- У нас один убийца. Хитрый, изворотливый, ловкий и явно не из низших носферату. Вариант с пришлым вампиром скидываем со счетов. Наш обезумевший друг слишком хорошо изучил город и его порядки. Значит, это обитатель гетто…
- Почему ты так уверен, что Ренегат - один из нас? Почему не пришлый? Ты не думал, что вольный вампир мог долгое время скрытно жить в городе, исподволь готовясь к своей охоте?
- Столько ждать и оставаться вне поля зрения Алана? Столько таиться, чтобы потом устроить беспорядочную кровавую баню, привлекающую внимание всего Ура? Непохоже, Реджис. Если бы мы имели дело с обычным вампиром-нелегалом, объявившим Ур своими охотничьими владениями, он бы уже попался. Но Ренегат - нечто иное. Наутро после визита Шёпота Ночи я первым делом посетил Реанимационный амбар, осмотрел трупы убитых им людей. Это пустые оболочки. В их телах крови осталось меньше, чем вина в кружке пьяницы, мающегося с похмелья, - Я покачал головой. - Это не охота ради удовольствия, как можно было бы предположить. Это настойчивая необходимость. Он просто хочет жрать. Нашего "друга" гонит голод - более сильный, нежели у любого другого носферату… Как думаешь, может спровоцировать такой голод нелегальное удаление Скрижали из груди вампира?
- Откуда мне знать? Самостоятельно удалить Скрижали невозможно.
- В Блистательном и Проклятом нет невозможного.
Реджис нервно дёрнул плечом.
- Ну ладно, ходят слухи, будто при сильном желании в городе можно найти пару магов-нелегалов, которым по силам удалить одну-две Скрижали, не угробив клиента. Но обращаться к ним себе дороже. Если тебя уличат в удалении "серебряных Джонов", расправа будет жестокой и быстрой. И трудно сказать, от кого её лучше принять - от Псов правосудия или от ищеек Некромейстера! А что касается голода, который якобы может вызвать удаление Скрижалей… я не видел ни одного вампира, кому можно было бы задать соответствующий вопрос. Честно, Сет.
Я почесал переносицу, пытаясь выстроить мысли в логическую цепочку.
- Если он из гетто, у него не могло не быть Скрижалей. Значит, кто-то должен был их удалить. Я мог бы начать обходить всех колдунов в городе, зарекомендовавших себя с плохой стороны, и вытрясать из них нужные сведения, но такой вариант не пройдёт. Во-первых, это займёт слишком много времени. Во-вторых, мы с тобой знаем, что ищейки Алана в этом направлении уже копали. И ничего не добились.
Реджис неожиданно оживился:
- Послушай, Сет! Мне тут пришла одна мысль. А что, если этот Ренегат не просто кровожор, но специально подготовленный вампир-диверсант, направленный враждебным государством (да той же Лютецией!), чтобы накалить обстановку в Блистательном и Проклятом? Пока Ур будет расхлёбывать последствия очередного Бунта нежити, соседи вполне могут поживиться у нас на границах.
Должен признать, мысль была неплоха.
- В сообразительности тебе не откажешь, Реджис ап Бейкон, - сказал я. - Но, увы, эту версию я пока ставлю на последнее место. Хочешь знать почему? Тебе не понравится, но всё-таки скажу: потому что из всех городов и государств только Ур научился по-настоящему приручать вампиров… Все наши соседи-враги не умеют и Скрижали-то толком делать, не говоря уже о том, чтобы подготовить диверсанта, способного тягаться с Аланом Карди на его же поле.
Я взял со стола кувшин, сдёрнул с горлышка просмолённую оплётку и наполнил кружку. Ни с чем не сравнимый аромат лозы из Южного Тарна наполнил воздух. В том, чтобы иметь в любовницах слегка взбалмошную хозяйку увеселительного заведения, имелись свои несомненные плюсы - в "Шёлковой девочке" назубок знали мои вкусы.
Реджис к чарующему букету, понятно, остался равнодушен, но пока я смаковал новый глоток, он смотрел с плохо скрываемой завистью. Так человек, недавно бросивший пить, смотрит на возлияния вчерашних собутыльников.
Нехороший взгляд, если помнить, что речь идёт о вампире.
- Предлагаю вернуться к тому, с чего всё началось, - к вашему гетто. Я понимаю, что Шёпот Ночи рассказала мне далеко не всё, о чём следовало бы знать. Часть мусора Квартала Склепов так и осталась во владениях Алана. А ведь именно в ней могло посчастливиться найти зацепку!
Реджис неопределённо хмыкнул и ничего не сказал.
- Никак не могу понять, почему клиенты всегда прикладывают массу усилий, дабы осложнить мне работу. Неважно, что я спасаю их шкуру, а то и душу! Каждая подсунутая история обязательно имеет двойное, а то и тройное дно… Не понимаю и ничего не могу с этим поделать! Я ведь честно предупреждаю людей (ну или бывших людей, как в данном случае), что недомолвки могут дать самый неожиданный побочный эффект. И знаешь что?
Вампир изобразил на лице вежливый вопрос.
- Ни черта не помогает!
- А чего ты хотел? Надо по уши увязнуть в неприятностях, чтобы решиться искать помощи у Слотера. Поговорка про тебя не врёт.
Разговор был исчерпан. Я услышал что хотел, больше допрашивать Реджиса не имело смысла. Какое-то время мы помолчали. Я наслаждался вином, а Тихоня тяготился неопределённостью ситуации.
Наконец вышибала не выдержал:
- С чего ты планируешь начать, Сет Слотер?
- С чего начать? Это хороший вопрос, Реджис ап Бейкон! Отличный вопрос! Пожалуй… хм… пожалуй, я начну с самого очевидного. Как, по-твоему, где проще всего спрятать мёртвое тело?
Реджис уставился на меня непонимающим взглядом.
- Найди ответ на этот вопрос, и многое станет ясно. Ставлю серебряный флорин, - я катнул блестящий кругляшок в его сторону, - ты сумеешь угадать с первого раза. А пока думаешь, я поднимусь к Ли-Ши. Не стоит заставлять даму ждать… иначе она может вернуться с пистолетом или ядовитой змеёй в рукаве.
- И то и другое пугает меня меньше, чем твои методы вести расследование… - хмуро отозвался Реджис.
Прихлопнув монетку рукой, вышибала принял позу мыслителя.
Глава VII
ПРОРОК И ПОРОК
Я циничный человек. Ну, то есть Выродок. Я умею ходить по трупам и, если надо, могу делать это в буквальном смысле слова.
Изначально мне недоставало зацепок, и имелись лишь самые общие догадки относительно того, где искать и как выслеживать Ренегата. Меня слишком поздно наняли. Те, кто искал убийцу раньше, уже успели обнюхать (и вытоптать) все следы, перетрясти (и распугать) всех потенциальных свидетелей, отработать (и оборвать) все ниточки, которые могли бы повести от места преступления к его автору.
Именно поэтому я не торопился.
Эту ночь я просто провёл с Ли-Ши, хладнокровно ожидая, пока Ренегат сделает очередной шаг. То бишь, оставит новые трупы, а с ними - новые, свежие следы. Я знал, насчёт жертв беспокойного вампира в Реанимационный амбар направлены соответствующие указания. Тела не будут трогать до прихода дознавателей из городской стражи. Если немного повезёт, я успею добраться до них, прежде чем те снова всё испортят.
- Сет, - сладко мурлыкнула Ли-Ши, выныривая из-под одеяла. - Мой страшный ичче, Сет…
Блестящие чёрные волосы анчинки выглядели так, словно их причёсывал небольшой смерч. Искусанные губы опухли, а под глазами залегли тёмные круги, и всё же хватило одного взгляда на неё, чтобы почувствовать новый приступ желания.
Я завёл руку за спину и потрогал свежие, подживающие струпья. Насчёт "хладнокровного ожидания" это я, пожалуй, приврал.
- Жадный, развратный, ненасытный ичче… - шептала Ли-Ши, облизываясь, словно кошка, - Твоими лапами нельзя обнимать женщину. О Золотые пирамиды Инкина! У меня все рёбра болят.
- Прости.
- И не только рёбра.
В её тёмных глазах зажёгся знакомый мне огонёк.
- Прости, - Я шагнул, было, обратно к кровати, но остановился, привлечённый гулом, доносящимся с улицы, - Что там за шум снаружи?
- Ты про эти крики? - Анчинка усмехнулась. - Какой-то безумный варвар-проповедник облюбовал кусок улицы почти под самыми окнами и вот уже третий день норовит разбудить меня ни свет ни заря. Я всё жду, не дождусь, когда его уведут стражи. Кажется, он несёт ересь даже по вашим еретическим верованиям… Куда ты, Сет?
- Минуту, Ши.
В приоткрытую дверь, ведущую на наружный балкончик "Шёлковой девочки", ворвался морозный свежий воздух, мгновенно наполнив комнату, нагретую углями жаровни и теплом наших тел. Я с удовольствием вдохнул его полной грудью, а Ли-Ши недовольно пискнула и зарылась в складки одеяла.
Фасад заведения прекрасной анчинки выходил на небольшую, но всегда оживлённую площадь. Спозаранку она уже успела заполниться народом, и, сказать по правде, шумели здесь все, но упомянутый проповедник преуспел больше прочих. К тому же он и впрямь обосновался всего в десяти шагах от балкона.
Занимательный тип.
Непримечательный внешне - сухой, одновременно и лысоватый и кудлатый, лишённый видимого налёта благочестия - проповедник брал яростным энтузиазмом. Его длинные тощие руки царапали воздух безумной жестикуляцией, покрасневшие глаза свирепо вращались в орбитах, а оглушительные вопли вылетали из впалого рта вместе с брызгами слюны.
- Истинно говорю вам, очиститесь от скверны! Ужас грядёт! Страх и тьма! - надрывался бесноватый с таким воодушевлением, что на шее и на лбу у него вспухли огромные синеватые жилы, - Ур ждёт новый Бунт нежити! Блистательный город станет истинно Проклятым, и нового Тора-Бесоборца меж нас уже не будет. Ае domici! Улицы зальются кровью, и младенцы будут тонуть в ней подобно слепым щенкам, брошенным в канаву…
Нормальный человек не выдержал бы долго в подобном темпе, но, по словам Ли-Ши, этот крикун проповедует здесь уже третий день. Одержимость? Иначе трудно понять, откуда в столь тщедушном теле берётся столько энергии: выглядел-то проповедник измождённым, точно аскет, только вчера сбежавший из дикой пустыни. И эти слова - ае domici… В переводе с канонического языка, которым пользуется Строгая Церковь, они означают "суть в едином". Сама фраза свободно переводится, но смысл её Церковь категорически не признаёт.
"Суть в едином" - канон унитарианцев, еретиков, считающих, что нет допустимой меры добра и зла, о коих ведут речь церковники, и отвергающих саму Церковь. Унитарианцы верят: всякое создание, наделённое разумом, двуедино изначально. В нём заложено равно и божественного, и демонического. Укрощая плоть постом и воздержанием, а душу - молитвами, смертный может очиститься от демонического и тем обрести путь в Вырий Небесный. Потворствуя же слабостям плоти, он даёт пожрать себя демоническому началу, что обрекает душу на адские муки.
В целом догматы унитарианцев не слишком отличаются от тех, что исповедует Строгая Церковь, и всё же их вера считается ересью, поскольку отказывает Творцу в главном - в исключительном праве на благость и в самом акте Творения.
Ае domici - суть в едином! Всегда был Свет, а значит, всегда была Тьма, ибо одного нет без другого. Всегда присутствовал Хаос и наличествовал Порядок. Всегда шли рука об руку Созидание и Разрушение, жизнь и смерть. Единые и неделимые. А всё остальное - результат их смешения.
Я нахмурился.
Одержимые и религиозные фанатики в Уре могут быть опаснее иного чудовища. Человеческое стадо, воспламенённое громкими речами, способно наворотить дел побольше, чем взбесившийся голем. А вокруг крикуна уже начали собираться праздные зеваки, охочие до чужих откровений и мудростей. Пока толпа получилась небольшая - и полсотни человек не наберётся, но по лицам некоторых, по тому, как одобрительно они кивали и размахивали кулаками в такт выкрикам проповедника, я понял - это уже не случайные зеваки.
Это паства вновь обращённая.
Многие из них слушали его вчера и позавчера, а сегодня пришли, потому что уже готовы принять горлопана как своего нового поводыря. Пожалуй, пока проповедник окончательно не забрал власть над людьми, стоит оказать услугу Ли-Ши: выйти на улицу и…
- Тот, кого называют Ренегатом, лишь предвестник грядущих бед. Он предупреждение, сиречь Предтеча Ужаса! Aue ! Его деяния - суть кровавый ритуал, долженствующий принести морок и несчастья всему городу. А всему причиной бесчисленные грехи наши!
Так тема проповеди Ренегат?
Я замер, с интересом прислушиваясь к несущимся с улицы воплям.
- Покайтесь! Покайтесь, блудящие и алчные! Ае domici! Высокомерные и сребролюбивые! Покайтесь, ибо каждый новый грех приумножает силу Предтечи Ужаса! А сила эта уже безмерно велика!
Пёструю толпу, собравшуюся перед проповедником, с двух сторон рассекли яркие малиновые плащи: словно кто-то невидимый и огромный нанёс две кровоточащие раны. Через нестройные ряды горожан целеустремлённо проталкивались Псы правосудия - старшие офицеры городской стражи. За ними в свою очередь настойчиво толкались ещё и простые стражники, наряжённые менее броско, но настроенные не менее решительно.
Ур - город, признающий многие свободы, включая и свободу вероисповедания. Но только до тех пор, пока они не начинают угрожать общественному порядку.
Истовая страсть, с которой уже третий день вещал новоявленный пророк, не могла не привлечь к нему внимание стражей порядка. Правда, пока он не призывал к погромам, не хулил корону и Церковь, хватать его было не за что. А толпу без повода разгонять вовсе бессмысленно, а то и опасно. В таком состоянии, зачарованная давящими на больное речами, она, что разгорячённый табун: дай вожжу одной кобыле, понесут все! Посему Псы и примкнувшие к ним стражники пробирались через столпившихся людей молча, не раздавая угроз и оплеух, не требуя немедленно расступиться и разойтись, но вместе с тем целеустремлённо и неостановимо. Так, чтобы в нужный момент оказаться рядом с разошедшимся пророком, а там уже действовать сообразно обстоятельствам.
Например, дать по печени, накинуть на голову мешок и спеленать, как паук муху, тем самым разом обезглавив толпу, вынув из неё объединяющий стержень - и самое душу. Мне уже приходилось видеть, как стража работает в таких случаях. Должен сказать, в этом есть даже своего рода изящество.
- Безмерно велика сила Предтечи Ужаса! - надрывался унитарианец, потрясая над головой костистым кулаком, - И вот уже небеса содрогнулись от страха пред его растущей мощью. Aue! И были посланы знаки избранным людям во всех концах света, в числе коих и мне, ничтожному, нашлось место. Святое братство инквизиторов шлёт своих эмиссаров в город, но не мечи монахов-воинов, а молитвы должны спасти Ур! Ае domici! Спасение принесёт не сталь и кровь, но покаяние и смирение.
- А как же Башня? - выкрикнул кто-то из толпы.
- Да! - вторил ему другой голос. - Как же Башня?! Где орден Очищающего Пламени?! Где экзекуторы?!
- Не ищите силу на стороне! - надрывался в ответ оратор, - Ищите её в себе, в своей вере! Истинно реку вам: не через пламень, но через покаяние должен спастись Возрождённый город! Aue!!!
- Король! Король защитит свой народ! - заорал ещё кто-то, пытаясь криком заглушить растущий страх, - Если уж Магистрат не может этого сделать!..
Толпа гудела и раскачивалась, медленно заводясь от воплей наиболее ретивых слушателей. Чем дальше, тем больше она начинала походить на пороховую мякоть - только поднеси спичку.
- Не смущать умы моей паствы! - взвыл пророк, - Ибо грядёт новый Бунт нечисти! Ни король, ни Магистрат, ни инквизиторы, ни экзекуторы не защитят вас от того, что следует за Предтечей Ужаса. Пришло время выбора. Ае domici! Склоните колени и взывайте к Вырию Небесному! Ему обращайте молитвы, а не сонму лживых прислужников, как учит Церковь…
Последних слов оказалось достаточно. Псы правосудия, к тому времени как раз протолкавшиеся через всю толпу, начали действовать. Два дюжих молодца синхронно заняли место по обе руки от пророка, а двигавшиеся следом стражники оцепили их нешироким кольцом, оттесняя слушателей. Толпа недовольно заурчала, стиснулась-сплотилась, но на активные действия никто не решился.
- Истинно реку! - замахиваясь на Псов правосудия костлявыми руками, быстро-быстро заверещал пророк. - Грядёт новый Бунт!.. покаяние!.. смирение, а не ме… ох!
Пудовый кулак ударил его по почке.
Унитарианец покачнулся, скрючился, но затем выпрямился и с неожиданной силой оттолкнул от себя Пса. Ловко вывернувшись из цепкой хватки второго, он прижался к стене и возвысил голос до истинно львиного рыка, разом перекрыв весь галдёж, висевший в воздухе.
- Мне было видение! Предтеча Ужаса вышел из адовых врат! Вышел, чтобы открыть дорогу сонмищу таких же, как он! И не пламень и меч, не король и не лживая Церковь, но истинная вера…
Крик оборвался - один из Псов коротко и ловко саданул унитарианца локтем в солнечное сплетение. Пророк разом обмяк и скис. Второй Пёс отработанным движением набросил ему на голову свой плащ, обмотал его на манер мешка и перетянул сверху ремнём. В два счёта душа толпы превратилась в спелёнутую куклу, неуклюже барахтающуюся в крепких руках дюжих молодцов.
Толпа угрожающе заворчала, качнулась, намереваясь отобрать своего вдохновителя, но, не сумев с первого раза прорвать кольцо стражников, тут же потеряла задор, а с ним и большую часть интереса к происходящему. Пара заводил, какие всегда найдутся при большом скоплении народа, попытались завладеть вниманием толпы и переключить её на себя, да ничего у них не вышло.
Оно, в общем, и немудрено: унитарианцы большой популярностью в Уре не пользовались, а что до "Предтечи Ужаса", то Ренегата, как пример заслуженной (или незаслуженной) кары за грехи горожан, и без того поминали при каждом случае - будь то рядовые разговоры или теологические диспуты.
Очень быстро единый монолит человеческих тел развалился на несколько отдельных фрагментов, которые таяли на глазах: люди вспоминали, что у них есть какие-то дела и обязанности, и расходились, кому куда следовало. В паре мест, правда, как это традиционно полагается в таких случаях, обмен мнениями по поводу прослушанной лекции (и особенно её финала) перерос в обмен тумаками и затрещинами. Но и потасовки вышли какие-то жидкие. Не сумев собрать достаточного количества зевак-зрителей, не говоря уже об участниках, они быстро сошли на нет.
- Надо же, его всё-таки забрали! - Завёрнутая в одеяло, источающая сонное тепло, Ли-Ши подкралась сзади, просунулась мне под руку и устроилась на груди.
Обычно мне не нравится, когда кто-то ухитряется подкрасться незаметно. Более того, меня это прямо-таки жутко раздражает. Человек, способный сделать такое, способен и (теоретически) нож воткнуть промеж лопаток. Но сердиться на босые ножки Ли-Ши, бесшумно ступающие на крохотных пальчиках, сверкающих пятнышками яркого лака, не было никаких сил. Да и желания тоже.
Я прижал анчинку к себе, и Ли-Ши вскрикнула. Готов поклясться, она сделала это не от боли, но специально, рассчитывая, что снизу кто-нибудь обязательно бросит взгляд наверх и увидит, с кем проводит время хозяйка "Шёлковой девочки". Репутацию подруги Выродка стоит время от времени подкреплять. По такому поводу можно и уголок одеяла приспустить - чтобы обнажилась великолепная золотистая грудь.
Добившись желаемого, Ли-Ши довольно хихикнула:
- Он был такой смешной, этот варвар-проповедник. Так яростно кричал. Позавчера, вчера, а теперь ещё сегодня… Я думала, у него в шее все жилы полопаются.