Помоги. Защити его, Пламя всемогущее… Спаси… нас обоих… Сожги меня, но защити его, отогрей, убереги от холода смерти…
"Драконья пасть" закончилась неоправданно быстро. А откуда появились вторая и третья бутылки, побратимы внятно объяснить не могли. Мог бы подсказать Калигул, у теплого бока которого грелись боги в промозгло-холодную ночь, но его никто не спрашивал. Так что къяр спокойно лежал на сенной подстилке на чердаке конюшни и наблюдал за бессмертными.
Как и всякий демон, пусть и не высший, Калигул испытывал к богам чувство здорового презрения. Раньше испытывал. До встречи с нынешним хозяином. Когда-то сильнейший из къяров и представить не мог, что позволит богам прислониться к себе, да еще и незаметно позаботится о них, как о своем высшем.
Калигул не испытывал к этим бессмертным ни презрения, ни отвращения. Пожалуй, эти двое даже немного забавные. В чем-то беспомощные, как дети, несмотря на все свое могущество. Даже жалко их. Слишком самоотверженные, им бы побольше здорового эгоизма. Они такие… хорошие. Другого слова не подобрать. И страдают от этой своей хорошести. Совсем как его высший. Ну какой демон будет чувствовать себя виноватым, если на пару дней забудет о слуге, увлекшись делами?!
Къяр смотрел и думал о том, что не желает другого хозяина. Сейчас приходится ополовинивать свой запас сил и постоянно держать "щит", не позволяющий Альтису даже теневой проекцией "провалиться" на другие уровни бытия. Ведь хозяин очень болен и едва не умер.
– Это я виноват, – вдруг сообщил ночному ливню Волк.
– В чем именно и с какой стати? – С некоторым усилием Змей сфокусировал взгляд на друге.
– В том, что с Альтисом вся эта дрянь случилась. – Арох неопределенно махнул рукой в сторону, где, предположительно, спал друг. – Да и вообще… во всем я виноват. Повздорил с повелителем… Братьев втянул… Если бы не я… Эх, Трэн, если бы не мой идиотский нрав… братья были бы живы…
– Дурак ты, Волк… – с болью отозвался ламий. – Нет, брат, ты ни при чем. Повелитель все равно втянул бы тебя в драку. – Он примолк, прекрасно понимая душевные терзания друга. И заговорил, быстро, боясь передумать: – Это я виноват. Только я, и никто иной! Когда ты пропал, я втянул ребят в авантюру… Мы были на Драконьей Гряде, поэтому не отозвались… Арох, брат, прости меня… Я… я виноват перед тобой.
Повисшая тишина нарушалась только шумом дождя.
– Так вот где ты был, – прошептал бог-волк, не сдержав нервный смешок. – А я все гадал, куда запропастились мои братья? Где они? Почему не пришли? Почему, дери тебя демоны всей Когортой, не нашли меня, бросили, забыли?! – Волк схватил друга за ворот, притянул к себе. Испуганный ламий увидел, что в зеленых глазах полыхает настоящее безумие. – Ты знаешь, как я подыхал там, Трэн?! Как меня убивали и пытали?! Почему ты не пришел, гребаный упырь?! Альтис и тот явился… Прошел через пасть Кошмара! Уже по моей вине! И Литис с Альтаиром умерли… умерли!.. из-за меня!
– Брат… – Траэллита безуспешно попытался вырваться из крепкой хватки.
– Вот именно что брат! – оскалился Арох. – Скотина ты, брат! Мне до Кошмаровой задницы, где ты был и во что вляпался. Ты… с-скотина хвостатая… должен был… найти меня, упырина демонова!
– Я искал… Я искал, брат, клянусь!
– Дурью ты маялся, рожа чешуйчатая! – прорычал бог-волк и, оттолкнув побратима, отвернулся. – А если бы действительно искал, то нашел бы.
Ламию хотелось завыть от горечи и боли. Прав брат. Во всем прав. И от этого еще хуже. Нельзя было позволить себе даже выплеснуть боль криком. Нельзя было позволить мути в глазах превратиться в признание. Змей поднялся, отступил.
– Арох… ты, наверное, больше не захочешь меня видеть… я уйду… – Слова с трудом выталкивались из сведенного судорогой горла. – Я не хотел, чтобы все так вышло… Я не прошу простить…
Великий Волк вдруг понял, что еще минута, и Трэн не просто уйдет – он уйдет из его жизни, из его судьбы, из его души – навсегда. И клокотавшая внутри смесь яростной ненависти и отчаянной боли схлынула, оставив после себя след болезненного недоумения.
– Что я скажу Альтису? – хмуро поинтересовался Арох. – Что по моей вине среди нас больше нет не только Альтаира и Литиса, но и одного наглого Змея? Ну-ка, быстро уселся!
Траэллита буквально рухнул на прежнее место и приложился к бутылке, появившейся как по мановению руки богини. Помолчали, слушая дождь.
– Стриму и Когу не скажем, – первым нарушил тишину Арох. Усмехнулся, забрав бутылку. – Хватит двоих придурков, страдающих от чувства вины.
– Не скажем, – согласился Траэллита, привалившись к черному боку демонического къяра, и вымученно улыбнулся.
Алина спала, но сон ее был тревожен. Усталая, осунувшаяся, с чернильными тенями вокруг глаз, она беспокойно хмурилась, силясь что-то сказать, но бледные губы шевелились беззвучно.
Альтис, стараясь ее не будить, тихо поднялся. Голова кружилась, и застарелая боль не спешила отступать. Кое-как преодолевая слабость, демон оделся. Зашнуровать ботинки еще получилось, но на форменную жилетку сил уже не хватило. Чуть передохнув, Альтис нашел взглядом свой рюкзак, который побратимы не забыли притащить вместе с курткой. Покопавшись, извлек мешочек с бесцветным и безвкусным порошком, высыпал в рот двойную дозу, запил вязкой непрозрачной жидкостью из небольшого бутылька и скривился от отвращения. Хотелось пить, но воды поблизости не наблюдалось.
Перчаток тоже не было. Многолетняя привычка не позволяла показаться перед посторонними без них, и Пламенный, пошарив по карманам рюкзака, обнаружил недавно подаренные Алиной "обрезы" – легкие перчатки без пальцев. За неимением лучшего Альтис надел их.
Пламенный с трудом поднялся, вышел за дверь, стараясь не шуметь. У порога, сидя на полу плечом к плечу, спали Стримбор и Коган.
– Балбесы… – вздохнул Альтис. И не стал их тревожить. Ушел, осторожно ступая по коридору и держась рукой за стену.
На улице было холодно, мокро и противно. Рассвет едва залил серым зачинающийся день, сквозь рваное покрывало низких облаков проглядывало сине-фиолетовое темное небо. Альтис нашел во дворе бочку с водой, напился, умылся. Некоторое время сидел на земле, справляясь с болью и дожидаясь, когда подействуют принятые лекарства. Давно не было таких сильных приступов. Проклятая человеческая плоть…
Мысль об утренней разминке не вызывала ничего, кроме тошноты. Потянувшись было к потайному карману за флейтой, Альтис обнаружил пустоту и со вздохом уставился в серое небо. Надо бы вернуться и поспать еще хотя бы часа два. Унять тупую боль в груди и ломоту в суставах. Но внутреннее ощущение говорит, что времени и так слишком мало, чтобы тратить его на такие мелочи.
– Командор, простите мою назойливость, но вам следует отдохнуть.
Альтис повернул голову вправо и взглянул на командира форта.
– Не учи меня жить, мальчишка. – В этом голосе не было ничего, кроме крайней усталости.
Таэрилар не спешил обидеться. Подошел ближе. И едва смог сдержать вздох ужаса и удивления – Пламенный действительно был сильно иссечен жуткими шрамами.
– Командор, пока вы находитесь на подотчетной мне территории, я несу ответственность за то, чтобы вы… не пострадали, – осторожно сказал эльф.
"Поздно спохватился", – было отчетливо написано на лице демона. Пока эльф подбирал слова, чтобы все же убедить упрямца отдохнуть, Альтис, поморщившись и что-то неслышно прошептав, провел ладонью по шрамам на груди. Краснота воспаления сразу же начала сходить. Прищурившись, он поглядел на эльфа:
– У тебя запасного шнурка в жилетку не найдется? А то мой вчера раскромсали.
Эльф вскинул на своего кумира настороженный взгляд разноцветных глаз:
– Конечно. И запасная форменная майка тоже найдется. Вашу же вчера порезали… Прошу вас, командор, следуйте за мной.
Альтис оперся на бочку с водой, поднялся. Чуток отдышался и пошел. Эльф-командир почти незаметно прихрамывал при ходьбе, с такой едва уловимой характерной неловкостью ставя правую ногу, что демон мог точно сказать, в скольких местах и как именно она была сломана. Совсем немного перекошенные плечи, левое чуть ниже правого – в двух местах был сломан позвоночник и ребра восстанавливали из металла. Разные глаза, нетипичное для ушастых лицо, как будто… тоже восстановленное. Тонкие, едва заметные черточки шрамов можно увидеть на скулах и подбородке…
– А я говорил, лопоухий, что все у тебя еще будет.
Бывший лучник легиона Штормов остановился, словно с разбегу налетев на стену, резко обернулся. Белый командор, герой Серебряной Империи, как-то особенно по-доброму улыбался.
– Командор, вы меня… помните?!..
– Не сразу узнал, – ответил Пламенный. – Ты изменился, эльфенок. Повзрослел…
Таэрилар хмыкнул, вспомнив, что ему перевалило за вторую сотню, а Белому Грифону вроде как еще и двадцати трех нету. Но даже если забыть о том, что человеческий юноша Ален – это древний демон Альтис, командор прав. Долгоживущие взрослеют медленно – не только из-за психофизических особенностей, но и из-за воспитания. А еще потому, что испытаний в жизни им выпадает меньше, чем короткоживущим.
– Я обязан вам жизнью, командор. И никогда этого не забуду. Если вам что-то нужно…
– О-о, ушастый, не разводи философствований на тему долгов! – простонал Альтис, схватившись рукой за стену. Ноги не очень хотели выполнять свою прямую обязанность. – Мне нужна всего лишь шнуровка в жилетку!
Кивнув и больше не говоря лишних слов, эльф привел демона в свой рабочий кабинет. Достал из ящика запасную форму и новую форменную майку. В несколько ловких движений выдернув шнурок, отдал Альтису.
– Быть может, вы не откажетесь от завтрака, командор? – вежливо поинтересовался пограничник. Ему действительно хотелось, чтобы Альтис не уходил так быстро. Дело было не в чувстве долга, который не оплатить… Кто-то поклоняется богам и жаждет встречи с ними. Сейчас эльф был подобен тем клирикам, к которым явились их боги.
– Не откажусь, – решил Альтис. Он расположился в кресле, натянул майку и принялся возиться со шнуровкой.
За легкой неспешной беседой эльф и демон успели прикончить половину завтрака, когда дверь в кабинет пограничника распахнулась без стука и на пороге возникла недовольная воительница.
– Куда тебя опять понесло, неугомонный? – грозно поинтересовалась она. Глаза нереальной синевы глядели в самую душу.
Альтис тут же попытался прикинуться ветошью и сползти под стол. Алина сложила руки на груди и хмыкнула. Поняв, что маневр не удался, демон отозвался:
– Ли-ин, я взрослый и самостоятельный, в няньке не нуждаюсь.
– Я тебе сейчас такую няньку покажу!.. – Воительница, подойдя поближе, погрозила демону маленьким, но крепким кулачком. Кивнула эльфу: – Спасибо, что не оставил этого самоуверенного дурака на улице.
– Не за что, – улыбнулся эльф.
– Обалдуй, ну что ты творишь? – снова повернулась к магу девушка. – Тебе пока нельзя вставать!
Альтис отметил, что девушка выглядела усталой, словно не спала всю ночь. Спорить с ней сейчас не стоило. Альтис состроил очень виноватое выражение лица, изобразив саму покладистость:
– Лина, радость моя золотоволосая, принеси мне лекарство, пожалуйста. Оно в правом боковом кармане куртки.
Алина недовольно поморщилась, устало потерев висок:
– Ладно, сейчас принесу.
Когда она вышла за дверь, Альтис вполголоса доверительно сообщил эльфу:
– А в сестры мне досталась стерва! Если кто-нибудь из твоей родни вдруг возжелает одарить тебя еще родственниками, лучше заранее убеди их, чтобы это были мальчики, а не девочки…
– Я все слышу! – раздался из коридора отчетливый возглас.
– А я рассказываю, как это чудесно, когда есть сестра! – громко сказал Альтис в сторону двери. – Особенно такая замечательная, как моя Алинка!
Демон и пограничник переглянулись и, не сговариваясь, рассмеялись.
Когда Алина вернулась, для нее уже успели сообразить завтрак. Так что воительница немного оттаяла и перестала ворчать.
Легкий эль к завтраку оказался как нельзя кстати. Когда в разговоре образовалась небольшая пауза, демон решил, что лучшего момента, чтобы разобраться с одним вопросом, в ближайшее время не представится.
– Линушка, милая, – начал Альтис елейным голосом. Девушка мгновенно насторожилась. – Отдай мне то, что вчера забрала.
Но Алина, совершенно не оправдав надежд, ответила Альтису красноречивейшим из жестов, даже не повернув головы в его сторону.
– Алинушка, – не спешил отступаться Альтис, – оно для тебя опасно. Оно слушается только меня, да и то через раз, а убить чужака для нее – сущий пустяк. Послушай мудрого и старшего – отдай.
– И не надейся. – Откинувшись на спинку стула, Алина сложила руки на груди. – Можешь не прожигать меня взглядами. Эта дрянь тянет из тебя силы, как насос. Пока не будешь хотя бы относительно здоров – ты ее не увидишь. Понятно?
Альтис скрипнул зубами. Ему хотелось в ярости перевернуть стол так, чтобы он разбился о стену, и крикнуть, что он не будет здоров, пока живо это проклятое тело! Металлический кубок в руке смялся. Раздался низкий, едва слышный рык, напугавший присутствовавшего при стычке пограничника.
Подавшись вперед, Алина отчетливо произнесла, тяжело роняя отдельные слова:
– Я. Сказала. Нет.
Альтис едва не взбесился, с трудом удержав себя в руках:
– Ты не понимаешь, что творишь, дура!
– Очень даже понимаю, придурок!
Ее зрачки окаймились желтым, вытянулись.
Таэрилар поежился. Маги в этот миг напоминали двух больших котов, яростно шипящих друг на друга. Бешеной кошкой была Алина, разъяренным львом – Альтис. И кто из них опасней – большой вопрос.
Алина резко встала.
– Спасибо за замечательный завтрак, Таэрилар, – кивнула она эльфу.
– Для вас – любой каприз, – мастерски скрыл свои истинные чувства эльф, приложив ладонь к сердцу.
Воительница вышла из-за стола. Задержалась в дверях.
– Ты все же дурак. А сдохнуть я тебе все равно не позволю. Скорее сама подохну! – бросила она через плечо и вышла, хлопнув дверью.
Пламенный от души выругался ей вслед.
– Демоново отродье!.. – завершил злобную тираду Альтис и задумчиво умолк. Повернулся к предпочитавшему молчать пограничнику: – Мне показалось или у моей неумной сестренки правда глазки пожелтели?
– Мне тоже так показалось, – осторожно ответил эльф.
И сам уставился на демона, вдруг осознав, что именно его смущало. Золото. Не синева. Невозможный для человека оттенок.
– Командор… – все так же осторожно проговорил бывший лучник. – На вашем месте я бы сменил цвет глаз на прежний. Многие помнят и многим рассказывали, что у Белого Грифона синие глаза. Такие синие, что ни небо, ни море с ними не сравнятся.
Альтис помянул Когорту, провел рукой по давно не стриженным волосам. Когда узкая, почти девичья ладонь закончила движение ото лба к затылку, золото сменилось тем самым на редкость глубоким и ярким синим цветом. Все небо в одних глазах. Свет утреннего солнца как-то по-особому упал на его лицо, и эльф заметил сетку тонких, едва заметных шрамов на щеке, скуле и у седого виска. Таэрилар понял – Пламенного не раз пытались изуродовать, чтобы он перестал быть так красив. Просто кощунственно красив для легендарного бойца и исчадия войны. Но, видимо, Белый Грифон всеми силами избегал покушений на свое лицо. И расплатился за это изуродованным телом.
– Так хорошо? – изогнул бровь Белый командор.
– Лучше и быть не может, – заверил пограничник. Немного поколебался. – Командор, я снова прошу простить мою назойливость… Но могу ли я предложить вам услуги нашего цирюльника? Ваши волосы, судя по всему, вам изрядно мешают.
Оттянув челку, Альтис оценил ее длину и кивнул:
– Не откажусь.
Через час демон безжалостно поднял на ноги свой невыспавшийся и вымотанный дорогой отряд.
– Ал, ну зачем ехать та-ак ра-ано?.. – отчаянно зевая, попробовала усовестить мага принцесса.
– Ведь мы и так сэкономили день, – поддерживал подругу Лёнька.
– Действительно, зачем так торопиться? – веско заметила Василиса.
– Надо, – отрезал демон. Он пронзительно свистнул, призывая своего слугу.
Конь бодро вышел из конюшни и… споткнулся.
– Калигул?.. – Альтис удивленно поглядел на къяра, приблизился, погладил черную лоснящуюся шею. – Что с тобой?
"Все в порядке, высший", – соврал тот.
– Бесполезно меня обманывать, къяр.
"Все будет в порядке уже через пару часов, – упорно попытался отвертеться от прямого ответа конь. Скосил глаз в сторону чердака над конюшней: – Твоим друзьям сейчас гораздо хуже".
Альтис огляделся, не нашел только двоих… Пришлось лезть на чердак.
– Придурки, – высказал свое мнение демон. Пнул в бок спящего Змея. – Просыпайтесь, боги-пропойцы!
Траэллита открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд. Приподнялся на локтях, с беспокойством поглядел на побратима:
– Тебе разве уже можно вставать, демон?
Тревога в его голосе была такой искренней, что у Альтиса язык не повернулся послать друга за Грань извилистым пешим путем.
– Не можно, – недовольно проворчал Альтис. Обхватил себя рукой – тяжесть и глухая боль все еще ворочались в груди. – Но времени совсем нет. Вставай давай и Ароха поднимай. Пора в путь.
– А с глазами у тебя что? – Арох к тому моменту проснулся самостоятельно и сел.
– Замаскировал, – хмуро бросил демон. – И тебе советую держать маску командора Арэна. Поаккуратней с легендой.
– А ты поаккуратней со своей жизнью, – глядя снизу вверх, попросил бог-волк.
– Собирайтесь. Пора ехать, – ушел от ответа маг.
Проводив друга взглядом, боги одинаково тяжело вздохнули. Арох сжал ладонями виски, скривился:
– Бедная моя голова…
– Было бы чему болеть, – простонал Траэллита, потирая лоб. – А ведь болит…
В течение получаса демон, нетерпеливо подгоняя воинов, магов и богов, наблюдал за поспешными сборами.
– Ал, давай выдвинемся к вечеру, – предложил Стримбор, подойдя к другу. – Мы вполне можем ехать ночью.
– Зачем? – удивился Альтис.
– Тебе… – Ветер запнулся, не зная, как сказать, чтобы побратим не взбесился. – Тебе нужно отлежаться. Тяжело будет днем идти, ночью легче… – Он умолк, по лицу друга поняв, что добился своими словами прямо противоположного эффекта.
– Время, умник. Время не ждет.
Стримбор, не проронив больше ни слова, направился к своей лошадке.
Боги и ученики собрались отдельной от некромантов и императора компанией. Риноиль снова безотрывно смотрел на Альтиса. Тот прощался с командиром форта.
– А я его вспомнил, – вполголоса сказал Волк. – Таэрилара этого. Он у меня в легионе младшим лучником служил. Хорошо стрелял, но невнимательный был, аж самому пристрелить его хотелось. И когда этот дурень к некромантам в засаду попал – не успел вытащить.
– Как же он выбрался? – поинтересовался Риноиль, с любопытством взглянув на собрата.
Младшие ученики тут же навострили ушки, ожидая услышать о своем учителе что-то интересное. И конечно, услышали.