Не мешкая больше ни мгновения, мы покинули торговый барак.
- Где ты живешь? - поинтересовалась она.
- Снял маленькую комнату неподалеку от верфей, - ответил я.
- Мне тоже понадобится комната, - заявила Беверли.
- На две комнаты у меня нет денег.
- Тогда придется разделить надвое твою. Ширмой или какой-нибудь перегородкой.
- Конечно, - согласился я.
- А еще тебе придется добыть мне приличную одежду. Не могу же я разгуливать в простыне!
- А как насчет туники, в каких ходят все рабыни?
- Нечего надо мной издеваться, Джейсон! Это не самая удачная шутка!
- Нам туда, - промолвил я, указывая на улочку, ведущую к реке.
- У меня нет ни денег, ни Домашнего камня, - произнесла Беверли, но, не закончив свою мысль, прислушалась к чему-то. - Что это?
Под звон колокольчика, которому вторило звяканье монет, из тени выступила девушка в лохмотьях рабыни. Бронзовый колокольчик свисал на цепочке с ее ошейника, на другой цепи болталась металлическая коробка с прорезью для монет. Упав на колени и ухватившись за край моей туники, рабыня поцеловала мне ногу и умоляюще произнесла:
- Возьми меня, господин. Это стоит всего лишь малый тарск.
Руки ее были скованы за спиной.
- Не хочу, - ответил я.
- Убирайся прочь, грязная тварь! - крикнула мисс Хендерсон.
- Если я вернусь, не набрав мелочи хотя бы на медный тарск, хозяин меня выпорет, - промолвила девушка, не вставая с колен.
- Проваливай! - повторила мисс Хендерсон.
- Твоя рабыня не слишком-то вышколена, - заметила девушка.
- Она не рабыня, - сказал я.
- Но рабыня из нее могла бы выйти неплохая.
Я достал медяк, вознамерившись бросить его в прорезь коробки, однако не успел я сделать это, как девушка быстро легла передо мной на спину прямо на камнях мостовой.
- Сначала воспользуйся мною, господин, а заплатишь потом, если я сумею тебе угодить.
- Нечего переводить наши деньги на шлюх! - заявила Беверли.
- Это мои деньги, - заметил я.
- Ты же сам сказал, что у тебя их немного.
- Много ли, мало ли, но они мои, и распоряжаться ими я буду по своему усмотрению. А не по твоему!
- Как хочешь, Джейсон, - недовольно проворчала она.
- Я не стану пользоваться тобой, но монету дам, - сказал я, но когда потянулся, чтобы бросить медяк в щель коробки, рабыня быстро перекатилась и встала на ноги.
- Я стою медяк, - заявила она. - Мой господин - гордый человек, он посылает меня торговать собой, а не побираться.
- Но тебя могут выпороть, - напомнил ей я.
- Я добуду деньги где-нибудь в другом месте.
Вот кого несомненно стоило бы выпороть, так это ту дерзкую рабыню, которая стоит рядом с тобой.
- Проваливай! - закричала мисс Хендерсон.
Девушка убежала, позвякивая колокольчиками и монетами.
- Какой ужас! - повторяла Беверли. - Это отвратительно! Отвратительно!
- Некоторые мужчины покупают подобных девиц не для собственного использования, а для извлечения материальной выгоды. Их держат в конурах и посылают на улицы торговать своим телом. Таким образом они отрабатывают питание и приносят хозяину доход. Тебе, кстати, тоже стоит подумать о средствах к существованию.
- Я уже говорила, что у меня нет ни денег, ни Домашнего камня, ни ремесла, способного дать заработок.
- Существует ремесло, доступное каждой женщине, - заметил я.
- Нечего надо мной насмехаться, Джейсон. То, что ты имеешь в виду, для меня не подходит.
- Да? Вообще-то я имел в виду ремесло поварихи.
- Очень смешно! - фыркнула Беверли.
- А как ты собираешься зарабатывать себе на жизнь?
- Вот чего я не собираюсь делать, так это зарабатывать. Я рассчитываю, что меня будешь обеспечивать ты.
- А что ты предложишь мне взамен?
- Ничего, - объявила мисс Хендерсон. - Я, между прочим, не просила меня покупать.
- Сдается мне, что я сделал не самую выгодную покупку, - буркнул я.
- Ну, если тебя так заботит выгода, можешь повесить мне на шею ошейник с колокольчиком да коробку для монет и отправить собирать медяки.
- А что, интересное предложение…
Она буркнула что-то невнятное, и мы пошли дальше.
- У тебя есть работа? - спросила мисс Хендерсон некоторое время спустя.
- Нет, - ответил я.
- Придется найти.
- Наверное, стоит.
Меня, с моими мускулами, охотно наняли бы гребцом или портовым грузчиком. Во всяком случае, зарабатывать, участвуя на пари в кулачных боях, мне больше не хотелось. Этак недолго нарваться на нож или на меч. Неизвестно, чем бы обернулась для меня встреча с задиристым пиратом по имени Клиомен, не вступись за меня тот спившийся малый - кажется, из Порт-Коса, - которого звали Каллимахом.
- Нам потребуются деньги, - напомнила мисс Хендерсон.
Я промолчал.
- Ты можешь называть меня Беверли, - сказала она.
- А как насчет Веминии? - спросил я. Так назывался голубой горианский цветок, маленький, красивый, с нежными лепестками.
- Это рабская кличка, - ответила она, - так меня называли в доме Онеандра из Ара.
- Для слуха большинства жителей Гора имя Беверли тоже звучит как рабское.
- А как, интересно, звучит для них имя Джейсон? - сердито осведомилась она.
- Прости, если разочарую тебя, - сказал я, - но это довольно распространенное имя на Горе, особенно, насколько мне известно, к западу по реке, а также на островах Кос и Тирос.
- Вот оно что!
- К тому же, - добавил я, - оно везде рассматривается как имя свободного человека.
- Вот как!
- Да. В отличие от Беверли.
- Понятно, - промолвила она язвительным тоном. - Но имя Беверли может принадлежать не только рабыне. Я буду носить его как свободная женщина.
- Дело твое.
- А еще нам с тобой надо будет договориться о всех деталях, касающихся нашего совместного проживания.
- Само собой.
- Первым делом мне хотелось бы помыться.
- У меня есть маленькая медная ванна.
- Что же до готовки, уборки и прочих домашних дел, то мы поделим их поровну, и каждый будет отвечать за свою долю, - заявила Беверли.
- Интересно! - возмутился я. - Выходит, мне предстоит целыми днями работать, а потом, приходя домой, еще и хлопотать по хозяйству?
- Не рассчитывай, будто я буду выполнять за тебя черную работу, - отрезала она. - Я свободная женщина. Я буду делать свои дела, а ты свои. Понятно?
- Чего тут непонятного?
- Надеюсь, ты снял комнату не в этом убогом квартале? - осведомилась Беверли, подняв глаза на фонарь, раскачивающийся над входом в трактир.
- Зря надеешься, - сказал я.
- Надо будет присмотреть что-нибудь получше.
Я промолчал, подумывая, что было бы недурно сорвать с Беверли простыню. Надо полагать, она прекрасно смотрелась бы с колокольчиком на ошейнике.
- Я обошлась тебе меньше чем в сребреник, - сердито проворчала Беверли после непродолжительного молчания. - А между тем некоторых девушек покупали за два, а то и за три серебряных тарска.
- Это были очень красивые женщины, - пояснил я - некоторые принадлежали к высокой касте, а две были даже особо обучены для утонченных удовольствий.
- Но уж я-то, конечно, куда дороже, чем любая из них, - раздраженно заявила она.
- Ты сердишься? - удивился я.
- Конечно! Я стою гораздо больше, чем девяносто восемь медных тарсков.
- А вот я вовсе не уверен в том, что ты стоишь и этих девяноста восьми медных тарсков.
Беверли охнула от злости.
- Если девушке на рынке Гора цена полновесный сребреник, так за нее сребреник и дадут, - пояснил я.
- Ты отвратителен!
- А ты никак не стоишь серебряного тарска.
- Ненавижу тебя!
- По мне, так ты не стоишь и пары медяков.
- Животное! - воскликнула Беверли. - Животное!
- Помни, - сказал я ей, - у тебя нет Домашнего камня.
- Иными словами, ты говоришь, чтобы я попридержала язык?
- Тебе бы это не повредило.
- Ну конечно. У меня нет Домашнего камня, значит, надо мной можно измываться как вздумается. Можно сорвать с меня эту простыню, швырнуть прямо на камни, овладеть мною силой и снова обратить в рабыню!
- У меня и в мыслях не было ничего подобного. Хотя… такое возможно.
- Ха, возможно! Да у тебя духу не хватит!
- Не дразни меня.
- Ты слишком слаб для этого. Куда тебе?
Я схватил ее за укутанные простыней плечи и яростно встряхнул.
- Ой! - воскликнула она. - Не гневайся, господин. Пощади меня.
- Слово "господин" легко слетело с твоих губ, - заметил я.
Беверли поспешно завернулась в простыню. Выглядела она подавленно.
- Не сердись, - сказал я, - мне следовало вести себя сдержаннее.
- Мне угрожает опасность, Джейсон? - спросила она.
- Нет, - постарался успокоить ее я, - конечно нет.
Беверли подняла на меня глаза.
- Я женщина Земли, а не девушка Гора.
- Я прекрасно это понимаю, - сказал я, - Мне действительно очень жаль, что так получилось.
- Надеюсь, ты никогда не будешь вести себя со мной с позиции силы.
- Я ведь уже извинился.
Происходящее начинало действовать мне на нервы.
- Ты ведь тоже уроженец Земли, настоящий джентльмен, а не здешний невежественный дикарь. Такие мужчины, как ты, служат и угождают женщинам, поэтому бояться их нечего. Намотай это себе на ус.
- Прости меня, - повторил я, - мне очень жаль.
- На будущее - не вздумай распускать руки. Я не игрушка для удовольствий. Сегодня на этом торжище ты наверняка видел, как меня заставляли принимать разные позы и проделывать всякие гадкие вещи?
- Видел, - согласился я.
- Так вот, забудь об этом. Никогда даже не думай ни о чем подобном. Торговец, гнусная скотина, захватил меня врасплох. От неожиданности и растерянности я словно перестала быть собой. Можешь считать, что там, на помосте, находилась другая девушка. Так что успокойся. Ни на что, подобное тем извращенным удовольствиям, тебе рассчитывать не приходится. Я гораздо сильнее, чем может показаться, и ты скоро убедишься в этом.
- Понятно, - сказал я.
- Я не какая-то потаскуха, дрожащая при мысли о плети. Мне легко будет доказать, что я достойна уважения, как и подобает свободной женщине.
- Я понял, - сказал я.
- Давай теперь зайдем внутрь. Комнату надо как следует разгородить.
- А ты разве не благодарна мне за то, что я избавил тебя от уз рабства? - поинтересовался я.
- Чрезвычайно благодарна, - сказала Беверли. - Ты даже не представляешь себе, как прекрасно вновь обрести свободу. Именно это и нужно каждой женщине.
- Что-то ты не слишком выразила свою благодарность, - заметил я.
- И каким, интересно, образом ты предлагаешь мне ее выразить? - язвительно осведомилась она.
Я покраснел.
- Я не рабыня, Джейсон, - проговорила мисс Хендерсон. - Я свободная женщина. А ты, надо думать, купил меня для того, чтобы я, слабая и глупая, преисполнившись благодарности, принялась исполнять все твои желания? Впрочем, не думай, что я неблагодарна, - добавила она, помолчав. - Я научу тебя, как стать истинным мужчиной, заботливым, внимательным и нежным.
- Понятно, - повторил я.
- Но не вздумай ко мне прикасаться!
- Позволь мне хотя бы поцеловать тебя, - попросил я, продолжая любоваться ее потрясающей красотой.
- Нет, - отрезала Беверли. - Я не объект для удовольствий.
Похоже, мне суждено все время попадать впросак.
- Впрочем, я действительно признательна тебе, - добавила она, - а потому легкий, быстрый поцелуй тебе позволяется.
Я коснулся губами ее щеки.
- Достаточно! - сказала Беверли.
Мои руки крепко сжали ее плечи, укутанные простыней.
- Ты очень сильный, Джейсон, - заметила она.
Я приподнял ее на цыпочки и, держа почти на весу, прижал к стене гостиницы, Беверли посмотрела на меня испуганно. Я увидел прелестные вишневые губы, маленькие белые зубы за ними и захотел подарить ей поцелуй господина.
- Нет! - воскликнула она.
Руки мои дрожали, тело переполняло желание.
- Мы оба с Земли, и ты и я! - настаивала Беверли.
Я не отпускал ее.
- Ты не должен применять ко мне силу, Джейсон!
- Не буду.
Со вздохом я поставил ее на ноги и разжал объятия.
- Сейчас же проси прощения! - велела она.
- Прости меня, - сказал я, - Прости!
- Никогда больше не смей смотреть на меня так похотливо и властно! Я женщина Земли!
- Прости…
- Вижу, тебя нелегко будет научить быть истинным мужчиной, - сердито произнесла Беверли.
Я пожал плечами.
- Но, думаю, Джейсон, у тебя получится.
- Может быть.
- Ладно, зайдем внутрь, посмотрим твою каморку.
- Пожалуйста, позволь мне поцеловать тебя еще раз, - попросил я.
- Сегодня у меня был тяжелый день. Не думаю, что я разрешу тебе целовать себя в ближайшее время. И не уверена в том, что вообще когда-нибудь разрешу.
- Может быть, ты позволишь мне целовать тебя время от времени? Это поощряло бы меня к хорошей работе.
- Не исключено, - буркнула она. - Поживем - увидим.
- Ну пожалуйста, Беверли!
- Нет.
- Пожалуйста…
- Я устала, у меня голова болит. Отстань!
- Давай еще немножко побудем здесь.
- Становится прохладно, а я неважно себя чувствую.
- Пожалуйста, - настаивал я.
- Не будь таким бесчувственным, Джейсон. Сказано же тебе, у меня болит голова.
- Прошу прощения, мне вовсе не хотелось быть бесчувственным, - промолвил я, вообразив ее обнаженной, привязанной к кольцу и основательно отхлестанной плетью.
- Пошли внутрь, нечего тянуть, - заявила Беверли. - Завтра тебе рано вставать. Ты должен будешь пройти на рынок, купить мне одежду и отправиться искать себе работу.
- Да, Беверли.
Я придержал для нее дверь, и она вошла первой. Трактирщик озадаченно поднял голову, недоумевая, с чего это девушка не следует за мной по пятам.
Я указал на лестницу, и она опять же первой начала подниматься по ступенькам.
- Нам обязательно надо будет подыскать жилье получше. Причем не мешкая, - потребовала она.
- Хорошо, Беверли, - отозвался я.
На лестнице было темно, если не считать маленьких дрожащих лужиц света, отбрасываемых от мерцающих ламп на масле тарлариона.
Когда мисс Хендерсон поднималась по лестнице, я смотрел на ее лодыжки. В кандалах, на рынке, они смотрелись совсем неплохо. Потом мне вспомнилось кое-что. Давным-давно, перед тем как потерять сознание в салоне такси, я видел ее на заднем сиденье с задранными ногами. Лодыжки и тогда выглядели что надо! А уж как бы они смотрелись в оковах!
11. ПЕГГИ
- Возьму ту, что в алькове, - сказал я Тасдрону и кинул монету на заляпанный прилавок.
- Она твоя, - ответил Тасдрон, протирая кубок для паги мягким полотенцем. Я пересек таверну и вошел в альков. Там, у стены, выложенной красной плиткой, дожидалась на коленях обнаженная блондинка. Отвернувшись, я задернул и застегнул тяжелые кожаные занавеси, после чего снова обратился к ней.
Запястья рабыни были привязаны к железным кольцам по обе стороны ее тела, чуть ниже уровня плеч. Предыдущий клиент, воспользовавшись девушкой, оставил ее в этом положении, и не подумав освободить. Меня это вполне устраивало, ибо я собирался допросить эту рабыню.
Девушка стояла коленями на рыже-красных мехах в тусклом свете крохотной коптилки с жиром тарлариона.
- Что угодно господину? - спросила она, вжимаясь спиной в красную плитку.
- Помнишь меня? Я тот самый малый, который на пари бился в этой таверне врукопашную и к которому потом стал задираться пират по имени Клиомен. Тогда меня выручил некто Каллимах.
- Да, господин, - отвечала она. - Я находилась здесь и все помню. Это Каллимах из Порт-Коса.
- Он когда-то был воином, да?
- Среди девушек хотят такие слухи.
- А раньше ты меня не видела?
- Навряд ли, господин. Я всего лишь рабыня.
- А вот мне показалось, будто в тот раз ты смотрела на меня по-особенному, словно я тебе знаком.
- Это правда, господин. Мне действительно показалось, будто я видела тебя раньше. Но почему - я и сама не знаю.
- Ты всегда была рабыней?
- Нет, господин, я родилась свободной женщиной.
- На Горе? - уточнил я.
- Нет, господин, - девушка улыбнулась. - Боюсь, что на Горе таких женщин, как я, считают созданными для рабства.
- Так где же ты была свободной? - спросил я.
- В далеком, нездешнем мире.
- Где не существует рабства?
- Да, господин.
- Как тебя зовут?
- Пегги, если гак будет угодно господину.
- Это земное имя, - сказал я, - Ты с планеты Земля?
- Да, господин, но, пожалуйста, не бей меня. Я ведь не виновата, что родилась на Земле, и сделаю все, чтобы угодить тебе. Из земных девушек выходят превосходные рабыни.
- Ты говоришь по-английски? - спросил я.
- Да, господин, - ответила девушка по-английски.
- Какое имя было у тебя на Земле?
- Пегги, - проговорила она, - Пегги Бакстер.
- Где ты работала?
- В городе под названием Нью-Йорк, в тамошней таверне, которую называли рестораном.
- Да! - воскликнул я. - Именно!
- Что, господин? - растерянно произнесла она.
- Я вспомнил. Это было там.
- Где?
- На тебе были черные туфли на высоких каблуках, без ремешков.
- Лодочки, - поправила Пегги.
- А еще чулки в черную сеточку, черная мини-юбка и белая блузка с длинным рукавом и глубоким декольте. И черная лента в волосах.
- Не чулки, а колготки, - покачала головой Пегги, - У меня их забрали.
Я понимающе кивнул. Мужчины Гора редко позволяют рабыням прикрывать свои прелести.
- Очевидно, я был не единственным, кто видел тебя. Некто рассудил, что на Горе ты сможешь стать прекрасной рабыней.
- Именно так, господин.
- Не могу не воздать должное вкусу этих людей.
- Спасибо, господин.
- Как же случилось, что ты попала сюда?
- После работы, в поздний час я вышла из ресторана и очень обрадовалась, увидев поблизости свободное такси, - рассказала Пегги. - Это оказалось ловушкой для таких беспечных девушек, как я. Пассажирский салон превратился в камеру, куда накачали усыпляющий газ.
Я потеряла сознание, а пришла в себя уже на Горе, закованная в цепи. Ну а уж потом жестокий хозяин с помощью плети быстро заставил меня усвоить, кто я такая. Ничтожная, жалкая рабыня!
- Я и сам попал на Гор таким же образом. Ты ушла с работы в два часа ночи? - спросил я.
- Да, - ответила девушка, - откуда ты это знаешь?
- Этот чертов таксист говорил, что собирается захватить еще кого-то, кто заканчивает работу около двух ночи.
- Несомненно, речь шла обо мне, - промолвила Пегги с дрожью в голосе.
- Мне тоже так кажется. А куда тебя доставили? В Вонд, в Дом Андроникаса?