- Есть у меня некоторые намётки, - расслабленно дымя сигаретой, сообщил Тим. - Предлагаю следующий распорядок. Сегодня, судя по всему, мы не успеем заняться делами…
- Не успеем, - подтвердил Дунаев. - На прииск прикатим уже поздним вечером. А ещё надо с дороги в баньку сходить. Попариться. Поужинать. Отдохнуть.
- Попаримся, конечно. Не вопрос… А с утра занимаемся дорогой. Сверяемся с проектом. Осматриваем основные нерестовые водотоки. Спорим. Совещаемся. Ругаемся.
- А без ругани никак не обойтись?
- Никак, - нахмурился Тим. - Точка.
- Понял, не дурак.
- Послезавтра же вечером, то есть, шестнадцатого июля, мне надо - кровь из носа - вернуться в Ключи. Поэтому планирую утро посвятить осмотру реликтовой берёзовой рощи, а после этого готов к обратному пути.
- Сделаем, - заверил Сан Саныч. - В том плане, что Михась поможет. Вечером на вездеходе тебя в посёлок доставит. А с утра в реликтовую рощу проводит. И не только проводит, но и полноценную обзорную экскурсию проведёт. Так как она, то бишь, роща, ему не чужая.
- Это как - не чужая?
- Обыкновенно. Миня-то у нас - наполовину паланец. А паланцы, они издревле вокруг этой рощи тусуются. То ли охраняют, то ли ищут чего-то, то ли ждут кого-то. Запутанная история, короче говоря. Потом сам у Михася спросишь.
- Гав-в-в-в, - задумчиво протянул Клык, мол: - "Паланец? К чему они, такие нежданные повороты? К добру? Или же, наоборот, к худу? Чего теперь ждать? Помощи? Или же удара ножом в спину?"
Глава седьмая Дорожный контроль
К вездеходу вернулся Михась и, присев на корточки, принялся складывать в брезентовый вещмешок помытую посуду.
Тим, окинув спину водителя вездехода быстрым внимательным взглядом, мысленно засомневался: - "У человека, убившего Томаса Грина, спина была узкой, сильной и хищной. А у Михася Угрюмова, оказавшегося наполовину паланцем, какая? Трудно сказать. На совесть промасленный старенький ватник тому виной. Почему? Потому, что он нашему новому подозреваемому откровенно велик. Размера, скажем, на три… Что ещё? У того типа, игравшего роль среднестатистического камчатского бича, наличествовала пегая козлиная бородка. А у Мини она, наоборот, кустистая и неопрятная. Но тоже, что немаловажно, пегая. Если её старательно смазать-увлажнить каким-нибудь косметическим гелем, то и она превратится в узконаправленную. В козлиную, то бишь… Смуглый цвет лица? Призрачная и неверная штуковина, если смотреть правде в глаза. Тут всё от освещения зависит. Городское - одно дело. Естественное природное - совсем другое. Да и разнообразные тональные косметические кремы существуют на такой случай… А, вот, рост у нашего Михася подходящий. Соответствующий - тому…".
- Когда выезжаем к прииску? - спросил Тим.
- Минут через двадцать-тридцать, на, - откликнулся водитель вездехода. - Надо чуток повозиться с гидравликой. Руль, на, плохо слушается.
- Тогда мы с Клыком немного прогуляемся.
- Прогуляйтесь, господа инспектора, на…
Они отошли вдоль низкого озёрного берега метров на сто пятьдесят и остановились.
- Гав-в, - задумчиво подёргивая пушистым хвостом, высказал своё мнение хаски, мол: - "Миню Угрюмова, конечно, можно было бы отнести к числу подозреваемых. Если бы не одно "но"…".
- Какое?
- Гав-в-в, - мол: - "Воняет от него потом и застарелой грязью - не приведи Бог. Месяца два с половиной, наверное, бани не посещал. Как с таким жутким амбре можно добраться до Петропавловска? Нонсенс. И в вертолёт, наверняка, не пустили бы, и из рейсового автобуса выгнали-ссадили бы… Но, в любом раскладе, за ним следует присматривать. Паланец, всё же, мать его… А ещё надо попробовать его разговорить. Чисто на всякий пожарный случай. Дельная информация в таких серьёзных и мутных делах, как известно, лишней никогда не бывает…".
- Разговорим. Не вопрос. Точка…
Через полчаса вездеход, оглушительно взревев, продолжил путь. А проехав порядка двадцати пяти километров, развернулся на девяносто градусов и остановился, - дорога, не дойдя до обрыва на речном берегу метров сто двадцать, резко оборвалась.
- Пойду искать, на, - выбравшись из "водительского" люка, объявил Михась, после чего неторопливо зашагал прочь от вездехода, изредка нагибаясь над землёй.
- Что он ищет? - заинтересовался Тим.
- Путь к Безымянному месторождению, понятное дело, - закурив, пояснил Дунаев. - Видишь, колеи?
- Ну, да. Глубокие и сдвоенные. Десятка три. Может, и больше.
- Тут, Брут, такое дело. Старая армейская дорога закончилась. Видимо, вояки достигли (тогда, в далёком 1966-ом году), заданной точки, оговорённой в приказе. А мы уже съехали с нагорья и оказались в бассейне реки Безымянной. Это она течёт под обрывом. Здесь почва достаточно болотистая, мягкая и нежная. Не тундра, конечно, где колеи, оставленные вездеходами, десятилетиями не зарастают-заживают. Но, всё же… Короче говоря, в этих местах не стоит ехать по свежим колеям: грунт в них будет опускаться под тяжестью вездехода, запросто можно сесть "на брюхо" и застрять на неопределённое время. Поэтому Михась сейчас и ищет старые колеи, которым, как минимум, полгода. А ещё лучше - год и больше… Кстати, именно до этого места мы и будем прокладывать нашу новую дорогу. Плюс-минус двадцать метров… Клык, если хочешь, то можешь покинуть броню и бежать рядом с вездеходом. Вязкой грязи здесь уже нет. Да и поедем мы не быстро, на уровне тридцати километров в час…
К вечеру вездеход - по тщательно выбранной сдвоенной колее - добрался-таки до посёлка золотоискателей.
"Аккуратное такое поселение", - мысленно одобрил Тим. - "Два с половиной десятка жилых сборно-щитовых домиков. Такие же сборно-щитовые (только длинные и с малым количеством окон), строения хозяйственного назначения. Наверное, склады и гаражи. Что-то завезли на вертолётах, что-то на вездеходах. Кстати, на удивление чистенько кругом. Безобразных куч мусора, сопровождающих классический российский бардак, не наблюдается. Что уже радует… Разномастные буровые установки выстроились в ряд недалеко от круглой вертолётной площадки, засыпанной меленьким тёмно-серым щебнем. А может, и гравием. Кто их всех разберёт… Ага, есть и одна бревенчатая избушка. Баня, надо понимать. И это, между нами говоря, правильно. Баня, оборудованная в сборно-щитовом строении, является откровенной и злой насмешкой над здравым смыслом. Точка".
Они помылись с дороги, от души попарились, плотно поужинали в приисковой столовой и, вежливо раскланявшись, разошлись по разным домикам.
Тиму и Клыку, как персонам, безусловно, важным, была предоставлена в распоряжение половина гостевого домика, предназначенного (по словам Сан Саныча), для высокого московского начальства, которое изредка, не чаще одного раза в квартал, посещало Безымянное месторождение.
- Гав, - забравшись в мягкое кресло, обшитое тёмно-синим вельветом, известил хаски, мол: - "Приятно, всё же, ощущать себя высоким и непогрешимым начальством, слов нет…". - Вау-у-у, мол: - "Устал я что-то, мать его. Притомился, километры по кочкам и кустарникам наматывая. Спокойной ночи, братец…".
- И тебе, дружище, того же, - чувствуя, что постепенно засыпает, неразборчиво пробормотал Тим. - Я, кстати, тоже здорово вымотался, хотя пешком практически и не ходил. Утомительное это дело, как ни крути, на броне путешествовать…
А снилось Тиму бестолковое и несерьёзное ассорти, не имеющее ни чёткого сюжета, ни какого-либо внятного смысла. Так, ерунда сплошная и законченная. То бишь, перед его внутренним взором мелькали - сплошным чёрно-белым и цветным калейдоскопом - лишь отдельные картинки и образы. Козлобородый оборванный бич, сжимавший в ладони правой руки окровавленную заточку, и мёртвое лицо Томаса Грина, искажённое предсмертной судорогой. Серые российские полицейские, равнодушно бредущие по пыльным летним улочкам Петропавловска-Камчатского, и ехидная румынская физиономия Чака Мунтяну. Предупредительный худосочный бармен, несущий литровую банку псевдо-австралийского пива, и чёрные бездонные глаза-колодцы ительменского шамана Костьки. Потрёпанный жёлто-синий Ми-8ПА и пьяненькие питерские буровики. Трудолюбивый камчатский фермер Серёга Пугачёв, кормящий прожорливых кроликов, и ракета "Булава", падающая - яркой звездой - на военный полигон "Кура". Смуглолицые и угловатые паланцы в национальных одеждах, монотонно пляшущие вокруг величественного деревянного Главного идола, и старенький геологический вездеход, облепленный - со всех сторон - вязкой серой грязью… А ещё ему снилась зеленоглазая, медноволосая, симпатичная и улыбчивая Илзе Вылкаст. И отдельно - её загорелые стройные ноги…
"Ага, вот, чего мне не хватает", - смекнул во сне Тим. - "Присутствия здесь мисс Вылкаст, конечно же. Вернее, её самой. Точка. Лиз, она очень сообразительная, да и логическим мышлением не обделена. С ней мы все местные навороченные шарады разгадали бы влёт…".
Смекнул и проснулся.
За окном всё было серым-серо.
- Гав, - сообщил из своего кресла Клык, мол: - "Дождик вовсю наяривает. Слышишь, как тревожно шуршит по крыше?".
- Действительно, шуршит, - подтвердил Тим. - Ничего страшного. По крайней мере, для меня, так как имеется надёжная плащ-палатка…
После завтрака Дунаев созвал - в конторском приисковом помещении - расширенное совещание.
Созвал, внимательно выслушал доклады-сводки подчинённых, позадавал каверзные вопросы, выслушал чёткие и дельные ответы, а после этого объявил:
- Должен сообщить вам, господа геологи, важную новость…
- Пренеприятнейшую? - уточнил чей-то язвительный голос.
- Ну, тут уж - кому как, - неопределённо пожал плечами Сан Саныч. - С точки зрения мудрой науки философии, я имею в виду… Короче говоря, к нам прибыл ревизор.
- Гав! - обиженно дёрнув хвостом-кренделем, возмутился хаски.
- Был неправ. Глупость сморозил. Приношу свои искренние извинения. Конечно же, ревизоры… Это - Тимофей Белофф, он же - Брут. Старший инспектор "Фонда охраны дикой природы", созданного при ЮНЕСКО. А это, как легко догадаться, Клык, тоже очень важный и авторитетный сотрудник означенного Фонда. Эти уважаемые господа внимательно осмотрят развёрнутое нами дорожное строительство, после чего сделают свои замечания и предложения… Мистер Белофф, какие у вас планы на сегодняшний день? Требуются ли провожатые, могущие дать соответствующие пояснения и развёрнутые комментарии?
- Справимся своими силами. Точка, - заверил Тим. - Не будем отвлекать людей от трудов праведных. А, вот, подробная карта, с нанесённой на неё текущей обстановкой, безусловно, пригодится.
- Держите, инспектор. Масштаб: в одном сантиметре - двести пятьдесят метров. Ну, и все ключевые объекты, естественно, нанесены.
- Спасибо… Что же касается планов. Предлагаю собраться здесь же, в восемнадцать ноль-ноль, и поговорить по результатам наших грядущих наблюдений. Это не поздно по времени?
- Замётано, в восемнадцать ноль-ноль. А рабочий день у нас, как легко догадаться, ненормированный…
Практически девять часов подряд (по-честному и без перерыва на обед), Тим и Клык, не обращая внимания на мелкий приставучий дождик, занимались дорожным контролем. Осматривали отсыпаемое дорожное полотно. Посещали склады и складские площадки. Лазали по руслам нерестовых рек и ручьёв, через которые (вернее, над которыми), должна была пройти строящаяся дорога. Залезали на ближайшие покатые сопки - и для того, чтобы оглядеть здешние природные ландшафты с высоты, и чтобы понаблюдать за процессом добычи щебня и гравия.
В шесть вечера совещание возобновилось.
- Есть и конкретные замечания, да и серьёзные вопросы имеются, - встав возле письменного стола главного инженера треста, сообщил Тим. - С последних, пожалуй, и начнём… В проекте чётко сказано, что ваша дорога должна отсыпаться щебнем и гравием, взятым из двух карьеров, отмеченных на карте как "К-01" и "К-02". Однако при сегодняшнем осмотре всплыла досадная нестыковка. Нет никаких карьеров. Зато есть две расположенные рядом низенькие сопки, вершины которых сейчас - в спешном порядке - разгребаются бульдозерами. Причём, предварительно на указанных сопках был безжалостно вырублен весь лес… Как теперь быть?
- Сопки, они и есть карьеры, - неуверенно высказался широкоплечий мордатый мужик с солидной золотой цепочкой на толстой шее. - Ежели, конечно, рассуждать в принципе…
- Позвольте, уважаемые господа геологи, не согласиться с этой неуклюжей трактовкой. Точка. Итак. Я жду внятных и разумных объяснений.
- Вынужден напомнить, Брут, твои же собственные слова, произнесённые в аэропорту города Петропавловска-Камчатского, - насмешливо улыбнулся Дунаев. - Мол: "Компромиссы невозможны, так как я их терпеть ненавижу…". Было такое сказано?
- Было, - утвердительно кивнул головой Тим. - Спорить не буду… К чему это вы, Саныч?
- А к тому, господин старший инспектор, что мы здесь все тоже - ужасно принципиальные. И, более того, ко всем компромиссам относимся так же, как и ты. То есть, однозначно негативно и отрицательно… Поясняю. Вот, это - Соглашение, заключённое между Правительством Камчатки и "Фондом охраны дикой природы". В нём говорится о надзоре (со стороны Фонда), за дорожным строительством, которое должно проводиться в строгом соответствии с проектной и рабочей документацией, прошедшей проверку со стороны Государственной российской экспертизы. Но о надзоре за разработкой карьеров здесь речи не идёт. Никак. Вообще. То бишь, за разработку означенных карьеров "Безымянный геологический трест" отвечает и отчитывается… м-м-м, совсем перед другими инстанциями… И этому, кстати, есть чёткое подтверждение. У Соглашения, текст которого я держу в руках, есть только одно единственное Приложение № 1. А именно, зачитываю: - "Проект дороги общего назначения от прииска "Безымянный", с выходом на армейскую дорогу Б-09 в створе 0–5 км". Всё на этом… Где, спрашивается, Приложение № 2 с проектной и рабочей документацией на разработку карьеров К-01 и К-02? А нету… Есть ли у вас претензии к качеству применяемых щебня и гравия? К их крупности, составу и геометрии размеров? Отсутствуют? Следовательно, и обсуждать нечего… Предлагаю - снять "карьерный" вопрос с повестки дня. Будем же принципиальны, чёрт побери. Зачем пачкать друг другу мозги? Ну, их на фиг, все эти мутные и хитрые компромиссы… Верно, ведь, мистер Белофф?
"Нет у них никаких утверждённых и согласованных проектов на разработку карьеров", - понял Тим. - "Сплошная наглая самодеятельность. Время и деньги экономят. А Дунаев, ясней ясного, блефует… Это с одной стороны. А с другой, Саныч полностью прав, пусть и формально. Ну, отсутствуют у меня права-полномочия на контроль за разработкой карьеров. Лопухнулись в очередной раз господа чиновники. И местные, и румын Чак Мунтяну. Бывает, конечно. Данность, данная нам в примерах многочисленных… Ладно, отыграюсь, орлы геологические, по другим важным и ключевым позициям. По полной и расширенной программе, понятное дело. Только держись…".
- Перехожу к следующему краеугольному моменту, - помолчав с минуту, объявил Тим. - А именно, к инженерным мероприятиям, призванным обеспечить беспрепятственный проход рыбы к традиционным местам нереста… Проектом предусмотрено, что ваша дорога будет пересекать на своём пути пятьдесят пять различных речушек и ручьёв, в основном, притоки рек Озёрной и Безымянной. Все эти водотоки должны быть "спрятаны" под дорогой в металлические трубы большого диаметра, а также в металлические арочные конструкции. Уточняю. Тридцать рек-речушек - в трубы. И ещё двадцать пять - в арочные конструкции. Точка… А что я сегодня наблюдал на складской площадке?
- Что? - послышались заинтересованные мужские голоса. - Что там, на площадке?
- Тридцать одна труба и двадцать четыре арки. Непорядок. И компромиссы здесь, как вы понимаете, неуместны.
- Кха-кха…, - неуверенно закашлялся мордатый мужик с золотой цепочкой. - Неужели из-за такой ерунды…
- Это не ерунда, а грубейшее нарушение официального проекта.
- Что же нам теперь делать?
- А что хотите, - мстительно улыбнулся Тим. - Например, преобразуйте лишнюю трубу в арку. Как? Предлагаю - с помощью ножовки по металлу. А ещё "болгарка" может действенно помочь. Не говоря уже о сварочных аппаратах и газовых резаках. Короче говоря, извольте, господа геологи, выправить сложившуюся ситуацию. Точка… Ещё раз про арочные конструкции. Они - в соответствии с проектной и рабочей документацией - должны быть установлены на бетонных опорах-параллелепипедах, заглублённых в речное дно не менее чем на тридцать сантиметров. Подчёркиваю, за-глу-блён-ных… А вы, бракоделы, как поступили? Устанавливали на речном дне высокие водонепроницаемые опалубки, внутри каждой размещали арматурные сетки, да и заливали всё цементом, смешанным с песком. Я лично проверил несколько готовых опор. Никаким "заглублением" там и не пахнет. Увы, но придётся всё переделать… И не надо мне возражать и перечить. Придётся. Я сказал. Точка. Двигаемся дальше…
Только в начале одиннадцатого вечера, когда совещание закончилось, Тим с Клыком добрались до приисковой столовой, которая, судя по всему, работала круглые сутки.
- И это - правильно, - сгружая с подноса на стол тарелки-миски-кружки, одобрил Тим. - Ведь работа на Безымянном месторождении ведётся практически безостановочно, в три полноценные смены. В чём, в чём, а в трудолюбии людям Саныча не откажешь… Только, вот, бедность здешнего пищевого ассортимента лёгкую тоску нагоняет. Либо макароны со свиной тушёнкой. Либо пшённая каша с каким-то тёмным, мелко-мелко-нарезанным мясом. И сладкий крепкий чай с "каменными" пряниками.
- Гав-в, - с аппетитом обгладывая лопаточную кость, предоставленную пожилым поваром, возмутился Клык, мол: - "Чего это - с "каким-то мясом"? С утра меня накормили свежей печенью северного оленя. А сейчас угощают бараниной. То бишь, мясными ошмётками, оставшимися от дикого горного барана. Очень даже недурственно - на мой изысканный аристократический вкус…".
- Интересное кино…
- Гав? Гав-в-в, - мол: - "О чём это, братец, ты задумался? Подозреваешь тутошних славных геологов в пошлом браконьерстве? Перестань, право слово. Не лезь в бутылку…".
- На Шпицбергене ты совсем по-другому рассуждал, - напомнил Тим.
- Гав-в, - мол: - "Так то - на Шпицбергене. Там нам с тобой вменялось в служебные обязанности - браконьеров ловить. Здесь же, во-первых, нам этого никто не поручал. Во-вторых, каждый выживает - как может. В-третьих, в каждой избушке - свои погремушки. В-четвёртых, сытый депутат голодного работягу никогда не поймёт. В-пятых, если подойти к этому вопросу по-серьёзному, то придётся привлечь к уголовной ответственности - за регулярное браконьерство - добрую четверть (а то и треть), взрослого мужского населения Камчатки…".