Таджикистан, Фанские горы, Лагерь
- Прежде, чем что-то строить, надо прикинуть все варианты. - произнес Виктор, - А их не так много…
- Подожди, Вить, - Давид, было присевший, опять встал, - у меня еще не всё.
- Чем нас еще порадует служба внешней разведки? - спросил майор.
- Персоналиями. С дивизией всё понятно. Полковник Рюмшин предпочел генералом не становиться. Но команду свою в узде держит крепко. Насколько я понимаю, кое-кого из его подчиненных наши уважаемые "Спецы" знают лично.
- Есть такое дело, - подтвердил Огневолк. - Штук десять знакомых человеко-рыл имеется.
- Кроме того, в числе его ближних замов Андрей Пелькевич, тоже полковник, бывший глава Центроспаса. С ним знакомы очень многие, включая нас с Виктором. И Бахреддин, в первую очередь. Человек очень даже толковый и адекватный.
- Сколько лет прошло, - усомнился Малыш, - любой мог с катушек слететь.
- Только не Андрей, - вставил Виктор. Давид, Бахреддин и Олег согласно кивнули.
- В общем, приход бригады в Зеравшан нас устраивает полностью. Дальше. Очень хорошая новость. Старший из братьев Рахмановых, Шамсиджан, в прошлом водитель-дальнобойщик, а до этого сержант ВДВ СССР, вернулся в родное ущелье в первые дни после Большого Писца на чужой "Ниве" вместо родного бензовоза. Зато при оружии. Благодаря чему, хотя и не обошелся в Шамтуче без осложнений, но вышел оттуда живым и здоровым. Чего нельзя сказать про некоего Рафаэля Мирзоева, старого подельника братьев Ахмадовых, а на тот момент - главного политического противника младшего Рахманова.
- Ни фига себе! Так это что, тот самый "кардан"? - изумился Потап. - Ну, который хотел устроить коллективное аутодафе со своим участием? Крепкий мужик!
- Крепкий. А главное, память у него хорошая… А еще маловато народу. Если ущелье возьмет этот "десантник", сможем договориться, бойцы ему нужны.
- В общем, товарищ майор, вы с Лехой удачно тогда выступили. - вставил Олег.
- Да, пожалуй, - продолжил Давид. - На этом совсем приятные новости кончаются. Саттах Амонатов. Пенджикентский бек. Глава большого клана детей и внуков. Беком стал (внимание!) в результате избрания! То есть, уже в первые дни после Большого Писца основные Пенджикентские силы собрались, и чуть ли не единогласно избрали Саттаха беком. А силы эти - пограничники, таможня, милиция, представители прежней власти и так далее.
- То есть, до двенадцатого года старшим был не он?
- Нет. Никаких официальных должностей. Вообще, никакого отношения ни к политике, ни к криминалу. Причины, по которым избрали именно Амонатова, совершенно непонятны. Тем более, что по слухам - старика еще и поуговаривать пришлось.
- Ни фига себе! - удивился Егор, - может, какой род ханский?
- На эту тему информации нет. Политику ведет достаточно миролюбивую. Однако тех, кто посягает на его территорию, Пенджикент встречает жестко. Соответственно, к Ахмадову относится резко отрицательно. Но первым в бой не пойдет. Бек бережет людей. Есть косвенные данные, что один из его наследников разыскивал нас с идеей предложения союза.
- Это то, что Митька подслушал?
- Оно самое. Но тот разговор недостаточно информативен. В общем, Саттах для нас - темная лошадка. По согдийцам информации совсем мало. Но им не до Зеравшана, проблем с севера хватает. Могут присоединиться к дивизии или Сарыбеку, если появится общая граница. А нет - будут тихо сидеть и отбиваться от ташкентцев. Те тоже не сильно агрессивны, так что - вооруженный мир.
Давид откашлялся:
- У меня всё. По вариантам - к Олегу. Он просчитывал…
Давид сел. Зато встал Олег.
- Не буду долго занимать ваше внимание. У нас есть план…
Республика Башкортостан. Граница - Уфа
Обещанные сопровождающие появились на рассвете. Приехали не на УАЗах или "Тиграх", как можно было ожидать, а на двух стандартных полицейских "Фордах" характерной бело-синей расцветки. Краска была не вчерашней, но и не довоенной: нормальные рабочие машины, где побитые, где наспех закрашенные. Даже с мигалками. Только надпись на бортах машин гласила не "полиция", а "патруль", и одеты сопровождающие были в типовые военные "комки".
- Капитан Юлаев. - представился средних лет мужчина.
- А звать, конечно, Салаватом, - немедленно съязвил невыспавшийся Урусов. Настроение у него было ниже плинтуса.
- Само собой. А ты как хотел?
- Да ничего я не хотел. И не хочу. Кроме горячего душа и стакана пшеничного сока. А ваши шуточки с именами меня ни разу не прикалывают. Тираном у них Тиран, а народные герои в капитанах ходят. По фамилиям, небось, на службу берут?
- И по фамилиям тоже. Вот ты сам, часом, не из наших будешь? А, товарищ Урусов?
- Не, я из наших, но не из ваших.
- В смысле?
- В прямом. Ты вот башкирский национальный герой, а я хохляцко-татарский.
Юлаев, похоже, шутку не понял. Поэтому и перешел к делу:
- Заждались мы вас, товарищи сибиряки. Пропали в нетях, и ни ответа, ни привета.
- Так отсутствует связь в этих ваших "Диких Землях". Эфир зашуршал - глядим - блокпост, - поторопился оправдаться Сундуков.
- Да хрен с ним, главное - живы. Про обстановку нашу старшина предупредил? Хорошо. Порядок следования такой: один "Форд" спереди, другой сзади. Идем плотно, не разрываясь. Если что не так - сигнальте, остановимся. Всё понятно?
- Да уж куда понятней. Шаг вправо, шаг влево…
- Это ты брось, майор! Вы не преступники. Вы - представители дружественной державы. Так что не конвой, а почетный эскорт. Разные понятия - разное отношение. А в Уфе сделаем вам документы, и спокойно передвигайтесь. Если кто хочет из товарищей офицеров, может с нами в легковушке прокатиться, вопросы позадавать, ответы послушать. Ну что, погнали?
Вопросы товарищи офицеры задавали все четыре часа, что ехали до Уфы. Зато теперь ситуация была понятна донельзя. И не сказать, что очень радовала. То есть, радовала, конечно: приятно, что хоть кто-то живет по-человечески. А в Уфе было хорошо. Очень хорошо…
Сибиряков расположили даже не на территории воинской части, а в бывшем санатории. Собственно, не совсем бывшем. Теперь здесь был армейский центр реабилитации. То есть, тот же санаторий, только профильный. Кормили как на убой. Сосновый лес, маленькое озеро…
На третий день транспорт отогнали в автопарк при местных мотострелках. Ремонт и профилактика. Урусов ходил мрачнее тучи.
- Андрюха, ну что ты куксишься? - не выдержал Сундуков.
- Саныч, а ты думал, чем мы расплачиваться будем? Кормят. Поят. Банька каждый день. Ну ладно, это мелочи, спишем на башкирское гостеприимство. Тачки отпидорасили до зеркального блеска. Тоже ладно. Нам еще надо горючки до черта и жратвы на дорогу. А платить нечем!!! Всё, что имеем - здесь не нужно. Я даже не представляю, что предложить. А в халяву - не верю. Что-то попросят. Что, как думаешь?
- Откуда я знаю. Омичи тоже ничего не взяли.
- Омичи переселяться с нашими хотят. Мы и их разведка. А местным этого не надо. В бой нас куда-то кинут. Отработать харчи и баньку.
- Да ладно! Что толку от тридцати человек? Слишком сложно.
- Тогда что?
- Да не знаю я, спроси у Салавата! В конце концов, чего стесняешься?
- Спрошу… Не верю я в халяву.
- Вот и спроси…
Майор Сундуков в халяву тоже не верил…
Таджикистан, Пенджикент
- Ассалам алейкум, уважаемый бек!
- Ваалейкум ассалам! Какие новости сегодня принес язык Ирбиса?
- Шах Великого Хорезма передает Саттах-беку пожелание всяческих благ и здоровья и предлагает военный и политический союз.
- Еще один желающий стать моим отцом? - желчно спросил высокий худой старик, сидящий за столом. Мебель, как и весь кабинет правителя Пенджикента, была вполне в европейском стиле. В быту бек предпочитал комфорт, хотя терпеть не мог помпезной роскоши, издавна присущей Востоку. Сидеть, к примеру, любил в кресле, а не на ковре… Такая же мебель предлагалась и посетителям. Без традиционного чая, конечно, не обходилось, но и его пили на на полу, а за столом, служившим и рабочим, и совещательным.
Сейчас в комнате, кроме самого Саттаха, находились Фаррух, один из его многочисленных потомков, и совсем молодой человек, почти мальчишка, с совершенно бесстрастным лицом в бедной, но опрятной одежде. Подобную личность близко не подпустили к правителю, если бы не небольшая пластинка, висящая на шее с выгравированным силуэтом какого-то зверя. Носитель подобной пайцзы мгновенно допускался к любому из таджикских правителей, а к его словам прислушивались с уважением. Этот знак носили посланцы таинственного Ирбиса, его "язык, глаза и уши". Подделать пластинку давно уже никому даже в голову не приходило: в мире существовало множество способов менее мучительно уйти из жизни.
- Сарыбек ничего не говорил о степенях родства. Шах готов встретиться в назначенном тобой месте и на предложенных тобой условиях. Например, он может приехать в Пенджикент без собственной охраны, если ты обеспечишь безопасный проезд.
- Смело, - произнес Саттах и посмотрел на внука, - что скажешь?
- Не только смело, но и умно, - откликнулся тот. - Шах понимает, что не увидит от нас зла. Причем независимо от гарантий, данных посредником. Только войны с узбеками нам и не хватает для полного счастья. А будет ими руководить при этом Сарыбек или Умид - никакой разницы. Нам хватит любого.
- А что бы ты ответил, внук?
- Я бы предложил шаху приехать к нам в гости со свитой, достойной его величия. Не стоит заранее оскорблять того, кто готов стать союзником.
- Логично, - сказал бек, и обратился к посреднику, - передай уважаемому шаху, что мы согласны на встречу и готовы принять правителя узбеков в нашем доме. Никаких условий выдвигаться не будет, Сарыбек-джан будет дорогим гостем на нашей земле. Но, - голос Саттаха стал жесток. - Мы приглашаем в гости будущего брата, а не отца. И не отчима. Думаю, ваши люди смогут подобрать более точные слова, чтобы донести до ушей Сарыбека наше решение.
- Безусловно, уважаемый бек, - поклонился посланец, - всё будет сказано точно и в срок. Есть ли еще слова, которые стоит вложить в чьи-либо уши?
- Нет. Детали и финансовые вопросы обсудите с Фаррухом. Передай Леопарду Гор пожелания здоровья и счастья. И глубокое уважение…
Уфа, улица Менделеева
- Санаторий "Зеленая Роща", - прочитал Боря вывеску на воротах. - Запомнить надо, а то чего доброго, вернуться не сможем.
- Сможем, - ответил Димка Поляков, - ты выведешь.
Вера сержанта в Борины ориентировочные способности была безграничной. Если из лесов вывел, то уж из увольнения… "Моё первое увольнение за двенадцать лет службы, надо же"…
- Лучше запомнить, - сказал Юринов, - пошли.
Идти по мирному городу было непривычно. Шли по широкому проспекту. Чистые фасады домов, витрины магазинов, таблички с названиями улиц. Боря весь в цивильном, причесанный. Одел шмотки, в которых играл в Новосибирске последний турнир, благо термобелье тянется, а куртку подбирали просторную, а то могло бы и не налезть, сильно изменилась фигура… Если бы не автомат на плече… Нет, конечно, слышали: по Уфе можно ходить безоружным. Но с "калашом" как-то привычней…
Пару раз подходили патрули, проверяли документы. Прочитав выданные мандаты, извинялись, уважительно козыряли и уходили. Боря, бывавший раньше в Уфе, только в этих патрулях разницу и видел. Точнее, в их форме. Да в том, что тогда у него документы никто не проверял. Впрочем, тогда он ходил по городу без "пушки". Гуляли уже часа два. Вышли к какому-то памятнику. На постаменте стоял огромный восьмиколесный вездеход. На его стальной хребет были навьючены четыре ребристых трубы. Каждая во всю длину кузова. Возле постамента лежали цветы. Много цветов.
- Забавная штука, - сказал Борис, - Интересно, что это?
- Хрен его знает, нутром чую, что с ПВО связано, но не более. - ответил Димка, - Сейчас нам капитан по наряду влупил бы. За незнание техники собственной армии. - он неожиданно толкнул Юринова - Смотри!
В арке длинного девятиэтажного дома происходила какая-то непонятная возня.
- Помогите, - донесся женский крик.
Оба рванули на помощь, на ходу сдергивая автоматы.
- Стоять! Не двигаться! Руки в гору, мордой в пол!
Боря ожидал увидеть что угодно, но только не целующуюся парочку. Впрочем, уже не целующуюся. Парень с девчонкой лет шестнадцати на вид отпрянули друг от друга и испуганно задрали руки. Не подняли, а вытянули до упора вверх.
- Что здесь происходит? - спрашивать должен сержант, как старший по званию, но Димка только удивленно хлопал глазами, и Юринову пришлось брать инициативу на себя.
- Ничего… - дрожащим голосом произнес парень. - Мы это… Гуляем…
- Не тебя спрашиваю! Девушка, всё нормально?
- Да… - голос дрожит еще больше.
- А кричал кто?
- Мы… это… в шутку…
Юринов зло сплюнул и повесил автомат на плечо.
- Шуточки у вас!..
Вышли обратно на проспект. Присели на лавочку. Тут же подошел очередной патруль:
- Здравия желаю, комендантский патруль. Ваши документы!
Посмотрели, вернули.
- Криков подозрительных не слышали? - спросил пожилой старшина.
- Женских?
- Да.
- Молодежь в арке дурью маялась. Мы рванули, как на пожар. Слава богу, хоть, стрелять не начали. В наших краях такие игры и в голову не приходят. За попытку изнасилования - расстрел. Могут на месте кончить.
- У нас тоже. Правда, давно уже не было такого…
Борис ухмыльнулся:
- А еще хорошо, что вы опоздали. Картинка бы была: вы влетаете в арку, а там мы детей под прицелом держим!
- Ага!.. Точно!.. - ухмыльнулся старший. - Обхохочешься! Только ни разу не хочется выяснять, кто бы кого перехохотал… С перепугу-то.
- А что за памятник? - собственно, ответ Борю уже не интересовал. Хотелось перевести разговор со скользкой темы.
- Это, ребята, счастливое будущее Башкирии. Или прошлое.
- То есть?
- Зенитно-ракетный комплекс С-300. Из того дивизиона, что в Войну Уфу спас. Только вместо ракет - муляж. А так - тот самый. Который американскую ракету перехватил.
- Это как?
- А вот так. Когда всё началось, комплекс этот на марше был. То ли передислоцировались, то ли с учений ехали. И почему-то тормознули на трассе. Причина тоже не понятна. По официальной версии - мелкая неисправность одной из машин. Злые языки поговаривают, что командиру живот прихватило. А по мне, так хоть и живот, ничего позорного не вижу в болезни, которая столько жизней спасла. Потому как когда пришел сигнал тревоги, они прямо там, где стояли, и развернулись. И опять же по фиг мне, кто приказ этот отдал, командир с пониманием дела, или его заместитель с перепугу, как утверждают сторонники "желудочной версии". Место оказалось идеальным для стрельбы по баллистическим целям. Это ведь не свойственная для данного комплекса функция. В общем, сбили они американский подарочек. В итоге вместо радиоактивного пепелища - вот этот памятник. И город живой. Парочки влюбленные ходят. - старшина кивнул на недавнюю парочку, что в обнимку вывалилась на улицу.
- Те самые, кстати, детки, - кивнул Поляков.
- Ребята, подойдите на минутку, - крикнул Боря.
Подростки подошли.
- Да мы играли только! И вообще, в этом году школу закончим и поженимся сразу…
- Ладно, что с вами сделаешь, - махнул рукой патрульный, - идите уж. И в следующий раз придумайте игру поинтеллектуальнее. Шахматами, что ли, займитесь.
- А что, шахматные кружки работают? - изумился Юринов.
- А то! У нас всё, как до войны. Шахматная школа в двух кварталах отсюда. У меня туда младший ходит.
- Пошли, зайдем, - загорелся Борис, - посмотреть охота!
Поляков не возражал, ему было всё равно, куда идти. Сержант что-то недовольно бурчал себе под нос, пока патрульные, вызвавшиеся проводить гостей, ("нам всё равно по маршруту") вели их к цели.
- Чем недоволен? - спросил Боря.
- "Желудочная версия", - буркнул Поляк, - какой бы подвиг люди не совершили, обязательно найдется сволочь, которая будет его обсирать. Ведь им же жизни спасли, даже не предкам. Нет, желудки героев их интересуют… Скоты. Собрать бы всех таких, да к нам, Выселки охранять… Чтобы дерьмо терять, а не людей…
- Да ладно тебе, собака гавкает, ветер носит. Оно тебе нужно, такими командовать… О, а это место я знаю. Здесь первенство округа проходило…
Шахматная школа находилась в подвале гимназии. Ничего не изменилось. Те же портреты чемпионов мира на стенах, те же столики в большом турнирном зале. Те же фигуры… Боря прошелся по залу, постоял возле углового столика, передвинул белую пешку…
- Вы что это фулюганите? Низя сюда посторонним! На минутку отбежала, а уже лезуть!
Маленькая старушка, появившаяся со стороны входной двери, схватила Полякова за рукав и активно тащила из помещения.
- Покинуть надо! А то щас патруль вызову! Чтоб не фулюганили!