Вспомнив о нем, Палома помрачнела. Странная история - и надо же было случиться, чтобы заняться этим поручили именно ей! Что, в Вертрауэне мало подходящих людей? Одного круга с бароном Торским?
Митра свидетель, подобраться к нему будет нелегко, ведь ее бывший суженый остановился даже не на постоялом дворе; нет, как сообщил всеведущий Марициус, в Бельверусе барона приютил сам советник Гертран, один из приближенных Нимеда и, по слухам, казначей Ордена Черного Кречета. Слишком влиятельное лицо, чтобы Палома могла вот так запросто заявиться к его воротам и потребовать пропустить ее к гостю советника. Да ее просто выставят вон, не станут даже и слушать!..
Конан, заметив, как внезапно нахмурилась его спутница, вопросительно покосился на нее.
А почему бы и нет, собственно? Уж если кто и сможет дать ей дельный совет…
Не называя имен и не влезая в суть дела, наемница коротко обрисовала свою проблему.
Судя по пренебрежительному хмыканью, задача представлялась киммерийцу пустяшной.
- Когда-нибудь он должен выходить из дворца. Подкарауль его на улице.
- В этом квартале богачей? Да меня первая же стража схватит, если я начну там крутиться без дела!
- Ну, так придумай дело! Хоть бродячей торговкой нарядись, что ли?
- Здесь их нет. Ты забываешь - мы в Бельверусе! Тут покой знати охраняют, как королевскую сокровищницу…
- А по-моему, ты ломаешь себе голову на пустом месте. Перелезь через забор - и дело с концом!
Ох уж эти ей воровские замашки…
По счастью, в этот миг показались ворота их постоялого двора, и язвительная отповедь замерла на языке.
- Ладно, ты как хочешь, а я еще прогуляюсь, - объявил ей Конан. - Поищу, может, встречу кого из старых приятелей… А то так и от тоски загнуться недолго! - И, не дожидаясь ответа, на ходу выпрыгнул из паланкина и исчез в лабиринте темных улиц.
Палома проводила его взглядом.
Сама она, как ни странно, чувствовала себя куда более усталой, чем если бы провела весь день в седле. Нужно лечь пораньше, сказала она себе.
Это был самый лучший способ больше ни о чем не думать…
* * *
Наутро она наконец осознала, что за мысль подспудно мучила ее все это время, небольшое, но важное упущение, не дававшее покоя растревоженному мозгу.
- Тебе придется вернуться в Церваль, - без околичностей сообщила она Конану за завтраком.
Тот поглядел на нее мрачно - злой, непроспавшийся после ночного кутежа, недовольный тем, что его подняли чуть свет… а тут еще такие новости!
- Шутишь? - неприязненно осведомился он. Палома стойко выдержала его взгляд.
- И не думала. Видишь ли, мы должны разобраться со смертью Теренция. Хотя бы потому что он нанял нас, заплатил деньги, чтобы мы доставили его в Бельверус - а мы оплошали. На нас долг чести.
Она знала, на какой струне сыграть. Эти слова были близки и понятны варвару; несмотря на дурное настроение, он приосанился, и теперь смотрел на свою спутницу даже с некоторым подобием слабого интереса.
- У нас есть несколько ниточек, которые могут привести нас к разгадке. Одна из них - это то, что он вез с собой. Шкатулка и письмо. За ними и приходил убийца…
- Но, - Конан нахмурился, - ведь он знает, что теперь это все у нас. Почему же не пытается украсть?
- О! - Наемница беззаботно рассмеялась. - Вчера, пока нас не было, он обшарил наши комнаты. Я нарочно лала ему такую возможность… Разумеется, вещи Теренция были у меня с собой.
- Предупреждать надо! - Киммериец был возмущен, но Палома отмахнулась.
- Это не важно. Когда ты уедешь, он осмелеет и повторит попытку. Я буду наготове - и попробую схватить его.
Ее спутник покачал головой, осуждая столь безрассудный план, но девушка стояла на своем.
- Со мной все будет в порядке. Я знаю, чего ждать - он меня врасплох не застанет! А тебе действительно нужно вернуться в Цер, я это придумала отнюдь не для того, чтобы отослать из города!
- Для чего же?
- Понимаешь, я только сегодня поняла. Парнишку-то ведь убили именно после того, как он отлучился с постоялого двора. Он с кем-то встретился, рассказал о своем поручении - и тут же поплатился за доверчивость. Мы должны выяснить, кто это был.
- Каким образом? Надеюсь, ты не забыла, что нас с тобой в Цервале ищет стража?
- Помню. Но, во-первых, ты будешь один, а они ищут мужчину и женщину. Во-вторых, прошла уже целая седмица, за это время все должно было утихнуть. Кому какое дело до убитого приезжего, нищего и никому не известного?! Так что если ты будешь осторожен…
- Рога Нергала! Я все равно не могу понять, как ты хочешь, чтобы я нашел, к кому он ходил! По запаху разве что?!
Палома засмеялась. Это было так очевидно - но и ей самой понадобилось семь дней, чтобы понять…
- Он ушел, когда стемнело. Значит, с ним должен был пойти факельщик. Скорее всего, один из тех, у постоялого двора. В конце концов, это их работа - провожать гостей. Факельщик должен помнить дом, куда ходил Теренций. Ты выяснишь имя того, кто там живет - но только сразу же возвращайся! Ни в коем случае не пытайся сам встретиться с ним.
- Почему? - Столь явное недоверие не на шутку задело варвара. - Неужели ты мне даже такой пустяк поручить не можешь, как вытрясти из какого-то ублюдка, зачем он велел прирезать парнишку?!
Палома покачала головой.
- Не в том дело. Сперва я должна выяснить, кто этот человек. Если он принадлежит Кречету - это одно. Если нет…
- Какое там - нет?! Ты же сама говорила, кинжал…
- Для этого может быть тысяча объяснений. Ну… точнее, три, но этого достаточно. Кинжал мог принадлежать убийце, и тот действительно член Ордена. Кинжал мог принадлежать убийце, но Кречет здесь ни при чем, а убийца желал бросить тень на Орден. И, наконец, кинжал принадлежал самому Теренцию, вор вытащил его из ножен у парня на поясе. Ножны, кстати, были пусты, я это заметила… Так что, пока я не буду знать наверняка…
- Ладно, ладно, убедила. - С тяжким вздохом варвар тряхнул черноволосой головой - Кром, до чего же я не люблю трогаться в путь сразу после попойки… Ну, хоть ветер голову продует!.. - Он пристально посмотрел на Палому. - Ты это, Оса… поосторожней тут без меня. А то что я Месьору скажу?..
Растроганная, наемница, изменив всем своим принципам, попросила Лиланду принести им кувшин вина и, несмотря на раннее утро, с удовольствием опустошила его с северянином на пару.
…Когда ворота постоялого двора закрылись за Конаном, и стук копыт его жеребца затих за поворотом, Палома вернулась в обеденную залу и отыскала хозяйку.
- Мне нужна твоя помощь, Лиланда.
- Для тебя - все что угодно, дорогая! - отозвалась та, вытирая о передник испачканные в муке руки. - Хотя, по правде, за то что ты отослала своего красавчика-дружка, тебя удушить мало! И так у бедной вдовы немного радостей в жизни, а тут норовят лишить последней…
Девушка сочувственно обняла подругу.
- Он вернется, не горюй.
- Ладно, - со смехом отстранилась та. - Не подлизывайся. Говори, что я могу для тебя сделать?
- Мне нужен неплохой колдун, не шарлатан, а настоящий, которому под силу было бы разобраться с магической задачкой. Не подыщешь ли ты кого?
Лиланда нахмурила белесые брови.
- Сложная задача. Сама знаешь, как их племя травят в Немедии в последние годы. Жгут на кострах, в казематы бросают, топят в реке… В общем, подумать надо. Посоветоваться кое с кем. К вечеру, если что выясню, скажу. Что-то еще?
- Да. Это проще. Нужен мальчуган, смышленый и глазастый, чтобы пару дней незаметно побегал за одним человеком и проследил, куда тот ходит.
- Ну, вот это и впрямь проще некуда. Погоди… - Неожиданно, хрупкая миловидная женщина по-разбойничьи заложила пальцы в рот и свистнула так пронзительно, что у Паломы заложило уши. Не прошло и мгновения, как в дверь просунулась лопоухая, веснушчатая физиономия. - Поди сюда, Сетрик, негодник. - Она бесцеремонно втащила его на кухню за рыжие вихры.
Мальчишка, приняв покаянный вид, тут же заныл:
- Это не я, тетушка Лил! Митрой клянусь, не я кувшин со сливками опрокинул! И лошадей не я пугал! И…
- Ой, молчи лучше! - всплеснула руками хозяйка, - А то мне и впрямь придется тебе уши оборвать. Вот, познакомься лучше - это госпожа Палома. Ей нужно, чтобы ты кое-что сделал для нее. Справишься?
Переход от слез к горделиво-снисходительному виду был молниеносен. Паренек подбоченился.
- Еще бы не справиться! А денег-то заплатит твоя подруга?
Палома с трудом скрыла улыбку.
- Посмотрим… Сперва заработай!
Она вкратце объяснила Сетрику, что от него требуется. И не успела бы сосчитать до трех - как сорванца уже не было в кухне. Только пыль вихрилась крохотными смерчиками на том месте, где он только что стоял.
* * *
Следующий день, точнее, утро его, проведенное в безделье и бессмысленном ожидании, принесло с собой решение, которому суждено было стать роковым - что ни понимай под словом "рок".
Сетрик с раннего утра отправился, как и было велено, следить за Амальриком, а значит, появиться с донесением должен был лишь ночью. К вечеру же Лиланда клятвенно обещала разузнать адрес толкового колдуна. Так чем же занять бесконечный день?
Странно, раньше Палома никогда не скучала в Бельверусе, никогда не испытывала такого томительного ощущения, будто зря теряет время, тогда как ей давно надлежало бы быть совсем в другом месте… Право слово, хоть скачи вслед за Конаном в Церваль!
Навещать знакомых не было настроения, да и не завела она себе особых друзей в столице, если не считать Ринги и Лиланды.
Соваться в королевский сад, к вязу Брагораса, было рановато: если Амальрик там, она только спугнет его. Он слишком проницателен, чтобы не догадаться об истинной подоплеке такой "случайной" встречи…
Поразмыслив, наемница приняла единственно возможное решение. К Вертагену! Там ей всегда рады - и это самое подходящее место, чтобы немного развеяться и сбросить сковавшее ее напряжение.
Нарядившись в мужскую одежду, ставшую ей едва ли не более привычной, чем женское платье, Палома заплела свои длинные белоснежные волосы в косу, спрятала их под модную барету, приладила на пояс ножны с мечом - узкий, не слишком длинный клинок-волчок, гордость Торских оружейников со знаменитым клеймом в виде скалящейся волчьей пасти, - закрепила на предплечье и в голенище метательные кинжалы, а на вороте - тонкую и гибкую терцию - нож убийц без гарды, с лезвием-прутом, и вышла из дома, чувствуя себя готовой к любым неожиданностям.
Слишком самонадеянно, как оказалось…
До улицы Оружейников, где Вертаген держал свой тренировочный зал, Палома добралась не так скоро, как хотелось бы: сказывалась близость торговой площади, где в разгаре была летняя ярмарка. Все прилегающие кварталы кишели народом, пробираться между гружеными повозками, среди храпящих лошадей и ругающихся возниц, оказалось сущим мучением.
Пару раз наемница едва удерживалась, чтобы не пустить в ход оружие. Но вот, наконец, вырвалась на свободу…
Уф-ф! Теперь можно и отдышаться. Отсюда до Вертагена рукой подать…
Как вдруг кто-то схватил ее за полу накидки.
- Эй, госпожа Палома, ты что ли? Я тебя не сразу и признал! Зачем так вырядилась?
Сетрик! Девушка сдвинула брови.
- Если мне не изменяет память, кому-то поручали следить за бароном Амальриком… А кто-то вместо этого, похоже, прохлаждается на ярмарке!
Мальчишка обиженно выпятил нижнюю губу.
- Если бы я прохлаждался - стал бы я тебя окликать?! Он там, твой барон… - Сетрик ткнул пальцем в ворота, над которыми красовалась вывеска с грубо намалеванным кувшином. - С приятелями пьет.
В этом притоне? Палома поморщила переносицу. Вот уж совсем непохоже на Амальрика. Он, помнится, на дух не переносил дешевых забегаловок, да и вообще, всего дешевого, второсортного. Конечно, за восемь лет вкусы меняются…
- А что за приятели?
- Да двое каких-то хлыщей. Они вместе из оружейного зала вышли!
Вот так новость!
- Случайно не из того, что вниз по улице, там еще дуб растет у забора, и щит прибит на воротах?..
- Вот-вот, - обрадовался мальчишка. - Сказали, что перекусят, и опять туда вернутся…
Не в силах поверить в неожиданную удачу, Палома бросила своему рыжему соглядатаю серебряную монету; тот ловко поймал ее на лету и мгновенно спрятал за щеку.
- Тогда на сегодня - все. Беги домой. Вечером увидимся - скажу, что дальше делать.
Обрадованный, постреленок бросился прочь, не тратя времени на прощания - видно, боялся, что щедрая нанимательница может и передумать. Огненные вихры мелькнули в проулке, ведущем на рыночную площадь - и только она его и видела. Ну, пусть развлекается! Он это заслужил.
Ничем не выдавая охватившего ее возбуждения, Палома заспешила к дому Вертагена.
Странное совпадение. Почему из всех оружейных залов, которых немало в столице, Амальрика угораздило выбрать именно этот? Хотя, если задуматься… Ведь и она сама впервые пришла сюда не просто так: об этом месте еще в Торе ей рассказывал старый Байкан, обучавший девочку основам фехтования. А ведь он был наставником и сына барона Гундера!
…Вертаген, как обычно, встретил наемницу восторженно, стиснув ее в медвежьих объятиях и не выпуская, покуда она не запросила пощады.
- Нет, ты глянь, живая, - басил он, оглядывая ее с ног до головы. - И не прирезали в темном переулке… И даже похорошела как будто…
Довольная, она засмеялась.
- И ты до сих пор не разорился, старый мошенник. И притон твой не сожгли… Как тут, свободно сегодня?
Фехтовальщик кивнул.
- Для тебя - всегда. - Он знал, как она не любит тренироваться при посторонних.
Почему-то вид женщины с оружием вызывал у большинства мужчин странную реакцию. Либо беспричинную агрессию и насмешки, либо желание срочно затащить ее в постель… и то, и другое слишком отвлекало от дела.
Аккуратно сложив оружие на особой подставке при входе в Малый зал, Палома с наслаждением отдалась разогревающим упражнениям, чувствуя, как с каждым мгновением становятся все более гибкими мышцы, и кровь быстрее течет по жилам. Все это время Вертаген пристально наблюдал за ней, порою строго прикрикивая, когда ему казалось, что ученица готова дать себе поблажку.
- Гнись, гнись сильнее! Не ленись, ты, соплячка! - гудел его бас, и в иные моменты Палома готова была вскочить и задушить его собственными руками. Куда уж сильнее-то?! Ей и без того казалось, что спина вот-вот переломится…
Потом он заставил ее попотеть с тяжестями, и наконец вывел в сад для своих знаменитых "кругов". Бегать Палома всегда любила - но после того, как безжалостный надзиратель наконец смилостивился над ней и оставил умирать у пруда с золотыми рыбками, она готова была дать себе зарок, что впредь будет передвигаться исключительно в паланкине!
- Да, совсем ты скисла, - критически окинул ее взглядом Вертаген. - Я всегда говорил - тебе веретено нужно, а не меч. Девчонка!..
От злости она даже позабыла об усталости, о ноющих мышцах.
- Я тебе покажу - девчонка! Сам-то когда в последний раз клинок в руках держал? А ну, пошли!..
Зычно хохоча, мастер-фехтовальщик устремился в Большой зал, где, собственно, и происходили основные тренировки. Подхватив по пути свое оружие, Палома последовала за ним. У входа в зал, как положено, поклонилась медному изваянию, держащему по кривой сабле в каждой из четырех рук - сколько ходит сюда, постоянно забывает спросить у хозяина, что же это за бог такой! - и окинула взглядом зал. Вертаген призывно помахал ей, подзывая поближе.
Кроме них двоих, в зале оказалось еще несколько учеников. Давая наемнице время перевести дух, оружейник обошел их, по очереди что-то подсказывая каждому.
Двое - совсем молодые ребята в одних набедренных повязках - сражались в углу на деревянных мечах. Один, проворный и гибкий, теснил своего более мощного, но неповоротливого напарника к стене, наступал угрожающе, нанося быстрые, обидные удары по бокам и по бедрам. Палома не слышала, что сказал им Вертаген, со своей всегдашней ухмылочкой, но после его реплики у здоровяка заполыхали уши, и он заработал мечом с утроенной силой.
Еще один парень, чуть постарше самой наемницы, изнывал в неравной борьбе с деревянной куклой, которую ученики фехтовальщика окрестили не иначе как Палачом. Это устройство, похожее скорее на толстую колоду с торчащими шестами с укрепленными на концах лезвиями, короткими и длинными, было насажено на подвижное основание таким образом, что вертелось после каждого удара, норовя нанести удар другой "рукой" с самой неожиданной стороны.
Клинки были заточены на славу, без дураков, так что к Палачу Вертаген подпускал лишь самых умелых - и то немало шрамов оставили безжалостные лезвия ученикам на добрую память… а с ними и науку уворачиваться от самых невероятных атак и всегда оставаться настороже. Глядя, как пыхтит черноволосый крепыш, прыгая вокруг деревянного чурбана, Палома невольно сочувственно поморщилась. Ее сегодня тоже ожидает это удовольствие.
Еще один ученик был занят сравнительно приятным делом - медленно кружился у закрепленного на стене огромного медного зеркала, оттачивая основные движения боя. Для него безжалостный наставник нашел больше всего язвительных слов. Парень даже остановился, принялся обиженно возражать - но в ответ получил увесистую затрещину… и вернулся к работе.
Наконец Вертаген приблизился к последнему гостю, устало сидевшему на скамеечке в углу. Он 5ыл самый старший из присутствующих - ровесник самого оружейника. Кажется, припомнила Палома, она уже встречала его здесь. Гортах его зовут, или что-то в этом роде. Ветеран многих сражений, он приходил в тренировочный зал скорее поболтать с приятелями, поглядеть на молодых, изводя их насмешками и придирками… На Палому он прежде не обращал ни малейшего внимания.
Но сегодня, как видно, старый воин скучал, а возможно, прочие юнцы уже успели ему приесться в качестве мишени для издевок.
- Эй, Верт, ты что, решил превратить свой Зал в дом свиданий? Что тут делает эта патлатая?
Палома стиснула челюсти. Сталкиваться с подобной реакцией ей доводилось нередко, и обычно первым порывом было вызвать насмешника на поединок - после чего вопрос зачем она носит на поясе меч, отпадал сам собой. Однако не драться же со стариком… А прерваться с ним - еще унизительнее!..
Краем глаза она заметила, что остальные мужчины тоже отвлеклись и прекратили тренировку, радуясь возможности позубоскалить.