– Тут у нас был небольшой инцидент. Какая-то девка вздумала позвонить. Я ее успокоил.
В Хлопчике просыпается садист.
– Она жива?
– Пришлось пристрелить.
Сатанинская ухмылка кривит рот Хлопцову. Его интересуют подробности.
– И как это произошло?
– Она пыталась позвонить. Ты же сам сказал, что такие попытки пресекать жестко.
– Правильно! Молодец! Еще на одну москальскую сучку меньше.
Кровь заполняет избитому наемнику рот. Плевок от души. Еще один передний зуб белеет в красной кляксе на ковре. Продолжается рассказ о "доблестном" расстреле:
– Ее парень на меня напал. Друг меня спас. Всадил этому москалю пару пуль.
Хлопчик с досадой хвалит бандеровца.
– Неплохо!
Главарь изо всех сил скрывает приступ бешенства, ведь натура маньяка, отравившая душу, не желает, что бы кто-то, кроме него, казнил ненавистных москалей за малейшую провинность.
Большая часть состава не подверглась участи последних трех вагонов. Беззаботное путешествие обеспечено комфортом и услугами развлекательного характера. Единственная неприятность – отсутствие связи, но даже это не доставляет особых неудобств.
Вилен, походкой репера, пересекает четвертый вагон (если считать от "хвоста" состава), несет фигуристую бутылку, пальцы частично скрывают яркую этикетку. Желтеет апельсиновый сок. Воздушный пузырь то и дело перетекает от горлышка до дна, точно в шаг. Ремешки штанов сопротивляются воздуху, болтаются как на рюкзаке туриста. На стальной пол тамбура ступают массивные ботинки, стук металлических вставок слышен уже в переходе в третий вагон, где должна ждать свой напиток Милена. Дверь, серьезным препятствием, перекрыла путь. Подергивания ручки результатов не дали. Откидывание челки совпадает с намереньем идти назад. Обратный маршрут заканчивается у комнаты проводников. Вежливый стук. Приглашение: "войдите" – пробилось сквозь обшивку. Стена поглощает дверь, лязгают упоры.
Девушка в униформе в глубине помещения во весь рост у окна. Стройные ноги заставляют бросить взгляд. Вилену неудобно от проявленного интереса, поднимает глаза на овал лица. Ее губы, хоть и средней величины, но обладают ярко выраженной формой: верхняя линия симметрично от центра расходится, вырисовывая подносовой желобок, полого спускается к уголкам рта, где чуть задирается на кончиках, а снизу – ровная плавная дуга, как бы подчеркивает столь редкий волнистый узор. Геометрия подбородка среднего размера заостряют общие черты. Немного вогнутая спинка носа переходит в нить светлых бровей. Голубые глаза имеют раскосый разрез.
Проводница одаривает гостя белоснежной улыбкой, повышая позитив. Растерянные мысли парня с трудом собираются в вопрос.
– Здравствуйте! Не могли бы подсказать: почему заперта дверь в сорок восьмой вагон?
Проводница подняла бровь, от чего легкая морщинка проступила на лбу.
– Как, разве сорок восьмой заперт? М-м-м, странно. Сейчас проверим.
Решительный стук шпилек ведет в тамбур. Вилену понравилось идти позади. Любого парня, с традиционной ориентацией, вихляние "кармы" девушки, несомненно, заводит, особенно когда это действие дополнено каллиграфическим почерком походки.
Девичья кисть обхватывает ручку двери. Частые подергивания встречает механический клин. Ключ-карта, последней попыткой протаскивается по магнитной щели. Тщетно.
– Ничего не понимаю.
Назад в тамбур. Прозрачная коробка, смонтированная справа от двери, оказалась напротив пышной груди проводницы. Сквозь стеклянные стенки просматривается беспроводной телефон, находящийся в объятиях пластиковых выступов. Ключ-карта открывает доступ. Устройство снято с ложе. Одинокая кнопка подключает абонента. Изящное движение головой и обнажилось ухо. Блик от искусственного света лег на волосы. Темно-рыжие пряди смешались с преобладающим русым цветом – создали "микс". Приятный девичий голос в трубку телефона:
– Ало. Меня слышит кто-нибудь? Ответьте.
Тишину, в купе начальника поезда, нарушает звонкий голос проводницы, льющийся из динамика. Хлопцов, отдыхающий в "хозяйской" кровати, вздрагивает. Ответить не спешит. Вместо этого по рации:
– Лис, немедленно хватай любого инженера и веди его в купе начальника поезда.
– Вас понял.
Лис вонзается в толпу заложников, бегло читает бирки, прикрепленных к одежде обслуживающего персонала. Ствол "Калашникова" выделяет найденного работника.
– Ты, пошли со мной.
Испуг от возникшего внимания, холодом проносится по спине инженера. Лис успокаивает его в своеобразной манере:
– Да не ссы ты! Не буду тебя мочить!
Минуту спустя, Хлопцов встречает инженера требованиями:
– Какая-то проводница хочет побеседовать с начальником. Ответь на звонок, скажешь, он занят.
Без устали, женский голос ищет общение. Инженер, увлажнив платок потом со лба, подносит телефон к уху.
– Слушаю.
– Наконец-то! Я проводница сорок седьмого вагона. А где начальник поезда?
– Он сейчас не в компетенции.
– Пьяный что ли?
– Не важно. Что вам нужно?
– Вы в курсе, что дверь в сорок восьмой вагон заблокирована. Тут один пассажир не может попасть к себе в купе, в вашем вагоне.
Инженер загораживает микрофон ладонью, поворачивается к Хлопчику за подсказкой. Ложь, придуманная молниеносно, шепотом из уст:
– Скажешь, что у нас проблемы с охранной системой. Идет тестирование. Все понял?
– Да.
– Одно лишнее слово и смерть неизбежна.
Собеседнице излагается вранье:
– У нас тут поломка с запирающими устройствами, проводим тестирование считывателей.
– Хоть я и нечего не поняла, но все понятно.
– Конец связи.
Вилен внимательно смотрит на проводницу, словно задает вопрос. Девушка перевешивает часть "лапши" со своих ушей на уши неформала:
– Говорят, что замки сломались. Проводят какие-то тесты.
– И как мне попасть в купе?
– Скоро будет остановка на первой крупной станции. По перрону перейдете в свой вагон.
– Ясно.
Вилен большим пальцем задирает толстовку, находит чехол на ремне. Оттуда вынимает смартфон. Экран проснулся в отличие от связи, которая крепко спит. Поджались губы, закачалась голова – досада. Проводница любезно предлагает:
– Может, Чаю?
Глава 2
Последняя остановка
На наручных часах стрелка четко двигается по циферблату секунды в такт, часы и минуты отмерили время в пути. Хлопчик сверлит взглядом заложников, переводит внимание на горстку проводников. Выбраны двое.
– Вы! Подойдите.
Проводники с неохотой освобождают кресла. Хлопцов рявкнул:
– Шевелитесь, черт возьми!
Теперь, двое наемников попадают в поле зрения.
– Отконвоируйте проводников до ближайшего купе. Заберете их униформу и наденьте ее на себя. Выполняйте.
Наемники и проводники удаляются с этажа. Рация по выделенному каналу отсылает голос Хлопчика.
– Прозрачный.
– Слушаю.
– Необходимо установить глухую тонировку окон захваченных вагонов. Отключи генератор помех.
– Понял.
Постепенно мутнеет свет, проникший снаружи. Наступает интим. Датчики освещенности действуют на пускатели. Полосы светодиодных светильников пунктиром расчертили потолок в два ряда. Плавно исчез мрак.
Техническое помещение погрузилось в досрочную ночь. Вместо звездного неба мерцают индикаторы приборов и аппаратов. Экран сотового телефона, показывает время – пора готовится к рывку на свободу. Техник продвигается в сторону люка из тесного отсека.
Общие указания для всех остальных членов банды от Хлопчика:
– Всем приготовиться к остановке. Особое внимание на москалей.
Обтекаемая кабина экспресса, в пределах границ города "Хабаровск" входит в поворот. Нарушается покой воздушных масс близ железнодорожного пути. Волны ветра, от проносящихся вагонов, клонят траву до самой земли, проверяют на живучесть листья кустарников, чьи упругие ветки скрепят, гнутся, но не ломаются. Многоэтажные здания мелькают за окном. Городские улицы ныряют под пути, тень вагонов поднимается от асфальта до крыш автомобилей.
При вкатывании на станцию видно как сбоку приближается параллельная железнодорожная ветка устаревшей эпохи. Скоростной путь имеет отличие от традиционной рельсошпальной решетки: безстыковые рельсы уложены на бетонное ложе, более широкая колея способна пропустить габаритный двухэтажный пассажирский экспресс.
Гасится скорость. Экспресс въезжает под навес пассажирского терминала, потом начинается перрон. Речевой информатор разносит весть по вагонам:
– Остановка. Станция "Хабаровск один". Стоянка поезда двадцать минут.
Арочные окна вокзала выделены пластиковыми рамами. Салатовая кровля изобилует угловатыми слуховыми окнами, их упорядоченность создает общую симметричную форму. Как продолжение здания вокзала и как "перемычка" со зданием автовокзала широкий виадук растянулся над путями, на уровне третьего этажа. В крыше путепровода на небольшом расстоянии друг от друга застекленные овальные вырезы пропускают больше света для банальной экономии электроэнергии днем. На перрон спущены эскалаторы в полуцилиндрической полости из стекла.
"Голова" состава проходит под воздушным сооружением для пешеходов. Экспресс протягивает, спустя метры останавливается. Автоматические трапы касаются платформы. Воздух зашипел, толкает створки, освобождая выходы. Отражение поезда переливается по стеклам открывающихся парадных дверей, над которыми массивными буквами обозначено "выход в город". Отъезжающие, провожающие и прибывшие – высыпают на платформу. Белую керамику под ногами застилает толпа.
Ряженые наемники сходят на перрон, вживаются в роль проводников. Техник сквозь вентиляционные щели глядит в коридор, где пока никого нет. Изнутри технического отсека кнопкой открывается люк, втягивается стеной. Электронная девушка опять кинула в дрожь.
– Сергей Александрович, пожалуйста, проверьте рабочее место после выполнения всех технических работ.
– Дерьмо! Заткнешься ты или нет!
Движение на цыпочках. Дыхание ровнее. Техник проскальзывает мимо лестницы. Скрип дверей тамбура ощутим всеми ушами. После межвагонной "гармошки", в следующем вагоне, где нет купе, видна светящаяся брешь в стене. Поравнявшись с входом в сейф, дешифратор, закрепленный на сенсорной клавиатуре, выделяет из памяти подслушанный разговор преступников. Рука потянулась к устройству, выполняющее колоссальную работу с цифрами, что дождем бегут по дисплею. Из конца коридора кто-то требует:
– Руки убрал!
Реплика лишь ускорила прерывание процесса подбора кодов. Дешифратор зажат в руке. Техник рвется в сторону голоса – именно там выход на свободу. Тощий, Сурко оценивается как плохой противник: тут же получает толчок в грудь и удар по морде, от чего лопается губа – нокдаун. Костлявые лопатки ложатся на пол.
Техник пересекает третий по счету вагон, коридор показался короче. Выход уже близко. В тамбуре прекращается бег. В проеме открытой двери – затылки фальшивых проводников. Плечо сжимается в камень, ноги стартуют стремительно. Прыжок и вагон позади. Спина первого наемника берется на таран, сила другой руки прикладывается на голову второго. Враги жестоко сбиты с ног. Они потряхивают "гривой", через секунду приводят себя в вертикальное положение.
– Ах ты, сука, кто бы ты ни был!
Беглец угрожает срыву операции. "Догнать и убить" – четко формируется в самостоятельный приказ. Наемники в погоню. Очевидцы с интересом наблюдают за резкими движениями и уверены в том, что техник – вор. Толстяк в шортах уже готовится стать автором видео для сайта "you tube".
Вилен шагает по перрону, плотная толпа заслоняет бегущего человека навстречу. Девушка сверкает длинными ногами, ягодицами, на которые натянуты короткие шорты. Рефлекс "самца" сработал – все внимание на "самку". В это время техник оглядывается назад. Наступает момент слепой зоны. Расстояние сократилось внезапно. От столкновения туловищ, ноги отрываются от перрона. Короткая невесомость заканчивается приземлением на задницы. Дешифратор кульбитом отлетает под вагон, скудная трава гасит удар об щебень. В другую сторону летит бутылка сока, которая раскручивается об стоящих людей. Вилен не может вздохнуть, ртом хватает воздух, густая челка заслонила лицо. Техник более стойко удержал удар, да и участие в побеге принуждает вновь подняться, при этом нет времени на поиски устройства. Один из наемников как бы подгоняет:
– А ну стоять ублюдок!
Прозрачного согнула боль в груди, кровавые сгустки образовались на нижней губе. В коридоре поскрипывает кожей приближающаяся обувь военного стиля. Обладатель берцов хватает Сурко за грудки.
– Что случилось? Твою мать!
– Кто-то из технического персонала вырвался наружу. У него дешифратор.
– Мне плевать, что ты будешь делать, но поезд отправится по расписанию!
– Но мне нужен дешифратор, использовать альтернативный план по вскрытию сейфа крайне опасно.
– Мы вернем устройство, но мои люди не должны быть засвечены.
– Хорошо.
Хватка отпущена. Пошатывается худой, отступает назад. Хлопчик выходит на связь с преследователями.
– Внимание! У беглого заложника дешифратор. Будьте внимательны. Отобрать устройство. Беглеца убить.
Адресат сообщения, глубоко дыша, отвечает:
– Вас понял. Отобрать и убить.
Вилен с трудом восстанавливает дыхание. Кто-то из прохожих интересуется:
– Эй, парень, с тобой все в порядке?
– Да. Нормально.
Неформал не уверено стоит на ногах. Пальцы обеих рук ныряют под челку, русые пряди за один проход укладываются так, что теперь позволяют увидеть нечто интересное под вагоном: некое устройство, что светится дисплеем от повторяющегося уведомления. Дешифратор, просит вернуть его на место.
Вилен убеждается о пропавшем к нему интересе со стороны очевидцев, затем коленом упирается об платформу, вытягивает руку. Удаленность предмета заставляет лечь. Кончики пальцев нащупывают корпус, еще немного и электронная отмычка подобрана, как и грязь с перрона. Вилен выбивает одежду, часть пыли удается вернуть этому городу.
Рассуждения двигают извилины: "Назначение данного изделия не понятно. Там, куда оно просится, кому-то очень нужно. Зачем? Почему обслуживающий персонал поезда странно себя ведет? И где пассажиры последних вагонов? Разве никто не хочет постоять на перроне или что-нибудь купить в киоске?". Мысль о сестре просит занять купе согласно билету. Но перед этим из глубокого кармана Вилен достает телефон. В разделе последних вызовов – номер. Длинные гудки, после набора, продолжительны – укрепляют позицию "не спешить в купе". Пройдя мимо открытых дверей, Вилен заглядывает в окна последних вагонов. Глухая тонировка явно скрывает дела темные.
Телефон без устали вызывает абонента. Милена по другую сторону стеклянного барьера боковым зрением замечает брата. Вооруженный наемник вселил страх о том, что подать сигнал о помощи, смерти подобно. Остается только провожать взглядом.
Продолжается погоня. Голубая рубашка техника сверкает в толпе, действует на преследователей как алая ткань на быка. Наемники распихивают людей, действуют нагло и грубо:
– Свалите с дороги!
Убийцы разделяются, не давая субъекту шансов отвернуть в сторону – хищники гонят зверя. Гражданин у подножья горы из сумок читает газету, козырек кепки затеняет строки статьи, для которой и места нет среди рекламы. В этот момент и в этом месте, не прогнозировано, людей вокруг становится больше. Нарастает топот погони.
Для беглеца доступен один путь – врезаться в мужчину с притупленным ощущением опасности из-за статьи о скандалах, интригах, расследованиях. Спина читателя принимает мощный толчок, что кепка соскальзывает с лысины. Жертва обстоятельств разводит руки в стороны, хватательным рефлексом разрывает газету пополам. Раскинувшись, мужчина ныряет в багаж. Техник буквально втаптывает его в пирамиду сумок. Чемоданы, баулы, рюкзаки расползаются по платформе. Наемник вязнет в каше разбросанных вещей, второй пытается окружить беглеца, но тот меняет направление. Техник опять находит путь.
На входе эскалатора, ведущий на путепровод, двое рабочих устанавливают дверь. Вешают створку на шарниры. Беглец от страха не замечает прозрачное препятствие, влетает в стекло. Возникает паутина трещин и в это же мгновение разлетаются осколки. Полосы парезов ложатся на лицо. Вспарывается ткань рубашки. От внезапной "встречи", техник падает на застывшие ступени. Кровь хлынула из ран. Голая дверная рама чуть приоткрылась. Столбенеют рабочие, глядят друг на друга. Синхронно поворачивают головы на техника. Немую сцену прерывает один из рабочих:
– Эй, мужик! Ты чего?
Но в ответ – пустой взгляд. Сочится кровь из множества порезов, лицо постепенно окрашивается вытянутыми каплями разной длины. Преследователи появились недалеко. Просьба: "Помогите!" – едва уловима. Похоже, нужно снова бежать. Мертвый эскалатор ведет на виадук, отнимает много сил. В конце подъема сбивается дыхание. Как назло нет никого. Маршрут побега проложен в сторону зала ожидания. Техник пересекает косые лучи солнечного света, образовавшие пучок шириной с овальное отверстие в потолке. Более заметны на рубашке кровавые пятна и влажные разводы от пота. Превозмогая усталость с последним рывком, беглец туловищем врезается в дверь зала ожидания. Заперто – исчерпана последняя надежда. Приходится идти назад, но обратный путь перекрыт подоспевшими преследователями. Наемник не может отдышаться, все же приказывает:
– Отдай дешифратор!
– У меня его нет.
Другой фальшивый проводник продолжает переговоры:
– Парень, тебе больше всех надо? Отдавай и проваливай! Обещаю не трогать.
Наконец отдышавшийся наемник снова заговорил:
– Ты что, глухой? Ну, смотри, сам напросился!
Двое на одного – не честный поединок. Наемники сближают дистанцию. Один из них сжимает кулак, пытается нанести прямой удар. Техник блокирует действие предплечьем, контратакует в солнечное сплетение, временно пресекая нападение. Второй нападающий ударом в голову сбивает беглеца. Но не сломленный железнодорожник снова поднимается на ноги, полусогнувшись, ныряет под грудную клетку нападающего. Наемник прессуется об стену. Техник успешно дал отпор.
Не теряя времени, бег продолжился. На другой стороне виадука, светится крупная голограмма "Автовокзал" – еще один шанс не попасться в руки "бандеровцам". Люди шарахаются от человека с окровавленным лицом и порванной одеждой, по которой уже трудно определить представителя обслуживающего персонала экспресса. Преследователи наступают на пятки, зловонное дыхание ощущает затылком беглец.
Девушка удачно открывает дверь, чтобы пройти по виадуку на перрон, но не успевает зайти: встречное тело вносит обратно в здание автовокзала. Наушники вылетают из ушей, очки слетают с переносицы, взрывается прическа длинными распущенными волосами до пояса. Меломанка плашмя падает на лопатки и затылком хлещется об пол – сотрясение обеспечено. Техник сочувственно обернулся. Бег от смерти важнее, чем извинения и оказание помощи. В сознании свидетелей укрепляется – беглец, является преступником.