* * *
- А где же все люди?!
Лежа плашмя на плоской вершине утеса, куда Конана привела Кайта, киммериец наблюдал за долиной.
Странное зрелище. Еще более прекрасная, чем в рассказах селян, - солнечная, цветущая, слов¬но зеленая жемчужина в ледяных ладонях гор, - она казалась совершенно пустынной, если не счи¬тать порхавших повсюду птиц, а также живот¬ных, разгуливавших там в полной безопасности. Зайцы, косули, олени… даже отсюда Конан мог заметить их. А сколько еще дичи скрывается сре¬ди тенистых деревьев… должно быть, вся жив¬ность окрестных гор собралась здесь, когда не¬проходимые снега укрыли перевалы.
Все, кроме людей. Тех, кто прежде мирно жил и трудился в этой долине, изгнала колдунья и под страхом смерти запретила пересекать черту, ограничившую ее владения. А чтобы окончатель¬но отвадить простых смертных от этих мест, при¬звала на помощь вьюги и бураны. Это она укры¬ла снегом горы вокруг. По ее вине воцарилась на Медвежьих Кряжах вечная зима…
Но люди не желали сдаваться. С упорством обреченных, ведя полуголодное существование, они цеплялись за жизнь у самых границ долины, в надежде, что рано или поздно все изменится, и освобождение придет.
По словам Кайты, они много раз пытались найти помощь со стороны, в Большом Мире, как они его называли. Но у нищих селян не было де¬нег, чтобы оплатить помощь наемников, а та¬щиться в такую даль, подвергаться неведомым опасностям и сражаться с колдуньей бескорыст¬но, из одной лишь любви к справедливости, охот¬ников не нашлось.
И тогда селяне придумали заманить в горы торговцев. Это был единственный шанс…
- Клянусь, мы не думали, что ведьма решит¬ся на такое! - сквозь слезы говорила Кайта ким¬мерийцу. - Мы были уверены, что караван пройдет благополучно. Конечно, купцы пришли бы в ярость, когда обнаружили бы, что торговать им не с кем, но они могли бы польститься на бо¬гатства Замка. И кто-то из охранников наверняка согласился бы помочь нам… - Она всхлипнула. - Но проклятая колдунья убила всех!
Конан ободряюще сжал ее плечо.
- Не всех. Меня она убить не смогла. И это - ее самая большая ошибка!
Он снова принялся рассматривать долину.
Совсем небольшая, почти вся поросшая ле¬сом, окружавшим невысокий крепкий замок из серого камня, она казалась сказочно красивой и безмятежной.
- Но где же люди? - повторил свой вопрос северянин.
Кайта повернулась к нему.
- Людей нет. Мы жили там. А теперь… Теперь там только ведьма.
- Одна? А слуги? И эти стражи?
- Слуг у нее нет. Или, может, ей служат демоны… но никто из нас их не видел. А Стражи… Они возникают, только если люди пытаются пе¬рейти Черту. Хочешь взглянуть?
- Ты с ума сошла! - закричал ей вслед вар¬вар, когда девушка, внезапно вскочив, побежала вниз по тропинке. - Жизни лишиться хочешь?!
Но Кайта, похоже, отлично знала, что делает. Глазам киммерийца предстала поразительная картина.
Девушка замерла на самой границе, где снег внезапно заканчивался, сменяясь густой, свежей травой. Кайта сделала крохотный шажок. Сол¬нечный луч - ибо, в отличие от гор, над доли¬ной светило яркое летнее солнце, - упал ей на лицо, позолотил волосы и кожу… И тут же с от¬чаянным криком она отпрыгнула назад.
Конан не успел заметить ничего - ни тени, ни движения. Но внезапно в воздухе с треском что-то полыхнуло, и в тот же миг на Кайте заго¬релась одежда. Повалившись в сугроб, она тороп¬ливо загасила огонь.
Когда северянин спустился, на ее губах играла победная улыбка.
- Видел? Это чтобы ты не думал, что мы лжем. Если бы я сделала еще шаг вперед - Страж испепелил бы меня на месте. Так погиб Гуртан, мой брат… Он был уверен, что сумеет одолеть колдунью, ведь он родился уже в снегах, и она никогда не видела его. Но заклятье ведьмы действует на всех членов нашего рода…
Конан сочувственно кивнул, обнимая девуш¬ку.
- Я отомщу и за твоего брата тоже!
Ее поцелуй был горячим и сладким, как мед, - словно Кайта принесла на губах немного солн¬ца из долины…
* * *
- И наконец самое главное. Не трогай ведьму!
Конан, проверявший, готово ли оружие к бою,
перед вылазкой в долину, от таких слов даже за¬стыл с наполовину вынутым мечом из ножен, и, как на умалишенного, воззрился на отца Кайты.
- Я ослышался?
Но селянин лишь покачал головой:
- Ничего подобного. Ты не должен причи¬нять ведьме зла.
- Что за чушь?! Она убивает людей… Отец Кайты не дал ему договорить:
- Ты не понял. Речь не идет о том, чтобы ос¬тавить эту тварь безнаказанной. Но стоит тебе поднять против нее оружие - и ты сразу ста¬нешь уязвим для заклятья. Огненные Стражи ис¬пепелят тебя на месте.
- Мне не нужно оружия. - Конан вложил клинок в ножны и хмуро уставился в непрогляд¬ную ночную тьму за окном. - Я прикончу эту га¬дину голыми руками!
- Ничего не выйдет. Ты в безопасности толь¬ко до тех пор, пока не угрожаешь ей.
- И как же тогда…
Селянин вздохнул с видом человека, который устал в тысячный раз повторять одно и то же. Не
будь он отцом Кайты, киммериец живо научил бы его почтению… Но так - пришлось унять гнев.
- Мы же говорили тебе о шаре. В большом за¬ле перед камином, на медной подставке. Добе¬рись туда незамеченным - и разбей его, прежде чем ведьма успеет опомниться. Тогда ее чары па¬дут. А мы будем наготове у черты, все до едино¬го. И как только увидим, что Стражи больше не нападают на нас, - бросимся в замок тебе на подмогу.
Услышав это, северянин презрительно хмык¬нул. От этих слабосильных людишек, изможден¬ных холодом и недоеданием, никакой подмоги он не ждал. И почему, если уж в магическом шаре
- источник всей власти колдуньи, он не может убить ее после этого?
- Прошу тебя, не спорь! - Отец Кайты схва¬тил киммерийца за рукав и умоляюще заглянул ему в лицо. - Сделай, как мы просим тебя. Раз¬бей шар - и не трогай ведьму. Мы хотим судить ее и казнить по нашему закону. Если ты просто прикончишь ее - не будет никакого правосудия. Она не будет наказана по-настоящему. Мы сами должны сделать это!
Конан лишь пожал плечами в ответ. Пусть го¬ворят, что хотят. У него есть свое право на месть - и он поступит так, как сочтет нужным.
* * *
- Проклятье!
В темноте граница между снегами и долиной оказалась совсем незаметной, и киммериец не удержался от возгласа, когда сделал еще шаг - и внезапно споткнулся, упав на колени в густую траву.
Здесь даже пахло по-другому: нагретом зем¬лей, теплом и покоем. Цикады скрипели на ты¬сячи голосов, словно он оказался не в северной Кезанкии, а где-нибудь в жарком Шеме. Перекликались ночные птицы… Странно, что всего этого многоголосья не слышно было в одном ша¬ге отсюда, за Чертой! Конан двинулся дальше.
Как и днем, над долиной не было облаков, и теперь путь ему освещали луна и звезды. Вспом¬нив тяжелые тучи, что затягивали небо над пере¬валами, северянин только сплюнул сквозь зубы. Ведьма очень могущественна - так что лучше убить ее самому, что бы там ни болтали суевер¬ные селяне. Если только она позволит ему доб¬раться до замка…
Однако, вопреки всем опасениям, ни единого препятствия не встретилось на пути киммерий¬ца. Только ночные зверушки безбоязненно снова¬ли по лесу, перебегая дорогу едва ли не перед са¬мым носом у Конана, да филин пару раз привет¬ственно ухнул в густой листве. Однако эта внеш¬няя безмятежность, вместо того чтобы успоко¬ить, еще больше насторожила воина. К замку он вышел во всеоружии.
Но и тут его, уже готового дать бой любому врагу, поджидало разочарование. Цитадель кол¬дуньи казалась совершенно необитаемой.
Ни охраны на входе, ни слуг во дворе. Тяжелые ворота распахнуты настежь, а внутренние - и вовсе сорваны с петель, и массивные створки лежат на земле, покрытые слоем грязи. В темных коридорах - ни огонька. Не горят факелы, не стоят в подставках масляные светильники, нет даже и колдовских световых шаров…
Киммериец обнажил меч и начал осторожно продвигаться вперед по темному коридору.
Запах пыли… Присев на корточки, он провел пальцем по полу, почти невидимому в темноте. Так и есть. Эту грязь никто не убирал, должно быть, уже многие годы. Неужели сил ведьмы не хватает на такую малость? Или ей все равно?
Конан вообразил себя дряхлую, скрюченную, похожую на паука старуху, ютящуюся в темных сырых подвалов, среди гор трухи и сора… подни¬мется ли у него рука убить такую? Может, луч¬ше и впрямь оставить правосудие селянам?..
Ладно, сперва надо найти шар.
…По описаниям отца Кайты он без труда оты¬скал парадный зал: именно туда вел главный ко¬ридор. И единственной опасностью, поджидав¬шей Конана на пути, была угроза немилосердно расчихаться от всепроникающей пыли и тем са¬мым обнаружить свое присутствие. Сдержаться стоило ему немалых трудов…
В парадном зале замка царила такая же мерт¬венная тишина, как и во всей цитадели, но, по счастью, здесь было не так темно. В высокие стрельчатые окна пробивался лунный свет, и в серебристых лучах искрился, медленно враща¬ясь, молочно-белый шар, висевший в воздухе над высокой медной треногой. В глубине его словно бы что-то медленно бурлило, колыхалось, переливалось… Опасаясь, что колдовское зрелище способно зачаровать его, Конан поспешил отвер¬нуться, а затем, решительным движением, без всякой торопливости вынул меч.
- Не делай этого! Прошу!
Он уже как-то свыкся с мыслью, что ведьма окажется уродливой старухой, но голос был мо¬лодой и звучный. Ласковый. Манящий. Нежный.
Разумеется, он и не подумал обернуться.
- Не делай этого! Тебя обманули!
Она не делала попытки наброситься на него. Голос по-прежнему доносился от входа в зал…
Не желая больше терять времени, Конан изо всех сил нанес удар мечом по шару.
Сфера лопнула с оглушительным, каким-то неестественно пронзительным звоном, от которого хотелось зажать уши ладонями. Северянин чудом удержал меч в руках…
Белесое облако, заключенное в недрах шара, поднялось над парящими в воздухе мириадами осколков - и внезапно рассеялось, напоследок наполнив весь зал жемчужным мерцанием. Тут же крохотные осколки, словно освобожденные от чужой власти, посыпались на пол. Треножник рухнул набок и покатился по каменным плитам.
Лишь теперь киммериец обернулся к ведьме.
Издалека она казалась лишь бледным пятном, но, приблизившись, он обнаружил, что она красива.
Этого можно было ожидать: по опыту варвара, Зло всегда принимало либо очень уродливые, либо весьма привлекательные обличья. Но он дав¬но уже приучился не верить своим глазам, когда дело касалось колдовства!
Но вот чего он никак не ожидал, так это уви¬деть на ее лице, вместо печати жестокости и по¬рока, обиженно-растерянное выражение малень¬кой девочки, и огромные глаза, полные слез…
- Ты разбил мой шар!
При звуках ее голоса, Конан встрепенулся, сбрасывая наваждение. Он пришел сюда, чтобы прикончить эту тварь - и сделает это, какие бы маски она ни примеряла!
- Ты убила моих друзей, ведьма! Женщина стояла, не шелохнувшись, и лишь молча смотрела на него. Не плакала, не молила о пощаде. В полумраке, слабо озаренные луной, ее волосы казались потоками жидкого серебра, а лицо - мерцающей тенью.
Киммериец почувствовал, что воля его слабе¬ет…
Сможет ли он с легкостью поднять руку на женщину? Его собственный кодекс чести не до¬пускал ничего подобного, разве что из самозащи¬ты. Но защищаться было не от кого: колдунья не пыталась напасть на него. Просто стояла и смот¬рела - как будто чего-то ждала.
Шум в коридоре, ведущем в парадный зал, то¬пот ног и возбужденные голоса селян помогли Ко¬нану принять решение. Нацелив на ведьму кли¬нок, чтобы та не вздумала сбежать, киммериец объявил:
- Тебя будут судить люди, которых ты мучи¬ла столько лет. Они решат твою судьбу!
Вопреки всем ожиданиям, женщина и теперь не выказала ни страха, ни раскаяния. На лице ее мелькнула тень улыбки, - но тут же пропала. Она вскинула глаза на Конана.
- Тогда, раз ты не убьешь меня сам, прошу об одном. Останься посмотреть, как они меня убьют. Не уезжай из долины, пока они не сдела¬ют этого.
Странная просьба. Странная ведьма… В чем тут может быть подвох? Она задумала какое-то колдовство? Или попытается освободиться? Но тогда северянин тем более должен остаться, что¬бы помешать ей любой ценой и проследить, что¬бы убийцу постигла заслуженная кара!
Он сурово взглянул на женщину.
- Могла бы и не просить. Это зрелище я не пропущу ни за что на свете!
Ведьма удовлетворенно кивнула.
- Хорошо. Ты ведь уже понял, что тебя обма¬нули?..
Но прежде, чем Конан успел спросить ее, что означала эта странная фраза, жители селения во¬рвались внутрь, и зал наполнили огни множества факелов, запах дыма и мокрой одежды, хриплые возбужденные голоса…
- Ты схватил ее! И разбил проклятый шар! - К киммерийцу, расталкивая остальных, проби¬рался отец Кайты. На лице его сияла широкая улыбка, но почему-то она делала лицо не радост¬ным, а неприятно-хищным, словно у изголодавшегося человека, который наконец дорвался до еды. Впрочем, если вспомнить, сколько он и его сородичи натерпелись от колдуньи, - это многое объясняло.
Конан сдержанно кивнул.
- Я исполнил то, что обещал. Долина вновь принадлежит вам. Когда вы намерены судить ведьму?
Однако селянин словно бы и не слышал слов варвара. Медленно, не сводя глаз с женщины, он приближался к ней, пока наконец не остановился совсем рядом, вплотную к ней. Конан видел, что ей хочется отшатнуться, но почему-то она усили¬ем воли заставляет себя оставаться на месте.
- А ты совсем не изменилась… - срываю¬щимся голосом выдохнул отец Кайты.
Она смотрела на него несколько мгновений, прежде чем бросить презрительно:
- Ты тоже, Майдрак. Все такой же жадный ублюдок!
- Ах ты!.. Эй, отпусти! - последнее предна¬значалось уже Конану, который перехватил зане¬сенную для удара руку селянина. Толпа, собрав¬шаяся вокруг, возмущенно загомонила. Рывком обернувшись к ним, киммериец обнаружил, что на лицах всех без исключения, не только муж¬чин, но и женщин, - то же самое хищное, алчное выражение, что и у отца Кайты.
Сдвинув брови, ибо происходящее нравилось ему все меньше и меньше, варвар поискал де¬вушку взглядом, но не смог найти ее в толпе.
- Успокойтесь! Вы же хотели судить ведьму, а не разорвать ее на части. Так пусть будет суд!
Однако эти слова оказали на селян совершен¬но неожиданное воздействие. Послышались кри¬ки:
- О чем он говорит?
- Что болтает этот наемник?
- Пусть убирается, пока цел!
- Вон отсюда!..
Вскинув меч, Конан с угрозой обвел взглядом толпу. Но прежде, чем он успел хоть что-то ска¬зать в ответ, неожиданно вмешался Майдрак.
- Киммериец! Не слушай этих глупцов! - Го¬лос его звучал просительно и успокаивающе. - Они так рады твоей победе, что сами не знают, что говорят. - При этом он яростно замахал на селян руками, словно желая заставить их замол¬чать. Как ни странно, толпа и впрямь притихла.
- Мы будем судить ведьму по закону. Будь спо¬коен, она получит то, что заслужила. Но это бу¬дет еще очень нескоро. Сперва нам нужно при¬нести жертвы богам, чтобы они назначили благо¬приятный день. Возможно, готовиться придется не один месяц… Ты уверен, что хочешь ждать так долго?
Еще чего! Торчать столько времени в этой ды¬ре!.. Конан уже готов был ответить отказом, - как вдруг нечаянно перехватил взгляд ведьмы. Совсем не испуганная, она почему-то улыбнулась ему с таким видом, словно между ними была не¬кая тайна, известная лишь им двоим.
И северянин вспомнил странное обещание, которое она заставила его принести. И другие, не менее странные слова, которые колдунья произ¬несла потом…
Он вопросительно поднял брови.
- Ты сказала - они обманывают меня?
Но ответить женщина не успела. За спиной у киммерийца внезапно послышался истошный вопль Майдрака:
- Убейте его! - И толпа ринулась на варвара. Зарычав, словно зверь, готовый к прыжку, он
рывком развернулся, держа в одной руке меч, а в другой кинжал.
- Первому же, кто сунется, я вспорю брюхо!
Но даже эта яростная угроза ничуть не охла¬дила горячие головы. Селяне неумолимо насту¬пали, смыкая круг. В руках, откуда не возьмись, замелькали ножи…
- Ну, кто первый, мерзавцы?! - проревел Ко¬нан, готовый дорого продать свою жизнь.
Но прежде чем он успел вступить в безнадеж¬ный бой, неожиданно прямо перед ним мелькну¬ла серебристая тень. Это ведьма бросилась впе¬ред, - и встала прямо между киммерийцем и ал¬чущей крови толпой.
- Не подходите! - выкрикнула она, и толпа неожиданно подчинилась. Женщина, сделав шаг назад, спиной прижалась к груди Конана. От не¬ожиданности тот даже не успел отступить. - Не подходите, иначе он убьет меня!..
Более нелепой угрозы от женщины, и без того обреченной на смерть, невозможно было себе да¬же представить. Однако северянин с изумлением обнаружил, что на селян слова колдуньи произ¬вели почти магическое действие, - не хуже лю¬бого заклинания. Толпа замерла, лишь с ненави¬стью пожирая взглядом ведьму и варвара.
Что ж, он не понимал правил игры, но готов был сделать свой ход.
- Все назад! - закричал Конан и приставил к горлу женщины нож.
Он и сам этого не ожидал, но мерзавцы под¬чинились беспрекословно.
- А теперь, - ледяным тоном продолжил киммериец, - пусть кто-нибудь объяснит мне наконец, что происходит. Кайта!
Девушка протолкалась вперед, испуганно взи¬рая на северянина.
- Я… я ничего не знаю, честно…
- Тогда ты, Майдрак!
Селянин яростно замотал головой, пятясь под гневным взглядом Конана.
- Нет! Нет… Уходи прочь, чужак! Никто не тронет тебя - только уходи! Это наше дело. Меж¬ду нами и этой ведьмой… Уходи прочь!
- Не дождетесь! - варвар скрежетнул зуба¬ми. - Эта тварь сгубила целый караван, прикон¬чила моего друга… Я не уйду, пока не покончу с ней! Но сначала добьюсь от вас правды!
Толпа испепеляла взглядами Конана; мужчи¬ны - молча, а женщины - бормоча себе под нос какие-то проклятия и сплевывая под ноги. В от¬вет, тот демонстративно поиграл ножом перед лицом у колдуньи…
- Ты ничего не добьешься от них.
В огромном притихшем зале голос ведьмы прозвучал неожиданно громко, многократно от¬разившись от каменных стен.
- Ты не посмеешь! - Кто-то из селян, не вы¬держав, метнулся к ней. Но, натолкнувшись на грозный взгляд Конана, осекся и попятился.
- Говори! - рявкнул киммериец, нависая над пленницей.
Из толпы снова послышались вопли:
- Не слушай ее, чужак! Не смей! И даже:
- Лучше убей ее!..
Но звучный колдовской голос с легкостью пе¬рекрыл все эти возгласы. У северянина было та¬кое впечатление, словно они в этом огромном за¬ле остались одни, и женщина рассказывает ему свою историю негромким, доверительным голо¬сом, словно давнему хорошему другу…