Матолч по сути был очень хорошим гипнотизером, хотя, конечно, он делал что-то еще для того, чтобы выглядеть поубедительней в роли волка. Вот это и есть местные особенности. А подобие оборотнического гипноза можно сравнить с гипнозом змеи, которая старается сломить сопротивление своей жертвы, пристально глядя на нее. По сути это цель любой схватки: упредить своего врага, успеть ослабить его. Возможно, Матолч и не полностью превращается в волка, но те, кто находится под влиянием его гипноза, видят зверя. И цель достигнута - противник деморализован.
Что сказать про Медею? Примерно то же самое. Она интуитивно чувствовала, что ей необходима свежая кровь, и она получала ее. Она сама себе делала переливание крови, а заодно пила у несчастных еще и их нервную энергию. Вот и получала не только удовлетворение своих аппетитов, но еще и тешила себя. Но для этого не нужно быть колдуньей, на Земле есть другая терминология для таких особ.
Опять Эйдери оставалась в стороне. Я, как и Фрейдис, помнил какие-то обрывки, но не более того. Но там было что-то тоже не слишком волшебное. Кроме того, я знал наверняка, что Хрустальная Маска спасет меня от нее.
Даже тот, при чьем имени мне становилось худо - Ллур - и тот не был мистическим существом. Я уже вспомнил, что против него есть оружие, нечто вроде меча или похожего на него предмета! Раз я вспомнил часть, то обязательно вспомню и продолжение.
Вот такие размышления придавали мне уверенность перед ответственной схваткой. Но не следовало забывать, кто я такой для повстанцев и их вожаков! Хоть Фрейдис и признала во мне Бонда, я не мог, не имел ни малейшего права на ошибку. Какое-то время я мог еще ссылаться на отраву Медеи, она-де действует на меня и делает непредсказуемым. Хорошо, что Ллорин без колебаний принял меня за друга после слов Фрейдис, а вот Арле, с чисто женской интуицией, сохранила какие-то подозрения. Тут не было ничего серьезного, все было на интуитивном уровне, но я должен был убедить ее и развеять даже этот туман.
Долина преобразилась с момента моего утреннего появления. Я испытал столько физического и эмоционального напряжения, сколько на долю обычного человека сваливается за месяц, но ведь битва только начиналась, и главное было впереди, надо держаться. Слава Богу, что во мне сохранилось много земных знаний и я разрабатывал план наступления вместе с Арле и Ллорином. Это нас так захватило, что не осталось времени на выяснение личных отношений.
За это время я узнал про них еще массу новых для себя вещей, а если попадал впросак, приходилось усиленно тереть виски и ссылаться на отраву Медеи. Все-таки слово, данное за меня Фрейдис, было для всех законом, даже Арле немного отошла от подозрений к моменту завершения обсуждения нашего плана. С ней мне осталось еще немного поработать, чтобы она перестала во мне сомневаться.
Когда с планом нападения было завершено, мы встали из-за стола, заваленного картами местности. Все ужасно устали и старались ободрить друг друга. Глядя на меня, Ллорин ухмыльнулся мне своими искалеченными губами. Он думал, что улыбается человеку, своему хорошему другу, и я вынудил лицо Эдварда Бонда улыбнуться в ответ.
- Мы победим на этот раз. Я не сомневаюсь, друзья, - уверенно сказал я.
Вдруг мне стало не по себе. Прямо на глазах улыбка его внезапно превратилась в жуткую гримасу, а глаза загорелись огнем мести.
- Ты помнишь, - прорычал он, - что Матолч мой?!
Я не стал с ним спорить из-за оборотня. Чем больше они будут заняты друг другом, тем проще мне будет достичь своей цели. Я еще раз проверил карту, так профессионально начерченную Бондом.
Она была составлена очень подробно, и по ней было легко ориентироваться. Я вспомнил тот лес, который спас мне жизнь, когда на меня напали повстанцы. Он был аккуратно обозначен, а на месте самого замка даже соорудили небольшой макетик, очень точно передающий все детали замка! Видна и дорога, по которой я ехал с Медеей прямо навстречу своей гибели. Оказывается, я уже много где побывал! Хотя вот тут я еще пока не бывал. Эта башня без окон - Кэр Сайкир, именно ее мы и должны были захватить.
Я отчетливо вспомнил тот участок дороги! Медея прижималась ко мне своим прекрасным телом. Вокруг была темнота, а рядом красивая женщина с алыми губами и горящими для меня глазами!
"Эх, Медея, Медея, рыжая колдунья, ты-то почему меня предала?"
Задумавшись о ней, я зачем-то ударил рукой по макету замка, превращая его в обломки. Слегка ухмыльнувшись своим мыслям, я сказал сквозь зубы:
- И с ним будет то же самое!
Арле и Ллорин только улыбнулись в ответ.
- Эти обломки уже не понадобятся, ведь завтра мы разрушим оригинал! Чинить не придется. Завтра замок Совета тоже будет разрушен.
Арле чуть дольше задержала свой взгляд на мне.
- Мне так жаль, что не удается остаться вдвоем, - выдавил я из себя ласковым, нежным голосом. - Конечно, нам надо отдохнуть перед битвой, но у нас ведь есть немного времени! Ты не хочешь немного прогуляться?
Ее прекрасные зеленые глаза смотрели очень внимательно. Она согласно кивнула и, не улыбнувшись, взяла меня за руку. Подхватив ее, я вышел в долину. Какое-то время мы молчали. Мне удалось сделать так, что она вела меня за собой, и я любовался ее шикарными волосами и походкой. Правда, мне показалось, что другую руку она держит на кобуре.
Общаться с ней было довольно сложно. Меня мало интересовали ее чувства, ведь я был не ее Эдвард Бонд. Да и воспоминания о Медее еще не совсем прошли. Действительно, очень трудно забыть эту ведьму, хоть раз увидев! Мне стало неприятно оттого, что я целовал ее вчера ночью, вернее, это делал Эдвард Бонд, но моими губами. А она, наоборот, целовала Ганелона, обнимая на самом деле Бонда! Не слишком ли много у нас общего?
Ничего, я увижу ее сегодня ночью еще раз, перед тем как она умрет!
Я снова представил дорогу на карте от замка Совета до башни! И вновь поскачут кони по этой дороге, и на одном из них буду я. И вновь повстанцы нападут на кортеж, но на этот раз все пойдет по другому сценарию! Этот сценарий знали только Ганелон и Фрейдис, ну еще и Нории, которые и набросали его в своей странной пряже-времени.
Вот уж действительно страшная паутина! Прошлой ночью как Эдвард Бонд, этой ночью как Ганелон, я поеду на тех же самых врагов, но с целью настолько различной, насколько день отличен от ночи.
Эти двое в одном моем теле - смертельные враги. Странный парадокс, достойный извращенца. Но сейчас не лучшее время забивать голову решением психологических головоломок, голова должна быть абсолютно ясная.
Голос Арле привел меня в чувство:
- Эдвард, - позвала она меня.
И снова на лице Арле выражение подозрительности. Оно вновь появилось, хотя я был уверен, что мне удалось ее убедить.
- Скажи мне, она очень красива?
Я был поражен.
- Про кого ты говоришь?
- Ты прекрасно понял мой вопрос. Я спросила про Медею, ведьму Совета!
Я пытался засмеяться, это получилось фальшиво. А может, это было обычной ревностью? Вся ее настороженность была обычной женской ревностью! Надо попробовать не разубеждать ее в том, что мои изменения связаны с впечатлением, которое произвела на меня Медея. Немного успокоить ее не помешает, и постараться все проблемы свести к взаимоотношениям мужчины и женщины!
- Не говори так, моя хорошая, я никогда не встречал никого прекраснее тебя ни в Темном мире, ни на Земле.
Но мне не удалось обмануть в ней женщину!
- Мне бы очень хотелось, чтобы ты и думал так, как говоришь, Эдвард. А сейчас ты так не думаешь. Не обманывай меня.
Она прикрыла мои губы ладошкой, когда я хотел еще что-то сказать.
- Просто мы не будем сейчас о ней. Она ведьма, мы не можем с ней бороться и ты не забудешь ее красоту, пока она этого не захочет, либо пока она жива. Но я не виню тебя в этом. Ты узнаешь, где мы сейчас? - И она указала рукой на панораму, которая была перед нами.
Мы стояли посреди высоких дрожащих деревьев на вершине невысокой горы.
- Скорее бы все закончилось и мы победили Совет, - продолжила Арле. - Мы будем жить на земле, а не под землей, строить города, жить так, как живут люди. А в лесу бывать, когда нам этого захочется! Как будет здорово тогда жить. Правда, Эдвард!? Мир будет свободен от ненависти и основан на любви! А это возможно только потому, что мы нашли тебя, не побоялись Совета и его солдат. Мы выиграем этот бой только благодаря тебе и Фрейдис. Без вас мы все давно погибли бы!
И с этими словами она повернулась, и вновь я увидел нимб, засветившийся вокруг головы. Арле вдруг улыбнулась мне с такой неожиданной откровенностью и нежностью, которой я раньше никогда не видел в ней.
Раньше она ускользала от меня, а теперь сама шла на сближение. Я смог посмотреть на нее глазами Бонда и неожиданно очень порадовался за него. Конечно, яркая красота Медеи никогда не забудется, но и Арле тоже была очень хороша по-своему.
Но зачем же мне завидовать Бонду, когда я был им? Вернее, он был частью меня. Но все-таки это Ганелон неожиданно обнял и крепко сжал девушку в своих железных объятиях. Это заставило ее немного удивиться, но страсть взяла свое, и, немного посопротивлявшись, она прильнула к моим губам.
Она была чудесным созданием. В ней жил скрытый темперамент, который она умело маскировала застенчивостью. Ей очень хотелось полностью раскрыться и отдаться своей страсти, но пока еще мешала застенчивость. Хотя это только вопрос времени.
Мне доставило очень большое удовольствие целовать ее. А вот навыков ей явно не хватало.
- Дурак ты, Бонд! На что ты тратил время? На восстания? - примерно такие мысли у меня были в голове в этот момент. Я уже знал, кто будет вместо Медеи со мной, когда я все-таки рассчитаюсь с ведьмой. Конечно, мне быстро не забыть ее, но возможная замена радует. Я не скоро забуду Медею, но я не скоро забуду и этот поцелуй Арле.
Ее чудесные волосы окутали нас обоих покрывалом, и мне захотелось, чтобы этот момент длился как можно дольше. Но я тут же притормозил, отдавая себе отчет в том, что ее чудесным мечтам о будущем мире не суждено сбыться.
Тут наши пути расходятся. На этот счет у меня было свое мнение и существовала своя мечта.
В моей мечте я видел, как рабы или лесные люди строят замок мне, как раз на том месте, где мы были сейчас с Арле! Это будет очень высокий замок, видный отовсюду. Другие же лесные жители идут завоевывать для меня новые земли. Ими управляют мои командиры. Передо мной проходят мои армии, на моих землях работают мои рабы, а в моих морях плавают мои корабли. Да и вообще весь мир будет моим, и очень скоро.
Со мной будет и Арле, но скорей всего не долго!
Вслух я сказал ей:
- Мы теперь всегда будем вместе. Нам нельзя расставаться. Ты согласна, моя милая?
И снова мы слились в поцелуе, у меня было еще немного времени, и я страстно целовал ее как Ганелон, но не Эдвард Бонд.
Наверное, эта страсть сняла последние подозрения Арле. Я успокоился, надеясь, что больше она не опасна для меня.
Как и планировал, после этого я спокойно поспал в комнатах Эдварда Бонда, в его мягкой постели, под охраной его стражи у входа. Приятно было спать и во сне вспоминать чудесные поцелуи Арле, которые она только что мне дарила. Уверен, что Эдварду Бонду не спалось на Земле в это время!
Хотя в мои сны тоже закрался ужас. Пока я спал и не мог ничего сделать, Ллур, проснувшись, бродил в моих мыслях как хотел, проверяя все своими щупальцами. Но наверняка не только в моем мозгу, а у каждого в этом мире, кто мог каким то образом выходить в астрал. Мне потребовалось проснуться, чтобы изменить ход снов. В конце концов мне удалось выкинуть Ллура из моих мыслей, а также избавиться от воспоминаний про Арле. И только в самых потаенных уголках моего сна осталась Медея, ее тело, ее улыбка.
11. В башне Гэста Райни
Пока все шло по плану! Я и Ллорин осторожно притаились в тени деревьев и глядели на замок Совета. Наступила еще одна ночь в Темном Мире, и это была наша ночь. Каждый понимал это по-своему, но цель была общая, и я подыгрывал Ллорину как только мог.
Мы знали, что вокруг нас в лесу рассыпалась целая армия лесного народа, они наблюдают и ждут, когда мы подадим сигнал. На этот раз здесь собрались большие силы. Только иногда в глубине леса что-то блестело - это лунный свет падал на чье-то оружие и отражался в нем. Силы собрались нешуточные, и бой обещал быть серьезным. Скорее всего, он станет последним боем для солдат Совета!
Честно говоря, меня не очень интересовал ход сражения, пусть лесные люди атакуют замок, бьются с солдатами Совета. Возможно, для кого-то этот бой и будет последним, но не для меня. Повстанцы считают, что должны захватить замок и уничтожить Совет и его солдат, а мне требуется только, чтобы они отвлекли внимание стражи штурмом и я смог бы проникнуть внутрь. Мне нужно найти оружие, дающее власть над Советом. Пусть армии сражаются, а я тем временем найду в замке Гэста Райни и добьюсь от него всего, что мне необходимо.
Да, результат сражения меня не интересовал. Пусть все повстанцы погибнут, да и солдат пусть перебьют хоть всех. На мой век рабов хватит. Когда придет мой час, возможно, еще придется уничтожать лишних.
Я был полностью уверен в себе и в том, что уже ничто не может мне помешать. Ведь Нории будущего плели мое время, они были за меня, а против времени не существовало оружия.
С наших мест было хорошо видно, что жизнь в замке идет своим чередом. Доносился громкий шум, слышались голоса. Наконец в крепостной стене распахнулись ворота и на дороге показалась большая группа всадников. Процессия выступила в путь.
Кроме топота копыт и криков стражи тишину ночи нарушало только бряцанье цепей. Совет пошел на хитрость! Рабов, предназначенных для жертвоприношения, приковали к лошадям! Теперь никто не сможет сбить их с пути и они пойдут прямиком к Ллуру. Ну что ж, он тоже должен питаться. Пусть накормят его рабами - это лучше, чем жертвовать Ганелоном!
При свете луны и стражники, и жертвы были хорошо видны. Ясно различался Матолч на своей лошади. Он был в том же плаще, что и в прошлый раз. Рядом послышалось учащенное дыхание. Ллорин еле сдерживался, чтобы не кинутся на оборотня. Он обернулся и прошептал мне:
- Не забудь, мы договорились - он мой!
Я кивнул в ответ.
Вдруг от дороги повеяло ледяным холодом - показалась Эйдери в своем неизменном капюшоне. Следом ехала Медея, и у меня снова вспыхнуло желание поцеловать ее.
Процессия скрылась в темноте, а в моем мозгу опять все перепуталось. Планы поменялись. Вернее, что-то Поменяло их. Возникла необходимость срочно что-то предпринять - я обязательно должен быть увидеть, как Ллур принимает жертву. Это был пробел в моей памяти, и, не заполнив его, я не мог двигаться дальше в борьбе с Советом. Безусловно, я должен изменить все планы. Интересно, сколько еще неожиданностей таится впереди? Итак, мне необходимо увидеть Шабаш! А может, этого хочет Ллур? И именно он толкает меня на это?
Я горячо зашептал в темноту:
- Ллорин, подожди меня здесь Мы должны быть уверены в том, что они вошли в Кэр Сайкир и начали Шабаш. Нельзя начинать нападение, пока нет уверенности. Ты согласен со мной? Тогда подожди.
Он пытался что-то возразить, но я ушел прежде, чем он успел заговорить. И вот я выскочил на дорогу и мягко, бесшумно побежал вслед за процессией наблюдать за Шабашем в Кэр Сайкире, или за Черной Мессой. Но мне все время казалось, что запах тела Медеи уже в метре от меня, я дышал им и задыхался от него, от своей страсти и ненависти одновременно!
- Ты умрешь первой! - мне показалось, я крикнул это ей вслед.
Огромные железные ворота Кэр Сайкира закрывались за последним из колонны. Внутри Кэра было абсолютно темно. Солдаты, рабы и члены Совета входили в эту тьму и пропадали в ней.
У меня в голове всплыла подсказка: надо пойти в обход стены. Видно, что-то из памяти Ганелона снова начало проявляться. Я послушно повиновался воспоминаниям, и это было крайне опасно, так как неизвестно, кто подсылал мне эти вспышки памяти! Я подошел вплотную к стене и начал лихорадочно шарить по ней руками, хотя не понимал, зачем это делаю. Но пальцы рук обладали свей памятью, и, к моему удивлению, они уверенно что-то нащупали.
Мои пальцы нашли какие-то камни в стене, привычно нажали, и стена сдвинулась. Я, оказывается, знал ключ - вот дверь и открылась. Передо мной была полная темнота. Она меня не остановила, я уверенно шагнул внутрь, словно не раз ходил здесь! Вот и давно знакомая лестница. Я как будто ждал ее появления. Я зашагал по ней, точно зная, что ничего плохого мне не грозит, и доверял своим ощущениям, вернее, своей неожиданно появившейся памяти! Мои ноги узнали путь, и я не споткнулся. Мне было даже интересно двигаться вслепую по этому странному и опасному месту, не зная, где я и зачем иду, доверяя интуиции выискивать верный путь. А дорожка моя поднималась все выше и выше!
Пришло ощущение, что Ллур где-то рядом! Его изголодавшееся сознание давило на мой мозг в узких пространствах этих стен еще сильнее! Все было гораздо отчетливее, чем раньше. Неожиданно что-то во мне ответило ему, что-то обрадовалось его зову, как давнему единомышленнику. Я удивился самому себе, но подавил эту несанкционированную внутреннюю жизнь.
Теперь мы с Ллуром не соединены этой давнишней связью. Мне она не нужна! Однако, хоть я и не считал себя больше его избранником, внутри у меня оставалось чувство радости при мысли о жертвах, которые вот-вот будут принесены! Я снова вспоминал, как они покорно шли друг за другом. Интересно, а что делает сейчас Совет, где Медея и помнят ли они меня?
Старая память заставила меня остановиться у стены с выступами. Мои руки нашли их и надавили…
Я стоял высоко над всеми, а передо мной была бездонная глубина.
Сам Кэр Сайкир напоминал могучий сад колонн, уходивших высоко в темноту, и в этой темноте, на самом верху еле заметно сиял свет. Он располагался очень высоко, и его источник был незаметен, но что-то, вернее моя память, подсказало, что это свет из Золотого Окна Ллура.
Великая вещь память! Окно Ллура. Через него совершали жертвоприношения. Мои глаза помнили его свет, хотя само окно оставалось неразличимым. Это существовало вечно - и Золотое Окно, и сам Ллур. И это были оригиналы. В других храмах, где тоже приносились жертвы, были копии Окна, но здесь оно было настоящим.
А в золотистом свечении, где-то там наверху, располагался голодный и злой Ллур. Он ждал свою жертву. Во мне опять проснулось нечто, ответившее этому золотистому свечению, и оно тоже признало, меня засияло еще ярче и залило светом весь храм.
При разгоравшемся свечении я увидел стоящий внизу Совет, малюсенькие фигурки, различимые только по цветам одежды: Матолч в зеленом, Эйдери в желтом, Медея в алом. За ними выстроилась стража.
Свет становился все ярче, и я увидел, что перед Советом находится черный помост, а на нем черная чаша. Над чашей висел большой желоб. И шел этот желоб до помоста, аж от самого освещенного окна! Мне стало абсолютно ясно, зачем и чаша, и желоб, и помост. И снова это чудовищное возбуждение, доводящее меня до дрожи. Пришлось прижаться головой к стене и подождать, пока возбуждение немного упадет. Ведь я уже снова был частью ЕГО, частью света, падающего из невидимого окна.