* * *
Одиннадцать часов утра. Мартин Дел-Кофи лежал в кресле в амбаре, закинув ногу на колено, и шнурки у него болтались. На животе у него лежал переносной компьютер. Он все еще играл роль скучающего интеллектуала. Девушка-азиатка, Китти, стояла возле двери и поглядывала в щелку на мистера Креозота, делая заметки в блокноте.
- Он сегодня трепался с Богом? - спросил я, подходя к амбару с чашкой кофе. У меня был перерыв.
- Даже с мелкими ангелами не общался, - махнул вялой рукой Дел-Кофи. - Глянь, если хочешь.
Китти отступила, давая мне глянуть в щель. Мистер Креозот стоял в стороне от двери и в заскорузлой от грязи одежде был похож на городского бродягу. Лысина поблескивала в лучах света, идущего из вентиляционной решетки в потолке. Он смотрел куда-то на стену, и я сдвинулся, чтобы посмотреть куда. Там ничего не было - пустая бетонная стенка. Но он таращился во все глаза, горящие, как электрические лампочки, будто ему Бог Всемогущий послал захватывающее видение во всех цветах Техниколора.
- Он все время так стоит? - спросил я.
- Почти. Ничего не сказал и ничего не съел.
- А что ты думаешь насчет слухов, что у Креозотов горячая линия с Богом?
- Что я думаю, мистер Атен? - Дел-Кофи нажал клавишу на компьютере и стал читать появляющиеся на экране надписи, одновременно разговаривая со мной: - Я думаю, что исследователь человеческого поведения нашел бы это весьма интересным. Бог свел с ума наших родителей. И они, обезумевшие, были сверхъестественным образом запрограммированы убивать своих молодых. Нас. Бог так поступил, потому что мы грешили самым ужасным образом. А теперь мистер Креозот обращается к Богу то ли посредством бутылочных узоров, то ли вербально, то ли обоими способами. И он просит Бога закончить работу Провидения и положить конец миру.
- Ты в это веришь?
- Я? Но кое-что это демонстрирует, разве нет? Это показывает, что если собрать толпу перепуганных людей, малейшего понятия не имеющих, что происходит, они придумают ответы. И чем невероятнее ответы, тем охотнее они в них верят. Чудо, что они не видят снега на ботинках мистера Креозота.
- Снега на ботинках? О чем это ты?
- Мистер Атен, вы слышали легенду - "У них снег на ботинках"? Нет? Во время Первой мировой войны был момент, когда казалось, что Британия потерпит поражение от Германии. Россия тогда была нашим союзником. И как пожар, расходились слухи, что миллион русских высадились в Британии для спасения Короля и Страны. Только проблема была в том, что население боялось русских не меньше, чем немцев. Паника, пандемониум! Русские идут! Люди прятали все ценное на деревьях, закапывали в саду… А знаете, с чего все началось?
- Нет.
- Все верили, что в России очень холодно… и кто-то видел - говорил, что видел - солдат, у которых на сапогах был снег. Ergo, это были русские солдаты. Comprende? У людей не хватало мозгов сообразить, что даже самый холодный русский снег растаял бы за три дня перехода по морю от России до Ливерпуля. Не было русских, мистер Атен. И Креозота не говорят с Богом.
Довольный сам собой, Дел-Кофи постучал по клавишам компьютера и продолжал свою лекцию:
- Также во время Первой мировой войны в битве при Монсе британские силы терпели поражение, как вдруг появились призрачные лучники Азенкура и перебили гуннов. В основе слуха лежало литературное произведение "Лучники" Артура Мэйчена, который…
- Так что мы с ним будем делать? - перебил я, поскольку мне это уже стало надоедать. - Возьмем с собой?
- Нет. Если вы приблизите нос к двери, то поймете, что он потерял некоторые из цивилизованных навыков.
- Не понял?
- Ваши ноздри вам подскажут, что мистер Креозот страдает симптомом переполненных штанов.
- Что это значит на простом английском языке?
- То, что он обосрался, мистер Атен, просто обосрался.
- Если бы дать Слэттеру сделать то, что он хотел, он бы его убил.
- А, мистер Слэттер! Я сегодня его поймал, когда он мучил этого беднягу Креозота. Он все повторял: "Нравится тебе здесь? Нравится тебе здесь? Что, блядская сука, нравится?"
Я усмехнулся:
- Может, нам стоит поместить туда Слэттера, чтобы они друг с другом разобрались?
- Идея заманчивая. Хотя я был бы рад как-то подтолкнуть мистера Креозота. Мы ничего от него не узнали, но Дэйв считает, что мы не должны оставлять усилий. Что если мы узнаем, что навело шизофрению на все взрослое население, мы сможем как-то их лечить. Или предотвратить такую же судьбу для нас.
- Пока что с нами все в порядке.
- Пока да. Но мы не видели никого нормального старше восемнадцати лет.
- Так что?
- Так что случится в ваш девятнадцатый день рождения, мистер Атен?
"Все радуется солнышку, звери большие и малые…" Появились Певучие Сестрицы.
- Мистер Дел-Кофи, не могли бы вы пойти в дом? Вы срочно нужны Дэйву, Ребекке очень плохо.
* * *
Двенадцать дня. Стоя в очереди за ленчем, Курт ворчал:
- Опять эти дурацкие котлеты! Не могут что-нибудь другое сообразить? А вот они, - он ткнул ложкой в сторону дома, - живут, как лорды.
Неправда. Я знал, что Дэйв Миддлтон ест то же, что и мы. Он был из тех, честных до тошноты.
Но еще два дня назад Курт стоял в очереди со все еще красными от слез глазами и был до жалкого благодарен за все, что ему шлепали в миску. Теперь он ворчал. А чуть раньше одна четырнадцатилетняя отказывалась перемывать гору тарелок после завтрака. Если это о чем-то говорило, то только о том, что дух людей возрождался из того состояния, в которое его загнал голый страх за свою жизнь. Ребята начинали говорить "нет".
Час тридцать дня. По локти в смазке я обслуживал - да что там, служил, как раб, желтому микроавтобусу. Текущее из треснувших колец масло заливало втулку свечи, и в одном из цилиндров не работало зажигание.
Появились Певучие Сестрицы, держа лист бумаги.
- На нем написано "Николас Атен", - улыбнулась младшая, блеснув ямочками на пухлых щеках.
- Так вы решили, что это мне?
- Да.
- Секунду, только руки вытру… спасибо. Минутку, кто вам это дал?
- Никто. Мы нашли этот листок в щели ворот у выезда с дорожки.
И они замаршировали прочь, не переставая петь. Когда я разворачивал записку, руки у меня тряслись.
Ник!
Вернись домой. Джон тебя ждет. И дядя Джек тоже.
Целуем - мама и папа.
Кошмары, в которых родители охотились за мной, мелькнули в голове так ярко, что мне пришлось сесть и опереться спиной на микроавтобус. Когда найду этих проклятых шутников, я им головы поотрываю. Слэттер…
Да, Слэттер был основным подозреваемым. Он мог заставить кого-то написать записку. Он знал, что у меня был брат по имени Джон. Но я мог бы ручаться, что он не знал про моего дядю Джека.
У меня на лице проступила испарина. Я оглядел двор, где народ в возрасте от четырех до восемнадцати лет носил ящики с едой, и подозревал всех и каждого. Зачем этот кто-то шутит со мной эти гадские шутки?
- Еще одна?
Я посмотрел вверх, прикрыв ладонью глаза от солнца.
- Да, Сара. Еще одна.
- То же самое?
Я чуть ей не сказал, но…
- Ага. Точно кто-то сейчас ржет в углу, как лошадь. Когда-нибудь я их поймаю и так зафутболю вверх, что они упадут обледенелые.
Она села рядом со мной и стиснула мою ногу.
- Мне очень жаль, Ник. Есть, значит, вокруг нас какие-то жестокие люди.
- А то мы этого не знаем. Сейчас мир ими просто полон. - Я разорвал записку. - Какие новости, мисс Хейес? Мы еще не едем?
- Нет, Ребекка в плохом состоянии. Дэйв хочет подождать, чтобы ей стало лучше.
- Что с ней?
- Мы не знаем. Мартин и Китти шарят по медицинским книгам, но симптомы подходят под десяток болезней. - Она посмотрела на меня тревожно. - Мне не нравится ее вид, Ник. Я боюсь, что это серьезно.
* * *
Шесть часов вечера. Весь день я провозился с микроавтобусом. Я добился, чтобы работали все цилиндры, выплевывая облака синего дыма, но далеко не был доволен этой машиной.
О Ребекке мы не слыхали ни слова, но после полудня шторы в ее спальне не открывались. То и дело побледневшая Китти пробегала к грузовикам и рылась в наших запасах.
В шесть тридцать люди стали оставлять свои дела и собираться возле двери дома.
Я пошел отмыться в ручье, протекавшем за домом. Там я увидел, как на той стороне ручья идет враскачку среди деревьев Слэттер. Девчонка с тенями на глазах шла за ним, как только успевала на высоких каблуках.
- Таг, извини. Таг, прости, - повторяла она, и они скрылись среди деревьев. Я заметил у нее на щеке красный след.
* * *
Семь часов вечера. Амбар опустел. Все собрались у двери дома, ожидая известий.
Я взглянул на мистера Креозота. Он стоял в той же позе, уставясь на стену. Что-то он там видел замечательное. Что - один Бог знает.
Пока я смотрел, у него слегка согнулись колени, потом выпрямились. Он начал медленно раскачиваться, как гитарист рок-группы, ловящий ритм. Горящие глаза все еще таращились в одну точку на стене, губы слегка двигались.
С Богом говоришь, мистер Креозот?
Я кашлянул. Ноль внимания.
- Эй… вы меня слышите?
Он не слышал или просто не обращал внимания. И все так же безмолвно шептал, покачиваясь в коленях.
Я глядел на него и думал о своих родителях. И с ними тоже такое? Ходят, наложив в штаны? Таращатся на галлюцинации? Нет. Не мог я этому поверить. Где-то они прячутся, такие же нормальные, как я.
Вдруг мистер Креозот застыл в середине своих качаний, склонил голову набок и так застыл. Глаза его горели. Он что-то слышал. Что? Призыв от таких же, как он?
Я вздрогнул, как от холода, и вышел.
* * *
Семь двадцать вечера. Дэйв открыл дверь дома и вышел на верхнюю ступень крыльца. Оглядев собравшихся, он сказал:
- Ребекка Кин пять минут назад скончалась… Ник, ты не можешь мне помочь на минутку?
Черта с два хотелось мне идти в этот дом, но я вошел за ним.
Саймон, стоя наверху, нервно крутил руками.
- Как мы можем быть уверены? Мы же не знаем… Никто не знает… мы же всего только дети… Без медицинских знаний… Как можно точно знать, что Ребекка умерла?
За последние дни я столько видел смерти, что считал себя закаленным от ее вида.
И все равно это был шок. По одному взгляду на это лежащее на боку тело с лицом, будто вылепленным из топленого жира, на этот раскрытый багровый рот можно было сказать, что жизнь покинула это восемнадцатилетнее тело.
В отряде выживших Дэйва Миддлтона Ребекке Кин первой выпала очередь умереть.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Другая боль
- Хочешь первой?
- Нет, я боюсь. Там темно?
- Я буду с тобой, Сьюзен.
- Все равно мне страшно.
- Тогда пойдем вместе. Держи меня за руку… правда, так лучше? Теперь держи ее крепче.
Голоса девочек. Певучих Сестриц, хотя они еле шептали, долетали до меня отчетливо. Эту ночь я проводил в амбаре. Дэйв решил, что лучше будет спать по очереди возле кладовой, где заперт мистер Креозот. На случай, если он сменит поведение, начнет разговаривать или просто попробует вырваться.
Я выглянул в сторону голосов. Певучим Сестрицам полагалось сейчас спать в доме. Я прислушался.
- Давай я посчитаю до трех.
- А ты точно знаешь, что это будет хорошо?
- Да, Сьюзен, все будет хорошо. Только держись за мою руку. Крепче.
- Я боюсь.
- А ты помни, что я тебе говорила. Это волшебство. И мы увидим маму с папой.
- И они опять будут хорошие?
- Конечно, будут. Ну, держись крепче за мою руку. Раз, два, три - прыгнули!
Страшное, невыносимое чувство ужаса проползло по моей коже. Судорожным движением я задрал голову…
И вытянул руки в безнадежной, глупой-дурацкой-бесполезной попытке их поймать.
Они остановились в пяти футах над моими руками с похожим на выстрел звуком, который до сих пор отдается у меня в голове эхом. И закачались на веревках, как светловолосые куклы.
В этот момент я ощутил, что у меня сердце треснуло, как яйцо.
Окостеневшими ногами я вышел во двор, ступая босиком в холодную грязь.
То ли я хотел заорать, то ли броситься и бежать, бежать, пока ночь не поглотит меня. Охватив себя руками, я затрясся.
Когда мне было пять, папа однажды завернул меня в одеяло и вынес показать ночное небо. Он показывал мне звезды. Сейчас те же звезды сияли куда ярче, когда погасли уличные фонари.
Где-то далеко кто-то засвистел мотив. Медленный, крадущийся звук. Еле слышный, но ночной воздух доносил достаточно нот, чтобы я этот мотив узнал.
Десять бутылок зеленого стекла
Полные стояли на краю стола…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Вот что запомни: не строй из себя героя
Двор гудел. Мы загружали грузовики, заводили моторы. Дел-Кофи двигался быстрее, чем раньше за ним водилось. Он бегал вдоль колонны машин, говоря водителям, чтобы были готовы - мы через пять минут выезжаем.
Я стоял возле головного автобуса вместе с Дэйвом Миддлтоном, когда Дел-Кофи, тяжело дыша, полез на борт.
- Скажи этим лентяям поторопиться. - Его лицо было краснее малины. - Креозоты не будут ждать вечно. Если они попрут через поля, смогут перекрыть нам дорогу на старте.
- У нас еще много времени, - ответил Дэйв. - И еще ты, по-моему, кое-что забыл.
- Я ничего не забыл. Давай выбираться из этого свинарника.
- Мы все еще не решили, что делать со стариком в кладовой.
Дел-Кофи расхохотался, но мне было ясно, что он просто боится.
- Ты шутишь? Дэйв, на нас вон с того холма смотрят две сотни маньяков-убийц, а ты хочешь мудохаться с одним из них, запертым в амбаре? Господи Иисусе! Брось ты его, ради всего святого. Его приятели будут здесь с минуты на минуту, и пусть они его освобождают. А теперь - поехали!
- Мартин, - спокойно сказал Дэйв. - Мы не знаем, выпустят ли они его. Если нет, он там умрет от голода.
- Знаешь, старик, это твоя проблема. Мы уезжаем, даже если мне придется самому вести этот дурацкий автобус.
- Креозоты еще и на две мили не подошли. Нам нужно только придумать безопасный способ отпереть дверь, а потом спокойно ехать к гостинице.
- Слишком опасно. Как только ты откроешь дверь, он оттуда вырвется и проломит тебе голову.
- О’кей, Мартин, дай мне минуту подумать… Ладно. Выводи колонну на дорогу. Следуй маршрутом, который Ребекка составила перед… в общем, по этому маршруту. Я догоню.
Дел-Кофи смотрел на него, не веря.
- Ты хочешь рисковать жизнью, чтобы выпустить сумасшедшего гада, который тебя убьет, если дать ему хоть полшанса? Что ж, это твои похороны.
Дел-Кофи залез в автобус и завел мотор.
Дэйв повернулся ко мне:
- Ник, одолжишь мне "сегуна"? Когда я выпущу старика, то догоню колонну и ты получишь машину обратно.
- Ты чертовски рискуешь. Если с тобой что-нибудь случится, все эти ребята будут по уши в дерьме.
- Ты не беспокойся. Я придумаю, как выпустить этого типа, не подставляя шею.
- Тогда давай я останусь и тебе помогу.
Это его удивило и тронуло. Он посмотрел на меня:
- Спасибо, Ник. Я тебе благодарен. Послушай, лучше, если у нас будет еще одна пара рук, я спрошу Курта, не захочет ли он с нами.
- А надо ли? Он с виду крутой, но напугать его просто.
- Да нет, он справится.
Дэйв пошел к голове колонны искать Курта, а я вернулся к "сегуну" и велел Саре и ее сестрам пересесть к Дел-Кофи в головной автобус. Потом я подогнал "сегуна" к амбару.
Мы планировали остаться еще на пару дней, пока не пройдет потрясение от смерти Ребекки и двух самоубийств. Но, как и многие другие планы, этот разлетелся в прах перед лицом реальности.
Дэйв Миддлтон собственными руками похоронил всех троих на ближайшем кладбище. Когда он ехал обратно на ферму, он заметил, что семейство Креозотов накапливается на холме в двух милях от фермы. Ничего не оставалось, как подниматься и ехать. Толпа могла за полчаса перекрыть дорогу от фермы.
Я смотрел на колонну от дверей сарая и видел, как колонна выезжает на дорогу. Я был уверен, что Дел-Кофи не станет нас ждать. Без жестких указаний Ребекки Кин с заднего сиденья он вдавит газ в пол, оставив всю колонну догонять кто во что горазд.
- Что ты с ним хочешь сделать?
- Слэттер?
- А ты думал кто? Твоя блядская фея-крестная? - Слэттер появился из тени в конце сарая как воспоминание о кошмаре. - Так что с ним будет?
- Это мы с Дэйвом и хотим сообразить. А чего ты не уехал с колонной?
- Знаешь что? Тебе надо его убить. Налей на него солярки через дыру в крыше и брось спичку.
- Нет. Мы придумаем, как открыть дверь, чтобы он никого из нас при этом не убил. Отчего ты не в автобусе, Слэттер?
Он посмотрел на меня своими злобными глазами. Это было ему трудно, но он думал.
- Атен, что твои родители с тобой сделали?
- Ничего. Меня не было дома, когда это случилось.
- Тогда они будут тебя искать. Когда поймают, зарежут к херам.
- Они меня не найдут.
- Найдут, Атен. Они от тебя не отстанут, пока ты жив.
- Ага, а почем ты знаешь?
Слэттер уставился на меня, потом показал на запертую кладовую:
- Потому что этот сумасшедший хмырь - мой отец.
С этими словами Слэттер сплюнул на пол и вышел во двор.
Кому бы другому я бы сказал: я тебе сочувствую. Только не Слэттеру: я просто смотрел ему вслед, в его татуированную шею, а он шел, покуривая сигаретку.
Я заглянул через щель в кладовую.
Боже всемогущий!
Я отпрыгнул во двор, и сердце у меня колотилось паровым молотом.
Оправившись от шока, я заглянул снова. На этот раз осторожно. Ожидая это увидеть.
Мистер Креозот, Слэттер-старший, стоял с той стороны двери. Горящие глаза смотрели в мои. Он просто стоял и глядел, и губы шевелились, будто он мне говорил о чем-то, что его взволновало. Как будто он чувствовал, что вот-вот что-то случится.
- Ник! - Дэйв решительно шагнул в сарай, а за ним угрюмо следовал Курт. - Ник, Креозоты двинулись! По моим подсчетам, у нас пятнадцать минут, чтобы освободить этого джентльмена и убраться. Таг нам поможет?
- Вряд ли. Ты знаешь, что это его отец?