- Ты, конечно, не сердишься за то, что я купил эту рабыню, - обратился я к Беверли, - Только посмотри, - я взял Лолу за лодыжку, и она задрожала. - Какие ножки! Какие икры! А бедра? Ты только посмотри, что за бедра! И ягодицы, и грудь, разве все это не возбуждает? И шея, - по моему знаку Лола склонила голову, показывая серебристую сталь, - эта шея в моем ошейнике. Как видишь, я не зря потратил деньги.
- Да, - недовольно проворчала Беверли, - превосходное приобретение.
- Лола, - распорядился я, - сегодня вечером, по окончании работы, ты поднимешься в главную спальню на втором этаже, снимешь одежду и встанешь на колени у железного кольца, чтобы по моему повелению доставить мне удовольствие.
- Повинуюсь, господин, - промолвила она и торопливо отправилась на кухню.
- Прямо вот так? - хмыкнула мисс Хендерсон.
- Она рабыня. С рабынями не церемонятся.
- Должно быть, приятно обладать абсолютной властью над женщиной.
- Еще как приятно.
После того как мы с Беверли расправились с напитком, Лола вымыла посуду и, проскользнув мимо нас, направилась по лестнице наверх, в мою спальню.
- Ты считаешь, что она красивее меня? - спросила мисс Хендерсон.
- Она красива, - ответил я, - хотя, по-моему, не красивее тебя. Ты тоже очень хороша.
- Однако ты ставишь на колени у кольца ее, а не меня?
Я стиснул зубы. Для меня Беверли оставалась самой красивой женщиной, какую я когда-либо видел.
- Ты свободная, - напомнил я.
- Может быть, из меня вышла бы неплохая рабыня.
- Сомневаюсь. Ты женщина с Земли.
- Мужчины Гора утверждают, что из нас получаются превосходные рабыни, - возразила Беверли, - Для этого только и нужно, что научить нас повиновению. Тогда мы угождаем господам не хуже, а даже лучше, чем уроженки Гора.
- Я отношусь к тебе с уважением, предоставил тебе свободу, даю тебе деньги и не заставляю работать. Ты ни в чем не знаешь отказа, но все равно недовольна.
- Ты отказал мне в одном, - заявила Беверли.
- В чем же?
- В ошейнике.
- Ступай в свою комнату, - велел я.
- Конечно, - сказала она. - Чтобы ты поскорее отправился к своей шлюхе.
Беверли встала из-за стола и, приподняв подол своего платья, направилась к лестнице.
- Лола наверняка уже разделась и ждет у твоего кольца, - обронила Беверли.
- Как ей и следует, - ответил я, - если она не хочет, чтобы ее выпороли.
Сердито фыркнув, Беверли стала подниматься по ступенькам.
- Мисс Хендерсон, - окликнул я.
- Да, мистер Маршал, - отозвалась она.
- Помни, что ты не должна запирать дверь.
- Я помню, что женщина, находящаяся на содержании, не имеет права запирать дверь.
С этими словами Беверли вошла в свою спальню. Я прислушался. Засова Беверли так и не задвинула.
Тогда я не спеша поднялся к себе, закрыл за собой дверь, задвинул щеколду и повернулся к Лоле. Та, нагая, стояла на коленях возле железного кольца. Подняв глаза, девушка улыбнулась.
- Я жду повелений своего господина.
- Расстели меха и зажги лампу для утех, - приказал я, снимая тунику и отбрасывая ее в сторону.
В считанные мгновения Лола уже лежала на животе, поверх расстеленных мехов. Руки ее были вытянуты вдоль тела, ладонями вверх.
Присев рядом с ней, я взял ближнюю цепь и, надев тяжелый стальной ошейник поверх другого, уже находившегося на шее рабыни, пристегнул цепь к кольцу. Потом я приподнял Лолу - в моих руках она была легкой как перышко - и положил на спину.
Затаив дыхание, она обвила руками мою шею и прошептала:
- Я твоя, господин.
- Я знаю.
- Твоя, мой господин, - повторила Лола и прикоснулась губами к моим губам.
15. МОЙ ДОМ ПОДВЕРГАЮТ ОБЫСКУ, А С МИСС БЕВЕРЛИ ОБХОДЯТСЯ КАК С РАБЫНЕЙ
Вернувшись из порта раньше обычного - в тот день было мало работы, - я обнаружил, что дверь приоткрыта. Мне это не понравилось.
- Лола! - позвал я с порога. - Лола!
В ответ до моего слуха донеслось какое-то невнятное, приглушенное нытье.
Метнувшись к левому чулану, я обнаружил там Лолу, связанную по рукам и ногам, с кляпом во рту.
Ключ валялся рядом, так что мне не составило труда отпереть чулан и вытащить оттуда рабыню. Освободить ее от кляпа оказалось малость посложнее, но я справился и с этой задачей.
- Госпожа… она наверху, - выдохнула рабыня, едва я вытащил из ее рта тряпичный ком.
Я огляделся по сторонам. Дом был перевернут вверх дном, вещи разбросаны, мой кошель, вывернутый наизнанку, валялся на полу.
- Кто это сделал? - спросил я.
- Мужчина, - ответила Лола. - Здоровенный мужчина. На нем была пурпурная маска.
- Он еще в доме?
- Нет, - тяжело дыша, вымолвила она.
Развязав руки рабыни, я взглянул на ее лодыжки, понял, что ей не хватит сил справиться с такими тугими узлами, и освободил от пут и ноги.
- Что ему было нужно? - спросил я.
- Не знаю, господин, - ответила рабыня.
Я поспешил наверх. Мисс Хендерсон находилась в главной спальне на большой кровати. Она встретила меня страдальческим взглядом, что и не диво, ибо тело ее покрывали синяки и ссадины, не говоря уж о том, что Беверли связали, как рабыню. Сказать она ничего не могла и только мычала, поскольку из ее рта тоже торчал здоровенный кляп.
По всей спальне были разбросаны мои вещи.
Я с интересом посмотрел на мисс Хендерсон. Ее ноги были широко раздвинуты и привязаны к маленьким кольцам по обе стороны кровати. То же самое неизвестный проделал и с руками Беверли, поскольку кольца имелись и в изголовье. Как правило, мужчины Гора овладевали рабынями на мехах, однако на тот случай, если кому-то захочется насладиться девушкой на постели, здешние кровати оснащались подобными приспособлениями.
В глазах Беверли стояли слезы. Она издавала приглушенные стоны, столь слабые, что, даже стоя в ногах кровати, я едва их слышал.
Лола, уже успевшая надеть тунику, появилась на пороге спальни.
- Госпожа проявила неосторожность, - пояснила рабыня, - она открыла дверь, и посторонний мужчина ворвался в дом. Он схватил ее, приставил нож к горлу и пригрозил, что стоит мне пикнуть - и госпожа умрет. Потом он велел принести ткань и веревку. Я повиновалась.
"Разденься", - приказал мужчина.
Мне пришлось снять тунику.
"Ложитесь на пол, обе! - скомандовал налетчик. - На живот".
Потом он встал коленями на спину госпожи, чтобы она не могла убежать, связал меня по рукам и ногам и заткнул мой рот кляпом. После этого неизвестный достал нож и не спеша - видимо, это доставляло ему удовольствие - стал разрезать на госпоже одежду. Когда госпожа осталась нагой, этот человек связал ее и заткнул рот кляпом. Так и вышло, что мы с ней оказались в одинаковом положении - лежали перед незнакомцем нагие, связанные, с заткнутыми ртами. Меня он зашвырнул в конуру, а ее отволок наверх.
Я посмотрел на мисс Хендерсон с раздражением: это ж какой надо быть дурой, чтобы в отсутствие в доме мужчины открыть дверь неизвестно кому!
Она в это время извивалась в путах и смотрела на меня умоляющим взглядом.
- Мне развязать госпожу? - спросила Лола.
- Нет, - сердито сказал я и отправился в спальню мисс Хендерсон. Там тоже все было перевернуто вверх дном.
- Кухню, надо думать, он тоже обшарил? - спросил я Лолу, вернувшись в большую спальню.
- Да, господин.
- И что он забрал?
- Насколько я видела, ничего.
- Хорошо. Ступай на кухню и приведи все в порядок.
- Слушаюсь, господин.
Я закрыл за ней дверь. У меня не было сомнений насчет того, что искал незваный гость.
Беверли заскулила.
- Только круглая дура могла открыть дверь неведомо кому, - заявил я.
Гнев закипел в ее глазах, смешиваясь со слезами.
- Да, теперь я вижу, что ты бестолковая, пустоголовая дура! Хотя и хорошенькая!
Она изогнулась, напрягшись в своих узах.
Я приблизился, повернул ее голову набок, развязал узлы на шее и, развернув лицом к себе, вытащил изо рта Беверли ком тряпья.
- Рты вам заткнули умело, что тебе, что Лоле, - заметил я. - Малый, который вами занимался, явно поднаторел в укрощении пленниц.
- Когда этот тип притащил меня сюда и привязал к кровати, то на время вытащил кляп, - сказала Беверли.
- Зачем? - осведомился я.
- Он избил меня и заявил, что я должна умолять его овладеть мною.
- И что, - с улыбкой поинтересовался я, - случилось после того, как ты упросила его изнасиловать тебя?
- Он рассмеялся. А потом сделал это, - в ярости прошипела Беверли.
- Ну а как же иначе, - рассмеялся я, - ты ведь его об этом просила. Как он мог не откликнуться на твою мольбу?
- Он смотрел на меня как на рабыню, овладел мною небрежно, мимоходом, точно рабыней, и даже обращался ко мне не иначе как "эй ты, рабыня".
- Мужчины Гора поднаторели в такого рода делах, - промолвил я, - возможно, тот малый знал про тебя что-то такое, чего не знаю я.
- Посмотри на меня. Я ведь связана так, как связывают рабынь.
- Да, и в таком положении ты прекрасно выглядишь. Это лишнее подтверждение того, что наш гость знал свое дело.
Беверли беспомощно дернулась, скрипнула от бессильной злости зубами и попросила:
- Развяжи меня.
Я промолчал.
- Топаз пропал, - сказала она.
- Тише! - шикнул на нее я. - В доме рабыня! Ей незачем знать про топаз.
- Он пропал, - тихонько повторила Беверли.
- С чего ты взяла?
- Я перепугалась и тут же рассказала грабителю, где находится самое ценное в этом доме. А он, - глаза Беверли сердито вспыхнули, - в благодарность за это назвал меня рабыней и овладел мной ради забавы!
- И где, по твоему, хранился топаз?
- В твоем кошельке, на нижнем этаже, - сказала она, - ты при мне его туда положил.
- Положить-то положил, да потом вынул. Камня там уже несколько дней как нет.
- Где же он?
- В другом месте, - сказал я.
Беверли подняла на меня глаза.
- К счастью, этот тип принял тебя за рабыню. В противном случае, боюсь, лежать бы тебе здесь с перерезанной глоткой. Свободной женщине грабитель обмана бы не простил, а насчет рабыни мог решить, что она просто не знает, где прячет ценности ее хозяин. К тому же он наверняка подумал - ни к чему убивать такую покорную и услужливую рабыню. Вдруг ты опять угодишь в его лапы и сможешь снова ублажить его.
- Использовав меня, этот негодяй снова заткнул мой рот кляпом, - пожаловалась Беверли.
- И хорошо заткнул, со знанием дела, - заметил я.
- Да уж.
- Если он, по-твоему, сразу нашел топаз, - сказал я, - зачем ему обшаривать весь дом?
- Я подумала, что он ищет деньги и ценности. Правда, не поняла, отчего он так гневался.
- Он не нашел топаза, - пояснил я.
- Но мне на сей счет грабитель ничего не сообщил. Я думала, что он забрал камень.
Я пожал плечами. Станет мужчина, тем более грабитель, ставить о чем-то в известность какую-то рабыню?
- Но раз ты перепрятал камень, не сказав мне ни слова, значит, и ты отнесся ко мне как к рабыне. Разве не так, Джейсон?
- Возможно, я спас тебе жизнь, - указал я. - Свободную женщину разбойник, скорее всего, не оставил бы в живых.
- Понятно, - буркнула она.
- Кроме того, я оказался прав, предположив, что в случае чего ты немедленно разболтаешь секрет первому, кто как следует тебя прижмет. Между тем очень важно, чтобы топаз не попал к Поликрату и силы пиратов с западного и восточного течения Воска не объединились. Этому необходимо помешать всеми возможными средствами. Я резонно рассудил, что, не зная истинного местонахождения топаза, ты не сможешь о нем проболтаться. Чем меньше знаешь, тем спокойней.
- Ты относишься ко мне как к рабыне, Джейсон? - спросила Беверли.
- Я решил, что всякий, кто может наведаться в мой дом в поисках топаза, отнесется к тебе именно так. По понятиям горианцев ты принадлежишь к типу красивых, чувственных женщин, которым самой природой предназначено быть рабынями для наслаждения. К тому же не забывай, твое левое бедро украшает прелестное клеймо.
- Ты считаешь меня рабыней, Джейсон?
- С чего ты взяла?
- Ты так и не развязал меня. Оставил связанной, причем так, как связывают рабынь.
Я промолчал.
- Я совершенно беспомощна. Воспользуйся этим, если желаешь.
Я не сказал ни слова.
- Тогда развяжи меня, - попросила Беверли.
- Нет, - сказал я.
- Почему?
- Связанной ты выглядишь очень хорошо. Как настоящая рабыня.
- Может быть, все дело в том, что я и есть рабыня?
- Может быть.
- Ты наказываешь меня?
- Да, - сказал я.
- Но при этом не считаешь своей рабыней?
- Ты женщина с Земли, как же ты можешь быть рабыней?
- Вот именно, я женщина с Земли. Как же я могу не быть рабыней?
Я повернулся и направился к двери.
- Где топаз, Джейсон? - крикнула Беверли мне вдогонку.
- Предпочту тебе об этом не рассказывать.
- Ну конечно, зачем твоим рабыням знать такие вещи?
- Ты не рабыня, Беверли. Если бы я думал иначе, ты бы об этом быстро узнала.
- Занятно, - обронила она.
Я оглянулся и смерил ее взглядом. Что ни говори, а хороший стальной ошейник с надписью, удостоверяющей, что эта женщина является моей собственностью, выглядел бы на ее стройной шейке совсем неплохо. Но я быстро выбросил эти глупости из головы.
- Могу я поинтересоваться, как долго продлится мое наказание? - спросила Беверли.
- Час или два. Я велю Лоле привести дом в порядок, после чего ты сможешь отправиться в свою комнату. До утра.
- Ага, - с горечью промолвила Беверли, - я отправлюсь к себе, а малышка Лола - к тебе, лизать твои ноги.
- Она будет делать, что ей прикажут. Может быть, это, может быть, что-нибудь другое.
- Что ты за человек? - в ужасе воскликнула Беверли.
- Я нормальный мужчина, не имеющий ничего против того, чтобы красивая обнаженная женщина облизала ему ноги.
- Рабское состояние необыкновенно возбуждает! - простонала она.
- Наслаждайся своей свободой, - хмыкнул я и открыл дверь, собираясь выйти.
- Джейсон, - окликнула Беверли.
- Да?
- Я отдалась насильнику.
- Как рабыня? - спросил я.
- Да, - сказала она. - Разве я не рабыня в таком случае?
- Может быть, - сказал я.
- Но тебе мною не овладеть! Так и знай, ты меня к этому не принудишь!
Я усмехнулся. Мисс Хендерсон тоже женщина и в этом смысле не отличается от всех прочих особ своего пола.
Я тихонько прикрыл дверь за собой.
- Ненавижу тебя! - донеслось изнутри.
16. ВЕРНУВШИСЬ ДОМОЙ, Я НЕ НАХОЖУ ЛОЛЫ И СПЕШУ В ПОРТ
- Лола! - позвал я, - Лола!
На сей раз работы было много, и после трудного дня я предвкушал внимание и услуги этой маленькой сучки.
- Лола! - крикнул я еще раз, недоумевая, куда могла запропаститься рабыня, которой давно бы пора выбежать мне навстречу.
- Лола! - позвал я. - Лола!
Это начинало меня сердить. Похоже, девица распустилась и придется ею заняться. Нельзя оставлять подобную расхлябанность без наказания.
- Ее здесь нет, - небрежно произнесла мисс Хендерсон.
- Ты послала ее за покупками? - спросил я.
- Нет, - ответила она.
- Где же она? - удивился я. - Ты ведь знаешь, что я люблю, приходя домой, видеть ее у своих ног.
- Ее здесь нет, - повторила мисс Хендерсон с несколько, как мне показалось, смущенным видом.
- Так где же она? - повысил голос я.
- Она была ленивой рабыней, - сказала Беверли. - По дому работала никудышно, кормежки - и той не оправдывала.
- Где она? - прорычал я.
- Она стала меня раздражать, - сказала мисс Хендерсон.
- Я тебя спрашиваю не о том, какая она служанка, а о том, где она!
- Я продала ее, - неохотно ответила мисс Хендерсон.
Я подумал, что ослышался.
- Я была недовольна ее работой, а потому сковала ее, отвела на рынок и продала.
- Кому?
- Я не спрашивала у покупателя имени.
- На каком рынке ты ее продала?
- Я выручила за нее два медяка.
- Отвечай, на какой рынок ты ее отвела?
- Я отдам тебе эти два медных тарска, если хочешь, - предложила она.
- Что это был за рынок?
- Я не обратила внимания. Какая разница? Что такое, Джейсон, убери руки!
Я схватил мисс Хендерсон за плечи и держал на весу, оторвав от пола.
- Ты не имела права продавать мою рабыню! Она не твоя!
- Она ничего не умела делать. Мне приходилось самой следить, чтобы в доме был порядок.
- Она не принадлежала тебе, и ты не имела права ее продавать, - повторил я.
- Я отдам тебе два медных тарска, если хочешь, - повторила Беверли. - Кроме того, мы можем купить для домашней работы и другую рабыню, такую, которая устроит нас обоих.
- Лола прекрасно справлялась с работой.
- Справлялась не справлялась, а меня она не устраивала!
В гневе я отшвырнул мисс Хендерсон к стене.
- Не смей так со мной обращаться, Джейсон! Я свободная женщина!
- Ты не имеешь права продавать чужих рабынь!
- Я свободная, и никто не вправе указывать мне, что делать, а чего не делать!
Бросив на нее гневный взгляд, я повернулся к выходу.
- Куда собрался?
- В порт.
- Ищи ветра в поле. Ее давно уже продали!
- Когда ты отвела ее на рынок?
- Рано утром. Как только ты отправился на работу.
- Хорошо придумано. Ты спланировала все заранее!
- Обыщи хоть весь город, теперь тебе ее не найти!
Я выскочил из дома.
- Не найдешь! - донеслось из-за двери.
Я помчался в сторону порта.
17. Я РАЗМЫШЛЯЮ О ТОМ, В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ РАБЫНИ
- Ты выглядишь недовольным, господин, - сказала Пегги, - я чем-то тебе не угодила?
- Ты тут ни при чем. Я зол, но по другой причине.
- Можешь сорвать свое раздражение на мне. Рабыни для того и существуют. Не угодно ли господину выпороть меня?
- Не угодно. Если мне и хочется заставить кого-то страдать, то это вовсе не ты.
- Значит, тебя огорчила какая-то свободная женщина, - предположила она.
- Да, - подтвердил я.
- Тогда посчитайся с ней. Надень на нее ошейник и сделай своей рабыней.
- Она с Земли, - сказал я.
- Какая разница? Женщины Земли устроены так же, как и женщины Гора, а рабыни из нас получаются даже лучше, чем из местных.
Пегги откинулась назад на мехах алькова.
- Это та самая женщина, о которой мы говорили? С которой ты был в ресторане?
- Она самая.
- Такая хорошенькая маленькая стерва.
- Точные слова.
- И ты, господин, до сих пор не обратил ее в рабство? Господин медлит напрасно.
- Ты так считаешь?
- Любой горианец уже давно заключил бы ее шейку в подходящий стальной ошейник.
- Но она с Земли!