Несколько следующих минут все дружно жевали пишу, болтали о всякой ерунде и запивали маленькими глоточками вина.
– А что Атис? – украдкой спросила Майла Тому.
– На мельнице обрабатывает зерно, – пробормотала Тома тихо. – Им младшие девчонки еду понесли…
– А что это ты к нам с Патриком? – также тихо поинтересовалась Майла.
Тома важно нахмурилась.
– Интерес у него, – заявила она. – Скоро сама поймешь…
Майла удивленно подняла брови и, откусив кусочек тушеного мяса, принялась ждать развития событий.
– Вот смотрю я на тебя, Крик… – начал Патрик, – и завидую. Столько земель повидал, столько услышал… Хотелось бы узнать, как тебе наш Дом?
Крик растерянно прожевал ложку каши и пожал плечами.
– Хороший… Гостеприимный… – рассеянно отозвался молодой ученый.
– Предложение ты интересное внес по поводу самодвижущегося средства… – продолжал Патрик все так же чинно. – Интересно знать, а давно ли данная мысль посетила твою голову?
Крик сосредоточенно почесал затылок.
– Да как два дня пришлось идти без ночлега, так и пришла…
Патрик сверкнул глазами.
– То есть задолго до нас… или только что?
Все за столом отчего-то замолчали. До этого весело болтавший с ребятней Порк притих. Майла превратилась в слух. А Тома нервно облизала губы.
Крик растерянно посмотрел на присутствующих.
– А к чему ты клонишь?.. – поинтересовался молодой человек.
Патрик насупился, осторожно огляделся по сторонам, будто переживая, что его услышит кто-то лишний, и прошептал:
– А где-нибудь подобную штуковину, как сейчас мастерите, видел?
Крик покачал головой.
Партик облегченно вздохнул. Разговор потек дальше. И только Майла краешком уха услышала, как мужчина тихо прошептал Томе:
– Это хорошо, жена. Значит, никто нас не обогнал. Значит, мы первые… А то уж я заволновался… Мало ли кто, что… Так оно спокойнее.
Ужин был закончен, и все члены Общего Дома потихоньку расходились каждый по своему излюбленному уголку – поговорить о том о сем, перемолоть косточки, послушать сплетни по радио да и просто попить чайку или покурить.
Майла вместе со своими кузинами и одновременно ближайшими подругами, Томой и Вив, устроилась поближе к камину погреться. Хотя днем еще вовсю припекало солнышко, ночами в воздухе повисала тяжелая сырость, и казалось, что она проникает сквозь одежду и наполняет тело влагой.
Все трое зябко кутались в теплые пледы и протягивали руки к огню.
– И все-таки не нравится он мне. Странный… – наконец прервала молчание Тома – девушка с округлыми, если не сказать пышными, формами и румяными щеками.
Майла удивленно взглянула на подругу – выражение "не нравится" в ее повседневной речи практически отсутствовало. Тома чаще соглашалась, чем спорила, всегда была образцом добропорядочности и терпения. Риллья не редко ставила Тому в пример как образцовую жену и заботливую мать.
– А по мне так очень даже милый! – усмехнулась вторая подруга Майлы, Вив.
И Майла удивилась еще больше. Вив можно было смело причислить к племени бунтарей. Она бунтовала ради самого бунта, не соглашалась с вещами самым привычным, ставила под сомнение то, что казалось естественным. Как-то Вив всполошила весь Дом заявлением, что не желает мириться с гибелью домашнего скота, ему, мол, тоже умирать больно и что биологам желательно подыскать другой способ добывания пищи. Все тогда дружно ополчились против Вив, хотя она к тому времени была совсем еще девчонкой.
Одни только Рупии и Тонни задумчиво почесали в затылках и сообщили, что у Вив голова хоть немного и сумасбродная, но светлая, и она подбросила им интересную идею. С тех пор прошло достаточно времени. Вив вышла замуж, но так и не образумилась. Вив осталась Вив!
– У него такие милые волнистые волосы, такой невинный взгляд… – продолжала Вив, – прямо как у младенца! А лицо такое гладкое! Разве может он быть плохим? По-моему, Крик славный парень!
Тома и Майла с сомнением посмотрели на предмет их спора и главного виновника последнего заседания Дома, на котором обсуждалось успешное испытание самодвижущегося экипажа.
По спине Майлы отчего-то побежали мурашки. Должно быть, давало о себе знать их странное знакомство с Криком.
– А посмотри, какая на нем обтягивающая одежда! – не унималась Тома. – Мне редко не нравятся люди, но Крик… Ему в один миг удалось нарушить все привычное и родное. Теперь он предлагает чаще ездить в гости к соседям, путешествовать к краю земли, да и вообще ходьбу заменить ездой! Разве это нормально?! Он переворачивает нашу жизнь с ног на голову, а такое чревато…
– Насчет одежды… Он же говорил, что это новая разработка, новый материал… – попыталась Майла рассуждать объективно. – Весьма прочный, я сама его разглядывала. И эластичный. Сидит по фигуре гораздо лучше нашего. Хотя в округе мы считаемся лучшими по производству материала…
– Вот то-то и оно! – вставила Тома. – Лучшими считаемся мы! А он тут разгуливает, не пойми в чем!
– Ты дальше собственного носа не видишь, – мурлыкнула Вив, поглядывая на Тому. – Боишься нового, а ведь это хорошая технология. Я тоже пробовала. Материал очень мягкий и приятный. Нужно не критиковать, а осваивать.
Лицо Томы запылало, как будто в душе у нее начался настоящий пожар.
– Зато ты видишь слишком далеко! – отчеканила она равнодушно и отвернулась в сторону, где собрались кучкой мужчины.
– Завидуешь! – фыркнула Вив.
Майла уставилась на подруг. Раньше они так никогда не ссорились! Возможно потому, что были моложе?.. Или возникало меньше вопросов? А теперь у каждой – своя семья, свои дети (пока, правда, только у Томы)…
И в этот самый неподходящий момент, когда подруги готовы были вцепиться друг другу в волосы, появились мужья. Первым подошел муж Томы, Патрик, а за ним подтянулись Атис и Леток (суженый Вив).
Майла поспешно опустила глаза, избегая как всегда подозрительного взгляда Атиса. Тот подозревал её во всем и всегда. Если она чрезмерно смеялась, то он хмурился и предполагал, что она с кем-то заигрывает. Если же сидела мрачной, пытался разобраться, что гадкого он сказал ей на сей раз. Но в одном его чувства сходились всегда. Он ревновал! Регулярно и постоянно! К науке, друзьям, книгам, учителям… Ко всему, к чему Майла смела проявить интерес.
– Нет, вы слышали его прогнозы?! – воскликнул подходящий Патрик.
И все тут же сообразили, что речь идет о гвозде сегодняшнего дня, Крике, и его изобретении.
– Он предлагает ездить к соседям и раздавать наше изобретение налево и направо! Он хочет собственными руками отдать первенство!
– А что же в этом плохого? – поинтересовался неизвестно откуда возникший глава дома Борр. – Мы на протяжении веков всем и всегда делились с ближайшими Домами. Поделимся и на этот раз. И потом, это не совсем наше изобретение, а скорее его. Крику и решать.
Патрик тут же осекся и исподлобья с надеждой посмотрел на Атиса. Видимо, в прижнем разговоре их позиции по данному вопрос совпадали.
И Атис не обманул ожиданий Патрика.
– Все же, Борр… – начал он осторожно. – Не мешало бы себя обезопасить. Мало ли… Всегда лучше оставаться первыми и единственными…
– А Крик и его мнение не в счет? – усмехнулся Борр.
Атис и Партик замялись. Авторитет главы дома был для них слишком велик, чтобы вступать в очевидные пререкания.
– Ах, а по-моему, это изумительно! – восхищенно воскликнул Леток, муж Вив. – Настоящая романтика, дальние странствия! Крик – поэт!
Девушки с нескрываемым удивлением посмотрели на Летока. И Майла признала, что, пожалуй, впервые в жизни услышала от него хоть что-то рассудительное. Летока она недолюбливала. Вернее не воспринимала всерьез. Однажды она очень осторожно поделилась своими опасениями с красавицей Вив. Та на удивление задумчиво и серьезно посмотрела на подругу. Несколько секунд молчала, а потом тихо ответила:
– Не такой уж он плохой… Не знаю, кто бы еще меня выдержал. А он может…
Пока девушки болтали между собой, к разговору мужчин подключился седовласый учитель Порк. Подбоченив свою солидную фигуру, Порк наклонился к Борру поближе и тихо предложил:
– Испытания самодвижущегося агрегата прошли успешно. Немного работы, и вскоре мы сделаем несколько таких машин. Получается… Расстояния теперь для нас не помеха, и можно свободно разъезжать, обмениваться знаниями… – Патрик на секунду прервался и метнул в сторону главы дома чуть ли не умоляющий взгляд. – Можно подумать и об объединении нескольких школ разных Домов в одну… Совокупная сумма знаний всегда в итоге даёт больший результат…
Борр несколько удивленно посмотрел на уважаемого учителя.
– Это решит большинство… – неуверенно проговорил он. – Слишком ново… Общие школы… Не уверен…
– Станки, работающие от энергии, почти закончены… Скоро появятся свободные руки, много свободных рук. Возможно, им захочется заняться обучением… – продолжал давить Порк.
– Не может быть! – лицо Борра просияло. – Неужели получается?! А я-то думал, что это пустая затея! Никакого количества энергии не хватит на её осуществление…
– А Рупии и Тонни обещают в следующем году увеличить урожайность в несколько раз. Говорят, вывели отличный сорт пшеницы, особенно устойчивый к заморозкам… Так что и на полях работы поубавится…
По лицу главы Дома загуляла блаженная улыбка, именно такая, которая у него появлялась в минуты особой гордости, но не за себя, а за свой Общий Дом в целом.
– Что ж, вынесем на голосование, – проговорил Борр.
Атис, внимательно прислушивавшийся к разговору, взволнованно воскликнул:
– Дядя, Борр! Но как же так?! Общие школы?! Так далеко, что невозможно добраться пешком?! Такого никогда не было! Никто не согласится! Никто не отдаст своих детей! И все эти обещания… Пока мы видели всего лишь первые испытания! Неизвестно, чем они закончатся! Возможно, завтра их машина забарахлит, а станки так и не удастся наладить!
– Уверен, что удастся, – заметил подошедший Крик. – Я смотрел чертежи. Великолепная задумка и вполне выполнимая… Но, возможно… Молодой человек прав…
Тут Крик несколько небрежно глянул в сторону Атиса. В глазах ученого читалась явная усмешка и желание взять реванш.
– Молодой человек прав… – повторил Крик. – Всему своё время… И голосованию тоже. Людям необходимо привыкнуть к новым возможностям передвижения и понять, что они совершенно безопасны, а, кроме того, невероятно удобны! И только после этого выносить предложение…. И еще… Я бы предпочел пообщаться с соседними Домами, поделиться идеями, показать чертежи, чтобы они могли приступить к работе сами. У нас слишком мало специалистов, чтобы участвовать в их строительстве или предоставлять готовые машины. Так что все придется делать сообща.
– Прекрасная речь, – ядовито заметил Атис и принялся театрально аплодировать. – Ученый хочет раздать всем то, что принадлежит нам! Какого?! Видели?!
Его громкие рукоплескания привлекли внимание остальных. Вокруг начало образовываться кольцо из любопытствующих.
Майла, Тома и Вив, позабыв о недавних разногласиях, с напряжением следили за ходом перепалки. На лице каждой из девушек, если приглядеться, можно было различить совершенно противоположные чувства. Тома опустила голову как можно ниже и лишь иногда с явным неодобрением и упрямством посматривала в сторону молодого ученого. Вив, напротив, смотрела открыто и с восторгом, а Майла… Черты её лица словно застыли. Всем сердцем, так страстно, как никогда, она желала осуществления идей Порка, но вместе с тем боялась очередного скандала в семье. Если Атис снова побьет ее, придется несколько дней пролежать в постели и пропустить следующий этап строительства машин. А это страшнее всего!
Тем временем в разговор вступил муж Томы, Патрик. Выпятив грудь и нахохлившись, словно разъяренный петух, Патрик сделал шаг в сторону Крика и грозно заявил:
– Езда на машинах, совместные школы! Ха-ха! Поделиться своими разработками?! Ха! А если они уже тоже что-нибудь разработали и молчат? Получается, мы, дураки, поделимся, а они…
Что самое интересное, Патрик обращался исключительно к Крику, как будто старый учитель Порк и поддерживающий его Борр были совсем ни при чем. У Патрика хватало смелости спорить только с чужаком, со странствующим ученым Криком, которого судьба забросила из неподдающегося воображению далека.
– И сам ты… откуда взялся?! А суешься в наши дела! – добавил Партик подозрительно.
– Хватит! – прервал спор властный окрик Борра. – Крик – наш гость, и этого достаточно. Испокон веков никто не смеет отказать в гостеприимстве странствующему ученому! Таковы традиции! Разговор закончен, расходитесь. Всем доброй ночи!
Жители Общего Дома стали неохотно расходиться по своим комнатам. А тех, кто пытался всеми правдами и неправдами задержаться, Борр награждал суровым взглядом, и любопытный тут же испарялся за дверями. Около очага Борр позволил остаться только Патрику и Атису.
Майла покинула помещение одной из последних. Все, что ей удалось расслышать, была фраза Борра:
– …Никогда! Никогда больше не произносите такого на людях! Вы подозреваете соседей в скрытности… Просто так, беспочвенно… А знаете, что любое подобное суждение может вызвать брожение?! Любое такое суждение – опасно само по себе! Потому что подрывает доверие, строившееся столетиями! Любое сказанное слово – уже действие! И оно разлагает!
Глава XIII
Майла сидела в своей просторной семейной комнате, за столом, перед пишущей машинкой и с интересом изучала несколько листков бумаги. Чуть правее покоилась её небольшая записная книжка в красном переплете – редкость, подаренная её дядей Борром три дня рождения назад, вещь оригинальная и очень ценная. Листы в книжечке имели приятный розовый оттенок – тоже особый шик!
В основном бумага для рабочих записей в большинстве своем имела неприглядный серо-коричневый цвет.
Майла еще раз с восхищением взглянула на снежно-белые листы в руках – листы из Древнего Города! Несмотря на кажущееся сходство с тем, что выделялось под чертежи, этот материал был несравненно прочнее. И даже время не смогло наложить на него свой отпечаток. Все такие же изумительно белые, невероятно прозрачные, упругие, не намокающие и не горящие в огне листы.
На ровной поверхности отчетливо выступали строки черных символов. Они одновременно были ей очень знакомы и вместе с тем… не складывались в слова. Положив листки на стол, девушка принялась энергично делать записи в книжечке мелким и убористым почерком, чтобы вместить как можно больше информации. Наконец, она остановилась и перечитала написанное. Потом улыбнулась и принялась стучать на машинке.
Когда в комнату вошел Атис, она уже закончила печатать и молча созерцала письмена древних.
– Так рано?! – воскликнула она несколько тревожно и, спохватившись, чуть мягче добавила: – Извини, хорошо, что ты вернулся…
Ничего не ответив, Атис мрачно прошел к постели, сбросил верхнюю одежду и тяжело повалился на подушки.
Майла нерешительно застыла на месте. Атис был явно не в духе.
– Хочешь что-нибудь выпить? – наконец нерешительно предложила она.
Атис только сердито отмахнулся.
В комнате повисла гнетущая тишина.
– Завтра я могу не работать! – наконец выдавил он со злостью. – Меня освобождают!
Майла нахмурилась, но уже понемногу начала догадываться о случившемся.
Атис этого не заметил. Он даже не смотрел в сторону девушки. Он судорожно сжимал и разжимал кулаки и не находил выхода гневу!
– Меня освобождают от работ по заготовке урожая! – прокричал он повторно. – Представляешь?! Меня, здорового парня, и убирают! Да, они мягко сказали, что на день или два и так же на следующей неделе… Но меня не проведешь! И так все понятно!
Майла осторожно присела на край постели.
– У тебя будет свободное время, – попыталась она его утешить. – К тому же сейчас строятся новые самодвижущиеся машины, на реке устанавливают электрический генератор, переоборудуют ткацкие станки… Дел много…
У Атиса глаза налились кровью и, казалось, из ушей вот-вот пойдет пар.
– Работать под началом твоего Порка и этого заезжего неизвестно откуда Крика?! Ну, это уж слишком! – вскричал он в бешенстве. – Ноги моей не будет там! Эти мерзавцы нам жизнь покалечат! Ты еще увидишь!
И он погрозил своим здоровенным кулаком куда-то в сторону окна с видом на поле.
Майла устало посмотрела в раскрытое окно и бросила короткий взгляд на звездное небо. Сегодня, на удивление всем, в середине дня тучи разошлись, и небо приобрело кристальную прозрачность.
– Тогда у тебя будет много времени, чтобы заняться охотой или всем, чем угодно… – заметила Майла, обернувшись к мужу.
Атис вскочил с постели и заметался по комнате как умалишенный.
– Я не ребенок, чтобы заниматься всякой ерундой! А охота… Сейчас не сезон Лойк… И этот Крик… Не нравится он мне! Он должен отсюда уехать! – на последних словах его лицо просияло.
– Он должен уехать!!! – прошептал Атис почти блаженно. – Вот решение!
Все не спеша собирались в большой зале для внеочередного совещания. Инициатором подобного незапланированного сбора был Атис и несколько его единомышленников. Все они рассаживались во главе стола. Там же, как глава Дома, сидел Борр.
Когда зала заполнилась, Борр поднял руку. Воцарилась полная тишина. Глава Дома заговорил:
– Много веков мы жили на этих землях в мире. Выращивали урожаи, ткали полотно и радовались спокойствию. Жизнь шла медленно и размеренно. Каждый занимался своей работой, а плоды трудов клал в чашу Общего Дома. Никто не голодал и не был ущемлен. Каждый знал свои права и выполнял обязанности, которые сводились только к одному – уважать окружающих, как самого себя. Таков был наш мир до недавнего времени…
Но, как видно, именно на наш век выпали перемены. К худшему или лучшему – судить вам. Мне ясно только одно – теперь мы сможем выращивать больше урожая, ткать больше тканей, передвигаться более свободно и много чего еще "больше"… Теперь у нас появились эффективные способы добычи энергии…
Борр замолчал и, как настоящий оратор, обвел аудиторию внимательным взглядом. Все слушали своего главу с нескрываемым упоением. Борр удовлетворенно кивнул.
– Новый источник энергии… – продолжал он, – может дать многое… Но только в нашей власти решить, насколько эффективно и разумно мы сможем воспользоваться подобным изобретением. Да, теперь наш привычный уклад жизни претерпевает некоторые изменения. Теперь уже не потребуется сидеть за ткацким станком от рассвета до заката и трудится в поле сутки напролет. Теперь у нас появляется больше свободного времени… и вместе с тем больше направлений, где мы можем его использовать… Но, повторяю: наши традиции остаются нашими! Все мы по-прежнему остаемся под крышей Общего Дома и его правил, где труды складываются в общую чашу. Никто не останется голодным или бесправным. Каждый из нас, будь то ученый, земледелец, механик, ткач, воспитатель или домохозяйка – каждый остается таким же равноправным членом Дома, как и прежде!