- Молодец! - одобрил Томас. Нахмурившись, поглядел на тела своих погибших бойцов. - Будет погребальный костер, братья. Большего для вас мы сделать не можем.
- Томас! А что с этим типом? - вновь послышался голос Павло. Дула его пижонских пистолетов вновь смотрели в сторону Раскина. - Пристрелим? - привычно предложил он.
Томас отрицательно мотнул головой.
- В наручники его! Я собираюсь разговорить этого Раскина, как только представится возможность. Ну, хорош, ребята! - вновь заорал он. - Бросаем все, как есть, и живо к выходу!
Раскину пришлось послушно завести руки за спину. Вокруг запястий сомкнулись холодные кольца браслетов.
- Как же от тебя, мужик, воняет! - пробормотал "сине-черный", что надевал на него наручники. - Держись от меня подальше, усек?
Раскин выругался сквозь зубы.
- Хотя бы подгузник разрешили снять… - прошипел он. - Кто теперь почешет мне в промежности? - Окликнул Томаса: - Эй, командир!
Томас недовольно обернулся.
- Я не гарантирую, что смогу нормально передвигаться! Побывать на Забвении - это не все равно, что за сигаретами сходить!
- Захочешь жить - еще как бегать будешь! И не отвлекай меня по пустякам. Павло! - командир взмахнул рукой. - Присмотри… Хотя нет. Отставить! Иди лучше помоги с дронами. Вероника! Займешься нашим гостем!
Дочь Гордона Элдриджа тут же оказалась рядом с Раскиным. Вместе они двинулись к выходу из зала. Раскин поморщился: идти пришлось, переступая через растерзанные трупы бывших заложников. В какой-то миг он пошатнулся и понял, что сейчас рухнет лицом на гору человеческого фарша. Вероника схватила его за локоть и помогла восстановить равновесие.
- Спасибо! - прошептал Раскин. - Это на самом деле были "зомбаки"? - спросил ушелец, когда наконец изрешеченная пулями дверь отгородила их от побоища и они оказались в полутемном коридоре.
- На самом, на самом. - Левой рукой Вероника не отпускала его локтя. Пальцами правой принялась барабанить по прикладу висящего на плече автомата. - Молчи и береги силы. Отдыхать получится только на корабле. Если мы до него доберемся.
Раскин неловким рывком освободился от ее пальцев и привалился плечом к стене.
- Ты чего? - Вероника недоверчиво вскинула оружие.
- Вероника, извини, - он судорожно втянул в себя воздух, - я, кажется, сильно перегрелся… в скафандре. Извини, я сейчас…
Он захрипел и согнулся в рвотном спазме. Сплюнул густую слюну. Пустой желудок сжимался и разжимался снова и снова, пока в конце концов не выдавил из своих глубин каплю не успевшего усвоиться "лизина-гуанина".
- Все? - полюбопытствовала Вероника.
Раскин плюнул на стену. Мотнул головой, стряхивая с глаз едкие слезы.
- Кажется…
- Тогда - вперед! Иначе - будь уверен - Томас бросит тебя на этой планете. И меня тоже.
Она потянула Раскина вслед за остальными "сине-черными".
Коридор вскоре расширился. Превратился в плавно поворачивающийся пандус. Пол глухо отзывался на удары каблуков и, несомненно, был способен выдержать вес грузовой машины средних размеров. На стенах через равные промежутки тлели вполнакала стеклянные пузыри светильников. С правой стороны из тени появлялись и исчезали массивные металлические ворота. Маркировка, нанесенная на их вороненые поверхности, была для Раскина открытой книгой. "Осторожно! Высокая энергия!" - читал он зашифрованные для простых смертных пиктограммы. "Осторожно! Радиоактивные материалы!" Далее: "Осторожно! Низкие температуры!"
Повсюду "Осторожно!".
Это "Осторожно!" мигало у него перед глазами, словно красная лампочка сигнала тревоги на пульте астрогатора. Неожиданно захотелось вернуться в зал с порталом, к брошенному скафандру. Вскрыть блок жизнеобеспечения, достать баллон с остатками "лизина-гуанина" - ведь не мог же весь "коктейль" вылиться на пол? Втянуть в себя киселеобразную субстанцию и сразу же отключиться, позволив организму самостоятельно восстанавливать функции.
Этот порыв был настолько силен, что Раскин едва и в самом деле не повернул назад. Вновь в его локоть вцепились пальцы Вероники.
- Что опять? - недовольно спросила она.
- Мне нужно… - Раскин с мольбой поглядел в ее светлые глаза. - Может, у вас есть что-нибудь? Аминокислотный сироп? Любой модификации, ну, хоть самой древней?
- Раскин, ты меня достал… - процедила Вероника. Она потащила ушельца за собой, пытаясь не отстать от остальных "сине-черных".
- А если бы на моем месте оказался Гордон? - не унимался Раскин. - Что тогда? Разве вы для него ничего не приготовили? Он протянул бы не дольше, чем я, и грош цена была бы тогда этой хваленой операции! Мутанты нашей модификации не фотосинтезом кормятся! Или вы об этом не знали?!
Раскин, к своему стыду, понял, что упирается ногами, словно ребенок, которого оттаскивают от витрины магазина игрушек. Еще пустить слезу не хватало…
Вероника похлопала по карманам на своем комбинезоне. Выудила шоколадный батончик в потертой обертке. Никак, берегла на "черный" день.
- На вот! И не вздумай останавливаться, если вдруг снова потянет блевать!
Раскин беспомощно подергал плечами, напоминая ей о наручниках. Вероника поморщилась: освобождать этого человека ей не хотелось. Было не похоже, что лысый сможет представлять какую-то опасность. Просто не хотелось. Но все же она сжалилась - расстегнула дужки на его левом запястье.
- Потерпи, боец, несколько минут, - проговорила она сквозь зубы. - Попрошу у наших докторов для тебя стимулятор на амфетаминах. Как живчик у меня скакать станешь!
Раскин выхватил батончик из рук, словно собака - кусок мяса, едва не оторвав "хозяйке" пальцы. Эта конфета, конечно, не могла сравниться в эффективности с "лизином-гуанином", однако выбирать не приходилось.
Вероника брезгливо поморщилась, когда за ее спиной послышалось торопливое чавканье.
Раскин тщательно облизал обертку, затем свои не очень чистые пальцы. Только после этого позволил Веронике застегнуть на своих запястьях неизящные браслеты.
Сытно отрыгнул. Сухо попросил прощения.
Внутренний сигнал тревоги мигнул еще пару раз и затем нехотя погас. Пестрый набор, состоящий из форм, цветов, звуков и запахов, сложился в более или менее устойчивую картину окружающего мира.
И сразу же на глаза ему попалось кое-что интересное.
"Станция гиперпространственного перемещения. Корпус № 1. Собственность корпорации "Солнечные минералы и энергетика", г. Циркон, кратер Гринвича, п. Барнард-1".
Это было выведено тривиальной белой краской на фрагменте стены напротив ворот, которые вели, если не врала маркировка, в главный бокс грузового портала.
Его занесло на Барнард-1!
Раскин на этой планете бывал. Правда, один раз и, как говорится, проездом. Корабль, на борту которого он находился, принял крохотный космодром возле городка под названием Участок-16, - на пути к Эпсилону Индейца нужно было пополнить запасы воды и жидкого ракетного топлива (они шли на стареньком "Варане", использующем три типа двигателей). Барнард-1 был относительно благосклонным к человеку миром изнурительно длинных туманных дней и еще более тоскливых морозных ночей. Местная жизнь была представлена несколькими видами микроорганизмов, а также нехитрым набором грибов, водорослей, мхов и лишайников. Освоение планеты заинтересовало лишь горнодобывающие и металлургические предприятия. На ее сильно кратеризированной поверхности люди основали несколько шахтерских городков и поселков. И вот теперь они обзавелись собственным гиперпорталом. Судя по всему, их дела шли в гору.
То ли будет после нападения "сине-черных"…
Неужели и на Барнарде-1 всем заправляет Грибница?
Каждая секунда неотвратимо и механически плодила новые и новые вопросы, словно заводской станок канцелярские кнопки.
- Вероника, мне нужно знать, как я очутился на Барнарде-1, - сказал Раскин провожатой.
- Не горячись. Сейчас я за твою жизнь не дам и ломаного гроша, - принялась упрямиться Вероника. - Навязали тебя на мою голову!..
- Перестань! Будь хорошей девочкой, расскажи дяде Федору, что он хочет знать, иначе старик рискует умереть дураком.
Секунду-другую Вероника колебалась.
- На Забвении был развернут одноразовый портал… - нехотя произнесла она. - Само собой - маломощный и узконаправленный… Мы не могли сориентировать его ни на одну из наших планет, потому что все они находятся очень далеко… Пришлось захватить станцию Федерации… и…
- Элдридж! - раздался голос командира Томаса. Он не кричал, но Раскину показалось, что его слова разнеслись по всем трем измерениям коридора, словно глас божий. - Заткни рот и лучше еще разок проверь автомат!
Вероника поспешно замолкла.
- Вероника! - Раскин неуклюже выпятил вперед плечо и поймал ее холодную ладонь скованными за спиной руками. - Почему ты здесь, а не со Шнайдером?
- Раскин, замолкни и гляди в оба! - сказала она вместо ответа. - Скоро здесь станет знойно!
Вопросы в голове ушельца размножились в геометрической прогрессии.
Ни разу ему еще не приходилось слышать об "одноразовых порталах". Конечно, теоретически их существование возможно, - почему бы и нет? Только имеет ли оно смысл? Ведь гиперпространственные порталы слишком дороги и сложны, чтобы создавать их одноразовыми. Но допустим все же, что такие устройства где-то собирают… ручным способом ушельцы-нелегалы в антисанитарных условиях на лунах гиганта Мао. Допустим. Но как портал возможно "развернуть" - это ведь не зонтик! Это целый комплекс, куда входит система реакторов, гравитационное ядро, мазерный букет пространственного глубиномера и еще черт разберет что. Построить портал - дело не одного дня. А тем более - на Забвении.
И еще: она сказала "наши планеты". Какие-то "наши планеты", которые находятся так "далеко", что "сине-черным" пришлось захватить станцию на планете Федерации…
Черт! А может, "сине-черные" - тоже какая-нибудь мразь инопланетная? Вроде Обигуровских спор, только более способная имитировать человека. И они собираются со своей стороны отхватить кусок от пирога Солнечной Федерации?
Раскин покосился на автомат Вероники. Грубая, неэргономичная железка с деревянным прикладом.
Если "сине-черные" - чужие, то их технология и технология землян находятся на одном уровне. Конечно, люди не строят одноразовых порталов, но, с другой стороны, на кой они, такие порталы, нужны?
Ушелец украдкой взглянул на профиль своей провожатой. Ее покрытое ссадинами лицо серебрилось от капелек выступившего пота. Вероника тяжело дышала и нервно кусала растрескавшиеся губы.
Дьявол! Пусть она будет человеком…
В коридоре остро запахло кровью: из бокового ответвления вышел отряд "сине-черных". Две пары несли простые брезентовые носилки. Ступали мягко, но быстро: будто всю жизнь занимались тем, что таскали раненых. Бородатый "сине-черный" с сумкой на поясе, отмеченной сакраментальным красным крестом, помогал идти вояке со стянутой бинтами грудью. Еще один раненый шагал сам, опираясь на Г-образный обрезок трубы, как на костыль.
Если "сине-черные" были чужими, то кровь у них оказалась того же цвета и запаха, что и у людей.
Глава 2
В шлюзе гиперпространственной станции - размерами он походил на авиационный ангар - находились двадцать два человека в сине-черных комбинезонах.
Именно двадцать два. Раскин пересчитал.
За открытыми воротами серел мрачный день Барнарда-1. То и дело внутрь шлюза врывался холодный ветерок. Он приносил с собой запахи дождя и гари. Слышались отрывистые очереди: где-то снаружи продолжался затяжной бой; стороны не давали друг другу передышки. "Ангар" поперек перегораживала баррикада в человека высотой, сложенная из железных контейнеров и металлических штанг непонятного предназначения, огромных покрышек карьерных грузовиков и бетонных обломков разных размеров. В баррикаде были оставлены два узких прохода. Через один из них Павло и незнакомый Раскину "сине-черный" тащили к выходу громоздкий металлический ящик. На вид - очень тяжелый.
На появление командира Томаса "сине-черные" отреагировали немедленным воинственным ревом. Когда в сероватом полумраке вырисовалась сутулая фигура ушельца, мощь рева возросла в два раза. Вверх взметнулись руки с зажатыми в них автоматами. Хорошо, хоть не принялись палить в потолок. И все равно этот жест вызвал у Раскина ощущение, что он попал внутрь пропагандистского боевика об очередном исламском джихаде.
Овации приобрели оттенок удивления, когда "сине-черные" поняли, что Раскин - в наручниках.
Но Томас не дал своим бойцам опомниться и обременить себя лишними мыслями.
- Господа! - прокричал он, взобравшись на ящик из-под ручных гранат. - Сегодня мы будем праздновать победу! Мы утерли нос Грибнице в пространстве Федерации! Мы доказали сами себе, что можем успешно вести военные действия не только в Секторе Веги! И без поддержки союзников из Стеклянных! Мы молодцы, господа! Верно, вашу мать?
"Сине-черные" с готовностью нагрузили свои глотки работой. Даже раненые попытались издать звуки бодрее хрипов и стонов. Раскин, с молчаливого разрешения Вероники, пристроился на край кресла, выдранного "с мясом" из кабины какого-то грузовика.
- Осталось немного! - продолжил Томас, когда крики утихли. - Мы ведь не собираемся пировать в этой вонючей дыре, верно? Я, например, намерен отмечать победу на нашей планете! Вместе с вами, конечно! В этом сезоне войны больше не будет! Мы завоевали все кубки из возможных!
Томас замолчал. Перевел дыхание, вытер губы и продолжил четким, лишенным и тени бравады голосом:
- "Небиро" находится в двух километрах от нашей позиции. Корабль защищен от врага дисперсионным щитом. Более сотни неприятельских единиц - спор, "зомбаков" и просто человеческих выродков - взяли транспорт в кольцо и, как они надеются, полностью блокируют его. К счастью, в их распоряжении только ручные гранатометы и… три лазерные "самоходки". Пока щит активен, "Небиро" в безопасности. Но для того чтобы корабль перелетел к нам, его экипажу придется отключить защиту. На этот момент очень надеется наш неприятель и ждет его, не отрываясь от прицелов. Как только "Небиро" лишится щита, враг ударит по транспорту изо всех стволов. Мы не запрещаем злодеям тешить себя иллюзией! И более того: перед станцией расчистили площадь, якобы для приема "Небиро". На самом деле "Небиро" останется на месте, продолжая стягивать на себя основные силы противника и держа его в заблуждении. Наша задача - прорваться через Циркон под прикрытием дронов и выйти осаде в тыл…
Раскин почувствовал, что от размеренной речи командира его тянет ко сну. Он понял, что не за горами расплата за использование сверхнавыка. Причем по самому беспощадному тарифу. И только экстремальность ситуации, в которой он очутился, не позволяла отключиться с открытыми глазами. Как очень хотелось. Рефлексы поддерживали нервную систему в тонусе; беспокойный червячок внутри извивался всем кольчатым тельцем и настоятельно рекомендовал попробовать форсированный метаболизм - может, что получится?
Может, конечно, что-то бы и вышло, но какой смысл от оружия, если ты не знаешь, против кого его необходимо направить? Уж лучше использовать остатки сил, чтобы удержаться на ногах, - решил Раскин. Это не много, но и не мало в его-то состоянии. Не то воинственным "сине-черным" придется тащить ушельца на спинах. Едва ли это станет доводом в его пользу, когда командир Томас найдет время для разговора.
- Сейчас у нас есть три, - продолжал Томас, повышая голос, - повторяю: всего три трудности! Первая - ее последствия все уже ощутили, - при посадке мы не полностью уничтожили тренировочную базу "зомбаков". Часть безмозглых ублюдков выжила и располагает тяжелым оружием. Вторая - наш друг, - он указал на клюющего носом Раскина, - должен быть доставлен на "Небиро", чего бы это ни стоило. Сколько жизней бы это ни стоило! Одним глазом ищем врага, а второй не сводим с его лысой головы!
Раскин поморщился. Кто бы говорил! У командира на голове имел место "ежик" микроскопической длины, на темени белела гладкая, словно колено, тонзура.
- Сложность третья. Это - наши раненые. - Томас внимательно оглядел лица бойцов. Будто в первый раз увидел. - Надо ли напоминать, что своих людей мы не оставляем?
- Заткнись, Томас! - один из лежащих на носилках апатично пошевелил руками. Раскин бросил взгляд в его сторону и тут же отвел глаза: "сине-черный" был в два раза короче, чем ему полагалось. - Я вот отвоевался… - закончил тот чуть слышно.
- Не затыкай рот командиру! - встопорщил щеточку усов Томас. - Ты, Пегий, все еще мой подчиненный! Так вот, - он обратился ко всем остальным, - предлагаю отправить за ранеными лихтер, после того как "Небиро" окажется на орбите. Мы разделимся. Оставим здесь отряд. Человек пять, я думаю, не больше. Когда мы пойдем через Циркон, "зомбакам" будет не до станции, это как пить дать.
Командовать обороной и прикрытием нашей контратаки будет Павло Трыщун. Павло, возражения есть?
- Да нету возражений, нету! - выкрикнул "сине-черный". Он продолжал таскать ящики к выходу и как раз примерялся к очередному, когда Томас объявил о своем решении. - Чуть что, так Павло - молокосос! Павло - молчать! А как к дядьке в пекло лезть - так, Трыщун, командуй! - добавил он не без пафоса.
Томас оставил реплику без внимания.
- Остальные, полагаю, должны быть добровольцами.
- Я останусь! - поднял руку бородатый доктор.
- Я поддержу! - сказал тот, кого Томас назвал Лисом. - Хочу своими глазами посмотреть, как этот гадюшник раскидает по окрестностям!
Не заставили себя ждать еще двое добровольцев. Отряд был сформирован в считанные минуты. Томас удовлетворенно кивнул.
Павло ногой откинул крышку плоского контейнера. Подмигнул Раскину:
- Раз мы никуда не идем, можно выбрать "пушку" побольше!
Он наклонился и вынул тяжелый автомат с подствольным гранатометом. Достал запасной магазин, примотал скотчем к уже заряженному так, чтобы можно было молниеносно заменить отстрелянный рожок на полный патронов. Раскин отметил, что "сине-черные" располагают солидным арсеналом. Куда более солидным, чем могло показаться на первый взгляд.
- Отсюда не высовывайтесь, пока не прибудет лихтер, - продолжал инструктировать Томас. - Станцию строили на совесть. Чтобы ее разрушить, понадобится атомная бомба, но, надеюсь, до этого не дойдет. Нижний уровень - самый безопасный. На верхние этажи лучше не соваться, - их могут продырявить…
Он слез с ящика, поднес к губам флягу. Какой-то "сине-черный", высоченный и худой, словно кочерга, тоже с коммуникатором на руке, подошел к нему и спросил о Раскине. Ушелец мгновенно подобрался.
- Подозрительный, - ответил Томас "сине-черному", не сводя с Раскина глаз. - Возможно неадекватное поведение.
- Тогда наручники - это благоразумно. Забвение… - проговорил худой хорошо поставленным, глубоким голосом. Как диктор с голограмм-видения. Ну, конечно же, Забвение - всему объяснение. Забвение… "Сине-черный" почесал небритую щеку. - Ты прав, шеф. На "Небиро" будет видно…
- Так, пятеро остаются, пятеро раненых, - задумчиво проговорил Томас, - двенадцать выходят… Сколько снаружи, Москит?
- Двенадцать, шеф, - ответил худой.
- Двадцать четыре, - Томас вновь встопорщил усы. - Шанс, Москитик, есть…
Раскин понял, что они готовы выдвинуться прямо сейчас.
- Вероника! - позвал он.