* * *
Мы выстроились в очередь за завтраком, который варили на улице на каменных очагах. Записка была у меня в кармане, слова из нее - в голове. Возвращайся домой. Для тебя срочное известие. Целуем. Мама и папа.
Идиотская шутка Слэттера. Годы наказаний вбили ему в мозг немножко хитростей. Патологическая жажда бить людей не прошла, но он научился вызывать их на первый удар. Потом, стоя перед полицейским/следователем/судьей, он мог сказать: "Он меня первый ударил".
Но хуже, чем ощущение себя жертвой Слэттера, меня мучило сомнение. А если записка подлинная? Такие записки я видал дома. Возле чайника. Сверху: Николасу. Внутри: Ушла за покупками. Мясной пирог - тебе. Целую, мама.
Или что-нибудь вроде этого. Конечно, почерк другой, но что-то в стиле записки привычное.
- Яичницу и бобы?
Я кивнул и ушел с тарелкой к своей машине. До дому я могу доехать за полчаса. И не так уж это будет опасно. Подъехать к дому на Лаун-авеню, погудеть в сигнал, оставаясь в машине, и посмотреть, что будет дальше.
Дэйв подошел, подпрыгивая, как на пружинках. И попросил меня, когда я поем, проверить один из лендроверов. Ребекка Кин и еще двое церковных приятелей хотят поехать посмотреть одну дальнюю гостиницу.
- Она поблизости от того места, где церковь Сент-Тимоти устраивала летний лагерь. Если там пусто, мы туда переедем. Там отличные помещения, кухни, запасы пресной воды - прямо из горного потока. И в нем вот такие форели! Сможем создать процветающую общину! - горел энтузиазмом Дэйв, пока я думал о поездке домой. Кожей груди я чувствовал жесткие края записки в кармане. Может быть…
- Так ты это можешь сделать. Ник?
- Что сделать?
- Ты же наш специалист-механик. Можешь проверить двигатель и колеса лендровера номер два?
Ребекка и ее спутники отбыли в девять. Вообще-то они могли бы обернуться за пять часов, но Ребекка не станет рисковать и ехать быстрее двадцати пяти. По дорогам бродили животные с ферм, а если налетишь на корову на пятидесяти милях в час, машину разобьешь вдребезги.
Я поспрашивал, не видел ли кто, как Слэттер подкладывал записку мне под "дворник". Никто не видел. Сам Слэттер забрался на сеновал в амбаре и сидел там, болтая солдатскими сапогами у всех над головой и потягивая водку из бутылки. Какая-то шестнадцатилетняя на него запала и танцевала у него за спиной, болтая без остановки.
Надо бы ей поосторожнее. Однажды его подружка что-то сказала, что ему не понравилось, так он сунул ей руку в рот и попытался выдернуть язык.
Когда Слэттер стал сплевывать на ребят водкой, они потянулись наружу. Я подумал, не попытается ли Дэйв выгнать Слэттера из общины, если это будет продолжаться.
Сара с другими девушками кипятила воду на каменных очагах, завязав волосы на затылке.
- Что ты по этому поводу думаешь? - показал я ей записку.
Она прочла и вперилась в меня голубыми глазами, пытаясь понять, что я чувствую.
- А ты что думаешь. Ник? Дурацкая шутка?
- Да.
- Совершенно идиотская. Это Слэттер?
- Почерк не его, но он кого-нибудь заставил написать.
- И что ты собираешься с этим делать? - Она приподняла записку.
- Прибить к чему-нибудь твердому. Ко лбу Слэттера, например.
- Брось, Ник. - Ее ласковый голос что-то затронул у меня в душе. Она свернула записку в трубочку и подожгла от очага. Когда пламя подошло к пальцам, она бросила бумагу на землю. Потом поцеловала меня в щеку, крепко взяв за руку выше кисти. - Это не стоит драки, Ник. Если хочешь мой совет - держись от Слэттера как можно дальше. Он сам лезет в яму. Вчера дал по затылку Саймону, потому что увидел, как тот читает Библию. Еще пара таких инцидентов, и Распорядительный комитет укажет ему на дверь.
- Прошу внимания! - раздался по двору певучий голос Дэйва. - Мальчики, девочки, леди и джентльмены!
Мы потянулись к середине двора, где Дэйв стоял в грузовике, радостно улыбаясь и раскинув руки во всеобщем объятии. Слэттера нигде не было видно.
- Может быть, вы знаете, что Ребекка, Люк и Клиффорд направляются в гостиницу Эск в Эскдейле. Если вы не знаете тех мест, то сообщаю, что это прекрасная долина с лесами, лугами и ручьем, который питается от горных ключей. Ребекка проверит, нет ли там опасности и можем ли мы туда перебраться. Если можем, то завтра будем в нашем новом доме. Гостиница перестроена из имения, там пятьдесят спален, так что сможем жить все под одной крышей. Большая столовая с хорами, и я уверен, что вам всем там понравится. Но! - Он поднял палец, и лицо его стало серьезным. - Это не будет пикник. Катастрофа, которая с нами случилась, огромна. И нам грозят великие опасности. Не только от поврежденных в уме взрослых, но и от естественных угроз нашему выживанию - голода и болезней. Да, может быть, есть места, не затронутые безумием. Да, может быть, нас спасут. Но рассчитывать на это мы не можем. Мы должны быть готовы выживать самостоятельно. Как будто мы - единственные люди на земле!
Рябь аплодисментов.
- У нас достаточно еды на несколько месяцев. Но навеки ее не хватит. Распорядительный комитет считает, что наша община как можно скорее должна стать самодостаточной - выращивать растения, держать скот, делать инструменты, даже одежду.
Речь продолжалась. Такая, знаете, "затянуть-пояса-плечом-к-плечу". Впереди тяжелые времена, но Господь… и так далее.
Я обнаружил, что мое внимание давно уже обратилось на Сару. Она внимательно слушала, время от времени кивая. И просто смотреть на нее - это было самое приятное, что мне пришлось делать за весь день. Я любовался на гладкое лицо. Я хотел его тронуть. Смотрел на чудесную форму ее губ, и мне хотелось их целовать.
Мысленно я стал представлять себе и остальное ее тело, как что-то свалилось с неба мне на голову.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Нападение
Первое, что я сообразил, - это что страшный толчок в спину бросил меня на землю плашмя.
Рядом с моим лицом хлопнулась босая нога с покрытыми грязью ногтями. Перекатившись по земле, я увидел, как этот человек схватил Сару и поднял ее, как ребенка, а потом стал ломиться через толпу, как бульдозер.
Кажется, я вечность стоял на коленях, глядя, как он уносит Сару.
Ему было лет шестьдесят, и лысая голова налилась кровью от напряжения, но двигался он, как атлет.
- Ник!
Сара вырывалась из его рук, и ее волосы метались светлыми прядями.
Он уже почти был у края двора, когда я бросился следом, перепрыгивая через упавших детей.
Он летел, как опоенный: глаза его таращились стеклянными шарами сквозь спадающие волосы Сары. Я бросился и схватил его за ноги сзади. По инерции он упал, Сара отлетела вперед на дорогу.
Он выбросил руки, пытаясь ее схватить, но она откатилась. Цепляясь руками за землю, он тянулся за ней, таща меня за собой.
На нас навалились еще тела. Я подумал, что это еще психи и что мы погибли.
Потом я узнал Дэйва, который прижимал этого человека к земле. Другие ребята хватали его за руки и за ноги, а он дергался и вырывался, как нажравшийся крэка павиан.
- Питер, за ноги его! - приказал Дэйв. - Не так, сверху, сядь сверху!
Я крикнул Курту, чтобы схватил человека за голову, которой тот мотал из стороны в сторону, колотя Дэйва по рукам.
- Веревку! Веревку дайте!
Изо рта старика ползли осколки зубных протезов. Он сплевывал кровь.
- Блин… попал на меня! Кровью заплевал!
- Заткнись, Курт, и держи!
Лорел и Харди сделали бы это куда быстрее, но в конце концов мы скрутили нашего первого пленного Креозота и связали его оранжевым нейлоновым шнуром.
Хрюкая, как распаленный кабан, он пытался разорвать шнуры. Они врезались в его руки проволоками. Остекленелые глаза таращились в небо.
- Сара, ты как?
Я обнял ее за плечи. Она тряслась и пыталась перевести дыхание.
- Рука саднит, а так все ничего. Я прижал ее к себе.
- Пойдем, я тебе налью кофе.
- Нет, не надо. Сейчас, только дыхание переведу. Все будет нормально.
Она с белым лицом пошла к "сегуну".
Курт обтер с себя плевки и кровь пленника. Вид у него был такой, будто он сейчас снова заплачет.
- Что ты с этим собрался делать? - спросил Дэйв у подошедшего Слэттера, который тащил железный лом длиной с руку.
Слэттер кивнул на связанного:
- Вышибить ему мозги.
- Ничего подобного ты не сделаешь.
- А что ты с ним собираешься делать? Держать вместо ручной обезьяны?
Дэйв посмотрел на Слэттера с ужасом. Он понял, что мы приняли к себе татуированное чудовище.
- Нет, мистер Слэттер, мы не будем его убивать. В амбаре есть кладовая с замком. Пойдемте, отнесем его туда. Осторожнее возле рта, он может укусить.
Слэттер пожал плечами и пошел прочь.
Когда мы относили пленного в сарай и запирали в кладовой, он не сопротивлялся.
Дэйв запер висячий замок.
- Если удастся с ним поговорить, может быть, мы что-нибудь узнаем. Вернулась Сара:
- Может, стоит перерезать веревку - а то он себя на куски разрежет.
- Не волнуйся, - сказал я, поглядев в узкую щель в двери. - Он и так из нее вылезет.
Дэйв вздохнул:
- Что ж, одной проблемой меньше. Потом подумаем, как давать ему еду и питье. А теперь можно попытаться начать. Саймон, попроси Мартина Дел-Кофи прийти сюда. Курт, осмотрись как следует, нет ли поблизости еще Креозотов. Питер…
Я оставил их и отвел Сару в сторону. Она уже овладела собой.
- Спасибо, Ник. Ты снова спас мне жизнь.
Я улыбнулся:
- Не за что. Ты бы сделала то же самое.
- Только быстрее. - Она улыбнулась мне в ответ и ласково ткнула в подбородок. - Что ж, благодаря тебе у нас теперь есть свой мистер Креозот. Но что-то мне подсказывает, что он не собирается сесть и рассказать нам, почему все старше восемнадцати сошли с ума или кому они сигналят этими бутылочными узорами.
- Зато у Дел-Кофи будет работа, - сказал я, глядя, как он тащится в амбар, волоча за собой развязанные шнурки.
- Здравствуйте! - Дел-Кофи пытался говорить, как авторитетный ученый. - Вы понимаете, что я говорю? Вы… меня… понимаете?
С планшеткой для спиритических сеансов им могло повезти больше.
- Пойдем, - потянула меня Сара. - Пусть себе работают.
- Куда мы?
- В какое-нибудь тихое место, Ник, - улыбнулась она. - Я просто хочу посидеть у тебя на коленях.
* * *
Именно так мы и сделали. Солнце пробилось сквозь облака и осветило травянистые склоны холмов за фермой Сара сидела у меня на коленях, обняв за шею. Мы говорили о прошлом. О тех личных моментах, о которых иногда говорят. Обмен тайнами, который сближает.
Вот что рассказала мне Сара:
- Когда я окончила школу, мы хотели год попутешествовать вдвоем… да нет. Ник, это моя подруга. Мы собирались в Индию. Я узнала про одну благотворительную организацию, которая работает с детьми в Калькутте. Там я провела бы полгода. Но если правду сказать, Ник, я решила, что если мне понравится, я там останусь постоянно.
- Твои родители не особенно этому радовались?
- Они не знали. Они хотели, чтобы я поступила в университет. Считалось, что я хочу изучать право, но я решила, что сидеть в суде и преследовать, людей за то, что забыли вернуть библиотечные книги, - это не для меня. А как ты жил. Ник?
- Знаешь, бывают люди, рожденные без глаз или без языка. А я родился без амбиций. Мои планы всегда были заработать денежек, выпить еще пива и поразвлечься.
Так мы сидели и разговаривали, и я радовался теплому, согревающему спину солнцу, ощущению прижимающегося ко мне тела Сары, и когда ветер гладил ее волосами мое лицо, я чувствовал, что меня уносит из этого мира.
- Ник, ты думаешь, Слэттер убил бы этого человека?
- Думаю, он всерьез собирался это сделать. В толстый череп Слэттера уже доходит, что закон и порядок исчезли вместе с цивилизацией. И он знает, что может делать что хочет.
Ее руки крепче обняли мою шею.
- Не становись у него на дороге. Ник.
- Не собираюсь. А что будет, когда мы приедем в эту гостиницу? Распорядительный комитет проведет выборы руководства?
Еще полчаса мы проговорили, а на обратном пути увидели Вики, которая кричала что-то Тагу Слэттеру. У меня живот свело судорогой, и я побежал вперед.
- Отдай!
- Не отдам.
- Почему?
- Они нужны этому блядскому Атену. Чтобы посмотрел в зеркало и увидел, что он за пидор.
- Отдай! Поломаешь!
- Отдай! - молила Энн. - Вики без них не видит, а запасных у нее нет.
Слэттер стоял с рожей мерзкой, как смертный грех, и болтал очками Вики у нее над головой. Она подпрыгивала, пытаясь их достать, а он каждый раз их отдергивал. Лицо Вики было мокрым от слез.
- Отдай ей очки, Слэттер, - сказал я.
- Они для тебя, Атен. Смотри, какие розовые кружочки. Любому пидору к лицу.
- Послушай! - Я посмотрел ему в глаза и не отвел взгляда. - Отдай ей очки. Ладно?
- А то ты меня заставишь или как?
Глядя в эту татуированную рожу, я ненавидел каждый ее миллиметр. Рогов не хватает, торчащих из этой бритой башки.
- Отдай, Слэттер.
- Ладно, Атен, забери их у меня.
Он не смеялся, даже не веселился, как обычный хулиган. Как лосось не может не идти вверх по реке на нерест, так Слэттер не мог не быть гадом.
Остальные расступились, освобождая место. Они знали, что заваривается.
Я прикинул шансы. Свалить его надо одним ударом. Ногой по яйцам? Кулаком в челюсть? Если он свалится, я буду бить ногами, пока он больше не сможет встать.
Если же он возьмет верх, мне повезет, если останусь без переломов.
- Ник! - шепнула Сара. - Оно того не стоит! Найдем другие очки… Брось… Вики, иди сюда!
Вики пыталась допрыгнуть до очков. Слэттер расставленной ладонью уперся ей в лицо и грубо отпихнул.
- Слэттер!
- Забери… их… у меня… Атен.
- Таг, смотри, что я нашла!
Это была девица, которая к нему прилипла. Она настолько была заведена, что не заметила, что делается, и влетела, держа бутылку водки. Губы у нее были алыми от помады, а глаза тонули в черных тенях. Блузка была расстегнута так, что лифчик виден. Язык ее тела был ясен Слэттеру, как дорожный знак.
- Ну так пошли, дура!
Девица, хихикая, отправилась за ним.
С животным рычанием он подбросил очки вверх так высоко, что Сара успела их поймать раньше, чем они упали. Меня начал прошибать пот.
- Чуть не… - сказала Сара.
- Слишком "чуть", - ответил я. - Знаешь, Сара, так или этак, а от Слэттера надо будет избавиться.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Еще одно послание, еще одна смерть
Семь часов утра. День начался с двух событий. Первое: еще одна записка под "дворником" "сегуна". Вернись домой. Срочные известия для тебя. Целуем - Мама и папа.
Я свернул ее в шарик и перебросил через стену. Мерзкая шутка. Я решил, что не буду реагировать.
Второе: вернулась Ребекка Кин. Она вылезла из машины с двумя своими спутниками, а мы сгрудились вокруг, ожидая новостей. Она своим учительским голосом рассказала, что поездка обошлась без событий. Гостиница покинута - для наших целей идеальна. На левой руке у нее был свежий бинт, но о нем она ничего не сказала.
Во время завтрака на открытом воздухе разошлась весть, что Ребекку покусала собака.
- Бедное животное! - сказал Курт, татуированный хулиган, прожевывая полный рот бекона. - Наверняка погибнет от пищевого отравления.
- Ник, извини, что отрываю, - подошел Дэйв. - После завтрака не посмотришь машины?
- Когда мы выезжаем?
- Это еще надо решить. Но необходимо знать, что машины нас туда доставят за один переход.
- Не могу гарантировать, что поломок не будет. - Как-то вышло, что машины оказались на моей ответственности. - Дэйв, я знаю, что ты собирал колонну в спешке, но у нас совсем нет запчастей. У грузовика номер два треснул шланг радиатора, а у желтого микроавтобуса пробег такой, что можно землю обернуть два раза по экватору… другими словами, двигатель у него говно.
Улыбка даже не дрогнула.
- Сделай, что можешь. Ник. Я в твою работу верю.
- Но я же не могу творить чудеса! Запчастей нет, инструментов не хватает. Для начала надо спустить микроавтобус в кювет и найти ему замену.
- Ник, будем по дороге смотреть, не попадется ли другая машина. Сегодня мне не хочется, чтобы люди уходили из лагеря. Может, придется собираться быстро.
У Курта сделались большие глаза.
- Как? Опять Креозоты у нас на хвосте?
- Нет, Курт. Дозоры пока никого не видели.
Восемь часов утра. Я прилип к грузовику номер 1, проверяя уровни жидкостей и шланги. Механиком я не был, но знал про это больше других - потому и стал экспертом. Сара принесла мне кофе, и я был рад ее видеть.
- Спасибо, что отобрал вчера у Слэттера очки Вики.
- Это не мне спасибо. Вчера нам просто повезло.
- Вики очень переживает из-за своих очков. Когда она была моложе, маме постоянно приходилось ей о них напоминать. Она не помнила, куда их кладет. Когда ей было шесть, она их даже уронила в сток. Папа рвал и метал.
Теперь, если она их куда-нибудь денет, она просто бесится, пока мы их снова не найдем.
- А ей надо носить их все время? Как только Слэттер заметит у кого-нибудь слабое место, он все время туда будет бить.
- Она без них слепая.
Я стал пить кофе.
- Говорят, Ребекку покусала собака. Как она теперь?
- Собака покусала? Нет, она порезала мизинец об изгородь. Никто не умеет распускать слухи так, как дети.
- Надо бы Распорядительному комитету за этим приглядеть. Глупые слухи опасны, если пугают детей. Они еще говорят, что Креозоты разговаривают с Богом и что все это - наказание свыше.
- Я им скажу.
- Так тебя выдвинули в Распорядительный комитет? Сара вспыхнула и улыбнулась:
- Пейте скорее кофе, мистер Атен. Нам надо, чтобы к полудню все эти машины были тип-топ.
- Видите воду в этой лохани, мисс Хейес? Как только я закончу с машинами, я превращу ее в вино.
Она рассмеялась, и я ощутил укус желания - сами знаете, в каком месте. Не пристань мы к колонне, может, уже счастливо трахались бы в уютном местечке. А сейчас я спал в "сегуне", а Сара в доме.
Во время нашего разговора две сестры - я их про себя прозвал Певучие Сестрицы - подошли к нам. Было им примерно десять и двенадцать, они всюду ходили вместе, сияя ореолами светлых кудрей, и всюду пели друг другу в тон.
Старшая из Певучих Сестриц обратилась к Саре:
- Простите, мисс Хейес, с вами хочет говорить Дэйв.
- Долг призывает. Ник.
- Сара, постарайся уговорить Ника найти замену для микроавтобуса… простите, машины номер девять. Двигатель у нее разваливается.
- Я спрошу.
Она с улыбкой сжала мою руку и легко побежала через двор.
А я вернулся к работе, недовольный тем, что святой Дэйв Донкастерский может приказать Саре явиться, когда только пожелает.
- А, бля! - Гаечный ключ сорвался, и я ссадил себе костяшки пальцев. - Так, так и еще раз перетак!