Глава 8
Этот город шумел днем и ночью, ни на минуту не прекращая веселиться, сражаться, пить и заниматься сексом. Все искушения Подтеменья сконцентрировались в Кор-Наргитте, а по-русски – Вместилище Радостной Боли. Но прежде всего это была столица гладиаторских боев. Все остальное тут с неизбежностью наросло, как ракушки на днище корабля.
Самих коровичей в городе обитало не так уж много, и они были заняты исключительно обслуживанием туристов. То есть удовлетворением самых низменных инстинктов, а также чувств голода и сонливости.
– К сожалению, миновать это гнездо разврата невозможно, его построили на самом пересечении дорог, – сообщила Фундис, когда впереди показались яркие огни Кор-Наргитта. – Придется встать на денек на окраине, а то ополченцы могут взбунтоваться и дезертировать. Они и так уже пересчитывают гроши, мечтая их потратить. Не женщины, конечно, – с осуждением добавила она.
– А чем женщины хуже? Развлекаться все любят, и ты тоже.
– С тобой развлечешься, как же…
– Солдат можно понять, – гнул свое Стволов. – Всю жизнь слушали рассказы старших товарищей и торговцев об этом славном городе, мечтали в нем побывать…
– И ты туда же! Тьфу на вас, мужиков! Пойдете шляться со своим Заком – остерегайтесь некромантских шпионов и вербовщиков. В Яму или Лужу только так загреметь можно. На цепи до смерти просидите. До скорой смерти, я имею ввиду. Или в зомби превратят и не поморщатся…
Маджаи спрыгнула с черепахи и кликнула выжлятника. Очевидно, собиралась вступить в город верхом на своем вороном рапторе, дабы сразу вызвать у всех встречных уважение.
"Что за ямы? – подумал Федор. – Лужи еще какие-то".
Местной мэрии было в целом безразлично, кто и зачем явился в город. Главное, чтобы многочисленные увеселительные заведения, казино, харчевни, шапито и так далее исправно платили налоги. Стража при этом пресекала крупные бесчинства в зародыше – и довольно.
Армия остановилась в большом купеческом постоялом дворе на окраине, заняв не только свободные номера, но и все хозяйственные постройки. Хозяин принялся требовать адекватного возмещения упущенной выгоды, Фундис сослалась на межгородские договоренности. Тем не менее, проблемы с местной стражей возникли. Да и хозяин не желал слушать о политике. Верхушке армии – маджаи, младшей жрицы и обоим сотникам-дроу пришлось спешно отправляться на прием к матриарху главенствующего Дома.
Зак и Федор выдали своим золотоискателям дорожные чеки Эльфобанка на тысячу быров и отправились в ближайший кабак, чьи огни поманили их еще на подступах к "биваку". У них-то в карманах звякали реальные флорины.
Народец в кабаке пировал тот еще – окраина, что еще скажешь. Сплошные грузчики, фурманщики и прочая поденная шваль. При виде военачальников посетители на мгновение затихли, оценивающе оглядели мощные фигуры гостей, их орочьи кинжалы и вернулись к распитию своего пойла.
– Эй, старик, нальешь лучшей выпивки двум усталым путникам? – спросил Зак у пожилого темного эльфа за стойкой.
– Смотря какая валюта! Флорины, даласи, седи, метикалы? Быры, пулы, квачи, лилангени, дорожные чеки? Рубли, евро, фунты? А может, эльфийские золотые кордобы?
– Вот слышу речь не мальчика, но дроу, – похвалил кравчего Стволов. – И что, часто тут квачами расплачиваются? А доллары-то почему не берешь?
– Бумажки не в ходу, – посуровел эльф.
Никакой экзотики на полках бара не нашлось. Золотоискатели взяли по кружке знакомой им крепкой настойки на перцовом грибе и прошли к свободному столу. Все посетители харчевни как один рассуждали на тему гладиаторских боев. И практически все, если их послушать, были уверены в том, что знают, кто победит в ближайшей праздничной схватке. Только таинственно не называли имени.
– Сколько у нас флоринов, камрад? – озадачился Зак.
– У меня сорок три.
– И у меня тридцать! Надо сделать ставку в Яме Кровавой тени. Сорвем куш! Таскать бабки у Хино мне надоело, я не жиголо какой-нибудь.
– Это точно. Те хотя бы отрабатывают в постели.
– Чей бы хорхой пищал, – загадочно ухмыльнулся Маггут и хлопнул по животу ладонью.
– Будет скалиться, мужик. Объясни лучше, что это за Ямы такие. Все уши мне про них прожужжали.
– Местные гладиаторские арены. Их устраивают в карстовых провалах. На склонах вырубают трибуны и ложи, а на дне идет смертельная сеча. Еще есть Лужи Кровавой тени, но там вроде не убивают.
Федор отхлебнул горького пойла и огляделся. Никто не предлагал им сделать ставки, сыграть в рулетку, посмотреть на карточные фокусы или еще как-либо расстаться с деньгами – что настораживало, учитывая репутацию коровичей и города в целом.
– Местные мошенники нас побаиваются, – резюмировал Федор.
Но один смельчак все же нашелся, и это оказался Минджуку, который с деловым видом расположился между золотоискателями.
– Почему не варишь кашу? – нахмурился Зак. – А где Волосебугу?
– Отшельник беседует с Номмо. Прошу добрых сиров выслушать меня.
– Небось прибавку к жалованью хочешь? Все вопросы к Боксугру.
– Он и так все время меня штрафует, – обиделся интеллигентный гоблин. – Нет, у меня есть важная информация и план обогащения.
Оказалось, что Минждуку за время жизни в Подтеменье накопил множество фактов о местных нравах. Он поведал экспедиционерам обо всем важном, о чем умолчала блистательная Фундис, а те с благодарностью выслушали ушлого гоблина.
Поле для зарабатывания золота – хоть маленькой шкатулки, хоть целого сундука – тут развертывалось широчайшее. Можно было производить и продавать трупы туристов для темных эльфийских ритуалов. Или порабощать гостей города и продавать их предсказателям по свежевыпущенным кишкам.
– Это быстрые и надежные методы, лишь бы стража не поймала, – заверил Минджуку. – Но и тогда можно откупиться.
– Значит, предлагаешь бросить наш священный поход во имя добра, забыть о грозящей Нижнему миру гибели и предаться вакханалии убийств и разбоев, – подытожил комиссар. – Денек-другой покуражимся, пока нас не упекут в местную кутузку пожизненно, а еще вернее не казнят с позором.
Минджуку поразмыслил и вспомнил еще пару способов обогатиться. Поскольку в Кор-Наргитте самые глубокие Ямы и Лужи Кровавой тени, то и гонорары сумасшедшие. В Ямах бой ведется до смерти одного из противников, но участие почетно при любом исходе. Одна беда – бои проводятся там только по праздникам, а ближайший праздник только через месяц. Лужи – что-то вроде цирка, убивать там нельзя, только калечить, однако и почета бойцам мало.
– Победитель Ямы получает сто золотых кордоб, – заверил волосебуговский помощник. – Только туда всякого биться не возьмут, надо доказать право выйти на арену. В Луже, конечно, такого отбора нет, но и за бой платят раз в десять поменьше. Но ведь сиры не собираются махать мечами как какие-то бродяги?.. В общем, я предлагаю торговать мертвецами, это самое выгодное. Здесь за таверной имеется сортир. Можем прямо сейчас поймать там пьяного и начать бизнес!
Однако властный тандем пропустил это кровожадное предложение мимо ушей.
– Лужа, говоришь? – заинтересовался комдив. – Размять, что ли, косточки? Брат, сделаешь на меня ставку?
– Без проблем, – отозвался Федор. – Давай свои флорины. Минджуку, веди нас в самую популярную из всех Луж!
* * *
Владельцы бойцовских арен звались Мастерами Сострадания – за то, что частенько своими руками добивали тяжелораненых или сильно покалеченных гладиаторов, чтобы законно продать труп какому-нибудь магу. Пока Минджуку торговался с одним таким типом за более-менее пристойную очередь сражения в Луже "Звенящая Бронза", а Зака осматривали и ощупывали тамошние лекари, Федор пообщался за кружечкой эля с завсегдатаями местной пивнушки. В собеседницы он выбрал изрядно подвыпившую пожилую даму, и не ошибся.
Выяснилось, что Лужи – не такой уж и отстой, как об этом было принято говорить. Поскольку Ямы Кровавой тени функционировали только по праздникам, в остальное время их владельцы рисковали потерями барышей. Чтоб избежать такого расточительства, практически все Мастера Сострадания обязательно владели Лужей, а то и несколькими.
Элитные гладиаторы тоже не отставали. Облачившись в скромные доспехи, нацепив экзотичные маски и взяв псевдонимы, эти умельцы кровопускания вовсю веселили народ в схватках, больше похожих на шоу, чем на серьезное смертоубийство. Настоящие ценители боев валом валили на такие представления. Во-первых, инкогнито большинства гладиаторов не было секретом для понимающих дроу. А во-вторых, профессионалы изредка ради удовольствия публики ломали противникам конечности, отсекали уши и носы, выкалывали глаза. Что касается выбитых зубов, то их после каждого бойцовского дня выгребали с арен едва ли не ведрами.
Пьяненькая матрона по секрету сообщила Федору, что ему здорово повезло. Именно сегодня в "Звенящей Бронзе" состоится выход знаменитого Карателя Узгага. Под маской, разумеется. Он уже давно никого не калечил, и шанс, что это случится сейчас, крайне велик. Однако назвать псевдоним этого достойного убийцы женщина отказалась.
Вскоре вернулись Зак и Минджуку. Комдив был весел, а гоблин не очень. Жадный Мастер Сострадания затребовал в качестве вступительного взноса целую кордобу. Поскольку кордобы у Минджуку не нашлось, делец предложил так называемый "грошовый бой". Боец получает десять золотых лишь за победу. За поражение – вообще ничего.
– Перестань хныкать, Минджуку! – ободрил незадачливого антрепренера Зак. – Против меня выйдет какой-то деревенщина по кличке Пузо. Я разделаю его под орех, вот увидишь. Так что десять кордоб у нас в кармане. Плюс выигрыш от ставок. Какие ставки на меня?
Федор поманил толстенького букмекера-дроу.
– Любезный, каковы ставки на бой полуорка Маггута?
– Один к двенадцати, – сообщил тот.
– Круто! – обрадовался Зак. – Зрители меня еще не видели, а уже понимают, что Пузо будет побит.
Букмекер добродушно усмехнулся.
– Вообще-то это против вас, сир.
– Да ну? – удивился комдив. – Стало быть, еще лучше! Наши семьдесят три флорина превратятся в…
– Восемьсот семьдесят шесть, – быстро подсчитал Минджуку. – Это больше восьми кордоб!
– Поторопитесь с выбором, сиры. После объявления боя ставки не принимаются. – Букмекер оставил мятую рукописную программку и поспешил к следующему клиенту.
Федор, потративший часть денег на выпивку, не стал уточнять, что выигрыш будет чуть меньше. Да и будет ли? Такое высокое соотношение зря не появится. Что, если Пузо и есть пресловутый Каратель Узгаг?
– Зацени, мужик! – гаркнул Маггут, изучив программку. – Мой бой последний, самый престижный. Fan-fucking-tastic!
– Мать твою Грязь, – пробормотал Федор и побрел делать ставку.
Никаких сомнений в судьбе комдива не осталось. Хоть Стволов и верил в бойцовский талант друга, однако поставил на него лишь пятьдесят флоринов. А остальные двадцать – на Пузо. Нельзя же складывать все флорины в одну корзину.
* * *
Трибуны в шапито "Звенящая Бронза" были заполнены до отказа. Между рядами шныряли проворные хоббиты, разнося выпивку, закуски и аляповатые эстампы, изображающие наиболее смачные эпизоды минувших битв. Утонченным гурманам предлагались отсеченные фаланги пальцев, кончики носов и уши, маринованные в пиявочном соусе – но за них просили золото или на худой конец метикалы.
Федор взял большую кружку "Особой Звенящей" настойки и пакетик вяленых рачков. Минджуку от выпивки отказался, а вскоре и вообще ушел, заявив, что ему дурно от вида крови и тяжелых запахов.
Кровь из разбитых носов и рассеченных бровей и впрямь лилась рекой. После каждой схватки униформисты сметали ее веничками из перьев в особые углубления по краям арены, некогда давшие названия Лужам. Комиссар сначала смотрел на все это безобразие с иронией, но мало-помалу заразился общим настроением. Уже к четвертому бою начал орать вместе со всеми после удачного удара или броска, освистывать побежденных и топать ногами в перерывах, подзывая хоббита-разносчика.
Бой Зака был двенадцатым, заключительным. Комдив вышел на арену в чрезвычайно мужественном наряде – кожаные лосины с гульфиком из черепа собаки, косматые наплечники и такие же сапоги из шкуры пещерного козла. Пересекающие могучую грудь ремни с медными бляхами, на голове – шлем в виде бычьей головы. Оружием ему служила затупленная двуручная секира из легкого сплава. Он походил на минотавра, ужасающего и непобедимого, но публика почему-то встретила его появление жидкими хлопками. Видимо, незнакомцев тут не жаловали.
Федор закричал во всю глотку, подбадривая друга, но сразу поперхнулся, когда на арену выбежал Пузо.
Им оказался чистокровный болотный орк, буро-зеленый как жаба и огромный как тролль. Его тело помимо доспехов из шкуры раптора покрывали татуировки и шрамы. У его сапог были железные подошвы, а в каждой руке имелось по обмотанной шерстью дубинке. Лицо закрывала черная полумаска. Ростом он был почти вровень с Заком, но весом явно превосходил раза в полтора.
Пузо поднял дубинки над головой и ударил ими друг о друга. Зрители будто спятили – повскакивали с мест и принялись горланить какую-то песню, похожую на гимн или марш. Каждая строфа заканчивалась рефреном: "И тут Каратель Узгаг пробил у него чердак!".
Распорядитель боев дождался конца песни, во время которой Узгаг подбадривал толпу взмахами рук, и протяжным гудком букцины объявил бой.
В ту же секунду болотный орк сорвался с места и в два огромных прыжка оказался рядом с Маггутом. Его дубинки замелькали со страшной скоростью. Зак едва успевал парировать удары своей секирой. От столкновения с ее лезвием оружие Карателя Узгага быстро растеряло амортизирующий слой. Когда шерсть окончательно слетела, на дубинках обнаружились каменные шипы. Полетели искры.
Пузо то наседал, то внезапно отпрыгивал назад, подкидывал дубинки вверх, ловил их и бросался в новую атаку. Он был неутомим, а двигался так легко, будто танцевал с девочкой. Зак стоял на месте и тяжело отмахивался. Противник еще ни разу не угодил ему по открытому телу, но это, понятно, было делом времени.
Наконец гладиатору надоели игры. Он сделал обманный выпад, а когда Зак отбил дубинку, шагнул вперед и протаранил того плечом. Комдив отлетел назад, противник настиг его и ткнул обеими дубинками в лицо. Зак успел наклонить голову, шипы громыхнули о шлем. Каратель нанес потрясающий удар ногой в живот, Маггут согнулся и осел на одно колено. Дубинки разом опустились на его спину. Федор зажмурился.
Публика разразилась восторженным ревом, но вдруг, на самой громкой ноте, он оборвался и сменился многоголосым вздохом.
Стволов открыл глаза в тот миг, когда титаническая туша Карателя Узгага зависла параллельно арене. Стоя на коленях, Зак изловчился протолкнуть секиру между ногами соперника, а потом дернул древко на себя. Подсеченный широкими лезвиями, будто клюшкой, гладиатор грянулся оземь. Маггут перекатился по арене и нанес ему сокрушительный удар локтем в лицо. Болотный орк взвыл и закрылся руками. Зак вырвал из его кулака дубинку и несколько раз подряд врезал ему по ребрам и брюху.
Однако Узгаг был настоящим профи. Пока Маггут увлеченно лупцевал его торс, он собрался с силами и саданул ногой по рукоятке валяющейся секиры. Секирой будто выстрелили из баллисты. Она звучно врезалась Заку в бок. Комдив охнул и выронил дубинку. Опытный гладиатор тотчас развил успех – крутанулся на спине, сгруппировался и рывком вскочил на корточки.
В следующую секунду он уже завладел одной из своих потрепанных дубинок и с ревом бросился на комдива. Тому оставалось только сорвать с головы шлем, чтоб хоть чем-то защититься от разящих ударов противника. И скоро Зак дождался своего мига удачи. Болотный орк взял короткую передышку, тут-то Маггут и выступил. Его измятый шлем, утративший один рог, сумел миновать защиту и врезался Карателю в переносицу. Орк пошатнулся, неловко поднял свободную руку, защищаясь. Зак не растерялся и пробил с ноги в пах противнику. Оглушенный и потерявший соображение от боли, тот вдругорядь грохнулся на арену. Дубинка выпала из обмякшей ручищи орка.
После этого Каратель Узгаг больше не помышлял о сражении. Он успел только перекатиться на живот, съежился и закрыл голову руками. Комдив плашмя врезал секирой, которую уже успел подобрать, по заднице фальшивого Пуза, а затем от избытка чувств с размаху вогнал лезвие между каменными плитами арены. Лезвие от удара лопнуло. На беду Карателя, он в этот миг поднял и повернул голову, чтобы глянуть на соперника. Отскочивший от плит обломок секиры чиркнул его по виску и как бритвой перерезал ремешки полумаски. А заодно отхватил и крупное волосатое ухо!
Пузо заревел от боли. Увидев кровь, Зак возбудился, оседлал противника и приготовился отмутузить его в хлам.
– Сдаюсь! – заголосил орк. – Уберите от меня этого маньяка!
На арену выскочили униформисты, совместными усилиями оттащили афроорка от соперника. Побежденный Каратель Узгаг попытался встать на ноги самостоятельно, но не смог. Его подхватили под руки и увели.