- Извините, пожалуйста, - попытался успокоить старушку Боря, - Мы не хулиганим. А патруль нас сюда и привел. Я не совсем посторонний. Я шахматист. Только не из Уфы. Хотел нормальные фигуры потрогать.
- Фсе говорят: "шашматист", - не унималась страж храма игры, - а ты в каком званьи состоял? А? Вот говорят, а сами и званьев не знають!
- Гроссмейстер он, - брякнул Поляков.
- От те футе нате! - оторопевшая от подобной наглости бабулька даже выпустила из руки Димкин рукав. - Гроссмейстер! А ходы твой гроссмейстер знаеть?
- Знаю, - с грустью сказал Боря, - я не совсем гроссмейстер. Присвоить не успели. Третий балл в Новосибирске выполнил. Перед войной.
Старушка некоторое время переводила взгляд с одного парня на другого. Потом шепотом спросила:
- Что, и вправду гроссмейстер? Настоящий?
Это вышло как-то совершенно по-детски, и потому особенно трогательно.
- Правда. - ответил Боря, но сторожиха его уже не слышала. Она с неожиданной прытью бежала по коридору, громко крича:
- Рамиля Шавкатовна! Рамиля Шавкатовна!
Из глубин выдвинулась монументальная дама, одним взглядом остановила взбудораженную старушку и, начисто игнорируя посетителей, изрекла:
- В чем дело, Антонина Ильинична? У нас пожар? Или наводнение?
Остановленная на полном скаку старушка по-прежнему шепотом с изрядным трудом вымолвила:
- У нас… это… гроссмейстер!
- И что? Подумаешь, гроссмейстер, - дама на секунду замолчала, после чего, разом потеряв монументальность, выпалила, - какой гроссмейстер???
- Настоящий, - ответила Антонина Ильинична, - с автоматом…
- Здравствуйте, - вежливо сказал Боря, - я Борис Юринов. Когда-то играл у вас на первенстве округа. За Самару.
- Вы гроссмейстер?!
- Выполнил третий балл в Новосибирске. В двенадцатом… Присваивать было некому…
- Боже мой! Вы обязательно должны встретиться с ребятами! Они же никогда не видели живого гроссмейстера! Это невероятно! Вы надолго к нам? Вы сможете?.. - Рамиля Шавкатовна замерла и с видом шагающего в пропасть лемминга закончила, - а, может, вы дадите ребятам сеанс? Хотя бы нескольким? Для них это будет такой праздник…
Таджикистан, Фанские горы, ущелье Пасруд
Отряд скрылся за деревьями. "Плохое место, - подумал Сабир, - мы будем видеть парней, когда они выйдут на склон, а нас закроют деревья"…
- Смотрите по сторонам, - сказал он вслух, - Не нравится мне здесь.
- Чего раскомандовался, - оборвал его Мурад-большой, - мне, что ли, нравится? Шоди, ты смотришь налево, я направо!
- А чего смотреть слева? Там же река!
Шоди было всё равно куда смотреть. Вот и сейчас он обернулся всем телом к Мураду, чуть ли не демонстративно отвернувшись от противоположного берега.
- Что я увижу в ре…
Джигит осекся и с хрипом повалился на землю. Мурад-большой дернулся на звук, на мгновение выпустив из-под наблюдения склон. На этот раз щелчок был явственно слышен, но Мураду это помочь не могло: в горле у него торчала небольшая металлическая палочка.
"Стрела? Нет, не стрела. Что это?" - успел подумать Сабир, прежде, чем такая же палочка, снабженная тяжелым стальным наконечником, с хрустом пробила грудь…
Уфа, санаторий "зеленая роща"
- В шахматы, говоришь, играть? - Урусов задумался, - а что, неплохая идея. По крайней мере, уже не чистыми халявщиками будем. Салават, ты чего за эту тему думаешь?
- Я тебе так скажу, Андрей. Вам что надо? Поддержку от кого-то из полковников надо. Из ближнего круга. Тут шахматист ваш очень кстати придется. Когда они играть хотят? Послезавтра? Вот и отлично. А встреча с Байназаровым еще через два дня. Можешь не сомневаться, про сеанс ему доложат. И что твои ребята за девчонку заступились - тоже.
- Я этим заступникам по два наряда впаял! Слава Аллаху, что до стрельбы не дошло.
- Так кто ж против. Но доложат правильно, не сомневайся. Так что Наиль будет настроен положительно. Но всё равно, не рассчитывайте на переселение к нам. У нас не так хорошо, как кажется. Пару тысяч хороших бойцов - приняли бы. А двадцать тысяч гражданских, да еще городских - маловероятно. Да и не решает это Байназаров. Прерогатива Тирана. А вот вопрос "зеленой волны" он решить может своей властью. Не только для разведки, это и я могу. Для всего вашего "переселения народов". Если вы приживётесь в Астрахани или Средней Азии - нам это только на пользу. Лишний союзник против казахов. Да, а ты что, мусульманин все-таки? - решился уточнить Юлаев.
- Рад бы, да Заратустра не позволяет… - горько вздохнул Урусов. - А что похож, так это бабушке привет.
- Товарищ капитан, так что сказать директорше? - оборвал не начавшийся теологический спор неожиданный вопрос.
Урусов уставился на Бориса, как на привидение:
- С фуя ли ты еще тут!? Вали вспоминай, как фигуры ходят! Еще не хватало на этом сеансе опозориться! - и когда ефрейтор ушел, добавил, обращаясь к Салавату. - Знаешь, ему это нужнее, чем вашим детям…
Узбекистан, окрестности Самарканда
Сарыбек, шах Великого Хорезма, уже успевший получить прозвище Объединитель, восседал на подушках в собственном походном шатре. В свои пятьдесят два года Шах был еще очень крепок. Он вполне мог бы скакать целый день на коне, как его предшественники - хорезмшахи давних времен. Но к счастью, а может, к сожалению, такое в нынешние времена необязательно. Тем не менее, шах это мог. Хорошая физическая форма не раз помогала правителю Хорезма. Одно бескровное присоединение земель баши Умида Мизафарова чего стоило. Или правильнее сказать: объединение с Умидом? Не суть, важно, что оно прошло без крови…
Шах улыбнулся. Тот день очень приятно вспоминать даже по прошествии многих месяцев…
Сарыбек и Умид. Лишь двое могли претендовать на первенство в стране. Но любому из правителей требовались для объединения государства все силы. Не обескровленные тяжелой борьбой с равным противником. А еще лучше было бы объединить армии. Очень логичное, напрашивающееся решение. Но кто будет первым? Верный своим вкусам Умид предложил решить дело поединком. Рассчитывал на своего Дэва. Что и говорить, Нахруз хорош… Но Сарыбек перехитрил противника.
- Умид-ака, - сказал тогда ургенчский бек баши Арала, - зачем нам доверять исход такого дела воинам? Давай усладим их зрение схваткой полководцев. И пусть проигравший станет младшим братом, а не врагом победившего, ибо это лишь состязание, а не бой на жизнь и на смерть.
Умид просто не мог отказаться. Тем более что был сильно моложе и немного крупнее. Думал, что и умел больше. Как выяснилось, ошибался… Через два года он сказал своему бывшему противнику:
- Ты выиграл бой, шах, потому что более достоин власти. Аллах не ошибается, править должен тот, кто умнее. Но и я не проиграл. Ведь быть вторым в твоем государстве намного лучше, чем первым в своем.
Сарыбек тоже остался доволен: нет в Великом Хорезме человека вернее Умида. Единственный, от кого не надо ждать удара в спину. И лучше его никто не может разобраться в хитросплетениях ума соседей-казахов… Лучшего наместника для западных областей не найти. А самому пора закончить объединение страны. Хорезм, древнее государство узбеков, должен возродиться. Осталось немного: Ташкент и Фергана. Если, конечно, в ближайшие дни Самарканд выбросит белый флаг. А этому может помешать только вмешательство таджиков. Их ближайшая группировка не слишком сильна, но жизнь усложнить сумеет…
От размышлений оторвал вошедший в шатер нукер (шах давно вернул армии древние звания, и не важно, что часть их были арабские, персидские и даже монгольские, главное - уйти от ненавистной европейской символики):
- Великий Шах, пришел человек, показавший знак, о котором вы говорили.
- Зови.
Это хорошо. Посмотрим, так ли хорош этот таджикский посредник, чья слава перенеслась даже сквозь пески Кызылкума
- Ассалам алейкум, - в вежливости вошедшему не откажешь. Но это не тот человек, что брал поручение.
- Салам. - Сарыбек удивленно изогнул бровь. - В прошлый раз приходил другой.
- Это не имеет значения. Все глаза Ирбиса одинаковы а его языки говорят только то, что слышат его уши.
- Но я надеюсь, с тем человеком ничего не случилось?
- Конечно, нет, просто один язык Ирбиса никогда не приходит к одному и тому же человеку дважды. Таковы Правила.
- И все языки столь молоды?
- Необязательно, шах.
- И все прекрасно говорят по-узбекски?
- А вот это обязательно. Так же, как на языках таджиков и урусов. И все носят знак, - посетитель показал свою пайцзу.
- Однако не перейти ли к делу? Какие слова услышали уши Ирбиса от бека Пенджикента?
Пока длился разговор, нукеры, принесшие всё, необходимое для чаепития (к исполнению традиций Сарыбек относился серьезно), уже удалились.
- Саттах-бек готов принять дорогого гостя в своем городе с приличествующей его величию свитой в удобное для шаха время.
- Что значит, "приличествующей моему величию".
- Это может определить только шах Великого Хорезма. Саттах-бек верит в честность Великого Шаха.
- Всё?
- Нет. Саттах-бек слишком стар, чтобы быть кому-либо сыном, но с удовольствием назовет тебя братом.
- Что ж, сказано хорошо и понятно. А что бек думает о Уктаме?
- Самаркандский хаким не хотел быть братом Саттах-бека, когда был силен. Долгие годы он настаивал на подчинении Пенджикента, и даже пытался добиться этого силой. Теперь он просит помощи, но не получит ее. Волки не боятся медведей и тигров, но не помогают лисам.
- Ты принес мне хорошие новости, посланец. Возьми это, здесь законное вознаграждение за работу.
- Не стоит беспокоиться, шах. Ответ полностью оплачен твоим собеседником. А двойную оплату мы не берем. Не обижайся, таковы Правила. Мы не нанимаемся на службу. Лишь передаем слова.
- А если я захочу передать свой ответ Саттаху?
- Ты оплатишь его. И слово будет передано. Но какой смысл в этом деянии? Теперь можно послать в Пенджикент своего человека. Не опасаясь, что он умрет
- Ну что ж, передай Ирбису мою благодарность. Его слава вполне заслужена…
- Подожди, шах. Тебе еще кое-что просили передать.
- Слушаю.
- Бодхани Ахмадов, баши Фандарьи и Нижнего Зеравшана, предлагает союз против Пенджикента, Матчи и Душанбе.
- Ты удивил меня. Минуту назад твои слова звучали от имени Пенджикента, а теперь передаешь предложение его врага.
- Мы - посредники. Мы передаем любые слова, если они оплачены. Бодхани-баши оплатил и твой ответ, так что он будет передан в любом случае.
- А если я не отвечу, то что ты передашь?
- Отсутствие ответа - тоже ответ, шах!
- Интересно, а от Матчи у тебя нет известий?
- Специально для тебя нет, шах. Но есть заявление Шамсиджана Рахманова для всех, кому интересно. Оно передано еще три года назад.
- И что сказал Шамсиджан?
- "Пока жив хоть один матчинец, никто не станет над Матчой против ее воли".
- Что ж, это хорошие слова. Тем более, они наверняка сказаны после победы.
- Ты мудр шах, как и должен быть мудр великий правитель.
- Не стоит языку Леопарда гор говорить льстивые слова.
- Это не лесть. Язык Ирбиса говорит только правду. Но иногда она похожа на лесть. Тогда ее говорить приятно. Что передать Бодхани?
- "Нет!". Тигр не ходит с шакалом.
- Хорошо шах. Ахмадов услышит твой ответ. Не смею больше отбирать твое время.
- Пожалуй, я попрошу о еще одной услуге. Не передашь ли хакиму Уктаму, что он может размышлять еще пять часов. Если Самарканд сдастся за это время, хаким и его семья останутся живы. Не будет ни резни, ни грабежей. Мне дороги жизни узбеков и сартов. Это моё слово. Надеюсь, Ирбис поверит. - Шах внимательно посмотрел на юношу, но тот оставался бесстрастен. - Я знаю, что происходит с теми, кто нарушил слово, данное Ирбису. Ответ не нужен.
- Я передам, шах…
Уфа, шахматная школа
Беспокоился Урусов зря. Играть в шахматы Боря не разучился. Скорее всего, ему сейчас не удалось бы справиться с Рублевиным образца двенадцатого года, но на детей первого разряда хватило с головой. Даже в сеансе. Из тридцати партий он лишь три завершил вничью, и то в одной пришлось очень сильно постараться, поскольку единственная участвующая в сеансе девочка сделала всё, чтобы проиграть. Впрочем, результаты игры волновали сеансера в последнюю очередь. Он наслаждался. Таким знакомым и таким забытым чувством игры, общей атмосферой шахматного праздника, самим передвижением фигур….
Казалось, не было ни поспешной эвакуации из Новосибирска, ни одиннадцати лет изнуряющих тренировок, выездов, тревог, потери друзей…
И крови на руках, навсегда похоронившей мирную жизнь.
Прошлое вернулось. И снова маститый шахматист ходит по кругу, передвигая фигуры на каждой доске по очереди, а с другой стороны этих досок сидят взволнованные, взъерошенные дети, страшно переживающие за результат первой в их жизни партии с мэтром, с небожителем, с легендой, со звездой. С гроссмейстером!
Когда-то Боря регулярно давал сеансы. Малышам в кружках, любителям на праздниках в парках, ученикам таких вот школ…
А еще раньше он сам сидел в ряду детей и так же бездарно, как вот этот крохотный мальчуган, подставлял фигуру за фигурой Крогиусу. В упорнейшей борьбе вырывал ничью у Сакаева. Как вырвал ее сейчас серьезный мальчик в очках. А свою победу над Карповым он помнит до сих пор! И радость, огромную, всепоглощающую, гораздо большую, чем принесли все последующие успехи, в том числе и очки, отобранные уже в равной борьбе у того же Анатолия Евгеньевича. Разве что последняя в его жизни турнирная партия, принесшая заветное звание, может сравниться по эмоциям…
Нет, не последняя. Крайняя. И не в жизни, а на сегодняшний день. Правы военные, последней может быть только смерть, а в жизни всегда есть шанс повторения даже совершенно невероятного события. Такого, как этот сеанс одновременной игры в шахматы в самом сердце сожженной ядерным огнем России. А значит, возможны и новые турниры, и новые партии, и может еще вернуться время, когда слово "Шах" будет означать только нападение на короля, и ни в коем случае не позывной ефрейтора Юринова.
Боря наслаждался. Он был на своем месте. Он играл в шахматы…
Таджикистан, Фанские горы, ущелье Пасруд
Отряд осторожно взбирался на склон. Как ни старались, а постоянно видеть всех не получалось. Слишком изрезана была поверхность. Камни, ложбинки, бугры, впадины… Изгибы дороги тоже не улучшали видимость.
- Стянуться плотнее, - приказал Савфат.
Джигиты стали сокращать дистанцию.
- Где Маленький?
Мурада не было.
- Он шел левее меня…
- Все туда!
Поиски ничего не дали. Джигит пропал. Савфат задумался. Очень хотелось повернуть назад.
- Сверху!
Со склона, набирая скорость, катилось несколько крупных камней. Скорее даже валунов. На ходу они выбивали мелкие камешки, организуя самый настоящий камнепад. Отряд рассыпался: каждому нужен простор, тогда уклоняться от летящих камней - не слишком сложная задача. Бурхонов присел, пропуская над головой небольшой камушек, ушел с дороги огромного валуна и обернулся, смотря, как дела у остальных. В двадцати метрах Мусо, там всё в порядке. Чуть дальше Рахмат, Далер… А где еще двое? Бойцов не было. Что за чертовщина? Здесь же и спрятаться негде! Четверка сбилась в кучу.
- Командир, пойдем назад! - прошептал Мусо. - Это не люди. Это злые духи!
Желания возражать не было даже у Рахмата.
- "Буханка - Первому!", - от машины должны были что-то видеть, - "Буханка - Первому!".
Машина не отвечала. Молчали и люди, в течение считанных минут потерявшие шестерых. А потом тишину ненадолго прервали несколько щелчков, слившиеся в один. И десяток "охотников за людьми" Бодхани Ахмадова отправился на главную в своей судьбе встречу. То ли с гуриями Джанны, то ли с иблисами Джаханнама…
Уфа, резиденция правительства
Чуда не произошло. Наиль Байназаров внимательно выслушал новосибирцев и в ответ покачал головой:
- Нет, товарищи, принять и разместить ваших людей мы не сможем. Точнее сможем, но это обойдется нам очень дорого. У нас здесь не земля обетованная. Да, бомб мы не получили. Но совсем не так всё хорошо, как кажется. Проблемы с климатом стороной не прошли. Урожаи совсем не те, что раньше! И покупать продовольствие негде.
А еще у нас проблемы с населением. Вы думаете, если потерь практически не было, это плюс? То есть, плюс конечно, огромный плюс. Но он и обратную сторону имеет. Земли полно. Народу полно. А возделывать эту землю некому! Вы представляете, какой процент у нас нахлебников? Всяких юристов-экономистов, бухгалтеров и прочих манагеров? Их же перед Войной расплодилось, как собак нерезаных! Кому они сейчас нужны? Одиннадцать лет прошло, а как не умели ничего делать, так и не умеют…
Мы только месяц назад, наконец, отменили карточки.
А от вас кто придет? Немного бойцов. Немного крестьян. Немного полезных специалистов. Если бы только они - мы вас приняли бы. Но большинство будут те же манагеры. Может, чуть более адаптированные. Но только чуть. Что нам с ними делать? Расстреливать?
А еще, товарищи, пусть я циничным покажусь, но надо правде в глаза смотреть. Если вы пойдете далеко и непонятно куда - с вами пойдет двадцать тысяч. А если к нам, в "райские кущи", то сто. Или двести. И все эти "дополнительные" люди будут теми самыми бездельниками и прочими отбросами нашего постапокалиптического общества.
Такого наплыва дармоедов ни одна экономика не выдержит. Тем более - наша.
Если мы примем двадцать тысяч юристов, придется снова вводить карточки. Если сто - получим ваши нынешние проблемы. Но не на уровне города, а в масштабах региона. Если двести - неминуем голод. Страшный голод, когда люди будут убивать за кусок хлеба. Да какого хлеба, дело до людоедства дойдет. И чтобы не допустить массового каннибализма, мы будем вынуждены принимать такие меры, что даже подумать страшно.
Нет, товарищ Урусов, не утрирую. А если и утрирую, то не сильно. Если вы будете умирать от голода, если некуда будет идти, мы вас примем. Но только в этом случае. Но очень надеемся, что этого не будет.
- Так вот, - продолжил полковник. - Какие есть варианты разрешения данного вопроса:
Первый.
Вы устраиваетесь по соседству с нами на "диких землях". Да понимаю, что это даже хуже, чем сейчас устроены. Но предложить должен. Тем более, некоторая помощь с нашей стороны будет. Когда освоитесь - примем вас в республику. На правах автономии, или еще как…
Второй.
Мы готовы принять горожан нужных специальностей. И крестьян без ограничений. Даже ваши бойцы нам не нужны. Хотя их еще можно. А нахлебников - куда хотите. Понимаю, что не пойдете на это. Сам бы не пошел. Но опять же, предложить обязан.
И третий вариант.
Нас вполне устроит дружественный анклав на границе с казахами. Так что в успехе вашей разведки мы заинтересованы. Всё, что необходимо, получите. А когда пойдете всей толпой - коридор через Петропавловск обеспечить поможем. Хороший коридор, качественный, без единого выстрела в вашу сторону. Чтобы автобусы по лесам не толкать. И дальше по маршруту, хотя в зоне нашей досягаемости проблем быть не должно.