- Может быть, сперва мы посмотрим стреколет?
- Его перегнали час назад с государственной площадки. Сейчас техники проводят последнюю проверку - увидите его через десять минут, когда демонологи закончат с Печатями.
- Куда летим? - спросил я.
- Ла-Плата.
- Это почти четыреста миль. - По лицу Ога было видно, что он не рад заданию. - Погода ухудшается, Тулл. На юге уже должен безумствовать тайфун, скоро он доберется и до нас.
- Бэньши-синоптики предрекают, что грозовой фронт будет низким в течение еще четырех часов. Если возьмете западнее, то пройдете над его краем без всякого риска.
- Я полечу, - сказал я. - Но хочу предупредить, четыре сотни миль над открытой водой по плохой погоде могут выйти боком. Если в ваших краях действительно случаются такие ураганы, о которых здесь рассказывают, то мы можем и не добраться. Плакало тогда губернаторское послание.
- Именно за такие риски вы получаете десять луидоров в месяц. Я не могу отказать губернатору. Его приказ - очень веская причина для того, чтобы подняться в небо.
Я выглянул на улицу.
Дождь все так же накрапывал, тучи стали еще плотнее, с океана налетали порывы ветра. Сильного, пахнущего свежестью и грозой. Ог встал рядом со мной, тяжело засопел, глядя на низкое небо:
- Если его бэньши не врут, то мы проскочим. Успеем пройти над грозовым фронтом прежде, чем он доберется до нас.
Я задумчиво кивнул. Ветер мне не нравился. К ночи начнется буря. Четыреста миль по такой погоде… Придется постараться, чтобы попасть на Ла-Плату до темноты.
- У нас билет в один конец. На Черепаший мы вряд ли вернемся раньше чем через месяц.
- Я это понимаю, - кивнул Ог.
- Ничего. Готов в порядке исключения выдать вам по два луидора, чтобы вы не скучали на Ла-Плате, - сделал неожиданно щедрое предложение Тулл.
- Ты очень добр, - сказал я, убирая письмо в карман комбинезона. - Хорошо, Тулл. Мы вылетаем прямо сейчас.
- Никогда не думал, что эльфы настолько покладистые. - Лепрекон выглядел слегка обескураженным моим быстрым согласием.
- Как я понимаю, если мы не отвезем письмо, то губернатор прикроет твою лавочку. Тогда я останусь без работы. А мне бы этого очень не хотелось. Если бэньши дадут точный прогноз, то нет ничего невозможного.
Ог кивнул:
- Непогода только разыгрывается. У нас есть все шансы. Гони наши деньги.
Он протянул лапу, и Тулл, поджав губы, положил ему на ладонь четыре золотые монеты.
- Только никому не говорите о моей щедрости, - буркнул лепрекон.
- Ты платишь за наши риски, - повторил Ог его же слова, сказанные пару минут назад, и добавил: - Монеты согреют меня на высоте.
Я промолчал, продолжая следить за небом и за тем, с какой скоростью движутся облака.
- Орк и эльф спелись. Кому расскажи - не поверят! - проворчал Тулл. - Пошли. Покажу вам вашу птичку.
Стуча лакированными ботинками по гранитным плиткам, он повел нас в ангар. Техники в серых комбинезонах суетились вокруг темно-синего, с виду неуклюжего "Носорога" первой модели.
- Вот он, красавец, - сказал Тулл. - Почтовое ведомство расщедрилось. Вычеркнуло его из своих транспортных списков, передало Логову.
"Носорог" - средний стреколет орков, который они создали для войны с гномами. У него угловатые черты, плоский, точно срезанный ножом нос, выпуклые емкости под крыльями, куда убираются шасси, и двойной хвост-рама. Машина простая и надежная, но, как и все конструкции орков, - норовистая. Я знал, что при сильном встречном ветре она порой переставала слушаться и реагировала на команды с некоторой задержкой.
На этой модели, как и в "Чаровницах", летун располагался позади штурмана. Я осмотрел борт, провел рукой по выступающей из носа пушке:
- Не новый, но вполне хорош.
- Кто ж нам новый-то даст? - притворно вздохнул лепрекон. - Нужно сказать спасибо и за этот. Боюсь, ничего лучшего мы никогда в жизни не получим.
- Как насчет демона? - Я обернулся к Туллу.
- Дали машину без него. Я установил то, что было на складе. Специально под погоду - двенадцатого уровня. Даже в шторм он вытянет вас хоть из Изнанки.
- Да, - довольно кивнул Ог. - На таком мы легко пройдем сквозь циклон. Должны пройти.
Он подошел к стреколету, снял с плеча тяжелую сумку, забросил ее в переднюю кабину.
- Тулл, нам нужны воздушные пузыри, мы пойдем высоко, - сказал я. - Еще теплые непромокаемые куртки. И что с обогревом?
- Поставил вам артефакт, заряда хватит на семь часов. Не замерзнете.
- Я сейчас расплачусь. Ты лучший работодатель на свете, - пробормотал Ог, забираясь на крыло.
- Почаще повторяй это. Если бы не письмо губернатора, вы бы не получили и половины из того, что я вам дал.
- Новые погодные карты мне на доску, - потребовал у него Ог. - Прогноз развития циклона, колебания атмосферного давления и высоты грозового фронта - тоже.
Когда я залезал в кабину, орк уже устанавливал каббалистическую доску. Внешне она сильно отличалась от той, что я видел у Глауфора, - гораздо менее дорогая и вычурная. Простая бронзовая рамка, янтарные вставки по углам и поцарапанное зеркало. Было видно, что пользуются ею давно.
- Раритетная вещь, - сказал я.
- Досталась в наследство, - сухо отозвался он, вытянув из приборной панели серебристый проводок и прикрепив его через рубиновый разъем к доске. На моем шаре тут же появилось изображение карты.
Я устроился в кресле за штурманским, посмотрел на потертый жезл, на новенькие, совсем недавно напыленные Печати, проверил, насколько мягки педали рулей высоты.
- Мне надо еще пару минут, - сказал орк.
- Хорошо.
Я отметил, что огнепчел в ульях достаточно. Техник, протиравший стекло, бросил нам в кабины воздушные пузыри, и мы прикрепили их к воротникам курток.
- Демон полностью обуздан. Стреколет готов к взлету, - отрапортовал Ог.
Я коснулся Печатей кольцом Развоплощения, пробуждая существо Изнанки. "Носорог" мягко вздрогнул, в его нутре заревело, стрелки на приборах передо мной ожили, по магическому шару пробежала череда искр.
Лепрекон, торчавший внизу, махнул тростью:
- Письмо не потеряйте!
- Не волнуйся! - крикнул ему Ог. - Доставим в целости и сохранности.
- Все в порядке! - сказал я технику, завершив проверку систем.
- Удачи, - пожелал он нам, спрыгнул с крыла на землю, и я направил стреколет к выходу из ангара.
Дождь усилился. Вымокшие фэйри на дальнем конце полосы погасили красные огни на крылышках и зажгли зеленые. Я освободил цепи демона, и "Носорог" с низким воем рванул вперед, все больше и больше набирая скорость.
Тулл действительно не поскупился, демон был что надо, и уже на середине полосы я потянул жезл на себя, заставляя стреколет оторваться от земли. Дождь падал на стекла, водяные капли тут же сносило ветром. Я еще немного прибавил скорости, обернулся, замечая, как Логово уходит вниз и назад.
- Показания?
- В норме! - гулким басом ответил Ог. - Демон работает как часы.
"Носорог", по первому впечатлению, был немного тяжеловат и реагировал на команды не слишком охотно. Прежде чем лечь на курс, я заложил вираж и прошел над бухтой Сан-Винсенте, портовыми районами и жилыми окраинами, постепенно наращивая высоту.
Внизу все было серым, дождливым, затем на миг скрылось в низкой дымке, вновь появилось и наконец, окончательно исчезло, как только мы ушли в облака…
Мы летели уже несколько часов, и погода вокруг нас стремительно ухудшалась, превращая мир в подобие Изнанки. Во всяком случае, именно так та, по моему мнению, должна была выглядеть. Бледный свет, серые, синие, пурпурные, лиловые и черные тяжи циклопических туч, висящих в небе, - точно горы, готовые в любой момент сдвинуться, врезаться друг в друга и раздавить наш стреколет, как букашку.
Мы шли по "потолку", почти на самом пределе, выше уже не позволяла мощность демона, но все равно вокруг нас бушевало ненастье. В кабине, несмотря на нагревающий артефакт-уголек, было прохладно, а дышать приходилось через висящий у лица воздушный пузырь. Мне не один раз случалось летать в грозу, но в тропическом крае все было не так, как на материке.
Первые слова после того, как стреколет лег на курс, Ог произнес, только когда мы отмахали половину пути. Он повернулся ко мне, крикнув:
- Показания мощности падают!
- Насколько сильно?
- Достаточно, чтобы демон выбился из сил. Надо снижаться!
- В грозовой фронт?
- У нас нет выбора.
Здесь штурман был прав. Даже самая страшная гроза оставляет больше шансов, чем выгоревшие Печати.
Я направил стреколет на снижение, и почти сразу же разные оттенки красок неба пропали и мы оказались в сумеречной мгле. На стеклах, бортах и крыльях появлялась влага, которая тут же превращалась в тонкую корочку льда. Ог потянул рычаг, открывая отсек в днище и выпуская на свободу волшебные огоньки. Они облепили стреколет и стали стапливать образовывающийся лед.
Я продолжил снижение сквозь ватный сумрак и тучи и выровнял машину на высоте полутора миль от земли. Здесь шел сильный тропический ливень, заливающий стекла потоками воды.
Ветер выл снаружи, и его сила была такой, что заставляла тяжелый стреколет вздрагивать. Я удерживал "Носорог" на прежнем курсе, ожидая, когда демон наберется сил и мы вновь сможем начать подъем.
Орк между тем колдовал над своей доской, пытаясь найти оптимальный маршрут в сплошной облачности.
Близко-близко сверкнула молния. Громыхнул гром. Впереди, в огромной лилово-черной туче, вскипело небесное пламя - череда быстрых, беззвучных алых вспышек. Мы нырнули в нее под рев разрастающегося урагана, и спустя несколько секунд нашим глазам открылось невероятное зрелище.
Прямо перед нами висела черная, сотканная из ветра воронка смерча, хвост которого уходил к океану. Вдоль ее вращающегося бока с большим креном несся белоснежный, сияющий светом клипер. Его пушечные порты были распахнуты, орудийная башня на юте повернута, в кормовой надстройке зияла дыра.
По резким, хищным контурам я узнал "Гром", которым командует капитан Север.
Он шел ниже нас, боролся со стихией, двигаясь едва ли не впритирку с воронкой циклона. Внезапно его правый борт сверкнул огнем, орудия ударили куда-то в облака, по только им видимой цели, через секунду выстрелила трехствольная пушка, и три сверкающих ядра канули в неизвестность.
Медальон у меня на груди обожгло холодом.
Из дымки, точно тяжелая черепаха или большой жук-скарабей, выполз черный корабль, борта которого были усеяны шипами. На его палубе, несмотря на дождь, бушевало пламя. У меня даже зубы заныли, когда я его увидел.
Боевой фрегат колдунов Маргуда!
Судя по повреждениям обоих воздушных судов, этот немыслимый бой в сердце непогоды длился уже какое-то время, и пока было неясно, кто выйдет из него победителем.
Заметив череду характерных вспышек впереди, я резко дернул жезл, бросая "Носорог" вправо. Разрывы зенитных орудий клипера лопнули, не долетев до нас. Ог повернулся ко мне.
- Надо убираться! - прочитал я по его губам.
Ясное дело. Сейчас никто из них не будет разбираться, друзья мы или враги.
Алые трассеры огнепчел прошли чуть выше нашего стреколета. "Молот глубин" из эскадрильи "Грома" зашел сверху, но я вовремя совершил маневр ухода, выскочив из-под его прицела.
Крутанув "бочку", я метнулся в одну сторону, в другую, оказавшись слишком близко к кораблю колдунов.
В этот момент "Гром" дал по фрегату еще один залп, и начиненные магической начинкой ядра, разворотив борт противника, ярким солнечным светом взорвались где-то внутри гиганта. Из всех пушечных портов, разбитых иллюминаторов и распахнутых люков вылетели теплые лучи.
Наш "Носорог" сильно мотнуло, последовал удар, из-за которого стреколет потерял управление. Мы понеслись прямиком к черной воронке, и последнее, что я успел заметить, - исходящий дымом и огнем, сильно поврежденный корабль некромантов и ослепительно-белый клипер, летящий на абордаж…
Не знаю, сколько прошло времени. Быть может, несколько секунд, а может, час. Стихия удерживала нас в себе, крутила, поворачивала, норовя сломать крылья, а затем выплюнула из воронки в бурю.
Перед моими глазами двоился магический шар, больше похожий на открытую рану. Алый, он пульсировал болезненным светом, сигнализируя о том, что мы находимся в смертельной опасности.
Несмотря на повреждения (хвост был весь в дырах, моя часть стеклянного колпака лопнула и в кабину лилась дождевая вода), мы все еще были в воздухе. Однако, судя по показаниям приборов, падали, и времени оставалось катастрофически мало. Две Печати выгорели, последняя вот-вот должна была разрушиться.
Я потянулся вперед и ударил Ога по плечу:
- Эй! Надо выбираться!
Нет ответа.
Я отстегнул ремни, достал из-под кресла аптечку, а из нее - пузырек с эликсиром производства карликов. Выдернул зубами пробку, выплюнул и сунул склянку орку под нос.
Это подействовало. Штурман тут же открыл глаза и первым делом посмотрел на свою доску:
- Плохо дело!
Здесь он был прав. Когда выгорит последняя Печать - демона больше ничто не будет сдерживать и он разорвет стреколет и нас на тысячу клочков.
Штурман выпустил волшебные огоньки на свободу. Им незачем умирать вместе со стреколетом. И они, в благодарность, полетели рядом с нами, горя ярко, точно звезды. Он отстегнул от каббалистической доски провода, убрал ее в свою сумку, мощным ударом открыл фонарь кабины. Я перевернул "Носорога" вверх брюхом, и спустя секунду мы выпали из гибнущего стреколета.
Глава девятая
В которой мы учимся дышать под водой.
Мы падали во мраке, сквозь ледяной, сбивающий дыхание ветер и дождь. Сработала одуванчиковая подушка. Артефакт развернул подо мной мягкий и теплый купол, и тот затормозил падение.
Внизу ревел океан.
Когда сверкнула очередная молния, стали видны беснующиеся серые валы волн, вздымающиеся на высоту двухэтажного дома. Я упал прямо в них и едва успел хватануть ртом воздух, как на меня обрушилась сила стихии.
Волна, закрутив, поволокла, затягивая все глубже и глубже.
Вниз.
В пучину.
Но ворот моей летной куртки резко рванули, и я оказался на поверхности, выплевывая горькую, отвратительную воду.
- Еще одна идет! - крикнул Ог мне на ухо. - Держись!
На воде рядом с нами покачивался круглый спасательный плот. Я схватился за висевшую вдоль его борта веревку, чтобы меня не отнесло в сторону, и, подтянувшись, ввалился внутрь маленького плавучего острова.
И тут же плот ухнул куда-то вниз, следом за очередной волной, затем, накренившись, снова начал взбираться наверх, тоже вцепившийся в веревку, только ругался.
У меня в горле першило и жгло. Я кашлял несколько минут и, немного придя в себя, сказал то, что меня больше всего волновало:
- Ближайший остров в двухстах милях от нас.
- При такой погодке мы скорее утонем, чем доплывем до него, - отозвался орк, забравшийся на плот.
Двести миль. И при ясной погоде это немыслимое расстояние, даже если мы будем грести днем и ночью. Океанские течения, отсутствие питьевой воды и жара оставили бы нам очень мало шансов достичь берега. Что уж говорить о том, когда вокруг бушует шторм? У нас серьезные неприятности, и пока я не представлял, как из них выбраться.
Вместе с Огом мы развернули от бортов и натянули резиновую палатку-шалаш, приспособленную специально, чтобы защищать от дождя или палящих лучей солнца, и теперь, мрачно поглядывая друг на друга, слушали, как за ее стенками гудят ветер и волны. Нас раскачивало так сильно, словно плот находился не в океане, а в небе. Несколько раз, когда он забирался на особенно крутую волну, мне начинало казаться, что сейчас мы сделаем мертвую петлю и упадем, перевернувшись вверх дном.
Эта болтанка не утихала ни на минуту. Бесконечный ливень с шумом хлестал по тонкой стенке палатки, ветер выл как безумный, и было так холодно, что у меня зуб на зуб не попадал. Я никогда не был фаталистом и терпеть не мог отдавать свою жизнь на волю случая, ждать, когда судьба решит все за меня, но с тем безумством, что творилось вокруг нас сейчас, ничего сделать не мог.
Ог сидел в своем "углу", мокрый и мрачный. Он подогнул под себя ноги, закрыл глаза и так же, как и я, пытался согреться.
- Спасибо, что помог мне выплыть, - сказал я ему спустя несколько часов нашего молчания.
Орк на мгновение открыл глаза. Посмотрел внимательно, ответил с неохотой:
- Только никому не говори. - Затем подумал и добавил: - Нелепая ситуация, не находишь?
- Эльф и орк в бурю решили спастись в одной лодке… Смахивает на начало анекдота, которые так любит рассказывать Буваллон.
Штурман рассмеялся. Уж не знаю, чему он радовался, но его смех несколько растопил тот лед, что был между нашими народами.
Сквозь вой непогоды я вдруг различил низкий рев, который почти тут же заглушил ветер. Я не привык думать, будто мне что-то чудится - слух у эльфов намного тоньше, чем у многих других существ, поэтому мы обычно не ошибаемся насчет нюансов звучания и не страдаем слуховыми галлюцинациями. И точно - продолжая внимательно вслушиваться в бурю, я обнаружил, что привлекший мое внимание звук через некоторое время вновь повторяется. С каждым разом все ближе.
- Слышишь? - спросил я у Ога.
Он лишь удивленно нахмурил брови:
- Нет.
- Словно в трубу гудят.
Орк просиял:
- Это крашши!
- Думаешь, нам есть чему радоваться?
На Черепашьем острове мне рассказывали о морском народе. Он очень долго воевал с Союзом, но в конечном счете все же удалось прийти к соглашению. Крашши прекратили атаковать корабли и низко летящие стреколеты, а также высаживать десант на отдаленные острова. А жители Павлиньей гряды сторонились тех вод, где жили рыбоголовые, перестали добывать черный жемчуг рядом с их колониями и уничтожать дельфинов, мясо которых демонологи использовали в ритуале привлечения демонов. Только тогда на островах Павлиньей гряды установилось шаткое перемирие.
- Нас, наземников, они не жалуют, но еще меньше рыбоголовые любят, когда утопленники падают им на головы, - произнес Ог.
Морские раковины теперь гудели совсем близко, и внезапно наш спасательный плот накренился, потом выровнялся, начал подниматься вверх и застыл, словно находился не посреди бурлящего океана, а на твердой земле.
- Ну давай узнаем, чего нам от них ждать, - сказал я, выбираясь под ливень и промозглый ветер.
Мы находились в сорока ярдах над водой, на спине огромного морского зверя, напоминающего одновременно гигантскую глубоководную рыбу и кальмара. Из головы чудовища торчало щупальце, на конце которого фосфоресцировал шар, заливающий все вокруг холодным бледно-зеленым светом. Крашши появились из-за гребенчатого спинного плавника. Приблизились к нам. Их было трое - все высокие, с крупной чешуей на теле, перепонками на ногах и рыбьими гротескными головами. У двоих были острые трезубцы, третий держал в руках большую гребенчатую раковину.