- Между прочим, - заметил я, - и та-теера, и ошейник найдены среди твоих пожитков. Согласись, странно видеть такие предметы в гардеробе свободной женщины.
Она промолчала.
- Может быть, ты сбежавшая рабыня? - предположил я.
- Нет! - вскричала девушка. - Я не рабыня! На мне нет клейма!
- Это верно, - улыбнулся я.
- Зачем ты так со мной поступаешь? - спросила она. - Кто ты? Это какая-то нелепая шутка?
- Нет, - возразил я. - Какие уж тут шутки.
- Отпусти меня, - побледнев, взмолилась девушка.
- Есть хочешь?
- Да, очень, - смущенно призналась она.
Я кинул ей то, что осталось от корочки хлеба. Огрызок упал на циновку перед ней.
Пленница потянулась за ним.
- Не трогай руками, - предостерег я.
- Я свободная женщина, - заявила она.
- Встань на четвереньки и ешь с подстилки! - Я свободная женщина, - повторила девушка.
- Ешь, кому сказано!
После того как она съела хлеб, не прибегая к помощи рук, я поставил на подстилку миску и заставил ее вылакать воду, оставаясь на четвереньках. Затем, убрав миску в сторону, я вернулся за маленький столик и уселся, скрестив ноги. Девушка подняла на меня глаза. Во всяком случае, теперь она не была голодна и не изнывала от жажды.
- Чего ты от меня хочешь? - спросила она. - Кто ты такой?
- Раздвинь колени, - велел я вместо ответа.
Пленница неохотно повиновалась.
- Как же так получилось, - поинтересовался я, - что в багаже свободной женщины оказались такие необычные предметы, как та-теера и ошейник?
- Я была связана с женщинами-работорговцами из дома леди Таймы, - прозвучал ее ответ. - Порой мне доводилось использовать такие предметы в работе.
- Понятно, - хмыкнул я.
- Я тебя знаю? - спросила она.
- А сама ты как думаешь?
- Ты в маске. Я в невыгодном положении по сравнению с тобой.
- Точно, уж ты-то передо мной в лучшем виде.
Пленница покраснела.
- Тебе известно, кто я такая?
- Да.
- Откуда?
- Из Вонда, - коротко сказал я.
Девушка сердито пожала плечами.
- Ты можешь оказаться любым из многих тысяч мужчин.
- Ну уж нет!
- Нет так нет, - согласилась она.
- Подойди сюда, - велел я, - и ляг на стол, на спину.
Она выполнила приказ.
- Что ты собираешься делать со мной?
- Скоро узнаешь.
Стол был низенький и крепкий.
- Хочешь поступить со мной как с рабыней?
- Очень может быть.
- Я вижу, у тебя приготовлена веревка, - заметила девушка.
- Верно.
Я не торопясь начал привязывать свою пленницу к столу. Первым делом крепко примотал левое запястье девушки к одной из ножек.
- А где все остальные постояльцы? - спросила она.
- Город эвакуирован.
- Почему?
- Местные жители опасаются нападения тарнсменов из Ара, - пояснил я, прикручивая ее правое запястье к другой ножке и проверяя, надежно ли все закреплено.
После чего задрал тунику девушки, чтобы раздвинуть ноги.
- Ты действительно выбросил ключ от ошейника?
- Конечно.
- В таком случае, ты должен помочь мне выбраться отсюда, и поскорее, - сказала она. - Может быть, воспользуешься инструментами?
- Это еще почему? - поинтересовался я, приматывая ее левую ногу.
- Ты наверняка уже прочел…
На таких ошейниках обычно имеется "легенда". Данные о хозяине, чтобы сбежавшую или потерявшуюся рабыню можно было вернуть.
- Ничего я не читал, я горианской грамоте не обучен. На ошейнике написано имя твоего хозяина?
- Нет, - сказала девушка и вскрикнула, когда я, грубо подтянув ее правую лодыжку к углу стола, крепко прихватил ее прочной веревкой. После чего разорвал тунику, обнажив все ее прелести. Ахнув, пленница изогнулась и задрожала, а я отступил на шаг, любуясь на дело своих рук.
Убедившись в полной своей беспомощности, она взглянула на меня и произнесла:
- Да ты умелец!
Я промолчал.
Девушка поерзала еще и, признавая свое бессилие, откинулась назад.
- Да, связал ты меня как следует.
Я пожал плечами.
- Полагаю, - продолжала она, - тебе захочется, чтобы я называла тебя господином?
- Как тебе угодно, - сказал я, - для меня это не имеет значения.
- Мне кажется, раз уж я в полной твоей власти, с моей стороны будет вполне уместно называть тебя господином.
Я ничего не ответил.
- Я прошу твоего разрешения на это, - тихо произнесла пленница.
- Разрешаю, - сказал я. - А что написано на твоем ошейнике?
Неожиданно девушка обмякла в своих путах и умоляюще воскликнула:
- Ты должен помочь мне снять его!
- Что там написано?
- Мое имя. Рабыня Дарлин.
- Это земное имя.
- Так оно и есть. Ты вполне можешь себе представить, что со мной сделают, если поймают в этом ошейнике. Люди решат, что я женщина с Земли!
Я улыбнулся.
- Тебе, конечно, понятны мои страхи, - добавила она.
- Еще бы.
- Я раньше обучала земных девушек, - продолжала пленница, - и потому хорошо знаю, как относятся к ним мужчины.
Я кивнул. Мужчины Гора не привыкли церемониться с земными девушками. Они смотрят на них как на природных рабынь и обращаются с ними соответствующим образом.
- Ты ведь поможешь мне избавиться от этого ошейника как можно скорее, правда? - умоляюще спросила она.
- Помогу, если это будет мне угодно, - ответил я.
- Я в твоей власти!
Я присел на корточки рядом с ней.
- Ты ведь знаешь мое имя, верно? - спросила девушка.
- Знаю, - подтвердил я.
- Наверное, слышал его в гостинице?
- Я узнал бы тебя и без этого.
- Даже под вуалью?
- Даже под вуалью.
- Значит, - произнесла моя пленница, - у тебя хорошая память на женщин.
- Да уж не сомневайся.
- Как, в таком случае, меня зовут?
- Леди Тендрайт из Вонда, - сказал я. - Ты была помощницей леди Таймы, хозяйки работоргового дома.
- Кто ты? - воскликнула она в крайнем испуге.
Я снял маску.
- Кто ты? - повторила она вопрос.
- Неужели ты не узнаешь меня? - осведомился я. - Некогда я был шелковым рабом. Меня зовут Джейсон.
Не сразу, но все же в ее глазах появился ужас.
- Нет! - прошептала она, неистово забилась в своих путах, а потом беспомощно обмякла. - Нет! Нет!
- Да, - шепнул я ей. - Еще как да!
Леди Тендрайт лежала на рабской циновке. Я уложил ее туда после того, как отвязал от стола.
- Ты ведь поможешь мне избавиться от этого ненавистного ошейника? - мурлыкала она, обвивая руками мою шею и припадая губами к моим губам.
- Меня просит об этом Дарлин? - спросил я.
- Почему Дарлин? - проворчала Тендрайт, откинувшись назад.
- А разве не это имя значится на ошейнике?
- Да, - ответила она, - это.
- Так кто меня просит? Рабыня Дарлин?
- Да, - замурлыкала она, снова обвивая мою шею, - Да, тебя умоляет Дарлин.
Потом последовал поцелуй.
- В просьбе Дарлин отказано, - усмехнулся я.
Приподнявшись на колени, пленница подергала ошейник и, бросив на меня яростный взгляд, прошипела:
- Слин!
Я улыбнулся.
Туника на ней была наполовину разорвана.
- Слин! Слин! - повторяла она в злобе и отчаянии, но беспомощность и почти полная нагота делали ее особенно привлекательной и желанной. Глядя на нее, я легко понимал, почему мужчины так любят обращать женщин в рабство.
- Умолкни! - неожиданно рявкнул я.
Тендрайт взглянула на меня с испугом.
- Не вздумай сойти с циновки.
Я поднялся и подошел к одному из узких зарешеченных окошек гостиницы. По улице бежали пятеро вооруженных мужчин.
- Речные пираты, - сказал я. - По моему разумению, это могут быть только они.
Тендрайт застонала и предприняла нелепую попытку прикрыть свои прелести.
- Уж не думаешь ли ты, что, угодив в руки этих разбойников, сможешь уберечь от них свою красоту? - хмыкнул я и, вернувшись к ней, добавил: - Впрочем, вряд ли ты им достанешься. Пираты направляются не сюда. Да и вообще, как мне кажется, они решили унести ноги из Лары.
- Почему? - спросила она.
- Странно, дымом не пахнет, - пробормотал я, словно не услышав ее вопроса. - Это интересно…
- Что происходит? - снова спросила пленница.
- Неужели не догадываешься?
- Нет. Я ничего не понимаю. В чем дело?
Вместо ответа я взял ее за руки, бросил спиной на циновку и сказал:
- Моя дорогая леди Тендрайт, или Дарлин, как, может быть, мне будет угодно тебя называть! Похоже, нам стоит последовать примеру пиратов и не задерживаться здесь надолго.
- Что ты этим хочешь сказать?
- И тебе нужно будет покинуть это место чуть пораньше, чем мне, - добавил я.
- Не понимаю, - сказала она, но тут же охнула, так как я навалился на нее. Тендрайт попыталась вырваться, однако не смогла - и вцепилась в меня.
- Превосходно, Дарлин.
- Чего ты хочешь?
- Неужели трудно догадаться?
- Ты победил, Джейсон, - прошептала моя пленница, лежа рядом со мной, подложив руку под голову. - Ты заставил меня отдаться тебе, как рабыню.
- Будучи свободной женщиной, - ответил я, - ты не можешь даже отчасти осознать всю полноту той беспомощности, с какой отдается истинная рабыня.
- А мне кажется, я начинаю понимать, что значит оказаться в полной, и физической и юридической, зависимости от воли своего господина.
- Интригующие мысли, не правда ли?
- Я должна выбросить их из головы. Мне нельзя позволять себе задумываться о чем-либо подобном!
- Это еще почему?
- Потому что такого рода мысли по самой своей сути являются слишком женскими.
- А для гордой свободной женщины столь женские мысли не годятся?
- Совершенно не годятся, - заявила Тендрайт.
- Но для рабыни они, по-моему, вполне уместны и как нельзя лучше соответствуют ее положению, - заметил я.
- Да, - улыбнулась она. - Такой женщине позволительно сохранять верность своей природе.
- Подозреваю, - хмыкнул я, - что у нее просто нет иного выбора.
- Да, - согласилась моя пленница, - никакого выбора у нее нет. Она должна признать, что ее положение соответствует ее природе, причем признать это с готовностью и охотой. В противном случае о мировоззрении рабыни позаботятся хозяин и плеть.
- Похоже, ты в чем-то завидуешь этим несчастным.
- Не исключено, - признала Тендрайт.
- Но теперь на тебе тоже ошейник, - указал я.
- Однако я остаюсь свободной.
- Возможно, это лишь на время.
- Что ты имеешь в виду?
- Вставай, - приказал я вместо ответа.
Мы поднялись, и она заглянула мне в глаза.
- Ты не собираешься помочь мне избавиться от ошейника, так?
Ее пальцы легонько коснулись моего плеча.
- Не собираюсь, - ответил я.
- Ты пробуждаешь во мне странные чувства, Джейсон, - призналась она.
- Вот как? Какого рода?
- Я привыкла к другому обращению. К тому, что мужчины выполняют любые мои желания.
- Полагаю, леди Тендрайт, - усмехнулся я, - тебе пора привыкать к противоположному. Теперь тебе самой придется выполнять желания мужчин.
- Что ты делаешь?
Услышав неподалеку людские голоса и звон оружия, я оставил вопрос без ответа и потащил ее к дверям. Приоткрыл смотровую заслонку и выглянул наружу. На улице не оказалось ни души, и я поднял тяжелые запоры, открыл дверь и высунулся наружу. Поблизости действительно никого не было.
Леди Тендрайт - босую, в короткой рваной тунике и стальном ошейнике - я выволок за руку и швырнул вниз с крыльца. Слетев с широких пологих ступеней, она приземлилась на четвереньки футах в пятнадцати. Поднявшись на ноги, Тендрайт огляделась по сторонам, а я тем временем вновь закрыл дверь и задвинул засовы. Вскрикнув от испуга, Тендрайт взбежала вверх по ступеням и забарабанила в дверную панель.
- Впусти меня! - истошно кричала она. - Впусти!
Я вышел из общей залы и поднялся на второй этаж, откуда открывался лучший обзор. Снизу по-прежнему доносились стук маленьких кулачков и испуганные, жалобные крики.
- Впусти меня, Джейсон! - голосила она. - Впусти меня, господин! Я буду твоей рабыней, господин! Смилуйся надо мной! Господин мой, сжалься над своей рабыней!
Потом - из окна мне это было хорошо видно - девушка выбежала на середину улицы, сотрясаясь от рыданий и затравленно озираясь по сторонам.
- Э, да тут рабыня! Хватайте ее! - послышались мужские возгласы, и на улице появились вооруженные люди. Как я и ожидал - в мундирах армии Ара.
Тендрайт повернулась и в ужасе устремилась прочь, однако, не пробежав и нескольких шагов, застыла, когда увидела, что навстречу ей приближаются еще пятеро вояк. Она остановилась, и воины тут же обступили ее.
- Я не та, кем кажусь! - закричала Тендрайт. - Я не рабыня!
Один из воинов схватил ее за волосы, заставил наклониться и прочел надпись на ошейнике.
- Эту рабыню зовут Дарлин, - объявил он.
- Нет! - взвизгнула она. - Я леди Тендрайт, свободная женщина из Вонда!
Один из воинов завел ей руки за спину и защелкнул на запястьях рабские оковы.
- Я не рабыня! - твердила Тендрайт.
- Дарлин - самое подходящее имя для такой рабыни, - заметил один из бойцов. - Мне уже не терпится ее отведать.
- Подожди, пока мы приведем ее в лагерь, - сказал командир отряда.
- Славный улов, - промолвил другой воин, пристегивая поводок к ее ошейнику.
- Эй, девка, ты с Земли? - спросил один из них.
- Нет, - отвечала пленница. - Нет!
- Врет она все, - хмыкнул другой.
- Я не рабыня! - вскричала Тендрайт, приподнимая рваную тунику, чтобы показать бедро. - На мне нет клейма!
- Никто, кроме рабыни, не стал бы показывать свои ляжки свободным мужчинам, - хмыкнул кто-то из воинов.
- А клейма-то и вправду нет, - заметил другой.
- Эту оплошность легко исправит любой кузнец, - усмехнулся их товарищ. - Эй, Дарлин! А ну отвечай, почему на тебе нет клейма?
- Я не рабыня! И зовут меня по-другому!
- Ты слишком много болтаешь, Дарлин, - отвечали ей.
- Заберем девку с собой, - распорядился командир, - Нам нужно закончить обход.
Тендрайт почувствовала, как натянулся поводок ошейника, и попыталась упереться.
- Я не рабыня, - снова завопила она. - Я леди Тендрайт из Вонда!
- Неужто все женщины Вонда бегают по улицам полуголые, в рабском тряпье да еще и с ошейниками? - глумливо осведомился командир.
- Нет, - ответила пленница, - конечно нет. Меня поймали, привязали к столу и воспользовались мною, словно рабыней для наслаждений. Но это еще не все. Мой похититель заставлял меня притворяться, будто я и вправду его собственность.
- Прекрасно, - рассмеялся один из бойцов.
Женщина смерила его гневным взглядом.
- Бьюсь об заклад, что и я могу принудить ее к этому, - подал голос другой.
- Попозже, в лагере, - повторил командир и, обернувшись к леди Тендрайт, отвесил ей издевательски низкий поклон.
- Почтеннейшая леди Тендрайт, окажи нам честь и соблаговоли проследовать с нами в наш лагерь. Там ты сможешь убедиться в том, что женщины Вонда нам вообще-то уже знакомы. Многие из них любезно согласились подставить свои бедра для клеймения, а шеи - для ошейников. Мы полагаем, что и ты проявишь подобное великодушие.
- Эта девка будет прекрасно смотреться на помосте для продажи, - заметил один из солдат.
- Верно, - поддержал его другой.
- И вот что, леди Тендрайт, - продолжал предводитель, - пока тебя не обратят в рабство должным образом, ты будешь отзываться на имя, написанное на твоем ошейнике. А ну скажи, как тебя зовут? - рявкнул он, мигом отбросив фальшивую учтивость.
- Дарлин! - воскликнула Тендрайт. - Меня зовут Дарлин.
- Хорошо, - кивнул командир. - Кроме того, предупреждаю: коль скоро ты носишь ошейник и в ближайшее время будешь заклеймена, тебе следует вести себя по отношению ко всем нам так, как должно рабыне. Понятно?
- Да, - сказала пленница и тут же получила чувствительный тычок древком копья.
- Да, господин! - вскричала она, содрогаясь от рыданий.
Патруль продолжил путь. Леди Тендрайт со скованными руками поволокли на привязи позади солдат. Ярдов через двадцать она обернулась и, увидев в окне мое улыбающееся лицо, непроизвольно остановилась. Солдат тут же грубо дернул поводок, и женщина, спотыкаясь, заковыляла вдоль по улице следом за своими конвоирами.
5. ПОИСКИ МИСС БЕВЕРЛИ ХЕНДЕРСОН
Ухватив рыжеволосую танцовщицу, все одеяние которой составлял десяток серебряных цепочек, прикрепленных к ошейнику, владелец таверны вышвырнул ее за пределы песчаного круга. Девушка упала и оглянулась, не смея подняться на ноги.
- Этого малого зовут Джейсон! - объявил трактирщик, указывая на меня. - Он ставит десять медных тарсков на то, что одолеет любого, кто примет его вызов.
- Так оно и есть, - подтвердил я, выходя на песчаную арену и скидывая тунику.
- А я бьюсь об заклад, что это пустое хвастовство! - заявил дюжий крестьянин, прибывший откуда-то с северных верховий реки.
Подручный трактирщика держал деньги. Прислуга сновала по залу, собирая монеты у желающих сделать ставку.
Зеваки, включая и нескольких полуголых рабов в ошейниках, с бронзовыми сосудами паги на кожаных ремнях, сгрудились вокруг арены.
Деревенский здоровяк, не теряя времени, бросился на меня. Я позволил ему нанести удар и лишь в последнее мгновение отпрянул назад, так что его бросок пришелся впустую. Зрители разразились одобрительными возгласами. Парня, впрочем, это не обескураживало: он наседал и наседал, но я, держась начеку, отбивал все его наскоки и уворачивался, не давая ему схватиться со мной вплотную.
- Он хорошо дерется, - заметил кто-то из толпы.
Собравшись с силами, я улучил момент и захватил обе руки противника, лишив его возможности наносить удары.
Мне вовсе не хотелось демонстрировать, насколько велико мое превосходство над ним, ибо слишком явное неравенство сил делает поединок неинтересным. В Танкредовой Пристани я допустил подобную ошибку, с легкостью одолев лучшего тамошнего бойца. В результате никто больше на мой вызов не откликнулся, а местный начальник стражи дал понять, что мне лучше убраться из его городка куда глаза глядят.
Из-за собственной недальновидности в Танкредовой Пристани мне удалось разжиться всего лишь десятью медяками.
- Бейся как следует! - зазвучали недовольные голоса.
- Увалень неуклюжий! - заорал кто-то.
- Трус! - крикнул другой.
- Трус! - подхватил мой соперник.
Меня это разозлило, и я стал драться активнее, хотя далеко не в полную силу. Серией быстрых ударов я сшиб моего противника на песок, но при этом изо всех сил притворялся, будто и сам вымотан настолько, что едва держусь на ногах.
- Ловко он его! Славные удары! Молодчина! - кричали зеваки.
Я глянул на северянина, сидевшего на песке, и сделал вид, что и сам не могу поверить своей победе.
- Поднимайся! - орали зрители.