- У нас есть два пути, - сообщил меж тем Озорник из недр механического монстра. - Первый - изготовить обе пружины заново. Имей мы в запасе хотя бы гарантированных дней десять, я бы так и поступил. Это несложно, все необходимое в Крепости имеется - сталь, горн, паровые молоты. Но времени как раз нет. Так что единственное разумное решение - подкрутить регулятор новой пружины. Вернее - слегка увеличить натяг правой и немного отпустить левую. Думаю, это сработает. Дай-ка, пожалуйста, ключ на четырнадцать…
- Так что, мы сможем испытать его прямо сейчас?
- Да, пожалуй. Только узнай сперва, чисто ли в небе.
Последнее действительно было отнюдь не лишним: над перевалом уже дважды проплывал разведывательный дирижабль. Разглядеть с его борта то, что творилось во дворе Крепости, не составляло труда; и по приказу Шолт-Норта туда подвели несколько трубопроводов, соединив их с одним из крепостных котлов. В случае необходимости полковник рассчитывал скрыть все приготовления плотной завесой пара.
Пламя в топке весело гудело. Ласка вскарабкалась по узенькой лестнице и заняла место в полом шлеме рыцаря, за рычагами управления. Озорник принялся отсоединять вытяжку.
- Скоро ты там? - поинтересовалась девушка; ей не терпелось стронуть огромный механизм с места.
- Почти закончил… - Напарник запрыгнул внутрь. - Все, двинули!
Девушка нажала педаль. Закованная в сталь нога многотонного исполина поднялась и с лязгом опустилась на каменный пол. Кабину плавно качнуло. Шаг. Еще один. Еще. Клапаны с шипением выплевывают облачка пара, от нагретого котла волнами поднимается тепло, запахи угля, металла и смазки сливаются в восхитительный аромат работающего механизма, знакомый с детства. Вперед, по узкому проходу, навстречу солнечному свету и снегу. Поскрипывает кожаное сиденье, сквозь дырчатый металл веет холодным ветром. Вот и плац: требовательные приказные внимательно следят, чтобы казаки, получившие этот наряд, не оставили ни клочка снега. Выйти на середину, остановиться. Присесть - слаженно щелкают коленные суставы, торс опускается практически вертикально: гироскопическая система работает отлично. Теперь - встать, руки в стороны, вперед, вверх… Выхватить меч - широкий и длинный, прокованный паровыми молотами клинок защитника Крепости. Руки Ласки так и летают: каждый жест - комбинация точных скупых движений, перемещение рычагов, нажатие педалей, повороты рукояток; танец тела, доступный лишь прирожденному оператору. Меч описывает дугу - сверху вниз, потом справа налево - и наоборот. Прямой крест, косой крест, выпад, восьмерка… Свистит рассекаемый наточенной сталью воздух.
- Отлично, просто отлично! - азартно приговаривает Озорник. - Удивительная техника, такая вычурная и сложная - и настолько подвижная! Впрочем, здесь наверняка немалую роль играет дирижер, управляющий всем этим оркестром… Сколько тебе пришлось учиться?
- Долго! Не отвлекай! - Ласка слилась с громадой рыцарской машины; голос Озорника - словно назойливая муха, бьющаяся о стекло где-то неподалеку. Еще один выпад… Еще… Так, давление падает, пора подбросить очередную порцию угля… Нет, все. Хватит. Пора возвращаться.
За работой время летит незаметно. Ремонтные бригады довели до ума двух механических рыцарей и возились с третьим, когда на всех уровнях Крепости взвыли сирены. "Началось", - поняла Ласка. Сердце вдруг ухнуло куда-то вниз, затрепыхалось испуганной птицей. Из недр механизма вылез Озорник, вытирая руки ветошью.
- Четыре дня, как я и говорил… - задумчиво бросил он.
- Внимание! Механикам - держать боевые машины под парами! Сотникам подняться на крепостную стену! - прокатилось по пещере. - Приказ полковника!
Озорник внезапно ухмыльнулся и подмигнул Ласке.
- Я не сотник, конечно. Но больно уж хочется взглянуть.
- Господа, попрошу к телескопам. - В голосе полковника слышались тревожные нотки. - Вот наш противник…
Ветра не было. С серого неба падали редкие снежинки - и безмятежность зимнего утра резко контрастировала с тем, что творилось по ту сторону границы. Ордынцы подвели железнодорожную ветку почти к самому перевалу. Всю ее, сколько хватало глаз, занимали воинские эшелоны. С платформ сгружали неуклюжую технику, а вдали, сливаясь со снежной пеленой, маячила пузатая туша дирижабля. Там тоже шли работы: людские фигурки, похожие с такого расстояния на муравьев, суетились возле странной конструкции. Колонны кавалерии растянулись на многие версты. Над равниной висели клубы угольного дыма и пара. Приведенная в движение мощь подавляла: казалось немыслимым сдержать всю эту армаду силами гарнизона Крепости. Шолт-Норт, заметив побледневшие лица соратников, принялся отдавать распоряжения. Это подействовало: люди выходили из ступора, их движения обретали точность и осмысленность.
- Они наверняка планируют начать с артподготовки: недаром подогнали бронепоезд. Потом, судя по всему, - очередь тех странных самоходных машин. Не понимаю, на что они рассчитывают. Серьезного урона их орудия нанести не смогут, а наша артиллерия сметет весь этот железный хлам, как только он окажется в пределах досягаемости.
- Возможно, планы татар тоньше, чем вы полагаете, полковник, - знакомый, чуть насмешливый голос заставил Шолт-Норта обернуться.
- Разве вам не положено находиться при машинах, господин Озорник?
- Я ведь вольнонаемный, а не казак, - пожал плечами тот. - Впрочем, не извольте беспокоиться: за рыцарями хорошо приглядывают… Вы не берете в расчет их дирижабль? Похоже, он не зря здесь болтается.
- Бомбардировка либо десант, - раздраженно отмахнулся Шолт-Норт. - В любом случае, стоит им снизиться - и наша картечь превратит чертову штуковину в дуршлаг.
- Хорошо, коли так, - пробормотал Озорник. - Вы знаете, что там за механизмы?
- Эти неуклюжие гусеничные ползуны? Первый раз вижу.
- А я вот - не в первый. Это не военные машины, во всяком случае - изначально. В Империи они используются для инженерных работ. Но эти явно тяжелее - похожи на горнодобывающее оборудование. Должно быть, Орда закупила партию, а потом переоборудовала для военных нужд. Вот только каким образом?
- Придет срок, узнаем, - хмыкнул полковник. - Не думаю, что они будут долго тянуть с выступлением. А теперь я настоятельно рекомендовал бы вам отправляться вниз. Скоро здесь станет очень жарко.
Белые ракеты взлетели в нескольких местах одновременно, и тотчас окутались паром ряды ордынских самоходок, пришли в движение, стронулись с места, обманчиво медленно поползли к перевалу. Пора было уходить со стены, но Шолт-Норт все медлил, приникнув к оптике. Лишь когда задвигались тяжелые орудия бронепоезда, меняя угол наклона, полковник заставил себя спуститься в убежище. Здесь, под надежной защитой камня и стали, располагался командный центр - сердце Крепости. Наблюдатели заняли свои места у перископов.
- Орудиям главного калибра - взять под прицел горловину! Без приказа огонь не открывать! Зенитные пушки - залп по любой воздушной цели в пределах досягаемости, далее - по готовности… - Одна за другой команды проваливались в эбонитовые воронки переговорных устройств, скользили по медным кишкам звуковых магистралей, врывались в орудийные казематы. Крепость замерла в напряженном ожидании первого выстрела - и он не заставил себя ждать.
Орудия бронепоезда выплюнули длинные полотнища огня. Раздался нарастающий свист. Он был слышен даже здесь, в толще скал - многочисленные трубы неплохо проводили звук. Все вздрогнули - но разрывы были на удивление слабыми, вдобавок ни один из снарядов не попал в Крепость! Следующий залп тоже не нанес фортификациям ни малейшего вреда. Офицеры удивленно переглянулись.
- Дым в ущелье! - крикнул один из наблюдателей, не отрывая глаз от окуляров перископа. - Много дыма!
Бронепоезд продолжал пальбу. Вражеские артиллеристы перенесли прицел: теперь снаряды рвались между перевалом и колоннами наступающей техники.
- Хотят спрятаться за дымовой завесой, - хмыкнул Шолт-Норт. - Толку-то… Нам не обязательно видеть их, чтобы разнести в клочья.
Первые ряды машин нырнули в густое облако. Одновременно снялся с прикола дирижабль и взял курс на Крепость. Его облегчили, насколько это было возможно, оставив лишь машинное отделение и крохотную, с нужник, рубку управления. Место пассажирской гондолы занимал темный округлый предмет, формой несколько напоминающий редьку. В верхней части его торчали короткие патрубки; валящий из них дым марал оболочку дирижабля сажей. Стоило воздушному судну приблизиться, как зазвучала канонада зенитных батарей. Снаряды их рвались с сухим частым треском, рассеивая в небе чугунные виноградины шрапнели; баллон дирижабля тотчас покрылся десятками мелких дыр - но продолжал упорно ползти вперед, теряя высоту. Ему давно уже полагалось взорваться, но огонь почему-то не спешил пожрать небесного левиафана - и как только воздушный гигант оказался над Крепостью, шарообразный предмет отделился от него и рухнул вниз, таща за собой шлейф угасающих искр.
Острый конец "редьки" пробил верхние перекрытия; спустя мгновение сработали автоматические клапаны. Перегретый пар смертельной волной рванулся из бомбы наружу, выжигая на своем пути все живое. Дико кричали казаки в капонирах - они сварились заживо, так и не успев сделать ни единого выстрела по врагу. Вредоносная субстанция опаляющим валом прокатилась по коридорам и галереям Крепости, проникла на нижние уровни…
Когда это случилось, Ласка и Озорник находились вне механического рыцаря. Девушка даже не успела понять, что происходит: железная дверь вдруг грянула о стену, и прямо на нее покатилось пухлое, стремительно расширяющееся облако… Озорник, прервав на полуслове очередную байку, вдруг бросился на девушку, перехватил ее поперек талии и рванулся в каптерку. Руки его показались Ласке стальными балками: захват был настолько силен, что из легких разом выдавился весь воздух. Они успели в последний миг. Озорник захлопнул дверь и вскрикнул от боли: прорвавшийся в замочную скважину пар обжег-таки ему руку. На их счастье, помещение оказалось практически герметичным: маленький домик внутри рукотворной пещеры был возведен с военной педантичностью, все щели проконопатили на совесть. Железная хватка Озорника ослабела. Ласка рухнула на пол, хватая воздух ртом, словно рыба. Лишь спустя минуту ей удалось восстановить дыхание.
- Что… Это… Было?!
- Пар, - бросил Озорник. - Перегретый пар. Я уже видел такое однажды… На корабле, которым я плыл, взорвался котел. Мне повезло - выбросило за борт, а там хватило ума не выныривать на поверхность, пока не отплыл подальше от раскаленного облака… Все, кто вдохнул его, умерли. Я тебя сильно ушиб? Извини, не было времени объяснять…
- Жить буду, - проворчала Ласка. - А ты, оказывается, силач. Вот уж не подумала бы… У тебя рука красная. И на щеке…
- Обварило немного. Ерунда, заживет. Вот тем, кто остался снаружи, не позавидуешь.
- Ребята! - Ласка вскочила. - Они же…
- Стой! Им уже ничем не поможешь. - Глаз Озорника угрюмо сверкнул. - Не надо открывать, переждем еще минуту-другую. Пусть остынет.
Девушка села на пол и обхватила колени руками. Произошедшее не укладывалось у нее в голове. Как же так, они ведь только что разговаривали, смеялись, Петрик отпускал шуточки из недр рыцаря…
- Странная вещь вода, верно? - Озорник, морщась, рассматривал свой ожог. - Она то твердая, как камень, то прохладная и текучая, то обжигает, будто огонь. И притом гасит любое пламя. Самая загадочная субстанция нашего мира - но даже лучшие умы редко задумываются об этом, довольствуясь ее использованием в примитивных, в общем-то, устройствах…
- Замолчи, а? - попросила Ласка.
Воцарилась тишина. Спустя некоторое время Озорник осторожно приоткрыл дверь.
- Можно выходить. Только прихвати лампу.
В пещере висел густой, горячий туман. Пахло железом, сыростью и погашенными фитилями: волна пара задула все светильники. Слышно было, как гудит пламя в топках машин, да еще какой-то непонятный звук раздавался совсем близко - не то тихое покашливание, не то икота. Спутник Ласки поднял лампу повыше, и девушка вздрогнула: на полу лежало, слабо подергиваясь, человеческое тело. Озорник склонился над ним.
- Вдохнул пар. Все, ему уже ничем не поможешь.
Ласка несмело шагнула к лежащему.
- Лучше не смотри, - предупредил Озорник.
Из глубин механического рыцаря вдруг послышалась возня, металлический лязг, сдавленные проклятия… Ласка бросилась к нему, залезла внутрь шлема-кабины…
- Петрик, я здесь! Как ты?!
- Не знаю, - сдавленным голосом откликнулся механик. - Обожгло сильно… Посвети, а? Ничего не вижу…
- Озорник, неси скорее лампу! Петрик, держись, я помогу тебе…
Неяркий огонек высветил темный провал люка. Ласка не удержалась и вскрикнула от ужаса. Кожа механика была багровой, на лбу и щеках она полопалась, обнажив голое мясо - и с этого жуткого лица на нее смотрели абсолютно белые глаза - белые, словно вареное яйцо…
- Ласка, эй, ты чего там возишься? Огонь запали, не видно же ни черта! - прохрипел Петрик, слепо таращась на девушку.
Чудовищное оружие ордынцев нанесло защитникам Крепости страшные потери - но все же не столь сокрушительные, как могло показаться вначале. Основной удар приняли на себя верхние горизонты и частично - батареи главного калибра; но у Шолт-Норта было кем заменить орудийную прислугу. Уральцы ответили огнем, дав нестройный залп наугад, в дымовую завесу - и поразили несколько самоходных машин врага. Но часть все же сумела прорваться и оказалась в слепой зоне, возле самых стен. Сверху тотчас полетели ручные бомбы; но технику врага они остановить не смогли. Машины выдвинули длинные хоботы буров; закаленный металл вгрызся в камень.
* * *
- Почему никто не отвечает?! Где дежурный?! - Вестовой, потный и злой, ворвался в пещеру.
- Оглянись вокруг! Здесь только мы остались, - огрызнулась Ласка.
- Оператор Светлова, разговорчики! К полковнику, живо!
- Доложите обстановку! - бросил Шолт-Норт, едва за девушкой захлопнулась дверь.
- Экипажи рыцарских машин… - Ласка сглотнула, - выведены из строя. Все обожжены, некоторые - смертельно. Мы спаслись чудом…
- Мы - это кто?! - перебил полковник.
- Я… И Озорник. Он успел втолкнуть меня…
- Подробности после! - отмахнулся Шолт-Норт. - Мы должны сорвать этот штурм во что бы то ни стало! Тебе придется совершить невозможное, девочка. Найди кого-нибудь на место механика - и вперед!
- Можно я возьму Озорника? Он управится даже лучше, чем большинство наших…
- Хорошо! Вот, держи… - Полковник сунул руку за отворот кителя и достал что-то из внутреннего кармана. Это был кургузый двуствольный пистолет - маленький, но внушительного калибра.
- На случай, если что-то пойдет не так. Давай, оператор Светлова, покажи им, чего стоит рыцарская машинерия Урала!
Возвращаясь в пещеру, девушка ломала голову - сможет ли она уговорить Озорника на участие в вылазке? В конце концов, это не его война, он - ученый, исследователь… По крайней мере, сам он так говорит. Ласка нащупала в кармане холодный металл оружия. Сможет ли она воспользоваться им, если Озорник окажется вражьим лазутчиком? Ведь что ни говори, а он уже дважды спас ее от смерти.
В пещере стоял горький угольный чад. Гофрированный хобот вытяжки был отсоединен от шлема рыцарской машины, и из короткой трубы на его макушке валили густые клубы дыма.
- Чего так долго?! - нетерпеливо воскликнул Озорник. - Давай скорее! Этот парень жаждет хорошей драки!
- Выходит, тебя и упрашивать не придется? - В голосе девушки послышалось невольное облегчение.
Озорник ухмыльнулся:
- Было бы забавно, но у нас нет на это времени! Не могу же я упустить такую замечательную возможность! Всегда мечтал стать большим, как дом, - и надрать всем задницы!!!
- Тогда на вот, держи! - Ласка подобрала с пола оброненную кем-то папаху, сорвала с нее кокарду и кинула Озорнику. Тот ловко поймал ее на лету.
- Зачем мне это?
- Прикрепи к одежде! Теперь ты - воин Уральского Атаманства!
- Как скажешь. - Озорник пристроил скалящегося волка на грудь. - Ого! Это что, всамделишнее серебро?
- Ну да… - Ласка запрыгнула в кабину, с лязгом хлопнула забралом. - У всех солдат Крепости такие, чему ты удивляешься?
- Серебро у солдат. Что ж, теперь понятно, отчего Орда так рвется завоевать вас. - С этими словами Озорник скользнул вниз, к паровому котлу.