– Тогда забирайся на меня и перелезай через забор, – с этими словами я, присев, подставил плечи. Она без труда залезла на забор, но, когда спрыгнула с него с другой стороны, раздался плеск воды, хлюпанье, шлепанье и негромкие вскрики.
– Что там? – спросил я тихо.
– Какое-то болото…
– Этого еще не хватало, – с досады я выругался.
Дом стоял на возвышенности, а край сада, к которому мы пришли, находился в низине, и за забором вполне могло быть болото. Я перекинул Цветок через забор и перебрался сам, слезая осторожно, чтобы не плюхнуться туда же, куда упала Анфиса. Оказалось, там была яма с водой, мимо которой она не промахнулась.
– Ты знаешь, как выйти к трассе? – спросил я Анфису.
– Туда! – она показала в сторону густых зарослей.
За забором, возле дома, послышались голоса, почти сразу раздался звук полицейской сирены.
– Ты вызвал? – спросила Анфиса, вопросительно глядя на меня опухшими от слез глазами.
– Нет… Не успел… Стрелять начали, а там уже не до звонков стало.
– Нужно обратно, – уверенно сказала она, рванув в сторону забора, готовая его перепрыгнуть.
– Не торопись, – я схватил ее за рукав. – Ты ведь не знаешь, что там произошло и что там за люди. Может, сейчас менты туда приедут, обнимутся со всеми по-братски и спишут все на несчастный случай, а нас в розыск подадут. Нам сейчас это надо спасать, – я кивнул в сторону Золотого цветка.
– Ты иди, а я пойду обратно… Не убьют же они меня…
– Это – как знать… Мы теперь – свидетели. Нам лучше завтра в участок прийти. Так безопасней, – настаивал я.
Анфиса постояла в раздумье несколько секунд, и, будто очнувшись, со слезами бросилась мне на шею:
– Что же это такое, Толик? – рыдала она. – За что они папу убили? Что же теперь будет?
– Мы не знаем, что там произошло. Не делай выводов раньше времени. Сейчас нам уходить надо. Потом поплачешь…
Я мягко отстранил ее от себя, взял за руку, взял Цветок, и мы побежали в заросли. Пробираясь в темноте через труднопроходимый даже днем лес, я, судорожно стараясь сосредоточиться, соображал, что же делать дальше, но ничего не получалось. Мысли то и дело сбивались ямами, кочками и кустами. Каждая яма была наполнена водой, каждая кочка грозилась торчащим из нее пнем, каждый куст царапал лицо. Через все это мы продирались около часа. Анфиса на удивление стойко переносила нелегкий путь, иногда лишь постанывая и покрикивая на препятствиях. Затем началась болотистая местность с редкими деревьями и кустами. Под яркой луной и звездами видимость стала получше. Мы пробирались вдоль кустов, стараясь обходить воду, но это не всегда получалось. Несколько раз появлялись мысли вернуться обратно. Но уже хорошо было слышно, как по автотрассе проносились автомобили, значит, оставалось пройти уже совсем немного, и мы двигались – медленно, но уже все увереннее.
Через пару часов изнурительного пути мы выбрались на трассу. Мокрые, помятые, грязные и уставшие, но живые!
Глава 8
На наши отчаянные призывы подбросить нас до города сразу остановился видавший виды "москвичек". За рулем оказался добродушный дедушка, тщедушный, но очень бодрый.
– Мы немного мокрые и грязные, – вежливо предупредил я его, открыв переднюю дверь.
Дедуля осмотрел меня, покачал головой не совсем одобрительно, и промолвил:
– Что с вами сделаешь… залезайте…
На вид ему было за шестьдесят, но движения и манера говорить – очень бодрые, совсем как у молодого…
– Бежите-то от кого? – спросил дедуля.
– Да вот, невесту украл, – ответил я, устроившись на заднем сиденье, и глянул с улыбкой на Анфису, плотно прижавшуюся ко мне. Ее всю трясло от холода, усталости и страха. Я назвал дедуле свой адрес.
– Ты мне лучше показывай, чтобы не заблудиться, – сказал дед, с улыбкой поглядывая на нас в зеркало заднего вида. – Что же ты невесту через болото таскаешь? – спросил он через некоторое время.
– Это чтобы к трудностям семейной жизни привыкала, там ведь тоже бывают моменты, что и утонуть можно, и захлебнуться – в страсти и в любви, а иногда и в ревности. Всяких неприятностей можно нахватать. А так уже с опытом – побродили по топи…
– Это мудро. Если бы все так делали перед свадьбой, то семьи покрепче были бы и разводов поменьше. А если бы не вылезла невеста из болота, значит, не твоя судьба, ищи другую, – он по-доброму засмеялся. – А тебе повезло – твоя…
Я посмотрел на Анфису, она грустно улыбнулась и тихо сказала:
– Толик, нам вернуться надо, я не могу так, я с ума сойду, – и тихо заплакала, уткнувшись мне в плечо.
– Мы ничего не видели, ничего не знаем, что там произошло. Твой отец, может быть, жив, но сейчас нам туда нельзя. Завтра все узнаем, – сказал я ей тихо.
– Хорошо, – так же тихо ответила она, шмыгая носом.
Дедуля понял, что у нас нет настроения шутить и болтать, замолчал, и до моего дома мы доехали молча.
Подъезжая, я попросил:
– Не заезжай во двор… Там ямы большие… Останови тут…
Он остановил машину возле обочины. Пока я доставал кошелек, чтобы рассчитаться, к дому подъехал полицейский "уазик" и заехал во двор. Я замер. Дедуля заметил мое замешательство:
– За невестой приехали? – спросил он лукаво.
Я не ответил, молча переглянулся с Анфисой.
– Остаетесь или дальше хотите прокатиться? – спросил дед уже без улыбки, серьезно посмотрев на нас.
– Надо подумать, – неуверенно ответил я.
– Ну, ты подумай и адрес мне свой еще раз скажи, я пойду узнаю, к тебе эти гости или нет.
Я замялся.
– Да не бойся, не сдам. Сам не раз бегал. Знаем эти дела, – успокоил меня дед.
Я объяснил, где живу.
– А если он полицию позовет? Скажет: вот, товарищи, беглецы! – спросила Анфиса, когда он вышел. – Бежать надо… Страшно…
– Не похож он на такого, чтоб сдал… Подождем…
И мы в волнении стали ожидать возвращения деда. Из-за дома вывернула полицейская машина. Я почувствовал, как Анфиса сжалась от напряжения. Я тоже весь напрягся, сердце бешено заколотилось, на лбу выступил холодный пот. "Уазик" вывернул со двора в нашу сторону. "Все! – подумал я. – Сдал дед!" От волнения и напряжения меня вдавило в промокшее от одежды сиденье. Но "уазик" вывернул и благополучно проехал мимо. С меня словно килограммов пятьдесят груза сняли. Я уселся попросторней, расправил плечи, взглянул на Анфису. Она сидела сжавшись, похожая на загнанную собачонку, вся тряслась и исподлобья смотрела на меня мокрыми от слез глазами.
Через пару минут с другой стороны вернулся дедуля.
– К тебе приезжали, – сказал он, усаживаясь за руль. – Двоих оставили смотреть за домом, в подъезде напротив.
Что же там произошло? Почему ко мне приезжали? Я старался понять, что происходит, но голова отказывалась соображать – стоило только уцепиться за светлую мысль, как она тут же ускользала. То ли от усталости, то ли от переизбытка событий. Скорее – и от того и от другого вместе. Я отбросил попытку разобраться в событиях, оставив это на завтра, и стал соображать, что делать сейчас. Дома ждала засада, ехать к пацанам на озеро – там не отдохнем, только устанем, да и переодеться для этого надо. Может, у Васи ключи взять от дома и у него перекантоваться? Пожалуй, самый хороший вариант. Он живет в соседнем дворе, менты с моего двора не увидят…
– Ну, куда поедем? – спросил дед.
– Поехали, я покажу, – ответил я.
– Куда мы? – спросила Анфиса.
– К моим друзьям на озеро. Они отдыхают там. Мы возьмем ключи от квартиры друга, он тут рядом живет, отдохнем у него, а завтра решим, что делать дальше.
Анфиса ничего не ответила, склонила голову на мое плечо и тяжело вздохнула.
"Бедная девочка", – подумал я. Если ее отца убили, тяжело будет ей это перенести. Но мы этого не видели, мы только слышали выстрелы. Стрелять могли и охранники. Выстрелов было то ли семь, то ли восемь. Один, который зашел в дом, столько выстрелов произвести не успел бы, другие же не могли зайти так быстро… пока мы с крыши в комнату вошли… значит… стреляли охранники, и милицию тоже вызвали они. А вокруг дома кто бегал? Там было больше голосов, но я не знаю, сколько было охраны, видел-то лишь одного. И полиция – почему ко мне приехала? Мог ведь и отец Анфисы попросить об этом… Но он бы мог позвонить Анфисе… Нет, не мог, ее телефон остался на компьютерном столике. Мог он узнать мой номер? Мог – у профессора, он ведь с ним знаком. Так что полиция – не от отца Анфисы… А наверх кто поднимался? О шлем споткнулся… Не охрана – точно, те бы не стали подниматься, они внизу нужнее. Все очень странно и запутанно. Одно очевидно, что охрана стреляла, или тот, кто зашел, – профессионал и стрелял он из двух пистолетов, что тоже возможно. Что же нам теперь делать? И с самими с собой, и с Цветком? Я посмотрел на него, лежавшего между мной и дверью. Что же ты такое – Золотой цветок? Вчера еще я валялся на диване на грани депрессии и умирал от скучной монотонной жизни, и вот – пожалуйста! – веселье, разнообразие жизненное получил. Надо же, так закрутило. Одно для меня сейчас ясно. Если эта штука так важна для нашего мира, этим товарищам ее отдавать никак нельзя, да и в полицию тоже пока обращаться не стоит. Значит, нужно как следует спрятать эту штуковину.
Глава 9
Обдумывая наше положение, я не заметил, как мы подъехали к озеру. Анфиса тихо спала на моем плече, мирно посапывая. Меня тоже клонило в сон от усталости, но до отдыха еще было далеко. Вот и место, где всегда отдыхали мои друзья… На большой поляне горел костер, стояла одна палатка. Неподалеку чернел силуэт Васиной машины, но видно никого не было.
– Наверное, за раками пошли… – сказал я, вылезая из машины.
– Тут и раки водятся? – живо спросил дед.
– Да тут все водится, и русалки тоже, – пошутил я.
– Я тогда тут прогуляюсь, на бережке посижу. Давно я на природе не был, лес и воду не слушал. Может, повезет, и русалка утащит со мной порезвиться…
– Посиди около костра, погрейся, – обратился я к заспанной Анфисе.
Подкинув в костер дров, я направился вдоль берега к месту, где мы обычно ловили раков, метрах в ста от поляны. Фонариков на берегу не видно… Могли и по девкам пойти, но тогда поехали бы на машине. Постояв немного на берегу, я уже было собрался уходить, как на меня из кустов неожиданно кто-то выпрыгнул. Я резко отскочил в сторону, не успев испугаться. Этот кто-то пролетел мимо меня и упал в воду, громко матюгаясь Андрюхиным голосом. Из кустов раздался Васин хохот, за ним выкатился и он сам, держась за живот.
– Что ты прыгаешь по сторонам? – обиженно запричитал Андрюха, вылезая из воды.
– Скажи спасибо, что не вмазал на отходе, – в свое время, когда еще учился в школе, я занимался боксом вместе с Андрюхой, и насчет вмазать он хорошо помнил.
– Спасибо, – промямлил он.
– Молодец, что приехал, – весело сказал Вася. – Мы как раз сейчас рачков собрались доставать…
– Я прощаю тебе твою резвость, – проворчал Андрюха, стоя на одной ноге и выливая воду из ботинка, – только потому, что у меня есть во что переодеться.
– Выпьешь? – Вася налил полстакана.
– Нет, не буду, – отказался я. – По делу приехал… У меня проблемы возникли небольшие. Помощь нужна.
– Ну вот! А мы-то думали – сейчас посидим, выпьем, рачков сварим, покалякаем. А он "по делам"! Кто же по делам в три часа ночи? Отдохнешь, и тогда по делам… – возразил Андрюха.
Я ничего не ответил. Стоял и смотрел на обоих.
– Ну, выкладывай, что у тебя, – сказал Вася.
– Долго рассказывать, что у меня. Мне квартира нужна, отдохнуть и переодеться. Я домой не могу сейчас. Менты там. Меня ждут.
– Опа! Наш историк вляпался, – воскликнул Андрюха, подпрыгнув. – Что-то серьезное?
– Я сам ничего не знаю. Узнаю, расскажу…
– Ну, Толян, ты мочишь корки! То он ангел, каких мало, а то – хоп, и менты! – прогундосил Вася и хлопнул налитый стакан. – Ух! Хорошо!
– Сможешь, Вась, мне ключи от своей квартиры дать? К Андрюхе я не смогу. Как я понял, в его подъезде меня пасут.
– Без проблем, – отозвался он, наливая стакан Андрюхе.
Тот выпил, и мы пошли к поляне, где нас дожидались Анфиса с дедом.
И мы пошли – за спиной меня сопровождало хлюпанье мокрых ботинок Андрюхи и матюги в мой адрес, а спереди бодрили слух тихие матюги Васи, постоянно обо что-то спотыкавшегося. Мои друзья уже пребывали в добротной кондиции алкогольного опьянения. Только что разлитая бутылка стопроцентно была не первой, да, судя по кондиции моих друзей, уже и не вторая… Еще немного – и грудь колесом да в деревню за приключениями…
– О-о-о… да у вас тут целая компания! – пьяно пропел Андрюха, разводя руками и неровной походкой вываливаясь за нами на поляну. – И дама такая милая…
Малыш подошел к Анфисе и низко поклонился, представившись: – Андрюша… можно без отчества…
– Анфиса Григорьевна, без отчества нельзя, – представилась, в свою очередь, Анфиса.
– О как! Мне так даже приятней обращаться к прекрасной даме, – повернувшись к нашему деду, он наклонил голову, протянул ему руку и снова представился, но попроще: – Андрей.
– Василий Александрович, можно просто Вася, – ответил дед.
– О, тезки! – звонко крикнул Вася, подходя к деду и подавая ему руку.
Дед тоже протянул ему руку и молча пожал ее.
Вася неровной походкой пошел к машине.
– Анатолий… – представился я нашему водителю.
– А вы не вместе? – удивился Андрюха.
– Приехали вместе, но познакомится, не успели. Нас подвезли, – я кивнул на стоявший старенький "москвич".
– Понятно, – кивнул нетрезво Андрюха, придвигаясь на корточках поближе к костру и вытягивая над ним руки.
Анфиса тоже сидела возле костра, подложив под себя Золотой цветок.
– Ну и видончик у вас, – заметил вернувшийся от своей машины Вася, протягивая мне ключи от дома, – вы что, по болотам шастали? – и снял комочек тины с моего свитера.
– По болотам… – коротко подтвердил я.
– По болота-а-ам да по река-а-а-ам! По бескрайним простора-а-а-ам! – пьяно запел Андрюха и снова захохотал.
– Ладно, поедем мы… – сказал я. – Устали очень, нужно отдохнуть. Я возьму у тебя переодеться во что-нибудь? – обратился я к Рыжему.
– Возьми. Мы как выезжать будем, я тебе позвоню.
Водитель наш Василий Александрович направился к машине, Анфиса поднялась с Цветка и взяла его в руки. Андрюха с Васей странным образом, как только их взгляды упали на Цветок, одновременно изменились в лицах. Оба вдруг стали трезвее и серьезнее, вмиг растаяли их ничего не значащие улыбки, они, как завороженные, не отводя глаз от Цветка, медленно стали подходить к Анфисе. Девушка, испугавшись их резкой перемены, попятилась назад, глядя то на меня, то на них. Подошел и наш дедок, увидев, что мы замешкались, и, обратив внимание на перемену в моих друзьях и на то, как они смотрят на Цветок, вопросительно посмотрел на меня. Я непонимающе пожал плечами и замотал головой.
– Что это у вас за коробочка такая? – глухим голосом спросил Андрюха, подходя к Анфисе.
Она подбежала ко мне и отдала Цветок, спрятавшись за мою спину.
– Это так… Сувенир, – ответил я, наблюдая, как мои друзья, словно зомби, подходят ко мне.
– Дай посмотреть, – попросил Рыжий глухим голосом, протягивая руки к Цветку.
– Посмотри, – я неуверенно протянул Цветок Васе.
Друзья стали разглядывать его с неестественным интересом, крутя во все стороны, поднимая над головами и совершенно забыв про нас. Мы втроем с недоумением переглянулись. Это разглядывание продолжалось около пяти минут. Я не выдержал и окликнул:
– Мужики, нам ехать пора.
Но парни не отреагировали. Продолжали рассматривать Цветок и, пытаясь его открыть, ковыряя со всех сторон чуть ли не зубами. Наш дед тоже смотрел на эту картину с неподдельным интересом, с легкой улыбкой посматривая то на них, то на нас.
– Нам ехать надо! – сказал я уже громче.
Все их внимание было поглощено Цветком. Окружающий мир перестал для них существовать, и все происходящее вокруг их уже не касалось. Их интересовал только Цветок, и они тщетно пытались открыть коробку.
– Что это такое? – спросил меня наш водитель.
– Я не знаю, – ответил я, не отводя взгляда от друзей, – но нам не обходимо это забрать с собой.
Я подошел к своим приятелям почти вплотную, помахал у них перед глазами рукой и громко спросил:
– С вами все в порядке?
Оба тупо смотрели на меня и, ничего не говоря, хлопали глазами.
– Что с вами, пацаны? – спросил я еще раз.
– Все нормально с нами, – ответил Андрюха. – А что?
– Да нет, ничего. Нам ехать пора…
– Так езжайте, – глухо сказал Вася, и они опять уставились на Цветок.
– Коробочку-то верните…
– Зачем она вам? – спросил, не отрывая глаз от Цветка, Андрюха.
Я оторопел. Их неадекватное поведение однозначно вызвал Цветок. Как только они его увидели, сразу изменились… Я не мог найти причину, почему он вызвал такое поведение. Мы смотрим на него – и ничего, а они, как под гипнозом, не могут взглядов оторвать и не видят и не слышат вокруг ничего. У меня стало появляться сомнение в том, что ночевать у Васи безопасно. Слишком подозрительным было их поведение, тут попахивало мистикой. Трудно найти определение причины неадекватного поведения людей при появлении предмета, которого они никогда не видели.
– Может, нам не стоит ехать к твоему другу? – как прочитала мои мысли Анфиса, подойдя сзади и тронув меня за локоть.
– Я тоже об этом подумал, – ответил я.
– Поехали скорее. Что-то мне жутко тут стало.
Я подошел к своим друзьям и вырвал Цветок у них из рук.
– Ты чего? – изумленно уставились на меня оба.
– Поехали мы, ребятки, пора нам, – ответил я.
– Коробку-то верни, – сказал Вася.
– Нам она нужнее… Вот, возьми… – я достал из кармана ключи от Васиной квартиры и отдал их хозяину. – Мы у Анфисы останемся.
– Так оставайтесь тут, – предложил Андрюха. – Мы вам палаточку поставим, у нас есть еще одна.
– Ну да, что вы поедете на ночь… Оставайтесь, – поддакнул Вася.
– Уже утро… Нам пора, – резко ответил я и направился к машине.
Анфиса с Василием Александровичем уже сидели в машине.
– Оставайтесь, чего вы поедете… – сделал последнюю попытку Андрюха, направляясь за мной к машине.
– Пока, ребятки. Увидимся, – я залез на заднее сиденье, и мы тронулись, оставив моих друзей на поляне.
– Правильно, что решили у него не оставаться, – сказал дед, когда мы немного отъехали. – Больно подозрительно они изменились, как штуку вашу увидели… Как одержимые стали… Очень подозрительно и интересно…
– Куда мы сейчас поедем? – спросила Анфиса.
– Я не знаю… В гостиницу… – ответил я.
– Вы можете у меня остаться, если вам некуда ехать, – вдруг предложил дед.
Мы с Анфисой переглянулись. Еще один подозрительный тип?