- Какая?
- Местонахождение дорогого артефакта.
- Насколько дорогого?
- Артефакт "душа камня" - это достаточно дорого?
Вновь пауза. Барыши свои подсчитывает, сукин сын.
- Хорошо, Сотка. Если артефакт не обретается в полностью недоступной дыре, то, считай, мы договорились. Проведем обмен.
Была у меня, ребята, поганая мыслишка… Ушлый парень этот Синоптик - как узнает от меня, где лежит "душа камня", так и прервет контакт. На кой я ему сдался?
Но потом я подумал: вытащить меня отсюда не стоит ему ровным счетом ничего. Он сидит вне Зоны, в теплой квартирке, и набивает себе цену. И он заинтересован в клиентах, даже в таких мелких и невнятных, как я. Авось я ему еще пригожусь. Курочка по зернышку клюет.
Я рискнул:
- На путях возле станции Янов стоит электровоз 2583. У него перед носом прямо из-под шпал выросла елочка. Хабар - рядом с ней. Пройти можно почти до самого конца, а у самой елочки - "птичьи карусели", несколько штук. Я так понимаю, опытный сталкер умеет разряжать "карусель"?
- Умеет. Тупой отмычкой вроде тебя "карусель" отлично разряжается… Ладно, Сотка. У меня тут кот клубок по полу катает, и мне на него смотреть очень весело. Он мохнатый, полудлинношерстный. Ну такой кайф! Поэтому я тебе расскажу, что делать. Кота благодари, он меня щедрым делает. Карта в ПДА у тебя форцает?
- Форцает.
- Объект Карьер наблюдаешь?
- Я еще не совсем разобрался.
- Хрен с тобой, кидаю ссылку. Это от тебя - всего ничего. Доберешься без проблем. На Карьере застряла группа ученых под конвоем сталкеров-"долговцев". Их там сильной жадинкой прихватило. И разрядить нечем. Тебе-то, извне, жадинку разрядить - пара пустяков. Знаешь, как жадинка разряжается?
- Нас учили: дополнительным весом.
- Кто учил?
- Лис.
- А. Ну хоть один у вас там в Ордене серьезный человек есть. Вытащи группу из жадинки, тогда у ученых появится солидный повод вытащить из Зоны тебя. Понял?
- Понял. Кот у тебя с клубком - какой из полудлинношерстных?
- Только не делай вид, будто тебя вязание интересует. Меня уже заколебали козлы вроде тебя, которым, видите ли, не по нраву, что мужик вяжет. Если хочешь знать, вязание изобрели именно мужчины. А если хочешь подлизываться или прикалываться, то мне, считай, заранее надоело. Поэтому шел бы ты на хрен.
- Меня не интересует вязание. Меня интересуют коты. Люблю котов. Разве можно не любить котов?
- О! А ты, оказывается, человек. Хочешь, я тебе дам тест, и если не провалишь, будет тебе бонус?
- Хочу.
- Назови хотя бы три полудлинношерстные породы. И я буду знать, что ты не свистун, а реально шаришь.
- Сибиряки, мэйнкуны, норвежские лесные. У тебя кто?
- Сибира. Восемь килограммов живого счастья.
- Понимаю. У самого сибира была. Правда, она у меня с характером.
- Да они все - с характером. Вот тебе бонус, Сотка. Хочешь знать, кто такой Клещ?
- Еще бы.
- Если, конечно, это тот самый Клещ, а не подделка. Но только его именем сейчас стал бы пользоваться только дурак или суицидник, а твой, я так понял, точно не дурак.
- Он очень ловкий.
- Ну да. И тот ловким был. Много лет Клещ занимал место одного из самых значительных людей Зоны. Если только считать его вполне человеком. Он возглавлял клан темных сталкеров-полумутантов. Темные живут только в Зоне. Они могущественны, сильны и обладают странными способностями. Например, чувствуют приближение Выброса и знают, когда, где, из-за чего начнется гон мутантов. Но за пределами Зоны им быстро приходит конец. Их плоть буквально протухает и разваливается. Клещ, бывший вожак темных, почему-то не развалился. И это очень странно. Когда-то Клещ лично получал приказания от Хозяев Зоны, вел дела с "монолитовцами", контролировал бар "Сталкер" и сидел на таком обороте хабара, какого у темных после него уже никогда не было. Но у сталкеров свои законы, а у Хозяев Зоны - свои. Хозяева Зоны к людям безжалостны. Они иногда приказывали Клещу сотворить полное беззаконие - против всех сталкерских обычаев и правил. А он никак не мог определиться, кто он такой на самом деле: нечеловек, гнида, которая только и делает, что пляшет под дудку Хозяев Зоны, или он стакер и к людям ближе. Он юлил, лавировал, хотел и клан сберечь, и Хозяев не разозлить. Зону чувствовал, как зверь чувствует лес. Сильный сталкер, один из лучших. Себя не берег никогда - смелый был до сумасшествия. Но и других не берег, особенно когда речь шла о выживании его клана. В конце концов, его перестали терпеть свои же. Другой темный сталкер, Варвар, встал против него. Клан разделился. Была война, Клещ собственными руками убил одиннадцать сталкеров, но победил Варвар. Он и стал новым главой темных. А про Клеща непонятно - его то ли убили, то ли он сгинул в аномалии. И вместе с ним сгинули самые дорогие долгоиграющие артефакты, которыми владел клан. Поговаривают, Клещ их прикопал в каком-то хитром схроне, но схрон его до сих пор никто не нашел. Если коротко, то после него темные ослабели. Из "Сталкера" их вышибли "долговцы". Их союзники из "Монолита" и вовсе почти все перебиты. Осталась пара-тройка боевых групп, но клана почти нет. Хозяева прежнюю силу тоже потеряли. Сейчас две самые большие силы в Зоне - "долговцы" и бандюки всех мастей. Всё тут решается одним: какие на сегодняшний день расклады между бандами и "Долгом". А с тобой в Зону пришел человек, который может реально качнуть равновесие. Всё, Сотка, я тебе дал больше, чем ты заработал. Этот кот меня жалобит. Передавай привет своей сибире. Счастливого рейда.
- Спасибо, Синоптик. Ты щедрый человек.
Хорошо мы с ним поговорили. Грамотно.
Один только неудобняк, ребята: у меня никогда не было кота. У Галки кот был, настоящий сибиряк, интерчемпион. И от нее я знаю о кошках столько, что хватит на десять энциклопедий.
Своего завести - так у меня столько времени отродясь не водилось. За зверем-то ухаживать надо, возиться, то-сё.
Глава 9. Не жалея патронов
All within my hands,
Take your fear, pump me up!
All within my hands,
Let you run, then I pull your leash…"All Within My Hands", Metallica
Я долго и тщательно готовился к выходу из вагона.
На пол секунды высовывал голову из окна своего купе, а потом из других окон: нет ли чужаков на путях? Подгонял снарягу. Проверял обстановку на детекторе аномалий.
Двинулся по коридору крадучись, а в тамбуре взял автомат на изготовку. Металлическую лесенку осматривал с большим подозрением: а вдруг черный цветок, василек аномальный, решит воскреснуть и отомстить мне особо циничным образом?
Наконец выбрался. Никто меня не ждал, никто не готовился сделать из меня лежачую базу снабжения.
Стояло раннее утро - по моим московским понятиям. У вокзального здания чадило сгоревшее дерево. Рядом с ним шевелились люди - не знаю кто, ребята, далековато они от меня были.
На путях валялось два свежих трупа. Один из них был шагах в пятидесяти. Второй лежал прямо под колесами моего вагона.
Вороны бодро перекликались у меня над головой. Щедрое солнышко высекало искру из рельсов. Царило безветрие.
В отдалении, там, где сходились в нерасторжимое целое железнодорожные нитки, романтически плавали в легкой дымке бетонные коробки Припяти - советского города-призрака.
- Твою дивизию! - с оптимизмом приветствовал я начинающийся день.
Перебравшись через пути, я двинулся в сторону Припяти. Карта ясно говорила мне: если пойти прямо, а потом взять правее, то до Карьера я доберусь быстро.
Лучший маршрут проходил по тропинке между железнодорожной насыпью и лесополосой. Я двигался по нему очень неспешно. Направлял автомат на малейшее колебание листвы, не снимал указательного пальца с курка. Где угодно - хоть в дюжине шагов от меня - мог схорониться отряд бандитов, блокировавших станцию Янов.
Знаете что, ребята? Очень поганое ощущение - когда ждешь, что тебя вот-вот подстрелят. Притом подстрелят просто за то, что ты приперся не в то место и не в то время.
Минут через пятнадцать я сообразил, что под моими подошвами больше нет мокрой травы. И серой глинистой почвы - тоже нет. Вместо тихих, почти бесшумных шагов слышится радостное похрустывание гравия.
Да что за ерунда такая!
Только сейчас заметил: все время меня от лесополосы на железнодорожное полотно сносит… Какого буя? А ведь не первый раз я зашагиваю в пространство между рельсами, и чапаю какое-то время, покуда мозг не повернет меня обратно к тропинке.
Агорафилию подхватил, а? Зона всяко на людей влияет: может, на меня свалилась индивидуальная креза - фанатичная любовь к открытым пространствам…
Опа, вот опять левая нога сама собой, безо всякого хозяйского разрешения пытается переставить меня подальше от деревьев. На такие вещи надо обращать внимание.
Проверил по детектору аномалий - не втягивает ли меня какая-нибудь невидимая пакость в свои объятия? Ничего подобного. Осмотрелся. Может, просто тропинка у меня под ногами неудобная? Да тропинка как тропинка. А вот тревожно почему-то. И эта тревога - вроде сквозняка. Тянет откуда-то из-за череды тополей, а поглядишь, так никого и ничего там нет. Деревья и деревья. Кусты и кусты. Трава и трава.
Стоп.
Тут меня, ребята, крепко пробрало. Аж холодный пот на лбу выступил.
Не могу дальше идти.
Страшно.
И просечь не могу - почему страшно.
Радиация? Ее сколько ни интуичь, а толку никакого. Ни цвета, ни запаха, ни рожна… На всякий случай проверил: фон - чище, чем в иных районах Москвы.
Артефакт какой-нибудь на меня так влияет? Не слышал я что-то о таких артефактах. Но ведь Зона - такая стерва! - никого почему-то не предупреждает перед тем, как из ее недр выпрет очередной целому свету неизвестный артефакт.
"Измененный штурвал", штуку безобидную, красивую и непонятную, вообще видели всего раз двадцать - тридцать, хотя кое-какие артефакты добывали тут тысячами. А "белый излучатель" просекли только после того, как он угробил дюжину ученых и сделал тихим идиотом капитана Станковича из патрульной службы.
Этот хабар брали всего два раза. Вечно теплый грязно-белый булыжник. Ну испускает безобидное магнитное поле, ну чуть радиоактивный, ну красивенький - вроде королевского янтаря…
Да хрена ли моржового, саморезного, в нем нашли? Ничего и не нашли бы, если б он сам не атаковал обслуживающий персонал научного центра на Янтарном озере. Досталось ребятам!
Впрочем, у них там раз в три года происходит очередное вымирание ученых, а потом новое заселение… Камень камнем - артефакт же, не какая-нибудь аномалия и не мутант! - а раз в девятнадцать часов тридцать семь минут оказывает на живых существ агрессивное и мощное пси-воздействие.
Импульс длится доли секунды. После него вся живность, находившаяся на дистанции одиннадцати метров, начинает буйствовать и суицидничать. Капитан Станкович, как рассказывал нам Лис, попав под атаку "белого излучателя", сначала вообразил себя вампиром, потом гением, потом… лучше не пересказывать. До сих пор трясет, как вспомню слова про бледные, высохшие и съежившиеся трупики людей, которые пытались ему что-то объяснить…
Я поработал "Суворовым". Ничего артефактного вокруг меня нет. Ни редкого, ни обыкновенного, вроде "пустышек".
А потом покумекал и понял: наверное, кто-то за мной наблюдает. И смотрит этот кто-то из лесу, хоронясь, не подставляясь под выстрел. Этот кто-то скорее всего не мужик со снайперкой. Иначе давно бы я лежал тут, а счастливчик выгружал бы с меня снарягу и хабар, испуская вопли радости. Мечтал бы, надо думать, какие суммы на что у него пойдут.
Всегда думал, что это такая условность из детективов в мягкой обложке - чувствовать на себе чей-то взгляд. Сколько на меня с рождения и до сего дня разных людей смотрело, а ничего я не чувствовал.
Зона обостряет чувства, концентрирует их. Потому что взгляд чужака… или чужаков?.. я ощущал теперь так же отчетливо, как ощутил бы пощечину.
И никакой оптики под рукой. Ни прицела, ни бинокля, ни… Хотя на "Таворе" есть оптика. Просто он мне не родной, вот я о нем и забыл. Тяну винтовку с плеча и… останавливаюсь.
Уже и не надо. Ни бинокля, ни снайперского прицела.
Потому что, ребята, метрах в двадцати пяти от меня, у самого низа насыпи, началось какое-то тревожное шевеление. Ну да, спасибо. Спокойно дойти до Карьера они, разумеется, не дадут.
Из лопухов выпрыгнула живность премерзкого вида. Живность невысокая - мне по колено или чуть крупнее, но не намного. Передвигается на задних лапах, подпрыгивая по-воробьиному. Задние лапы мощные, а передние - коротенькие, смотреть не на что. Ребра из-под кожи выпирают до такой степени, что пакость эту ходячую становится очень жалко.
Они ведь, гады, на сталкеров нападают в основном потому, что в Зоне особенно жрать нечего. Натурально. За своим братом-мутантом не погоняешься, он злой. Да и люди-то кусать себя не дают… Дохнет, наверное, половина мутантов от голода или в спячке по полгода валяется.
Морда у зверушки удлиненная и зубастая, глаза маленькие, круглые… На крысиные стати похоже. Воробьекрыса - это юмор как раз в духе Зоны.
Сморит на меня очень внимательно.
Как же эту штуку называют? Крыса? Кролик? Нет, не подходит. А пожалуй что, это чернобыльский тушкан. Да. Точно. Он самый.
И бояться его мне не стоит.
Ну совершенно не стоит его бояться. Маленький - сапогом пни и все кости переломаешь. Сталкерский юфтевый сапог с армейских складов, да с подковками, - самое то оружие против него.
Чего мне бояться тушкана?
Я совсем уж собрался спокойно пройти мимо, да не тут-то было. Что за дело нам с братом тушканом друг до друга? Я его жрать не собираюсь: мало ли что он сам до этого лопал! Конечно, головами тушканов интересуются ученые, а жиром - барыги (очень, говорят, помогает от импотенции). Но возиться резона нет. Мне надо думать о том, как отсюда выйти, а не о том, как прихабариться.
Он меня, брат мой тушкан, тоже жрать не собирается. Он бы и попробовал, да добыча великовата. Чернобыльские тушканы собираются прайдами особей по пять - десять, а десяток зверюшек я, пожалуй, крепко обижу, даже не применяя стрелковое оружие. Одними сапогами. Пси-способности у них… э-э-э… пси-способности у них… м-м-м… не помню.
Придурок, проспал! Есть? Нет? Не изучено? А? Или они мне на этих курсах орденских так ни хрена и не рассказали про пси-способности у тушканов?
Только я, ребята, призадумался по поводу тушканьего "пси", как начали происходить веши, заставившие меня вчистую забыть обо всей этой ерунде.
Зверюшка издала писк. Безобидный писк, ничего особенного. Но это она всего лишь голос пробовала. Распевалась.
А потом сложила губы в трубочку и… и… ну вот как это назвать? Скрип? А? Если запись рычащей электродрели, которая всегда найдется у соседа, куда бы ты ни переехал, наложить на запись воющей ножовки, которой активно работают по металлу, а потом воспроизвести всё это громко, протяжно, с фиоритурами, как у оперной примы, мы получим песнь половозрелого чернобыльского тушкана.
Вот только подзывал он не самку и не родню. Точнее сказать, не одну лишь ближайшую родню.
Потому что через мгновение из травы, из-за кустов и деревьев, из каждой малой яминки поперли полчища мелких гадов.
Пять - десять особей, говорите? А сорок не хотите? А шестьдесят?
Аккуратными прыжочками ко мне приближалось с полсотни таких вот мелких манданавтов. И отнюдь не крепкое мужское рукопожатие у них было на уме!
Сообразительные, сукины дети. Научила их Зона выходить на сталкеров не прайдом, а сразу всей гурьбой: тем, кто останется в живых, мясца хватит надолго…
Ладно, ребята, сапожных подковок, допустим, будет недостаточно, а вот свинцовая микстура, кажется, подойдет в самый раз. Я дал одиночный выстрел по ближайшей тварюги, и автоматная пуля снесла ее с насыпи. Но, как видно, тушканы к трудным переговорам давно сделались привычными, а человечину ценили как деликатес, ради которого стоит пойти на жертвы. Вся тушканья банда перешла от маленьких воробьиных прыжков к чудовищным кенгуриным. Иначе говоря, стали подскакивать высоко в воздух - метра на полтора. Ко мне тушканы продвигались ничуть не быстрее, зато пока они совершали свой летательный аттракцион, я не мог как следует по ним прицелиться!
Выстрел.
Мимо.
Выстрел.
Мимо. Мимо!
Есть, одного задел…
А патронов у меня для такой стычки - кот наплакал. Полтора магазина меня не спасут.
Может, сразу дать в гущу этих гаденышей длинную очередь, не считая боезапас? Три-четыре мертвые тушки и грохот милой моей акаэсушки, по идее, должны бы их отпугнуть.
Я выбрал группку поплотнее и выдал очередь на оставшиеся полмагазина, не жалея патронов. Гильзы выплеснулись из автомата и затенькали по рельсам…
"Калашников" - очень скорострельная штука! Пять секунд - и магазин исчерпан. Два тушканчика трепыхаются на насыпи, и они уже не жильцы. Зато прочие задержались ненадолго. Поколебались вроде, а потом опять поперли.
Был бы у них вожак, так я бы ему головешку разбуячил, и все дела. Но… кто из них - вожак? Или вовсе нет у них вожака, а вместо царя они завели себе тушканью демократию?
Плохо? Плохо.
Я начинаю бояться.
Когда, сука, вся эта орава доберется до меня, накинется на меня, то ведь я не успею всем бошки посворачивать - а они будут жрать меня, еще живого, они буду меня грызть, как какой-нибудь столбик мяса, еще не добив!
Я представил себе, как буду умирать под зубастым ковром этого поганого зверья. С-сука!
Но пока голова у меня боится, все остальное исправно работает. Руки вот, например, самым скорым манером - перекрывая армейские нормативы - отщелкивают пустой магазин, рвут из разгрузки полный и вставляют его в автомат. Последний…
Правда, есть у меня трофейные "Тавор" и "Альпиец", но я их в руки взял совсем недавно, обращаться еще как следует не умею… С удовольствием обменял бы всю эту дорогую технику на три запасных магазина, которым цена - копейка.
Боже, пошли мне еще патронов!
А вот, кстати, есть у меня еще кое-что. В самый раз для такого случая. Определенно стоит попробовать… Как же я раньше-то не сообразил!
Я отбегаю на несколько шагов к середине железнодорожного полотна, ложусь между двумя путями. Теперь, пока тушканы не забрались на самый верх насыпи, к рельсам и шпалам, они - внизу, а я - наверху. Держите-ка от меня подарочек, бесовы дети! Авось на халяву и "лимонка" сладкой покажется.
Граната отправляется вниз, туда, где они кишат особенно густо.
Знаете ребята, хоть я и служил, а ни разу в армии не видел, как взрывается тяжелая оборонительная граната. Та самая "лимонка" в просторечии… Но морду я на всякий случай сунул в гравий, а макушку руками прикрыл.
Очень правильно сделал!
Потому что рвануло там, внизу, нехило. Над насыпью поднялся султан дыма. Хор обалдевшего зверья разродился ораторией писков, визгов и завоев. Сверху на меня посыпалась всякая дрянь - тина из придорожной канавы, комья земли… Рядом звонко отскочил от рельса серьезный булыжник. Хорошо, что не от меня отскочил…