- Думаю, мы должны попытаться узнать больше о ярмарке, - сказала Фай. - Если мы выясним, что все действительно там, никто не пострадал, их нормально кормят и всё такое, то это уже будет совсем другое дело. - Гомер попытался её перебить, но она быстро продолжила: - Я думаю о том, о чём спорили Робин и Кевин. Если бы я могла вернуть своих родных и друзей в добром здравии, я бы оставила тем людям все эти глупые дома, машины и всякое барахло. Я готова была бы жить со своими родителями в картонной коробке где-нибудь на свалке и была бы счастлива.
Я попыталась представить Фай, с её прекрасной кожей и мягким благородным голосом, живущей на свалке...
- Ну, похоже на то, что нам действительно надо попытаться узнать о пленниках, - сказал Гомер. - Но это будет нелегко. - И скромно добавил: - Вы хоть понимаете, что всех вас в городе заметили, кроме Фай и меня?
- Вы что, нанесли на себя маскировочную раскраску? - спросила я и услышала в ответ тяжёлый вздох.
Ли лежал слева от меня, на всё ещё тёплом камне. Похоже, настал его черёд высказаться:
- Не думаю, чтобы они собирались устраивать там пытки и массовые казни. Мир меняется, и любая страна, которая берётся за такое, отлично знает, какой поднимется шум. Конечно, я знаю, что такое до сих пор происходит, но не так часто, как прежде. В наши дни приходится действовать осторожно, не торопясь. А те ребята явно поспешили, но есть всё же разница в стрельбе сгоряча и стрельбе с холодным рассудком. Мы знаем, что они много пуль выпускают не думая или от страха, просто палят как попало, и дырка в моей ноге это доказывает. Но для войны это вроде как нормально, а уж тем более в целях самозащиты. Но вряд ли они готовы строить концентрационные лагеря. Одно вовсе не вытекает из другого.
- Я их ненавижу, - пробубнил Кевин. - Не знаю, с чего вы вдруг все стали проявлять такое понимание? Я их ненавижу и хочу убить всех, и, если бы у меня была атомная бомба, я бы затолкал её прямо им в глотку!
Кевин разгорячился не на шутку, и разговор прекратился, как отрезанный. Но после короткого неловкого молчания Гомер заговорил снова:
Ладно, так мы хотим или нет более тщательно разобраться с обстановкой на ярмарочной площади? К ней лучше подобраться тайком, как мы с Фай проделали, или желаете устроить грохот, как группа тяжёлого рока в боулинге?
- Мы могли бы сделать туда подкоп, - предположила я.
- Ага, или перепрыгнуть через изгородь с шестом. Серьёзные идеи у кого-нибудь есть? И вообще, как сильно мы хотим этого?
- Очень сильно! - ответила я.
- Я даже вида делать не стану, что меня это не пугает до дрожи, - тихо произнесла Корри. - Но мы действительно должны. Мы и спать не будем, если не сделаем этого.
- Мы не будем спать и в том случае, если все погибнем, - вставил Крис. - Послушайте, поскольку мои родители за границей, я вроде не настолько в этом заинтересован, как все вы. Но я, пожалуй, с вами.
- Я представляю, что сказали бы наши родители, - задумчиво заговорила Фай. - Они бы твердили, что для них самое важное - знать, что с нами всё в порядке. Им бы уж точно не хотелось, чтобы мы погибли в обмен на их жизнь. В каком-то смысле мы - именно то, ради чего они живут. Но нас это сдержит. Мы должны делать то, что сами считаем правильным. Должны найти смысл в собственной жизни, и это как раз одна из возможностей. Я с Корри. Да, боюсь до дрожи, но сделаю это, иначе - просто не представляю, как буду жить дальше.
- Согласна, - кивнула Робин.
- Я весь день и всю ночь молюсь, чтобы моя нога зажила, - сказал Ли. - И я смог бы пойти туда и найти моих родителей.
- Я как все, - отозвался Кевин.
Мы все посмотрели на Гомера.
- Никогда не думал, что мне придётся причинять боль другим людям, разве что защищая собственную жизнь, - сказал Гомер. - Но мой дед это делал во время гражданской войны. И если придётся, надеюсь, у меня найдутся силы, как у Элли. Но что бы мы ни делали, надеюсь, мы сможем обойтись без того, чтобы кому-то вредить. Но если такое случится... ну, значит случится.
- Ты становишься мягче, - отметил Кевин.
Гомер не обратил на него внимания. И быстро продолжил:
- Я всё время думаю о той цитате, что недавно упомянула Корри: "Время, потраченное на разведку, потрачено не зря". И самое глупое, что мы могли бы сделать, так это рвануть вперёд без оглядки, как какой-нибудь Рэмбо, стреляя во все стороны из двадцать второго калибра. Фай права, нашим родным не хотелось бы, чтобы мы оказались на холодном мраморном столе в морге. Если мы проведём здесь ещё несколько дней, это нормально. А рисковать без оглядки мы можем только тогда, когда узнаем, что им грозит что-то ужасное. Конечно, это уже могло случиться, и если так... ну, мы всё равно не в силах ничего изменить. В общем, я думаю так: нам нужно найти какое-то местечко для наблюдения, хорошо скрытое и безопасное, откуда мы могли бы наблюдать за территорией ярмарки. Чем больше мы узнаем, тем более разумное решение сможем принять и тем эффективнее действовать. Судя по тому, что мы слышали по радио, пока что не вся страна захвачена, так что действия продолжаются. Мы могли бы поговорить с теми, кого найдём в городе, вроде мистера Клемента, и даже попытаться связаться с нашими военными, или кто там ещё продолжает бороться в других округах. Нам следует превратиться в настоящий партизанский отряд, передвигаться быстро и скрытно. Мы можем продолжать так существовать месяцы, даже годы. Например - если вам не понравится идея, так и скажите, - предположим, мы посылаем двоих или троих в Виррави на сорок восемь часов. Их задачей станет только собирать информацию, ничего больше. Если они будут по-настоящему осторожны, вряд ли их обнаружат. Им следует передвигаться только ночью и просчитывать каждый свой шаг. А остальные могут начать более организованно устраиваться здесь. Вряд ли нам удастся найти лучший базовый лагерь, но теперь нам следует позаботиться о запасах продовольствия и устроить здесь настоящую штаб-квартиру. Страшно видеть, как быстро мы всё съедаем. Нам необходимо упорядочить рацион. И мне бы хотелось подыскать в горах другие места для убежища. Запасти там еду и всё необходимое на тот случай, если нам придётся уйти с этого места. Как я уже говорил, мы должны стать очень мобильными. Если нам придётся отсюда переместиться, мы должны серьёзно к этому подготовиться. Где в горах есть источники воды? Можем ли мы поймать здесь кроликов, кенгуру или опоссумов? Наши семьи, моя и Элли, всегда сами добывали себе мясо, так что мы умеем обращаться с дичью.
- Я тоже умею, - вставил Кевин.
- Я отлично умею готовить опоссумов, - сказал Ли. - А если вы поймаете мне дикого кота, я приготовлю дим-симс.
Все издали стон отвращения. Ли откинулся назад и усмехнулся, глядя на меня.
- Мы можем даже привести сюда домашних животных, - сказала Корри. - Кур, а может быть, нескольких овец. Коз.
- Отлично, - кивнул Гомер. - Обо всех этих делах мы должны подумать.
Кевин помрачнел при упоминании о козах. Я знала, о чём он думает. Мы ведь выросли в овечьем мире, и первое, чему мы учились, так это презирать коз. Овцы хороши, козы плохи. Конечно, это ровным счётом ничего не значило, просто мы так привыкли думать. Но теперь нам приходилось забыть многое из того, что было привычным в прошлом.
- Ты рассчитываешь на долгое время, - сказала я Гомеру.
- Да, - согласился он. - На очень долгое время.
Мы разговаривали так пару часов. Последней темой стал радиоприёмник Корри. Он вывел нас из состояния отчаяния. К тому времени, когда мы умолкли, окончательно измотанные, было принято несколько решений. Следующим вечером в город должны отправиться две пары - Робин с Крисом и Кевин с Корри. Они будут действовать независимо друг от друга, но поддерживать связь. Они проведут в городе всю ночь и большую часть следующего вечера, а вернутся к рассвету. То есть им придётся отсутствовать около шестидесяти часов. Кевин и Корри должны были сосредоточиться на территории ярмарки. Робин и Крису предстояло бродить по городу, искать спрятавшихся людей, а также собирать полезную информацию и, возможно, какие-то полезные вещи.
- Мы начнём возвращать себе Виррави, - так заявила Робин.
Мы обсудили множество деталей. Например, где они устроят свою базу (в доме учителя музыки Робин), где будут оставлять записки друг другу (под собачьей конурой), как долго должны будут ждать утром в среду, если вторая пара задержится (нисколько не ждать), и какую легенду расскажут, если их поймают ("С момента вторжения мы прятались под Масонским залом, а выходили только ночами").
Мы рассчитали, что такое место вряд ли заставит солдат что-то заподозрить, патрули туда, скорее всего, не заглядывали. Робин и Крис даже решили устроить там нечто вроде фальшивой стоянки, чтобы история выглядела более правдоподобной.
Остальные, оставшиеся в Аду, должны заняться тем, что предложил Гомер, - постараться добыть побольше припасов, начать устройство в Аду настоящего лагеря, продумать систему питания и поискать новые места укрытия.
Как ни странно, но я приободрилась при мысли, что останусь в лагере в ближайшие дни. Отчасти дело было в том, что я боялась возвращаться в город, и для меня стало облегчением, что мне пока не нужно этого делать. А отчасти в том, что в лагере несколько дней не будет Кевина, - он действовал мне на нервы. Но в лагере оставались Гомер и Ли, а это выглядело интересно. Ведь я испытывала сильные и странные чувства к ним обоим, и всё это ещё больше запутывалось из-за очевидных чувств Гомера к Фай. Гомера влекло к ней, а он, похоже, до сих пор стеснялся, хотя теперь и держался более уверенно. И ещё в лагере оставалась Фай, с недавних пор растерявшая свою спокойную уверенность и ставшая нервной и косноязычной, стоило ей оказаться рядом с Гомером. Хотя поверить в то, что он мог ей нравиться... ну, нравиться в особенном смысле, было трудно. А Ли смотрел на меня глазами опоссума, как будто лишь пострадавшая нога мешала ему прыгнуть и схватить меня... Я немножко боялась глубины тех чувств, что светились в его прекрасных глазах.
Мне даже было чуточку стыдно думать о любви в то время, когда весь мир погрузился в хаос, и в особенности тогда, когда моим родителям, возможно, приходится переживать разные ужасы. Но моё сердце жило по своим собственным правилам, отказываясь подчиняться сознанию. И я дала ему полную свободу, размышляя о разных фантастических возможностях.
14
Утром в понедельник тёмный поток самолётов плыл над нами час или дольше. К сожалению, это были не наши самолёты. Я никогда в жизни не видела такого количества. Они были похожи на тяжёлые транспортные самолёты, и им никто не мешал, хотя полчаса спустя шесть наших реактивных самолётов промчались в том же направлении. Мы оптимистично помахали им руками.
Ранним утром мы вернулись ко мне домой и забрали оттуда очередную порцию груза: продукты, инструменты, одежду, туалетные и постельные принадлежности и несколько разных мелочей, которые забыли в прошлый раз: жаровню для барбекю, пластиковые контейнеры для хранения еды, будильник и, стыдно сказать, грелки. Робин просила привезти Библию. Я знала, что у нас она где-то есть, наконец нашла её и, стряхнув с неё пыль, добавила к коллекции.
Дело оказалось непростым, мы ведь не могли взять вещей слишком много, потому что патрули сразу заметили бы, что в пустом доме кто-то побывал. Поэтому мы поехали в дом Груберов, примерно в километре от нашего, и там набрали ещё еды. Я также прихватила семена и рассаду из теплицы мистера Грубера. Я уже начала думать, как Гомер, и рассчитывать надолго вперёд.
Последним делом мы прихватили с полдюжины кур - наших лучших несушек, - несколько упаковок корма, проволоку для изгороди и колья. На этот раз я позволила Гомеру сесть за руль, прикинув, что ему всё равно нужно практиковаться. Чтобы позабавить Фай, я закрыла глаза, взяла Библию, открыла её наугад, ткнула пальцем в страницу и прочитала подвернувшуюся строчку, сказав сначала:
- Дух мой укажет мне то, что нам подойдёт!
Строчка оказалась такой: "Я ненавижу их великой ненавистью; я считаю их своими врагами".
- Вот тебе и раз! - удивилась Фай. - А я-то думала, что Библия - это книга любви и прощения.
Я продолжила читать:
- "Избавь меня, Боже, от злых людей; охрани меня от жестоких людей, что замышляют зло в своих сердцах и постоянно пробуждают войны".
Это произвело впечатление. И на меня тоже, но я не позволила остальным упустить главное.
- Вот видите, я же говорила! - заявила я. - Я обладаю особым даром!
- А ты попробуй в другом месте, - предложил Гомер.
Но я не собиралась так легко терять репутацию.
- Нет уж, вы услышали мудрые слова, - ответила я. - На сегодня хватит.
Фай схватила Библию и попробовала повторить ритуал. В первый раз она угодила пальцем в пустую часть страницы в конце какой-то из глав. Во второй раз прочитала:
- "А потом царь послал Седраха, Мисаха и Авденаго в Вавилон".
- Никуда не годится, - заявила я. - У тебя нет особого дара.
- Вероятно, то, что тебе подвернулось, поможет Робин чувствовать себя немножко лучше, ну, из-за стрельбы в солдат, - сказал мне Гомер.
- Мм... я отметила ту страницу. Я ей покажу, когда они вернутся.
Никто даже не заикался о том, что ребята могут и не вернуться. Думаю, это дело обычное. Люди считают, что, если они выскажут что-то плохое, оно может магическим образом осуществиться. Но мне не кажется, что слова обладают такой уж большой силой.
Мы добрались до верха гребня, спрятали "лендровер" и собрали кур и всё то, что могли донести в Ад. Нам пришлось дожидаться темноты, чтобы взять остальное. Слишком опасно было бродить по Тейлор-Стич при дневном свете, когда вокруг так и шныряли самолёты. К тому же день явно будет знойным. Даже внизу, в Аду, где обычно прохладнее, воздух начал отчаянно разогреваться. Но к моему удивлению, мы увидели под деревом на другом конце поляны стоявшего на ногах Ли.
- Ну и ну! - воскликнула я. - Да ты восстал из мёртвых!
- Я, конечно, предпочёл бы утро попрохладнее, - усмехаясь, ответил он. - Но меня уже просто тошнит от сидения на одном месте. К тому же пора тренировать ногу, я вполне пришёл в себя после поездки на снегоочистителе.
Ли улыбался вовсю, довольный собой, но всё же потел от усилий. Я намочила полотенце в ручье и вытерла ему лицо.
- Ты уверен, что не слишком рано поднялся? - спросила я.
- Да вроде всё нормально, - пожал плечами Ли.
Я вспомнила, как это бывало с нашими животными, заболевшими или поранившимися где-нибудь, - чаще всего это случалось с собаками - и как они день за днём лежали под овечьим навесом, пока либо не умирали, либо не оживали и не выбирались во двор, виляя хвостом. Может, и Ли такой же. Он был очень тихим с того момента, когда его ранило, просто лежал между камнями, погрузившись в собственные мысли. Сейчас он, правда, не вилял хвостом, но на его лицо вернулась живость.
- В тот день, когда ты пробежишься бегом от одного края поляны до другого, - заявила я, - мы зарежем одну из куриц и устроим настоящий пир.
- Робин сможет снять швы, когда вернётся из Виррави, - сказал Ли. - Они уже не нужны.
Я помогла ему дойти до тенистого местечка у ручья, где мы могли посидеть рядом на влажных тёмных камнях, - это, наверное, было самое прохладное место в Аду в тот день.
- Элли, - заговорил Ли и нервно откашлялся, - я собирался кое о чём тебя просить. В тот день у тебя дома, когда мы прятались в сенном сарае, ты подошла, когда я там лежал, легла рядом, и мы...
- Эй, довольно, довольно! - перебила я его. - Я помню, что мы делали.
- Я подумал, а вдруг ты забыла.
- Эй, ты что себе позволяешь? По-твоему, я так часто этим занимаюсь, что могу и забыть? Вообще-то, со мной такое не каждый день случается!
- Да, но ты с тех пор ни разу на меня не посмотрела. Ты со мной почти не разговариваешь.
- Я в последние дни была как бы не в себе. Просто спала и спала.
- Да, но потом...
- Потом? - вздохнула я. - А потом я была растеряна. Просто не знаю, что и думать.
- А ты всегда знаешь, что думать?
- Если бы я могла ответить на этот вопрос, я бы, наверное, знала всё на свете.
- Я сказал что-то такое, что тебя огорчило? Или что-то не так сделал?
- Нет-нет. Дело во мне самой. Я вообще часто не понимаю, что делаю. А иногда делаю то, что не означает, будто я так думаю. Ты понимаешь, что я имею в виду? - с надеждой спросила я, сама не очень уверенная в сказанном.
- Выходит, то, что ты говоришь, ничего не значит?
- Да нет... Что-то значит, но я не понимаю, значит ли это то, что тебе бы хотелось услышать... Скажи просто, что я вела себя непристойно, и на том покончим.
Ли был явно задет, и так сильно, что я пожалела о своих словах. Я ведь ничего такого в виду не имела.
- Послушай, мне немного трудно здесь сидеть, - сказал он. - Но если хочешь от меня избавиться, тебе придётся уйти самой.
- Ох, Ли, я не хочу от тебя избавляться! Я не хочу ни от кого избавляться! Нам всем придётся жить здесь, где мы очутились, и ещё невесть сколько.
- Да, - кивнул Ли. - В этом месте, в Аду. Иногда это и вправду похоже на ад. Сейчас, например.