Будь это кулачный поединок, всё могло бы уже закончиться. Несмотря на сверхъестественные живучесть и силу, присущие культивированным полунежитям, в соперники Сету Слотеру иберриец никак не годился. Я превосходил его и весом, и физической мощью, и свирепостью. Уравновешивал нас только кинжал, зажатый в свободной руке незваного гостя.
Отточенный клинок порхал, подобно бабочке, прилетая то сверху, то снизу. Вурдалак показал себя настоящим виртуозом игры с ножом. Он мгновенно менял хваты на рукояти кинжала, а с ними - углы атак и выпадов, делая их совершенно непредсказуемыми. Повинуясь опытной руке, кинжал разил с удивительным проворством и разнообразием, чередуя секущие, режущие и колющие удары.
Всё, что я мог им противопоставить, - собственную руку, слабо защищённую рукавами куртки и колета, которые быстро превратились в кровавую бахрому. Часть ударов я сумел блокировать, отбивая клинок в сторону, но куда большее их количество пришлось принять, что называется "на кость". С начала схватки не прошло и минуты, а иберриец уже искромсал мне всё предплечье. Я получил больше дюжины ран и порезов, кровь из которых так и хлестала, однако серьёзных увечий всё ещё удавалось избегать - лезвие вурдалака пока не задело ни вен, ни сухожилий. Впрочем, учитывая ситуацию и расстановку сил, это можно считать лишь вопросом времени.
Серный запах Древней крови густо перемешался с кислой вонью сгоревшего пороха.
Азартно орудуя кинжалом, иберриец в какой-то момент оказался ко мне особенно близко. Его мелово-белое лицо, превращённое свирепым оскалом в дьявольскую маску, заслонило всю комнату. Ощеренные зубы и безумные, почти лишённые зрачков глаза влажно блестели в предвкушении близкой победы… Тем приятнее было увидеть, как отблески кровожадного ликования вдруг погасли, а черты дьявольской маски размылись, обнаружив под собой испуганную личину вора, схваченного за руку.
То есть за обе руки.
Наступила моя очередь ощерить клыки.
- Попался?
Вурдалак дёрнулся раз, другой, но безуспешно. На белом лице проступили признаки нарастающей паники. Ещё рывок, ещё, ещё, ещё!..
Он потерял хладнокровие и лихорадочно забился в тисках моих пальцев, впустую расходуя силы; затрепыхался, точно огромная рыба, которую умелый рыбак выводит из глубины на леске.
Мои ладони были влажными и скользкими от крови, что, казалось, давало ему шанс вывернуться… но в том-то и дело - казалось.
Шпаги, пистолеты, кинжалы… Ха! Моим главным оружием всегда были и остаются собственные лапищи: две ладони, каждая шириной со сковороду, и толстые пальцы, способные завязать в узел кованый гвоздь. Я чуть нахмурился и усилил хватку, чувствуя, как сминается под пальцами помертвевшая плоть, как начинают похрустывать кости иберрийца. Кинжалы глухо стукнули об пол, один за другим выскользнув из онемевших рук вурдалака. Пинком сапога я отбросил их в сторону.
С отчаянным рыком иберриец сократил расстояние меж нами и попытался заехать мне коленом в пах, однако чего-то подобного я как раз ожидал и успел принять удар на бедро.
Мы всё ещё топтались по комнате, как два диковинных и несуразных танцора, но теперь в этом танце вёл уже я.
- Последний шанс закончить всё быстро… - прошипел я в искажённое ненавистью и страхом лицо, - Кто послал? Говори!
Вместо ответа голова полунежити прянула вперёд с такой скоростью, что я едва-едва успел отдёрнуться в сторону. Лязгнув зубами, точно пастью капкана, чёртов вурдалак цапнул меня за шею. Зацепить сумел лишь самыми краешками зубов, однако и этого хватило, чтобы содрать лоскут кожи.
Ну, надо же! Подпустить полукровососа к своему горлу! Теряешь хватку, Ублюдок…
Ярость ударила в голову кроваво-огненным комом.
Рыкнув, я откачнулся назад и тут же сам саданул лбом в лицо противнику. Пушечное ядро едва ли сделало бы работу лучше. Мясистый нос навсегда перестал выдаваться на физиономии иберрийца, безумные глаза погасли, а сам он тут же залился кровью и весь обмяк. Не давая вампирскому прихвостню опомниться, я шагнул назад и вбок и закружился на месте, раскручивая головореза на вытянутых руках, точно камень в праще.
Пробежав несколько шагов на подгибающихся ногах, он сбился с шага, потерял равновесие, поплыл-полетел, подхваченный силой инерции, а затем на короткое мгновение ощутил, что его руки свободны. Эта свобода недолго длилась и ни на что не сгодилась - стоило мне разжать пальцы, как раскрученное тело полетело прочь и со всего маха врезалось в один из шкафов, ломая как его полки, так и рёбра вурдалака.
Под обломками шкафа и ворохом высыпавшихся из него вещей иберриец затих, напоследок артистично подрыгав ногой.
Подобрав шпагу, я приблизился к поверженному врагу и кончиком клинка начал откапывать его, аккуратно отбрасывая в сторону куски дерева и тряпки, одновременно удерживая кучу, образовавшуюся на полу, под прицелом "единорога".
Руку мерзавец исполосовал мне на совесть. Кровь тонкими тягучими струйками стекала на пол, жадно впитываясь ковром, сбитым ногами в один большой комок. Простыми повязками тут не обойдёшься, придётся наложить не один десяток швов… всё равно беспокоиться о спокойном сне доктора Шу уже глупо. Почтенный бакалавр медицины наверняка проснулся от шума и теперь не посмеет сомкнуть глаз до самого утра. И славно! Не откажет же он, несмотря на поздний час, своему самому именитому клиенту? Тем более не в его положении привередничать - благодаря соседству с Выродком бедняга доктор помимо спокойного сна и душевного равновесия потерял ещё и добрую половину клиентуры. Ему грех пренебрегать приработком.
Разбросав, наконец, барахло, завалившее вурдалака, я пару раз приколол его шпагой, дабы убедиться, что мерзавец не готовит очередную уловку. В ответ ни стона, ни сдавленного проклятия. Нет даже спазматического сокращения мышц. Иберриец больше не подавал признаков жизни.
Обеспокоенный отсутствием реакции, я присел рядом и приложил пальцы к шее.
Ах, дери меня Астарот! Никаких признаков пульса.
Я приподнял визитёра за грудки и тут же с проклятием отпустил, увидев, как безвольно мотнулась голова, опустившись на плечо под неестественным углом. Ясно как день, - сломана шея. Не всякий вампир после такого сумеет встать, а уж рядовой вурдалак и подавно. Ну, да не страшно. Сейчас узнаем, что за кукловод был у этой марионетки.
Одна необрубленная ниточка должна была остаться. Клеймо носферату!
Я расстегнул рубашку на груди у иберрийца и быстро осмотрел его шею и грудь: нет следов. Приподнял безжизненное, наливающееся мёртвой тяжестью тело, перевернул на живот и бросил себе на колено, чтобы удобнее было осмотреть его затылок и лопатки. Опять ничего.
- Извини, приятель, придётся снимать штаны.
Подобрав отточенный кинжал вурдалака, я перерезал широкий шёлковый пояс, какие иберрийцы предпочитают любым ремням, и уже хотел, было бесстыдно оголить мертвецу зад, но тут что-то вывалилось у него из кармана и покатилось прочь, подпрыгивая по полу и издавая негромкий стеклянный звук. Не дав предмету далеко укатиться, я ухватил его и поднёс к глазам. В пальцах немедленно возникло безболезненное, но неприятное покалывание. Такое ощущение можно испытать, если во сне отлежать руку. Или если…
Я невольно рассмеялся, пытаясь скрыть собственную досаду:
- Чутьё потерял, старина Сет. Ты и впрямь начинаешь думать кулаками, а не головой. Кровь и пепел, ну это надо же… не отличить вурдалака от обыкновенного наркомана!
Подобранный предмет оказался продолговатым пузырьком со стенками, перепачканными тёмной густой жидкостью. Он всё ещё слабо излучал магическую ауру, от которой и зудели пальцы. Не требовалось пробовать остатки содержимого на вкус, чтобы понять, с чем я имею дело.
Некра. Вампирский елей. Кровь носферату, прошедшая алхимическую обработку и законсервированная при помощи слабенького заклинания стазиса.
Наркотик.
Некра считалась мощнейшим снадобьем, способным наделить человека запредельной силой, и одним из самых вредоносных и запретных веществ не только в Уре, но и далеко за пределами Блистательного и Проклятого. Особыми эдиктами некру запрещено использовать даже в военных целях. Слишком дорого обходится изготовление, чересчур быстро начинается привыкание и уж больно жутким оказывается результат.
Причастившись крови вампира, прокипячённой должным образом в десятке колбочек и мензурок вместе с другими ингредиентами, сыворотками и вытяжками, человек не становится вурдалаком, но не остаётся и собой. Он проходит определённую процедуру перерождения. Под действием вампирского елея его чувства многократно усиливаются. Все ощущения становятся ярче, насыщенней, великолепней. Рассказывают, даже боль превращается в утончённое удовольствие, которому можно предаваться часами, с наслаждением истязая собственную плоть, если поблизости нет чужой. Кровь в венах оборачивается жидким пламенем, увеличивающим мышечную силу и все реакции, но в то же время сжигающим тебя дотла. Солдат, глотнувший некры перед боем, способен кровавым вихрем прорубиться через вражеский строй, расточая бесчисленные удары, не замечая ран, упиваясь эманациями боли, своей и чужой… чтобы распасться на кровавые куски, едва только действие наркотика закончится.
Говорят, правда, будто точно рассчитанный и тщательно дозированный приём некры позволяет держать новоприобретённые эмоции в узде достаточно долго. Какое-то время действие вампирской крови даже благоприятно сказывается на организме, продлевая молодость и увеличивая долголетие. Я и пример тому знаю - моя анчинская красавица-оюнэ Ли-Ши.
Беда в том, что любой наркоман рано или поздно (но в любом случае неизбежно) начинает увеличивать дозу. Исключений не бывает.
Сидя на корточках над телом поверженного иберрийца, я в задумчивости вращал немеющими пальцами колбу из-под некры и, глядя, как лениво ползёт по её стенкам жирная чёрная капля нечистой крови, пытался сообразить: кто же в городе может быть настолько отчаянным, чтобы отправить наёмника шарить в комнатах Слотера? И что этот кто-то надеялся найти? А главное - какое отношение это может иметь (и имеет ли?) к моей охоте на Ренегата? Ну, помимо того несомненного факта, что от обоих этих событий воняет вампирами и кровью?
Кровь!.. Не мешало бы перевязаться, пока я не истёк ею и не распростёрся на полу рядом с незадачливым взломщиком. Мысль подействовала отрезвляюще: прежде чем приступить к детальному осмотру тела "вурдалака", следовало позаботиться о себе.
Я выпрямился и вышел из спальни.
Уже спускаясь по лестнице на первый этаж, к апартаментам доктора Шу, я вдруг замер на полушаге, осенённый. В голове будто щёлкнуло, и два, казалось бы, совершенно разных кусочка головоломки сложились один с другим.
- Спасибо, Мэйс! - негромко рассмеявшись, пробормотал я, - Благодаря тебе визит в Квартал Склепов на эту ночь отменяется.
У меня появился повод посетить другое, более приятное место.
Глава XVI
ПУТЕВОДНЫЕ КАПЛИ
Последние сутки выдались на редкость насыщенными. В них спрессовалось достаточно действий и событий, чтобы кому другому хватило на недельку. Ночью схватка с Ренегатом на погосте Блистательного и Проклятого. Утром утомительный разговор с разлюбезным дядюшкой и его воинствующим посетителем. Днём бессодержательная беседа с Треверсами… если так можно назвать наш вялый конфликт на пороге особняка Пустышки. А к вечеру - пляска с кинжалами в собственных апартаментах.
Что и говорить, занятный денёк выдался.
Теперь вот на город вновь опустилась ночь, однако, вместо того чтобы вздремнуть хотя бы полчасика, я опять на ногах и опять в дороге.
Подбивая в голове скромные итоги охоты на Ренегата, превратившейся в полноценное расследование, я отмеривал размашистые шаги по ночному Уру, машинально теребя пальцами тугую, пахнущую травами повязку на левой руке. Доктор Шу наложил её буквально час назад.
Почтенный бакалавр медицины встретил меня на пороге своих комнат во всеоружии - облачённый в рабочее платье, пахнущее карболкой, и с загодя разложенными на столе инструментами. Он даже успел разжечь маленький тигель, чтобы нагреть воды. У доктора Шу рациональный склад ума - из шума на втором этаже сосед сделал абсолютно верные выводы. Выражение бескрайней обречённости лежало на округлом лице мессира Тавика, однако держался он подчёркнуто вежливо.
- Вам надо беречь себя, лорд Слотер, - сетовал Шу. - Вы, безусловно, мой самый частый клиент, но ваш образ жизни меня тревожит. Он определённо вреден для здоровья.
- Полноте, доктор, - отвечал я. - Одним своим соседством я отвадил от вас столько пациентов, что должен это как-то компенсировать.
Бакалавр только хмыкал, сноровисто работая иголкой. А поработать пришлось изрядно - на неглубокие, но многочисленные порезы, оставленные кинжалом иберрийца, потребовалось наложить, по меньшей мере, три дюжины швов.
Должен заметить, я всегда больше доверяю игле и нитке, нежели различным medicae acktus (лечебным заклинаниям), каковые имеют свойство подло аукаться в самый неподходящий момент. Мне приходилось видеть солдат, у которых после использования заживляющих чар начинался процесс кристаллизации крови, приводивший к ужасной и мучительной смерти. А однажды довелось наблюдать, как человек, прогуливавшийся по улице, вдруг упал на мостовую и в течение пары минут истёк кровью. Старые раны, некогда затянутые при помощи волшбы, внезапно открылись - все разом, среагировав на какой-то сторонний магический раздражитель.
Этого оказалось достаточно, чтобы раз и навсегда сделать правильный выбор: игла, нить, козья печень и много красного вина для восстановления крови.
К тому времени как доктор Шу закончил промывать раны и орудовать иглой, я с трудом сдерживался, чтобы не разругаться. Рука пылала, словно её погрузили в кипящую смолу. Доктор предложил, было, маковый настой, чтобы притупить боль, но я отказался. Мозги в этом случае, чего доброго, тоже притупятся, а в ближайшее время голова мне нужна будет ясная.
Оставив доктору указание не вызывать стражу до утра и ничего не предпринимать по поводу трупа в моих апартаментах, а также (по возможности) успокоить вдову Маркес, я покинул дом на Аракан-Тизис.
Из-за рассказов о злодеяниях страшного Ренегата улицы Блистательного и Проклятого ночь от ночи делались всё более пустынными и тихими. Город выглядел так, будто по нему прокатилось моровое поветрие. Мне, впрочем, ещё повезло - случайно подвернулся экипаж, возница которого спешил поставить лошадь в конюшню, да, на свою беду, наткнулся на Выродка.
Несколько серебряных флоринов не улучшили настроения извозчика. Он гнал всю дорогу, спеша отделаться от щедрого, но неудобного клиента и убраться с улиц. Я не протестовал, а посему меньше чем через полчаса оказался у дверей "Шёлковой девочки". Тихоня Реджис нашёлся там же, где всегда, и в той же позе, что всегда: тёмный угол, вытянутые вдоль скамьи ноги, скрещённые на груди руки и внимательный взгляд исподлобья.
- Доброй ночи, Реджис, - не стал я нарушать наш ритуал.
- Все ночи одинаковы, Сет, - без особого энтузиазма откликнулся Тихоня.
- Кажется, тебе пора менять реплику. Последние ночи несколько… нетипичны для Ура. Добираясь сюда, я не увидел на улицах ни одной шлюхи. Представляешь?
Шутка ему едва ли понравилась, но Реджис вежливо улыбнулся. Как всегда.
- О. Это серьёзный симптом, Сет.
- Я хочу увидеть Ли-Ши.
Тихоня слегка пожал плечами:
- Едва ли получится сегодня. Она занедужила. Сказала, что никого не хочет видеть.
О причине недуга прекрасной анчинки я вполне мог догадаться. Покидая её после истории с пророком-унитарианцем, я, невзирая на протесты и попытки помешать, перерыл комнату Ли-Ши и забрал с собой все пузырьки с некрой, какие нашёл. На хозяйку "Шёлковой девочки" это произвело жуткое впечатление и вызвало не менее жуткую реакцию. Яростно крича и ругаясь, путая анчинские слова с уранийскими, она кидалась на меня точно дикая кошка, всерьёз норовя выцарапать глаза. Пришлось завернуть её в одеяло и прикрутить простынями к кровати.
Если с тех пор моя оюнэ не успела раздобыть новую порцию вампирского елея, то сейчас должна жестоко страдать от его отсутствия. Все наркоманы страдают, не получив порцию своей дряни в срок. Судя по тому, что я услышал от Реджиса, не успела.
Некру и раньше-то было непросто сыскать - уж больно "горячий" товар! - а после "подвигов" Ренегата тем более. Из-за охоты, открытой на безумного носферату всеми подряд - городской стражей, Кварталом Склепов, Древней кровью, братством экзекуторов, - любая незаконная деятельность, связанная с вампирами, приостановлена от греха подальше. На дно должны были лечь все: продавцы, производители, доноры. Кому хочется попасть под горячую руку?
- Хочешь сказать, её "никого" распространяется и на меня?
Я вперил в Реджиса угрюмый взгляд, давящий, словно гранитный валун.
- Я всего лишь передаю её слова, Сет. Дословно они звучали так: " Никого не хочу видеть", - нарочито медленно, разделяя слова паузами, произнёс вышибала "Шёлковой девочки".
Я устал за день. И в первую очередь как раз оттого, что с начала охоты за Ренегатом все - решительно все! - норовят сказать мне слово поперёк. Приняв вызывающую позу - ноги расставлены, руки упёрты в бока, - я брякнул напрямик:
- Надеюсь, это не значит, что ты намерен помешать мне подняться к хозяйке?
- Мне казалось, мы друзья, Сет, - помолчав, проговорил Тихоня, - Друзья не ведут разговоры в таком тоне.
- Значит, это момент испытания нашей дружбы, Реджис ап Бейкон.
Лицо вампира приняло напряжённое и мрачное выражение.
Затем черты его разгладились, как у человека, который принял тяжёлое, но единственно верное решение. Поза носферату изменилась, он расправил плечи и положил руки на стол так, чтобы иметь возможность в любое мгновение оттолкнуться и прыгнуть.
- Тогда попробуй, Сет.
Я понял, что перегибаю палку, рискуя устроить драку с другом не на жизнь, но насмерть, и отступил:
- Извини. Извини, старина. Я просто немного раздражён. Ты же знаешь, я никогда не причиню ей вреда. И не хотел бы причинять его тебе.
Реджис настороженно кивнул.
- Но я должен задать ей несколько вопросов.
- Сет, я не понимаю. Эта твоя охота. Кровь мессии!.. Ли-Ши не может иметь отношения к Ренегату. Поверь, я бы почувствовал!
- Не к нему, Реджис. - Я положил на стол пузырёк из-под некры и катнул его в сторону вышибалы: - К этому.
Тихоня не притронулся к стекляшке, но ноздри его раздулись. Я слышал, будто вампиры тоже используют некру - только на свой лад. Для них она что-то вроде сильного афродизиака.
- Давно она сидит на елее?
Тихоня молчал.
- Реджис!
- Не меньше полугода, - неохотно произнёс он, - Это, сколько знаю я. Возможно дольше.
- Ты имеешь к этому отношение?
- Нет. Я даже пытался заставить её отказаться от крови, но Ли-Ши упряма.
- Ли-Ши - наркоманка! - резко сказал я, - К упрямству это не имеет никакого отношения. Ты знаешь, кто поставлял ей некру?
Вампир покачал головой:
- Нет.
- Подумай ещё. Для меня это важно, Реджис. И для Ши. И для Квартала Склепов. И для всего города, чёрт возьми!