– Миледи, это долгая и скучная история, – Калу не до конца понимал, почему говорит именно так. Возможно, потому что честность в ситуации была важнее, чем ложь, – но если вам хочется узнать о моей судьбе – этот человек спас мне жизнь. Взамен за услугу он попросил служить ему. Его поступок показался благородным. Я дал согласие.
– Надо же, – задумчиво произнесла девушка, – какое необычное приключение, но ты всегда был для меня странным человеком. Слова, движения даже внешность – ты ребус для меня.
– Простите? – Калу хотел встать, но миледи опередила.
Кристина схватила двумя пальцами подбородок юноши так, что властным движением заставила повиноваться. Одновременно с действием выпустила клыки похожие на две острые иголки. На ее лице появились черные полосы похожие на паутину. Пугали ее глаза: они больше не были похожи на человеческие. Их затянула туманная дымка как у мертвеца. Изо рта омеле вывалился длинный скользкий язык – лизнул его за щеку. Юношу затошнило. Он представил, что она была когда-то привлекательной девушкой, но кто-то сделал ее отвратным существом. Еще он подумал о своем нанимателе. Наверное, его "настоящее лицо" было еще страшнее, чем облик миледи – эта мысль почему-то немного успокоила Калу.
"Омеле выдают глаза! Как же я раньше не замечал! А ведь мы однажды пили чай! Она была такой любезной, милой и доброй. Фальшь! Все обман!"
– Как жаль, – высоким голосом сказала она, – больше не увижу твоих красивых глаз! А знаешь почему? Потому что мне очень не нравиться, что ты принадлежишь кому-то еще! Ты – мой!
– Нет. – выдохнул Калу и еще сильнее вжал спину в мягкую спинку кресла.
– Еще раз жаль! – выдохнула омеле.
Он был подобен букашке, которая попалась в сети паука. Вся сущность в человеке стремилась бороться с чудовищем, которое хотело "сожрать" его. Омеле была сильна. Она сдавливала его плечо и с легкостью отвела голову юноши в бок, чтобы была лучше видна шея. Над ухом уже щелкнули зубы, но боль не обожгла тело. Омеле ослабила хватку и из-за этого Калу смог повернуть голову. Наконец, человек посмотрел на причину того, что остановило ее: между ним и ей была рука Константина. По иронии случая теперь перворожденный перехватил пальцами ее подбородок.
– Спрячь. Свои. Клыки, – медленно, но холодно приказал наниматель.
Омеле не ответила. С легкостью оттолкнулась от кресла, перелетела спиной всю комнату и, забившись в угол потолка, с удивлением рассматривала пару в ее гостиной.
Однако миледи клыки спрятала и приняла привычный облик человека.
– Калу служит мне, – объяснил Константин, – спускайся к нам. Я пока добр.
– Создание князя тьмы, принц тьмы, – девушка спрыгнула с потолка и грациозно поклонилась.
– Миледи, – он по-прежнему стоял в неподвижной позе возле кресла, где сидел пребывавший в глубоком шоке Калу.
– Ваше темное высочество, чем я могу… – омеле перебил Кристину:
– От ответов, миледи, зависит вся твоя жизнь. Итак, вопрос.
Страх, шок, боль, удивление – все ушло на второй план. Юноша подумал:
"Не ослышался ли я? Константин принц тьмы?"
– Кто предал моего отца?
Девушка облизала губы, бросила злой взгляд почему-то на Калу и нехотя ответила:
– Люди.
– Еще раз повторяю: кто предал отца?
"Давит на нее слишком сильно, но она боится сказанных слов, потому что он из королевской семьи", – подумал Калу, встал с кресла и знаком пригласил князя сесть.
Омеле отказался.
– Константин! – взмолилась Кристина, – Первое создание ночи граф Александр внушил мне хранить секрет! Я могу ответить, но подсказками!
– Зачем нужно мое присутствие в городе Даль? – продолжал задавать вопросы князь.
– Все ответы в здании старой башни часов, – тихо сказала Кристина.
– Отлично! – он звонко хлопнул в ладоши. Миледи с Калу вздрогнули, – Вы оба идете со мной.
– Плохая мысль, – скривила рожицу девушка.
– Извините, но я согласен с ней, – наконец, разжал полные губы Калу, – это опасно. Мы не знаем, что за секреты скрывают старинные часы. Вспомните, Потрошители приходят именно оттуда… ваше темное высочество.
– Ох, я тебя умоляю Калу! Высочество! – хохотнул собеседник, – Да, брось!
Юноша с девушкой обменялись недовольными взглядами. На лице Кристины появилось изумление от общения Константина и человека. Калу отметил, что веселое настроение Константина не что иное, как притворство.
***
Поговорка гласит: если старинные городские часы показывают полночь – жди беды
***
Добро пожаловать в западню!
Добро пожаловать в сердце старинных часов города Даль!
Сорок семь тысяч ступеней, тридцать девять соединительных площадок между верхними и нижними ступеньками, восемь паровых комнат поддерживающих циферблат, на котором двигались стрелки старинных часов и ни одного подъемного механизма наверх. Один вход – один выход. Живые стены в прямом смысле слова – каждая деталь внутри башни двигалась одна за другой. Когда пришедший сюда поднимался вверх, создавалась иллюзия, что все болтики, винтики, округлости, плоские предметы – часть живого существа.
Опасность была в каждом предмете: протяни пальцы к вращающимся предметам в стенах, отрежет, не смотря на то, что многие детали потускнели от времени. Ступеньки покрылись плесенью или осыпались – один неверный шаг и можно скатиться вниз к одному из пролетов, или еще хуже упасть к "живым стенам". С новой площадкой неширокий пролет между стенами становился все уже, а самым опасным моментом в путешествии стали паровые комнаты. Во-первых, в них было очень жарко. Во– вторых, подвесные железные мосты покрылись от времени коррозией. В-третьих, железо стало тонким в тех местах, где вращались гигантские детали, соприкасаясь с железными настилами мостов. В-четвертых, передвигаться в комнатах нужно было с большой осторожностью, так как под ногами была пустота, ведущая на нулевой этаж.
Воздух в механических комнатах был жарким, но не спертым. Время от времени поднимались железные жалюзи на окнах, проветривая помещение. Это означало одно – башня была обитаема. Кто-то ухаживал за механизмами в ней и не давал старинным городским часам зачахнуть.
Безмолвными свидетелями факта стали несколько висельников в паровых отделениях. От времени плоть разложилась, оставив только лохмотья с костями. Их никто не снял, наверно, чтобы отпугнуть от места любопытных ребятишек или искателей приключений.
– Нашли место, где свести счеты с неудачей! – проворчала Кристина, скосив глаза на висельников.
– С каких это пор тебя волнуют судьбы людей? – спросил Константин.
– Отказываюсь принимать во внимание ваши слова, – сварливо начала омеле, – я много лет живу здесь, среди людей, но если бы мое гнездо разорили подобным образом, всем бы шею разорвала! А вы ведете себя так… – она не договорила. Принц тьмы резко развернулся к ней, и схватил за шею. Когти на пальцах удлинились, вперед подалась верхняя челюсть, весь первый ряд зубов стал длиннее, тоньше, острее, а черные глаза без белизны провались в темные тени под ними.
Это было лишь малой частью его настоящего облика, догадался Калу.
Эффект был "на лицо". Миледи сжалась и прикусила губу, а Калу наблюдал с таким видом, что это ему Контантин сдавил шею.
– Напоминаю правила, миледи, во всем мирах они остаются правилами. Ты ведешь себя так, будто забыла, как надо разговаривать со своим…, – теперь недоговорил Константин, – О! Ты давно не вела диалог со своим создателем. Хм… как интересно.
– Понимаете ли, ваше высочество, – в голосе Кристины появились мягкие заискивающие нотки, – меня очень волнует, то, как мы выйдем отсюда. Многие проделывали путь сюда, но выходили единицы. А я получатся, как бы ослушалась приказа… значит, я лгунья, а лжецов не любят, ваше темное высочество… Если быть откровенной, то, мне хочется вернуться к своим девочкам. Я лично отбирала их. Если быть очень – очень честной… мм… то общество без меня заскучает.
– Хочешь выжить?
– Очень – очень хочу, – Кристина даже попыталась улыбнуться.
– При всем уважении, – голос слуги в который раз удивил Константина, сколько в нем было воли, – у меня предложение от которого вы не откажитесь оба. Кажется, кто -то начинает открывать механизмы окон, чтобы проветрить помещение, а мост раскачивается недвусмысленно. Может, перенесем диалог на лестницу?
Омеле осмотрел сооружение и сделал вывод, что у них несколько минут:
– Мальчишка прав, – миледи перестала интересовать его, он отпустил жертву.
Мужчина принял облик человека и быстро, но аккуратно ступая на старое железо, пошел первым к выходу. Калу пропустил вперед Кристину, только потом двинулся по опасной конструкции. Железные жалюзи, отъехавшие в бок, впустили поток воздуха, а мост, по которому шли, рухнул вниз. За неприятным зрелищем путешественники наблюдали с подвесной платформы встроенной к лестничному пролету.
– Нужно было воспользоваться лифтом, – сделала вывод Кристина.
– Исключено, – покачал головой Константин, – механизм создал бы много шума.
– Но и сейчас его не меньше! Они знают, что в башне посторонние! – взвизгнула миледи.
– Чем хуже для них.
– При всем моем почтении, ваше темное высочество, мы прошли бы быстрее путь без этого! – девушка кивнула на Калу.
Константин сделал акцент на слово "они":
– Без меня они нашли бы его раньше и скорее всего, убили. Ему безопаснее с нами, так он хотя бы избежит пыток.
– О, да! Лучше сказать "безопасно", а безопасно ли? – покачала ухоженной головкой миледи, – Никто не может быть в этой… безопасности. Тем более человек.
– Я понимаю тебя, – кивнул Константин. Нервозное настроение собеседницы передалось ему, – ты хочешь жить, поэтому злишься, ерничаешь, забываешь о том кто перед тобой.
– Мы из разных миров ваше темное высочество – нам сложно понять друг друга, – сладким голосом заметила омеле.
– Так сложно? – черные щели вместо глаз сощурились.
– Если бы я не знала кое-что о вас, я бы посмела подумать, что хотите создать из мальчишки омеле. И я частично понимаю вас: новому принцу тьмы нужен приемник, тот, кто продолжит род первого. Одно непонятно в ваших действиях… он же дворовый пес. Безродный.
После ее слов Калу вздрогнул. Факел, освещающий путь он не выронил, но его плечи заметно дрогнули в темноте.
Константин еле сдержал улыбку:
– Не понимаешь, зачем мне человек?
– Нет.
– Я задавал тот же вопрос, каждый раз глядя в лицо отца. Каждый раз он отвечал одно, что когда придет время создать, я найду ответ в себе. А ты, Кристина… Ты предложила Калу бессмертие? Зачем?
– Стало любопытно: его зеленые глаза при изменении станут черными или нет? – хищно улыбнулась девушка.
– Интересный вопрос. Лично я думал, что меня съедят, – омеле на слова Калу остановились и с лицами без эмоций посмотрели на бегуна. Юноша продолжал идти вперед при этом, бросив короткий взгляд через плечо на пару, холодно сказал, – Я бы советовал идти дальше. Через час рассвет.
"Хм? Кристина почти не изменилась, но чтобы сотворить – это странно для нее", – подумал Константин, следуя за слугой.
– Итак, ваше темное высочество, вы хотите создать из мальчишки сына, а потом с моей помощью спасти ему жизнь? – Кристина ради такого вопроса опять остановилась. Леди с пониманием взглянула в лицо Константина. Разумеется, это был лишь спектакль, который разыгрывала кокетка, но некоторые моменты получались бесподобными. Когда – то это качество восхищало в ней: играть так, чтобы тебе верили. Сейчас раздражало его.
– Я хочу, – понадобилась вся энергия накопленная годами, чтобы произнести это вслух, так как создание князя прекрасно понимал, что сегодняшнюю ночь не переживет. Встреча с врагом рода была для него печальным фактом, но сама мысль, что он утащит на солнце разрушителя Ласточкиного Гнезда, приятно приподнимала настроение, – Я хочу чтобы ты, Кристина, хранила верность Калу так, что не задумываясь отдала бы за него жизнь.
Тело девушки под действием гипноза село на ступеньки, а взгляд стал пустым как у тряпичной куклы:
– Клятва на солнце, – бесцветным голосом сказала она.
– Клятва на солнце или смерть, – произнес Константин, и посмотрел на человека. Тени от факела плясали на лице, которое плохо скрывало эмоции. Юноша явно был сбит с толку тем, что творилось вокруг. Возможно, он не до конца оценил самих омеле и их возможности.
– Это внушение. Так могут делать более опытные омеле на себе подобных, -мягко объяснил Константин слуге, – ей нужно чуть – чуть времени, чтобы прийти в чувства. Конечно, она не будет помнить, то, что я внушил. Тебя что-то смущает?
– Да.
– И?
– Что вам нужно? Вы хотите воплотить меня? – голос подвел Калу. В нем были ноты страха, – Могли бы отпустить – я бегун. Мне можно доверять. Тем более город знаю хорошо. Найду место, где укрыться. Зачем все?
– Я хочу спасти твою жизнь. Ты знаешь мою позицию по отношению к… этому.
– Миледи права – я лишь уличный человек, а вы даже не люди. Вы… чем больше я нахожусь с вами, тем больше понимаю, что вы… простите Константин, вы далеки от людей! – забывшись юноша, хотел прислониться к стене, но собеседник остановил его, положив руку на плечо.
– Вот именно, мой друг, – уставшим голосом сказал омеле, – за каждое чудо всегда есть цена. За бессмертие – это человечность. Никто из нас не был перевоплощен по своей воле: случай, судьба, рок, враги, тщеславие – все сыграло дурную роль. Увы, жажда жить взяла свое у каждого из нас. Поверь мне, Калу, когда тебе предлагают новую жизнь при перспективе всегда оставаться молодым и сильным, соблазн очень большой. Никто из омеле не стал человечнее от всего этого. У кого-то цена за власть над жизнью дело времени, а у кого-то, – он взглянул на Кристину, – должное. Именно поэтому солнце прокляло нас – мы пошли против природы. Однако есть легенда, что последнего из рода перворожденных солнце простит. Надеюсь, что им буду я.
– Выходит, хотите помочь мне, чтобы солнце не тронуло вас? Но где гарантии, что все пойдет именно так как вы задумывали? Как быть, если солнце не простит? Или ваши враги опередят? А механические омеле? Как с ними быть?
– Возможно, ошибаюсь, но я всегда брал пример с моего отца. Одним из его достоинств было окружать себя людьми. Он часто повторял: преданность приоритет слабых в восхищении правильными поступками сильных, но в этом есть корень зла -предательство. То, что я приблизил тебя к себе вместо того, чтобы отпустить – это скорее привычка. Может просто надеялся, что мир города Даль спасение, а не отсрочка неизбежного. Понимаю, что сейчас возможен любой исход, но в любом случае постараюсь сохранить тебе жизнь, Калу.
– Спасибо. Приятно слышать слова от созданий, которые могут легко изменить решение. Не обижайтесь. Я должен был задать эти вопросы. Моя профессия правильно оценивать ситуацию и говорить нужные слова. Однако познакомившись с вами, я не знаю, что нужно говорить, а что нет. Вы странные. Однако никто не вынуждал меня служить вам, Константин. Верность и честь – все, что есть у Калу.
– Пообещай одну вещь? – Константин старался не давить на юношу, тот и так был не в лучшем стоянии, поэтому заговорил просящим голосом.
– Конечно, – кивнул Калу.
– Пообещай мне, если все будет хорошо, то попросишь руки девушки из ночного экипажа. У тебя должна быть жизнь, которая достойна тебя. Поверь мне, ты достоин ее. В худшем случае напиши юной леди. Она должна знать о твоей судьбе. Любовь – это дар, Калу.
Слуга не ответил, только кивнул в ответ, а тем временем Кристина пришла в чувство и поднялась со ступеней.
– За нами пришли, – сказала она.
Мужчина тоже услышал мягкие шаги, явно принадлежащие человеку. Ботинки тихо ступали по ступеням. Человек хорошо знал все изгибы лестницы, поэтому мог обойтись без фанаря.
Константин вышел вперед, заслонив собой юношу. Кристина взяла Калу под руку и по-матерински улыбнулась молодому человеку.
– Всего лишь формальность! – сказал высокий голос из темноты, – Следуйте за мной!
Невысокий сутулый человек вывел троицу в большое помещение по строению напоминающее железный короб. Здесь не было ни замысловатых паровых конструкций или же механизмов поддерживающих жизнь высотной башни, только прозрачный циферблат часов с одной стороны – железные стены с другой. Принц тьмы отметил, что всего за час взойдет солнце и через прозрачное стекло циферблата свет заполнит все помещение. Однако тут было что-то еще, что заставило перворожденного насторожиться. Что именно он пока не разгадал, так как все внимание привлекли те, кто находился в помещении.
Двенадцать фигур окружили в кольцо гостей.
Тринадцатый стоял на невысоком постаменте похожем на плоский вытянутый ящик из железа, и… Константин почувствовал ощущение, что ему будто вогнали нож в спину. Он отшатнулся назад, едва не упал.
Все они были людьми. Людьми!
Изуродованные тела с разными механическими деталями, чтобы придать силы, темные одежды придающие фигурам большее уродство, пустые лица без эмоций – перед созданием мира тьмы предстал ответ, от которого он долго бежал. Ласточкино Гнездо предали фанатики убежденные, что их идеи правят всеми мирами.
Константин лучше рассмотрел предмет, на котором стоял тринадцатый человек – это была гробница графа Александра.
Дурное дело выходило из истории.
"Старый идиот! – обругал себя омеле, – Даже после смерти развратник умудрился оставить потомкам яд, который губит все живое! Вот он испытывает и меня! Мои демоны лезут на свет! Как убить тех, кого защищал? Если сделаю шаг в этот омут, мне не остановиться…"
Константин коротко взглянул на миледи. Ответ кто погубил перворожденного пришел в мысли без слов. Леди старалась не смотреть на приемника первого. Миледи сделала низкий реверанс, что вот она – убийца. В знак понимания, принц тьмы кивнул в ответ. Этого следовало ожидать от Кристины. Девушка всегда жаждала свободы, а ничто не связывало, так как связь с отцом. Будь миледи умнее, то легко могла создать тайный орден, поклоняющийся ее особе. Слабости Кристины были сильнее ее, и вот она в новой ловушке теперь уже созданий графа. Однако жалость девушка давно не вызывала. Он был к ней равнодушен как к устаревшему предмету.
Константин отвернулся от миледи. Он хотел заговорить с хозяевами старинных часов, но первым разговор начал Калу. Его голос был сухим, а речь дерзкой, но смысл сказанного человеком заставило его прислушаться:
– Темная полночь, как такое может быть?! Механические омеле, то есть Потрошители города Даль всего лишь избалованные высокомерные людишки!? Фу, мерзость! Мне никогда не было так противно за то, что я человек! Вы, – от злости он швырнул в одного из них горящий факел, – вы даже не существа, а нечто среднее – оно! Они могут менять облик, потому что они – омеле! Настоящие хищники, чудовища, твари в ночи… а вы? Вы жалкие пародии на них! Вы решили, если изуродовали тела механическими излишествами, научились убивать и распробовали вкус крови своих братьев, то стали чем-то? Нет. Вам никогда не стать одними из них! Придет час, когда заплатите за то, что убивали на улицах случайных прохожих, женщин, стариков и бедняков! Вы думаете, что все сойдет с рук?