шан мог предотвратить это, но не захотел. Если не последует полной капитуляции Сибурга, мы захватим Шан и всех вас уничтожим. Мы все будем жить и после смерти, а вы умрете. Этот тринадцатый день - ваш последний шанс. У вас есть всего сорок восемь часов, прежде чем катер Сибурга доберется до нас.
Распадись и восстань!
Пятерка".
Коттрел поднял руку, призывая к вниманию.
- Прежде, чем мы продолжим, - сказал он, - я хочу поставить вас в известность, что получено сообщение из Сектора Контроля 1444, переданное на Шан так, чтобы Лудильщики не смогли перехватить его. Контролер Сибург, летевший на Бету на максимальной скорости, приземлился там через четыре часа. Итак, информация Лудильщиков по этому поводу неверна, если только они не ведут двойную игру. Они могли просто решить, что Сибургу понадобится, как обычно, четыре дня.
Все заговорили одновременно.
Президент Виттакер повысил голос: