Спрашиваю - а как же он будет семинар слушать - и потом рассказывать своим коллегам? Усмехается и показывает портативный диктофон. Собирается записывать все подряд. Потом пусть слушают. Неплохо придумано. Раненых нам набрали полтора десятка - частью сидячих, частью - лежачих, для чего в автобусе сняли половину сидений. Наборчик тот еще - падение с высоты, переломы, кишечная непроходимость и в том же духе. И огнестрел тоже есть - аж четверо, причем у всех - с повреждением костей...
Мда, с хорошим хвостом мы припремся в больницу...
Ну да делать нечего.
С нами отправляется броневичок и автобус.
Катим дальше.
- Я одного понять не могу - нарушает молчание Семен Семеныч.
- Чего?
- Нафига сейчас ерундой заниматься - раненых, больных куча, а тут семинар, лекции... Ерунда какая-то!
- Вовсе нет. Самое время для обмена информацией. Если б еще и пораньше - лучше было бы. Медицина - это ж не математика. Тут все на опыте строится, а человек - существо сложное, поэтому подготовить врача, чтоб он все знал и все умел - невозможно. Отсюда куча специализаций. И сейчас разумеется - время медицины катастроф, полевой хирургии и полевой терапии. А это мало кто знает - в мирное-то время совсем не нужно было. Так что молодцы, что натеяли.
- А все равно - не понимаю.
- Ну, тогда - пример. Работала у нас в клинике молодая, красивая буфетчица. Не смейтесь, я понимаю, что обычно буфетчицы - низенькие и полные - а эта как раз наоборот. Очень красивая была - по всем статьям. Доброжелательная, общительная, но в моральном плане - скала.
Почему-то на работу она брала с собой своих сыновей. Вот ее старшенький и ухитрился, на кухне помогая, засунуть руку в новокупленную немецкую мясорубку. Немцы потом были в шоке - их агрегат был гарантирован от такого, но кисть, тем не менее, мальчишке смололо. От фирмы ему устроили поездку в Германию, и протез сделали суперский - механика-электроника реагировала на сжатие остатков мышц, и пальцы протеза сжимались и разжимались как настоящие. Одна беда - мальчик растет, значит, протез надо менять периодически.
Ну, вот как-то на эту тему мы с ней и общались - я по образованию-то педиатр, потом на взрослых перешел.
Немного позже узнал от нее, что муж страшно ревнивый и потому ей приходилось детей на работу с собой по его настоянию таскать - он был уверен, что она не столько работает, сколько трахается с любовниками. Травму сына он тоже интерпретировал по-своему - дескать она так подсуропила, чтоб сын не мешал трахаться с любовниками.
Меня это удивило. Спрашиваю осторожненько: а он в норме вообще-то, муж-то?
Нет, уже лежал в психушке. С бредом ревности. И пытался покончить с собой - в окно пытался выпрыгнуть, да она не дала. Я ей - мол, развестись бы вам. Она удивилась - по ее мнению ревнует - значит любит... Какая же любовь без ревности?
Ну, ладно. Дело к майским праздникам. Отмечаем, значится это дело - сугубо после работы - и она подошла посоветоваться - дескать, вот что ей делать. Муж совсем сам не свой, но просит ее не сдавать его опять в психушку. Почесали мы репы - да так ничего и не решили, что сказать. С одной стороны - лучше б этому Отелло - в психушку. С другой стороны она его любит, жалеет, он - судя по дикой и дурной ревности - ее тоже обожает, дети опять же, праздники...
С тем и разошлись.
Я взял за свой счет несколько дней и поехал на 'Вахту' - собирать останки наших бойцов. Возвращаюсь - мужики какие-то кислые. Спрашиваю их:
- Что случилось?
- Ну, ты на похороны ездил и мы тоже.
- Что такое? Кто?
- Милу муж зарезал. При детях. А хоронить некому было - вот клиника и впряглась...
Я так и сел.
А через пару месяцев встретился со своей однокурсницей - хорошая девчонка, но вся в психологии и психиатрии, аж никакой личной жизни - хотя милая такая.
Спросил ее насчет этой ситуации.
А она очень удивилась.
- Это ж говорит - азбука. Бред ревности - в типовом виде - именно таков. И сначала попытка самоубийства характерна, а в случае если жив остается - ну или жива, если пациентка - то обязательно постарается объект убить.
- То есть как Отелло?
- Именно. Отелло - четкая картина сумасшествия с бредом ревности. Хоть историю болезни пиши. Только вроде у него не было компоненты с самоубийством. Давно читала. Да вроде и там что-то такое он думал...
- Но она же себя вела очень сдержанно!
- А сумасшедшим это без разницы. Он был уверен, что жена неверна - и точка. Дездемону придушили тоже без разбирательств.
- Ну а как тогда с тем, что без ревности не бывает любви?
- Чушь! Хороша любовь, когда при детях ножом кромсают насмерть...
Вот и судите, Семен Семеныч - как бы дело повернулось, если б я эту информацию имел, когда она перед Первомаем к нам подошла посоветоваться?
- Может вы и правы... - задумчиво говорит шофер.
- Снимать панорамно - скорость снизить - мы на прицеле - заявляет Саша, ведомый духом из 'Длинного уха'.
- Чей прицел?
- Тут вояки стояли - похоже, что они - вон на пешеходном переходе явно пулеметное гнездо. Да и место вкусное - складская зона Парнас... тут все что угодно есть.
Снимаю, что вижу, и на что показывают спутники.
Впрочем, нас не останавливают, едем беспрепятственно.
И оживленно здесь - совершенно неожиданно. За весь день мы и сотни машин с живыми не видели - а тут и грузовики, и БТРы и люди. Видим, что со складов вывозят, кто во что горазд. Мертвяки угомонено лежат на обочинах дорог, таких, чтоб активно передвигались - не вижу. Да и упокоенных - то мало. Стрельба идет - но не суетливая, без перестрелки. И что непривычно - редковатая какая-то.
Несколько стрелковых гнезд на складских крышах.
Парные патрули.
Но опять же не чистые военные - а всякие разные люди. Ну да последнее время и у военных самый разношерстный камуфляж был - что на складах залежалось, по принятия на вооружение юдашкинского милитари-гламура. Вот интересно - камуфло какое он придумал? Не иначе голубовато-розоватых тонов с бантиками и рюшечками...
- Саша, спроси Старшого - с этими военными контакт заводить будем?
Оказывается - не будем. Кронштадтские и сами тут отовариваются и это зона в принципе им известна более - менее. Союз не сложился, но некое взаимодействие место имеет быть.
И отлично - меньше раненых притащу на хвосте.
Спина затекла, задница - словно кто напинал кирзачом, голова тяжелая...
Скорее бы Кронштадт.
Да и тут вроде всякие военные уже есть, хоть немного - но есть. А вот крупных жилых кварталов - нет. Поселки - старые деревенского типа и коттеджные - таких толп зомбаков не дают. Уже легче.
Дорога отличная, прямая, брошенные машины выкинуты прочь с полотна - в общем - все замечательно. Еще раз видим кучу гипермаркетов - рядом у дороги. И тоже тут уже более-менее порядок.
Что удивляет - опять пара висельников на ветру сохнет. Мда, вот бы развернулись правозащитники. Те же 'Гумын Рэтс Вотч'. Последнее их резюме тронуло до слез - оказывается арест Ходора - самое страшное нарушение человеческих прав...
Даже странно, что когда в Ичкерии в начале 90х - как всегда, когда государство у нас слабеет - бравые ичкерийцы устроили русскоязычным резню со своими национальными прибаутками - ни одна вша из этих правозащечников не пукнула даже на тему резни, этнической чистки и геноцида этих самых русскоязычных (так и вертится на языке 'русскоязычные членистоногие') - зато когда туда сунули недомордованную еще к счастью армию - несмотря на все уверения либералов таки оказавшуюся нужной - вот тогда вой с лаем был до небес...
После этого у меня лично к правозашитныкам - сугубое отношение...
Немного интересно - что ж эти линчеванные такое устроили, что их подвесили сушиться? Хотя, какая разница...
Уже на автомате снимаю и этот узел снабжения.
Наверное, мы уже вышли на финишную прямую. Движение тут достаточно оживленное. Правда, несутся все как оглашенные, что туда - что оттуда. Мы же сохраняем величавый неспешный темп. Ну да наши в простреленных УАЗах небось вмерзли уже до синих носов.
- Стоп колонна - неожиданно командует Саша, репетуя ожившую рацию.
- Чт сл..? - надо же - а ведь задремал и аж слюни пустил, вот ведь стыдоба.
- Пока просто стоп. Сейчас уточнят.
Вывернув голову, вижу, что Николаич и Сергей подходят к краю дороги. Смотрят в бинокли. А подходили-то враскоряку - тоже устали уже.
Старшой подносит рацию ко рту и Саша тут же оживает:
- В поле метрах в трехстах от дороги стоит БТР, видимо брошенный. Грех не прибрать, если исправен.
- Каким составом идем?
- Всей группой - плюс Семен Семеныч. Охранять остаются приданные и примазавшиеся. Камеру не забыть - мало что там... Чтоб потом не заявили, что де пристрелили экипаж и злостно исхитили ценную вещь.
Не было бабе печали - нашла баба в поле БТР...
И чего ему в поле стоять - ежели вещь хорошая - то с чего это ему стоять в поле...
Не трактор же...
Ветерок со снежком после теплой кабины вызывает какое-то судорожное зевание, от которого все тело дергается и глаза слезятся. Подходим к Николаичу. Вижу, что также идут Дима-опер с Вовкой - водилой. Из машин вылезло несколько человек - организуют охрану колонны.
Когда подхожу, Николаич в рацию уговаривает Надю не лезть с нами.
Строптивая медсестра в конце концов внимает доводам разума - и остается.
Когда начинаем выбираться с дороги на поле подбегает веснущатый парнишка из БТР конвоя.
- Командир сказал, что если что не так пойдет - ложитесь - мы из КПВТ врежем!
- Спасибо. А по нам, лежачим - не влепите сгоряча?
- Не, командир сам за пулемет встал.
- Ладно, учтем...
Здесь выбраться с кольцевой не проблема - город закончился и потому кольцевая, как и положено нормальной дороге лежит на земле, а не зависает на высоте трехэтажного дома на столбах - колоннах...
- А вы обратили внимание, что поснимали много шумозащитных экранов? Раньше как в тоннеле едешь, а сейчас обзор открыт?
- Сектор обстрела чистили. Не иначе. Да и экраны эти - материал хороший.
- Для чего, интересно?
- Да для чего угодно - я бы на даче у себя легко нашел применение.
- Разговорчики отставить! И держитесь левее - не забывайте про тяжелый пулемет за спиной!
Вроде как наш строй называется 'косой уступ', если не путаю. Во всяком случае, идем цепочкой, но не гуськом и не шеренгой - так получается, что у каждого сектор обстрела чистый. И я могу снимать не спины товарищей, а все тот же БТР.
- Ты комментируй - подсказывает идущий рядом опер.
- А что комментировать - и так ясно.
- Это тебе сейчас ясно, а когда будут смотреть посторонние, да через месяц - ничерта ясно не будет.
- И что мне комментировать?
- Да все подряд! Время действия, место, состав группы, цель визита к БТР, сам БТР - вид камуфляжа, бортовой номер, повреждения и так далее - включая, куда он смотрит рылом и куда повернулся задом.
- Ну, кому это все нужно?
- Если уж делаешь что - так делай хорошо. Все равно ж ты не стрелок сейчас!
Приходится бормотать все то, что опер предложил. Потихоньку втягиваюсь. Вообще-то я понимаю, что он прав - так делают при всякой видеозаписи с места событий грамотные люди. Положено так. А то потом смотришь такое видео с места событий - камера дрыгается, а снимающий верещит что-то среднее между 'твоюжежмать!' и 'божежмой!'
Чем ближе подходим, тем больше становится бронемашина. Наконец ее гробообразный бок занимает все поле видоискателя. Соответственно сообщаю видеокамере, что с левого бока БТР не имеет видимых повреждений, левый бок БТР покрашен равномерно зеленой краской, номеров и условных обозначений не имеет.
Скашиваю взгляд на опера - как он отреагирует на подначку. Но у него физиономия совершенно невозмутима. Вспоминаю, как он себя вел при осмотре места происшествия несколько часов назад и понимаю, что зря тратил порох - потому как он сам ровно точно так же описывал бы машину. Также отмечаю, что бортовой люк закрыт, открыт только люк сверху - то ли мехвода, то ли командира.
Окликает Николаич. Просит аккуратно обойти кругом агрегат. Остальные собрались в шеренгу с кормы машины. Оружие уже давно приготовлено к бою и стрелки - как взведенные пружины.
Уже втянулся в это дело, потому без внутреннего сопротивления отмечаю, что и носовая часть и правый борт также покрашены не в розовый или бирюзовый цвета, а как раз наоборот - все в тот же зеленый, что повреждений видимых не обнаруживаю и что корма выглядит соответственно левому и правому бортам. Десантный люк и с правой стороны закрыт. Ствол башенного КПВТ задран почти вертикально. Что еще добавить - внешне выглядит совершенно нормально.
По той же окружности, соблюдая боле-мене безопасное расстояние, возвращаюсь к мужикам.
Судя по всему, пока я ходил - тут уже распределили роли.
Поэтому снимаю, комментируя, что две пары стрелков взяли на прицел десантные люки по бокам машины (ну это-то и я понимаю - снаружи, скорее всего у боевой машины люки хрен откроешь без специального ключа, да и у восьмидесятки боковые люки наполовину откидываются так, чтобы прикрыть десантников от огня спереди этаким щитом, а вторая половина - падает вниз и служит порогом - подножкой.) Трое лезут на крышу бронетранспортера. Николаич стучит по броне прикладом и громко орет:
- Эй! Есть кто живой внутри? Отзовись!
Продолжаю комментировать каждое телодвижение - и поясняю камере, что старший группы только что стуком приклада по броне и голосом пытается войти в контакт с находящимися внутри БТР людьми... Ну типа вдруг мужики собрались на пикничок и сейчас там квасят, а мы помешаем...
После этого Серега ложится на броню и прикладывает к стылому железу ухо.
Пожимает плечами, насколько это возможно в такой ситуации.
Опять слушает.
Встает.
Вся троица, аккуратно держа на прицеле люки - и открытый и закрытый впереди и десантные верхние. Николаич что-то говорит Семен Семенычу. Тот забирает с брони лопату. Что-то делают там с лопатой, не вижу.
- Люки закрыты - так они сейчас их предохраняют от того, чтоб кто изнутри вдруг распахнул на полный мах - поясняет стоящий рядом Вовка.
Трое наверху продвигаются к башенке. Стопорятся.
- Ага, сейчас надо в люк смотреть, а черт его знает, что оттуда выскочить может - поясняет Вовка.
- Володь, подгони-ка сюда ментовский УАЗ! - кричит сверху Николаич.
Мой сосед шустро припускает в сторону дороги. Пока он не подъехал - Старшой еще несколько раз кричит свою текстовку, а Серега слушает, прижимаясь ухом к железу... Практически одновременно с подъехавшим УАЗом Серега уверенно говорит:
- Внутри есть шевеление! Шуршит кто-то.
Вовка подпирает задом УАЗа левый бортовой десантный люк. Теперь его не распахнешь.
Вылезает из машины. Под указанием Николаича группа перестраивается.
- Володь, загляни в лобовое - посвети фонариком! Если кто в люк прыгнет - скатывайся на землю и под прикрытие носа. Остальным внимание!
Подбираюсь поближе. Наш универсальный водитель вскарабкивается на БТР спереди и, подсвечивая себе фонариком, заглядывает через ветровые стекла в салон БТР, благо бронезаслонки подняты в походное положение.
- Фонарик слабый. Не видно нихрена!
- Что и водительское место не видно?
- Водительское пустое. На стекле есть брызги чего-то похожего на засохшую кровь.
Стоящий слева от Николаича Саша вынимает из кармана свой фонарик, но Николаич мотает головой. Тогда Саша вытягивает откуда-то с правого борта двуручную пилу, вешает на ручку пилы фонарик и аккуратно начинает опускать в открытый люк эту конструкцию.
- Сека!! - орет Вовка, скатываясь с брони - Идет!!!
Саша одновременно дергает пилу из люка и пока пила, взблескивая фонариком и певуче звеня, брякается на крышу, перехватывает со спины короткую помповушку из еще тех - старых магазинных запасов.
Практически в это же время в люк высовывается что-то похожее на большую грушу и получает в эту самую грушу со всех сторон из всех стволов, аж ошметья летят.
Груша моментально скрывается в люке.
Но я уверен, что по ней попали все, кто стрелял. А еще мне показалось, что это была странная, карикатурная - но определенно человеческая голова. Помнится так французские ехидные карикатуристы изображали своего короля - Луи Филиппа. Вроде как и не король, но всем ясно, что такое - груша в карикатуре...
Саша тем временем снова подбирает свою пилу. Фонарик опять в люке.
- Ну, что там у вас - кричит из-под БТР Вовка.
- Неясно. Обстреляли - были попадания. Но смотреть все равно надо, Володя. Глянь еще раз, аккуратно.
Вовка сторожко лезет к лобовым стеклам.
Прикладывается.
- А завоняло ацетоном - замечает он со своего наблюдательного пункта.
- Это-то и сами чуем. Ты что там видишь?
- Лежит какая-то туша на командирском кресле. Большая!
- На что похожа?
- Да пес ее знает. Саша, доверни пилу градусов на тридцать! Не так, наоборот!
- Что наблюдаешь?
- Еще доверни! Ниже! Стоп! Вот так держи!
- Не томи! Что там?
- Тетеха толстенная! Мертвая! Башка разбита в хлам. Зараза, она же всю сидушку изгадит!
- Еще что?
- Не пойму. Но вроде как больше там никого.
- Саша, дай-ка доворот - посвети в глубину.
- Чисто! Она одна тут была!
Дальше возникает небольшая заминка. Подхожу ближе, слышу как опер говорит Николаичу:
- Эх, жаль риального патсана потеряли. Так бы он тут был к месту!
И слышу, как в ответ Старшой заявляет:
- Так я и пустил бы эту тупую обезьяну к пулеметам!
Понимаю, что кому-то надо лезть внутрь. Ясно, что это не очень охота делать, но придется.
Лезет сам Николаич. Через минуту из недр БТР гулко раздается:
- Там, наверху! Разблокируйте люки!
Вовка отгоняет на пару метров УАЗ, Семен Семеныч пыхтя, выдергивает лопату.
Люки один за другим начинают распахиваться.
- Доктор, давайте сюда с камерой!
Иду, прикидывая, что надо делать, чтоб снимать в темном салоне.
Внутри не так уж и темно, серый пасмурный денек дает достаточно света, чтобы через открытые люки сделать хоть и темноватую, но внятную съемку. Воняет около машины изрядно - и ацетоном и мертвечиной и особым запахом подгнившей крови...
Я никогда раньше не заглядывал внутрь бронетехники и разобраться сразу в скопище всяких прибамбасов и причандалов достаточно трудно. Почему-то сразу заметны какие-то коричневатые мешки - один свисает сверху - из башенки, да еще такой же - на спинке водительского сидения. Понимаю, что оно водительское по тому, что там автомобильный руль и приборная доска.