Раскин оступился, врезался в травянистый склон, завертелся на месте, будто раненое животное. А он-то думал, что оторваться от преследователей в холмах ему не составит труда. Если бы не эта невидимая "палка в колесе"… Тварь внутри него дозрела и соизволила подать голос через Всеобщность. Эх, некстати! Но, наверное, инородные клетки слишком чувствительно припекло сверхнавыком.
Вскочил на ноги; хромая, взбежал на очередную возвышенность и оказался по пояс среди мягко волнующейся пшеницы.
СТОП! - пискнуло под черепной коробкой почти что с мольбой. И зачастило: "Стой! Стой! Стой! Стой!" - в такт хриплому дыханию ушельца.
- Стой?! Черта с два! - Быть порванным на флаги для аркадианского сопротивления не входило в его планы. Раскин вытер лоб и вновь запустил форсированный метаболизм. Выстрелил собой в глубь поля, так далеко, насколько позволили возможности модифицированного организма. Упал среди зеленых стеблей и замер: мокрое от пота, запыхавшееся существо.
Но пусть теперь попробуют его отыскать!
Сволочные "змеекрылы" заполнили небо над ним и принялись деловито кружить. Гады бессознательно мстили человеку, выдавая его укрытие.
"Всеобщность? - спросил сам себя Раскин. - Алло, Всеобщность?"
"Элемент выполнил недопустимую функцию. И подлежит отключению".
Не было никакого прикосновения чужого разума. Не слышал он и каких-либо голосов. В общем, ни одного признака того, что беллетристы и ученые графоманы называли "телепатия". Эти мысли "думал" он сам. Думал хаотично, без логической привязки; будто находился в состоянии зыбкого бодрствования, будто только что вынырнул из глубин крепкого сна, повернулся на другой бок и готов вот-вот свалиться в очередное сновидение. Будто находился в состоянии пьяного озарения, на грани белой горячки.
"А если аварийное рассоединение не эффективно?.."
И затем, ветревоженно:
"Свободный радикал!"
Выжечь в себе эту гадость, пока окончательно не тронулся разумом!
СТОП!!!
Раскин усмехнулся: интересно, что сможет помешать ему?
Безмолвные стебли отозвались шорохом. Словно сквозь них быстро, но стараясь производить как можно меньше шума, пробиралось неизвестное животное. Раскин встрепенулся: первая мысль была почему-то о собаке средних размеров. Ведь наверняка здешние фермеры держали собак.
Внезапно чернозем под его руками стал влажным. Раскин отпрянул, со смешанным чувством страха и отвращения увидел, как углубления, оставшиеся на почве, заполняются серой слизью.
Барнард-1!
Естественно, в голову сразу пришли те мысли, которые могли выдать его в первую очередь.
Барнард-1; подрумянивающаяся на вертеле высоковольтного кабеля спора судорожно пытается дотянуться до его рук…
Он увидел себя со стороны: силуэт, окруженный ореолом голубовато-сиреневого свечения на фоне абсолютной черноты. Это напоминало фото, полученное при помощи эффекта Кирлиана, - когда через объект съемки пропускается электричество. Через миг, еще до того, как он успел удивиться этому необычному видению, плоское авангардное фото приобрело объем и превратилось в гравюру. Электрический ореол сузился и потух, на силуэте проступили детали: Раскин отчетливо разглядел свой перекошенный рот, испачканный в земле нос и перепуганные глаза. Затем "проявились" колышущиеся колосья, небо, полное извивающихся "змеекрылов", и даже полупрозрачный шар Джуниора.
Стелющаяся по земле протоплазма собралась в шишковатый ком. На стороне, повернутой к человеку, сформировалось глазное яблоко с ярко-синим зрачком посредине. Раскин понял, что спора предоставила ему возможность взглянуть на себя через Всеобщность. Зачем? Попытка вступить в контакт на невербальном уровне? Тест "корявого" кластера?
Через стебли к глазастому кому продолжали стягиваться нитевидные слюдяные струйки. Спора беззвучно обрастала плотью.
Барнард-1!..
Он прекрасно помнил, насколько стремительной может быть эта на вид флегматичная желатиновая масса. Насколько эффективно у нее выходит разделываться с людьми.
Раскин подтянул под себя ноги. Выбора не оставалось: собраться с силами и метнуться как можно дальше от разящей морской капустой кучи. Но спора оказалась проворнее. Выплеснула из себя плети слизистых протуберанцев, туго обвила ими левую руку ушельца. Раскин выпустил шип-стилет и рубанул, словно саблей, по скользким жгутам. Одним движением отсек себе кисть. Тупо уставился на фонтанирующий обрубок, парализованный нелепостью и безысходностью ситуации. Спора бросилась вперед с проворством атакующей кобры. Сбила ушельца с ног и облепила его своей дрожащей плотью. Замерла, сосредоточившись на синтезе маскировочного хлорофилла и боевых стрекательных клеток.
Послышался низкий гул электрической дуги - гравипод наконец одолел подъем и завис над кромкой поля. В его кабине остались сидеть двое, остальные партизаны растянулись широкой цепью и углубились в поле. Гравипод тем временем поплыл вперед, разрезая тупым носом пшеничные волны. Добравшись до середины поля, его пилот прокричал "барбудос", оставшимся позади, что "зомбаками" в этом поле и не пахнет.
Минут пять-десять партизаны развлекались тем, что стреляли во взбудораженных "змеекрылов", затем повернули гравипод к ферме, собираясь возобновить поиск от начальной точки погони.
Спора стекла с человека. Раскин судорожно втянул в себя воздух, будто вынырнул из-под воды. Неловко поднялся на ноги и поковылял, шатаясь, прочь. Покалеченную руку он бережно держал прижатой к груди.
"Стоп, - пронеслось в оглушенной шоком голове. - Уходить нет смысла".
Кто это подумал - он или спора, Раскин не понял. Однако мысль показалась ему не лишенной рационального зерна. Куда теперь спешить? Джеймс Бонд безрукий… Обреченно опустился на землю, подмяв под себя ни в чем не виноватую пшеницу. Сжал зубы и поглядел, что там с рукой. Подскочил, как ужаленный: кисть оказалась на месте. Она, правда, затекла, и пальцы порядочно онемели…
Раскин повернулся к растянувшейся на солнышке споре. Инопланетянин был все еще зеленым от хлорофилла и наслаждался процессом фотосинтеза.
"Почему я все время думаю о Барнарде-1? Потому что… котлета на косточке - очень вкусна. И даже в меню мексиканских ресторанов можно найти это изумительное блюдо: котлету по-киевски".
"Кто я такой? Человек, ушелец. Я могу не волноваться, я не получил повреждений. В самом деле? Отлично! Но если эта спора вздумает пошутить со мной так еще раз… Почему я боюсь спору? Ведь споры - это лучшие друзья человека и партнеры в освоении космоса. Черт его… Наверное, я в душе всегда был шовинистом и ксенофобом. Как стыдно! Разумное существо должно пресекать эти чувства в корне! Космос - велик, и лишь у одной звезды живут двуногие млекопитающие, которые называют себя людьми. Всеобщность научит меня быть цивилизованным".
- А мы можем говорить по старинке? - не выдержал Раскин.
"Смысл? Ты - это я. Мои мысли - твои. Тревожиться не о чем. Скоро меня заберут туда, куда мне нужно. В Северную Корону. Если я почувствую себя плохо, я могу разделить счастье с любым существом во Всеобщности. Каждый готов прийти мне на выручку".
- Даже, если я обладаю недокументированными свойствами?
"Всеобщность - добра. Она не отворачивается ни от кого. Уже идет поиск средств. Рассматриваются варианты применения моих способностей".
- Я безмерно счастлив.
"Стоит посмотреть на юг".
А что на юге? Приближаются темные точки. Три транспортных средства мчат над степью и вскоре достигнут дальнего края поля. Судя по звуку, что доносит ветер, - тяжелые гравиподы.
"Сегодня я спас человека".
Два гравипода промчались мимо, обдав Раскина волнами горячего воздуха. Не снижая скорости, нырнули со склона, - сегодня у партизан появится возможность пострелять по целям серьезней падальщиков-"змеекрылов". Третий гравипод - десантный транспорт с открытыми бортами - завис над полем в десяти метрах от человека. Боковые щиты были сложены на крыше. Похоже, что поймать случайную пулю для "зомбаков" было предпочтительней, чем потеть в кабине.
- Ты отправишься вместе со мной?
Грязно-зеленый ком протоплазмы опал, растекся по земле поблескивающей пленкой.
"Мне стоит остаться. Еще не все жители ферм авторизировали себя во Всеобщности. У них могут возникнуть трудности - как у меня".
- Тогда - бывай!
Из гравипода выпрыгнул человек в хорошо знакомом Раскину камуфляже. В тяжелом бронежилете и каске с тонированным забралом. В руках он держал автомат. Еще двое "зомбаков" целились в Раскина с открытого борта.
В голове вновь завозился клубок из переплетающихся мыслей.
"Мне лучше подняться на борт. Я обладаю подозрительными способностями и не до конца адекватен во Всеобщности… Сумасшествие!.. При невыполнении или при разрыве контакта я обязан стрелять по ногам… Вот сукины дети!"
Раскин побрел к гравиподу. Со стороны фермы послышалась стрельба - сухие хлопки ружейных выстрелов быстро растворились в грохоте автоматных очередей. "Змеекрылы" попируют сегодня всласть. Ушелец схватился за поручень, подтянулся и запрыгнул на палубу. Машина качнулась. "Зомбаки" синхронно схватились за крепления.
- Балет… - прокомментировал Раскин.
Его бесцеремонно толкнули в спину. "Зомбак", поднявшийся вслед за ним, молча указал на свободное сиденье.
Гравипод жестко рванул вперед, практически с места набирая крейсерскую скорость. Раскин подставил лицо тугому потоку воздуха. "Скорее-скорее гони мой экспресс в ад!" - подумал он устало. Всеобщность в ответ промолчала. За бортом замелькали пологие холмы, поля, брошенная среди пшеничных волн техника…
Его сопровождали четыре "зомбака". Еще один сидел за штурвалом в кабине, отделенной от пассажирского отсека металлокерамической переборкой. Четверо конвоиров вели себя, как и подобает безмозглым "овощам", - сидели истуканами, вцепившись в автоматы, не шевелясь и, кажется, не дыша. К счастью, их лица были скрыты темными щитками шлемов, и Раскин был избавлен от удовольствия любоваться блуждающими глазными яблоками и потеками слюны. Он прислушался к тому, что творится в его голове, но не уловил ни намека на чужое вмешательство.
Вот так и становятся шизофрениками. Упаси боже, если после Аркадии у него останется привычка проверять свои мысли на момент контакта с Всеобщностью!
Один из "зомбаков" громогласно высвободил кишечные газы. А затем, кажется, опорожнился в штаны. Раскину оставалось радовался лишь тому, что гравипод насквозь продувается ветром.
"Далеко до Северной Короны?" - мысленно спросил он и поглядел на "зомбака", сидящего напротив. Перед глазами в тот же миг возникла карта континента: точно такая же, какую он скачивал для себя из Галакома. Полумесяц океанского побережья - Лунный Залив, дальше - фермы, фермы, фермы… сеть мелких круглых озер… судоходная река Корона. Еще дальше, вдоль ее русла - города Северная Корона и Корона Востока.
Здорово! Галаком в голове. Мгновенный доступ к любому информационному ресурсу. Вот если бы такую технологию изобрели люди… Чтоб она находилась на службе у человека, а не человек - в рабстве информационной среды.
"А ведь для меня Всеобщность - на самом деле лишь усложненная версия Галакома, - подумал Раскин. Вновь прислушался к себе и понял, что автор этого умозаключения - он и ни кто иной. - Грибница, нет твоей власти надо мной… Я - серфер, способный вести диалог с другими элементами Всеобщности и обращаться к информационным базам. Но не больше - мои мозги остаются только моими".
Всеобщность? Алло? Покажи свое мохнатое рыльце…
Дважды просить не пришлось.
"Девочка, которая ходит в школу, называется "школьница"… мой брат тоже не любит масляный крем, он считает его дурацким… целевая субвенция может быть потрачена лишь на то, для чего она выделялась бюджетным комитетом, обсудить возможность перераспределения… крупнейшее лавовое море возле вулкана Локки имеет размер 200 километров в поперечнике; в его центре расположен потрескавшийся оранжевый остров из твердой серы… новое тендерное законодательство, Чарльз, по нраву далеко не каждому…"
Бесконтрольный поток мыслей и образов хлынул в его мозг, словно вода через пробоину в днище морского судна. Десятки, тысячи отзвуков чужих сознаний и все - одновременно. Что не могло протиснуться враз в полном объеме, добиралось до его извилин в виде разорванных фраз, ассоциаций, отдельных понятий, и так вплоть до битов… До "да" и "нет". Будто миллионы призраков поспешили излить свои страдания на путника, случайно оказавшегося ночью рядом с кладбищем.
Он пытался вырваться, закрыться. Но сделать это было не проще, чем выпустить оказавшийся под напряжением провод из сцепленных судорогой пальцев. Информационная петля сдавила разум, заставляя его обрушиться внутрь самого себя так, как это происходит с оболочкой разбухшей звезды-сверхгиганта.
На фоне перемешанного в однообразную массу водопада серых человеческих мыслей блеснула причудливая ветвистая молния.
Инопланетный разум!
Несмотря на яркость, Раскин не смог осмыслить цепочку инородных образов. Его восприятие уже было слишком замусоренным, да и мышление "чужого" не оперировало привычными категориями…
Снова вспышка! Хлесткая, словно удар плети.
И он пришел в себя. Съехал с сиденья. Упал на пыльную палубу, сжавшись в позе эмбриона. Ослепленный, оглушенный размером и беспорядочностью того, что правило космосом.
Его освободили. Легко и снисходительно, потрепав по загривку - так освобождает хозяин запутавшегося в собственной цепи не в меру ретивого дворового пса.
"Зомбак", что сидел напротив, отставил автомат и стащил шлем. Часто заморгал глазами, очумело разглядывая пассажира гравипода. Раскин в свою очередь крякнул от удивления: ему еще ни разу не приходилось видеть, как "зомбак" становится нормальным человеком. Схватился за шпангоут, привстал и тут же уронил себя на пустое сиденье.
"Зомбак", а теперь уже не "зомбак" - просто дородный краснолицый боец - расстегнул одну из молний на рукаве своей униформы и выудил - кто бы мог подумать? - пачку детских влажных салфеток с улыбающимся Чебурашкой на упаковке. Вынул одну и тщательно вытер лицо. Затем встрепенулся, будто вспомнил о чем-то срочном, бросил Раскину короткое: "Сейчас…" - и вскочил на ноги. Завозился, шипя и морщась, с клапаном брюк. Наконец ему удалось справиться обтянутыми перчатками руками с магнитными швами. Встал у открытого борта и выпустил молодецкую струю в проносящиеся мимо поля.
- Сучья работа… - сказал он, облегчившись. - Уф, уф, шарах-шурух… - он уселся обратно на свое место. - Ну ты, мужик, и набедокурил!
- Прошу прощения? - не понял Раскин.
- Он просит прощения! - хохотнул солдат и стал вытирать использованной салфеткой ботинки. - Ты откуда такой вежливый взялся, а? - и, не дождавшись ответа, представился: - Кирилл!
- Федор! - нехотя ответил Раскин. Хорошо, что это знакомство не требовало рукопожатия.
- Федя, с Всеобщностью надо как с электричеством: согласно инструкции и под присмотром электрика… А ты - сразу пальцами в розетку!
- Так я же… - Раскин вполне искренне пожал плечами - роль сбитого с толку селянина была на данный момент наиболее удачным решением.
- Фу, черт! - боец сплюнул. - Из-за тебя такой контакт пришлось разорвать!.. Ну, ничего. Зато штаны сухие, а то знаешь какие опрелости, бывает, появляются!
Раскин округлил глаза:
- Значит, ты уже не впервой в этой… в этом…
- Чудак ты, дядя! Это в вашу деревню телефон только-только провели, а на всех цивилизованных планетах давно так: проснулся, жену шарах-шурух, покушал и снова спать - до конца смены. Ну, можешь не спать - во всякие игры играть. Отработал, тебя отдисконнектили; просыпаешься вымытый, побритый и с чистой совестью - шарах-шурух домой! С одной стороны, деньги зарабатываешь, с другой - голову дурным занимать не нужно. Это раньше ты был быдлом: чуть свет и на работу, а теперь ты - кластер. Гордись!
- Так я же… - Раскин пристыжено опустил голову.
- Ничего, отец! - успокоил его Кирилл. - Не один ты такой у нас бродяга. Еще с полсотни наберется. Бедолаги. Но тебе - повезло! Если бы мы не подоспели, знаешь, что с тобой бы случилось? Шарах-шурух - вот что!
Гравипод достиг русла Короны. Помчался над темной зеркальной поверхностью, огибая редкие, заросшие зеленым кустарником острова и прогулочные катамараны.
- Куда меня везут?
Боец заскучал. Бросил взгляд наружу: мимо промелькнул трепещущий белый парус. Затем - еще два с противоположного борта. Неужели регата в честь Всеобщности?
- В Северную Корону везем! - ответил Кирилл. - Сдадим властям, а там уже… Да ты не дергай глазом! Не дергай, говорю! Шарах-шурух все будет!
- А я не дергаю, - пробурчал Раскин.
- Лучше потренируйся, - посоветовал боец. - Ты думаешь, зачем меня отсоединили? Чтобы я тебе помогал! Чтоб человек человеком был! Чтоб не сверкал своей непохожестью.
- Ладно. Что мне нужно делать? - без энтузиазма спросил Раскин.
- Для начала попробуй наладить четкую связь с произвольным элементом.
Раскин насупился, пытаясь нащупать этот самый контакт.
- Э! - прервал его Кирилл. - Ко мне не подключайся! Да расслабься ты и попробуй "взять" кого-нибудь на расстоянии…
- Кого?
- Да кого хочешь! Пространство не имеет значения. Побеседуй, например, с любимой актрисой. Только учти - если ты до сих пор об этом не слышал, - Мэрилин Монро и Шарон Стоун давно мертвы.
"Эй, Всеобщность! - Раскин закрыл глаза и прислушался к самому себе. - Всеобщность, как мне поговорить с подпрезидентом России?"
Молчание. Свист рассекаемого воздуха, напряженный гул антигравов - и на этом все.
- Контакт - как гиперпространство, - сказал Кирилл, - даже быстрее. Скорость мысли - понял, друг? Вот настоящая сила! Трудно поверить, что полсотни лет назад физики все еще кривили рты, мол, не существует! Не бывает такой! Грибница показала им всем, куда они могут засунуть свое "не верю".
"Это советник подпрезидента по Большому Космосу, - отозвалась Всеобщность. - Мое имя - Степан. Господин подпрезидент пока не является кластером и не может ответить на непосредственный вызов. По делу ли я обращаюсь или из любопытства? Если по делу, то я… Да так. Извини… Ничего, если возникнут затруднения - обращусь, я подключен практически круглосуточно".
Он открыл глаза. Кирилл поощрительно улыбнулся и показал кулак с оттопыренным большим пальцем. Ушельцу же этот разговор показался… каким-то "липовым". Будто писатель промотал в голове диалог двух персонажей, не особенно уделяя внимания деталям, опуская ремарки. Бац-бац-бац - будто морковь нарезал. Еще и эта экстраполяция дурацкая. Нет ничего более бессмысленного, чем "думать" чужие мысли в первом лице.
- Так держать! - одобрил солдат успехи Раскина. Он вынул из-за сиденья мятую пластиковую бутылку, наполненную прозрачной жидкостью. - Водичка. Будешь?
Гравипод на долю секунды накрыла густая тень. Они прошли под мостом. Затем еще раз и еще. Слева и справа мелькали массивные эстакады.
- Со временем сумбура станет меньше, - обнадежил Кирилл, - твое серое вещество притрется к Всеобщности, и ты начнешь четко разграничивать, где думаешь сам, а где брат, сват и шарах-шурух. А пока придется потерпеть!
- Слушай! А как же инопланетяне? Эти ххта, кухуракуту, - они ведь тоже во Всеобщности. Можно так и до них дозвониться, верно?