- Это не горилла. Это Рыжик - детеныш снежного человека. Наша уникальная находка! - нащупав тему, в которой он чувствовал себя уверенно, профессор, наконец, перестал бормотать и заговорил твердым голосом. - Только его сейчас даже наши грузчики на руки не поднимут - он за лето вымахал так, что теперь весит не меньше центнера! Это Ева его еще по весне нянчила, когда он совсем крохой был, даже говорить не умел…
- Но она сообщала в письмах новости о вашей жизни! - не желал сдаваться Андрей. - Как какой-то Васькин разрисовал лицо краской на манер морлоков и ходил пугал всех на станции. Как кто-то запаролил вход в туалет!
- Да, было такое. Летом - мы об этом Еве писали. Сама она этого не видела. Андрей Львович, - профессор сделал печальную паузу, - регулярная связь с базой стала невозможной после того, как вышел из строя спутник. Ева никак не могла отправлять вам письма. Никак.
Гумилев молчал. Он ощущал только звенящую пустоту внутри себя. Самое страшное уже произошло. Ева исчезла почти три недели назад. Где теперь искать ее следы?
- Спасибо, профессор. Мы разберемся, что произошло, - Гумилев не дал ошарашенному Покровскому попрощаться и положил трубку.
Он вернулся в кабинет и быстро, скомканно довел совещание до конца. Не потому, что видел в этом смысл, а потому, что нужно было ухватиться за какую-то соломинку, чтобы не утонуть в подступающих волнах безумия.
Когда эксперты вышли из кабинета, он открыл почту, нашел последнее письмо от Евы и включил воспроизведение видеофайла.
- Андрей, дорогой, у нас сегодня сказочная погода, - безмятежная Ева сидела в своей лаборатории и говорила в камеру мобильного, который держала в правой руке. - Жаль, что на улицу не выбраться: морлоки сегодня подошли близко к станции, загоняют медведя. С утра такой ор стоял! А Рыжик научился говорить мое имя. Правда, на свой лад. От звериного акцента мы, видимо, никогда не избавимся, - Ева засмеялась и перевела камеру на детеныша снежного человека, игравшего в углу с изрядно покусанным футбольным мячиком. - Рыжик! Иди ко мне, - позвала она, и существо, радостно швырнув мяч в стену так, что он расплющился в блин, рвануло к Еве, забралось к ней на колени и уткнулось носом в шею. - Ну-ну, тише. Как меня зовут? Ну же, как меня зовут?
Существо задумчиво посмотрело на Еву, потом в камеру, которую она держала, и гордо прошепелявило:
- Мам-Ефа! Мам-Ефа! Моя Мам-Ефа!
- Надеюсь, у вас все хорошо, - Ева перевела камеру на себя. - Я очень по вас скучаю, скоро вернусь. А пока мы с Рыжиком передаем вам с Марусей привет! - она схватила малыша за лапку, на которой уже хорошо просматривались двухсантиметровые когти, и помахала ею в камеру.
Запись закончилась.
У Андрея появилось ощущение нереальности происходящего. Абсурд. Вот она - его Ева, она в тайге, воспитывает Рыжика, изучает морлоков, шлет им с дочкой видеоотчеты. С ней все в порядке. И если ничего не предпринимать, подождать до вечера, то она пришлет еще одно сообщение, которое Андрей с Марусей раз десять прокрутят дома, перед тем как няня уложит дочку спать. А через три дня - еще одно. И так будет - он уверен - на протяжении всего времени, оставшегося до конца ее таежной экспедиции. Ничто не нарушит их привычного образа жизни.
А потом она просто не вернется.
Или все-таки вернется?
Андрей подошел к стене кабинета - прозрачной изнутри и непроницаемой снаружи голубоватой плоскости огромной призмы - и посмотрел вниз. У его ног был весь город - и вовсе не в переносном смысле этого слова. Андрей Гумилев - тот, кого принято называть хозяином жизни, состоявшимся человеком, self-made men. Только жена не захотела остаться рядом с ним.
Прежде чем что-то предпринять, он попытался разложить все по полочкам. Ева улетела в Сибирь, но в лагере так и не появилась. Если бы произошла авария, разбился ее вертолет, об этом уже стало бы известно. К тому же она не предупредила Покровского и других ученых о своем приезде. Так, может быть, она и не собиралась в тайгу? И экспедиция была всего лишь предлогом, чтобы улизнуть из дома на целый месяц? Тогда все складывается в единую картину: Ева еще весной задумала свой побег. Запаслась съемками из подземного города ученых, записала десятки коротких видеосообщений, чтобы поддерживать у него иллюзию ее присутствия в тайге. Затем солгала про поездку, ушла из дома и отключила телефон, чтобы избежать неудобных расспросов. И теперь раз в три дня она отправляет ему заготовку, думая, что никто не раскроет ее мистификации.
Измена?
Странно, но это предположение не вызвало у Андрея ярости. Только облегчение - ведь если все сводится к банальному адюльтеру, это означает, что с его женой ничего не случилось. Пройдет еще десять дней, и она вернется - как ни в чем ни бывало - с виноватыми глазами и рассказами об экзотических морлоках.
Сможет ли он простить измену? Андрей знал, что на этом его отношения с Евой прекратятся. Он допускает, что во многом сам мог толкнуть ее к другому мужчине, он готов признать свою вину и даже понять Еву. Но принять обратно - нет. Она навсегда останется матерью его ребенка, близким ему человеком, даже другом - но не женой.
Гумилев цеплялся за рассуждения о возможной измене Евы, как за соломинку, чтобы не думать о более страшных вещах. На самом деле где-то в сердце уже была уверенность: Ева не вернется, случилось что-то непоправимое, фатальное для его семьи. И семьи его - в том смысле, который он вкладывал в это слово, - больше не существует.
Андрей понимал - даже знал, чувствовал - Ева не могла разыграть такую схему ради интрижки на стороне. Если бы она влюбилась в другого, то просто ушла бы от мужа. Не стала бы цепляться за статус, деньги и ту комфортную жизнь, которую дает ей замужество за самым богатым человеком в стране.
Гумилев скрипнул зубами и набрал номер телефона, только несколько дней назад занесенного в адресную книгу.
Генерал Свиридов выслушал Андрея спокойно, не перебивая, так, будто ему каждый день приходилось общаться с терявшими жен миллиардерами.
- Андрей Львович, я уже говорил вам, что окажу вам любую поддержку - насколько это будет в моих силах. Не волнуйтесь, у нас хорошие шансы найти вашу жену.
"Еще бы", - подумал Гумилев. За генералом стояла вся мощь государственных спецслужб - ФСБ, ГРУ, ФАПСИ. Именно поэтому Андрей и принял решение обратиться к Свиридову. Конечно, сыграл роль и чисто психологический фактор - свои возможности были и у службы безопасности компании, возглавляемой Саничем, и даже у начальника личной охраны Андрея корейца Сергея Кима. Но обращаться к своим подчиненным с просьбой найти пропавшую жену Гумилев считал унизительным.
Впрочем, очень скоро выяснилось, что факт исчезновения Евы скрыть от охраны не удастся. Первое, на чем настоял Свиридов, - на тщательном обыске загородного дома Гумилева.
- Я понимаю, что вам неприятно вторжение в ваше личное пространство, Андрей Львович, - сказал он, - но это базовое мероприятие, без которого мы не сможем организовать розыскную работу. Со своей стороны гарантирую строгую конфиденциальность.
Ему легко было говорить! А если слух о том, что спецслужбы ищут Еву, распространится за пределы "ближнего круга"?
Впрочем, все эти частные проблемы меркли перед той бедой, которая обрушилась на Гумилева. Интуиция, никогда не подводившая Андрея, подсказывала ему: с Евой произошло что-то страшное. Поэтому он отбросил сомнения и ответил:
- Хорошо, генерал. Но вам придется подождать меня. Без моего личного присутствия ваших парней в дом не пустят, а на штурм уйдет слишком много сил.
- Договорились, - Свиридов никак не отреагировал на шутку Гумилева. - Встречаемся у поворота к поселку, через час. Вы успеете?..
Спустя десять минут "Мерседес" Гумилева уже летел по Комсомольскому проспекту, нарушая все возможные правила и ограничения. Дорогу ему расчищали два "Лендровера" сопровождения с проблесковыми маячками и сиренами. Только чудом они избежали столкновения с таким же мигающим кортежем с правительственными номерами.
Впрочем, Андрея это мало волновало. Он думал о том, что могло случиться с Евой, и не находил ответа. Чтобы делать какие-то выводы, нужны факты, исходные данные. Их у Гумилева пока нет, и появятся они не раньше, чем спецы Свиридова обыщут его дом. А пока есть только повод для панической атаки, от которой Андрей уже начинал задыхаться. Давление подскочило, в висках нарастал глухой, давящий стук.
"Успокойся, - приказал себе Гумилев. - В конце концов, ты же хозяин своего тела! Если ты не можешь владеть собой, не удивительно, что и с женой ты тоже не смог совладать! Вот она и сбежала от тебя!"
Неожиданно подобная тактика дала плоды - Андрей разозлился, и паническая атака отступила. К месту встречи со Свиридовым он подъезжал уже почти спокойным.
На перекрестке стояли "Тойота-Лэнд-Крузер" Свиридова и неприметный минивэн с затемненными стеклами. Свиридов, прогуливаясь около машины, курил свою неизменную сигарету. Гумилев велел шоферу остановиться, вышел из "Мерседеса" и подошел к генералу. Они обменялись рукопожатием.
- Главное - не паниковать раньше времени, - в голосе Свиридова слышалось неподдельное сочувствие. - Обещаю, мы во всем разберемся.
- Я не сомневаюсь в вас, генерал, - Гумилев старался, чтобы его голос звучал как можно тверже, но получалось плохо. - У вас уже есть какие-нибудь предположения?
Свиридов невесело усмехнулся.
- Я оперирую фактами, Андрей Львович. Факты таковы: мы установили, что телефон, с которого вам звонили сегодня, находится на кафедре Хабаровского государственного университета. И с него действительно звонил Эдуард Никитич Покровский, приехавший на два дня из таежного лагеря "Реликт". То есть вариант розыгрыша, мистификации практически исключается.
- Что ж, - вздохнул Андрей, - отрицательный результат - тоже результат.
- И еще одно, - генерал посмотрел на Гумилева, словно решая, сообщать ему очередную плохую новость или нет, - IP-адрес, с которого посылались вам письма и видеофайлы, зарегистрирован не в Сибири, а здесь, в Москве.
Про начальника личной охраны Гумилева ташкентского корейца Сергея Кима Ева говорила, что у него в роду явно были немецкие овчарки. Этот невысокий немногословный человек относился к своим обязанностям с фанатизмом средневекового самурая. Приказ Андрея пропустить в дом команду спецов Свиридова он, разумеется, выполнил, но Гумилев явственно услышал, как скрипнули его зубы.
Спецов, приехавших в затонированном минивэне, было пятеро. На сотрудников спецслужб они походили мало - скорее на компьютерщиков и техников по обслуживанию локальных сетей. Они быстро рассредоточились по дому, водя по стенам, окнам и мебели мигающими приборами.
Андрей и генерал прошли в гостиную, уселись за стол, на котором уже стояли чашечки с ароматным кофе. Свиридов пригубил напиток, одобрительно покивал.
- Кто у вас варит такой чудесный кофе? Я пил подобный только в Ливане.
Гумилев понимал, что генерал пытается отвлечь его, и по правилам предложенной игры он должен поинтересоваться, что Свиридов делал в Ливане, но сейчас это его совершенно не интересовало.
- Лариса, наша кухарка. Насколько я знаю, она из Молдавии.
- А, - протянул Свиридов, будто узнал что-то действительно важное. - А можно попросить ее сварить еще кофе?
В гостиную вошел один из спецов в зеленом комбинезоне. Вопросительно посмотрел на генерала.
- Что, Леша? - видимо, в отношениях с подчиненными Свиридов играл роль "слуга царю, отец солдатам". - Что-нибудь нашли?
- Товарищ генерал, - в устах Леши это обращение прозвучало странно, - нам необходимо войти в компьютер, расположенный в другом крыле дома.
- Вы что, разрешения спрашиваете? - не понял Свиридов. Леша пожал плечами, кивнул на Гумилева.
- Входите, если надо, - Андрей старался не смотреть на генерала. - Я, кажется, дал разрешение на осмотр всего дома…
Но мысль о том, что посторонние люди будут рыться в компьютере его жены, где, помимо деловых документов и материалов из экспедиций, хранится немало личных фотографий и писем, подействовала на него крайне угнетающе. Он встал и, заложив руки за спину, подошел к окну гостиной. Выглянул в сад.
- Андрей Львович, я хорошо вас понимаю, но, поверьте, эмоции сейчас лучше всего убрать в самый дальний чулан. Ясность мысли - вот что важнее всего.
- Разумеется, - сухо ответил Гумилев. Поддерживать психотерапевтический разговор со Свиридовым ему не хотелось.
Прошли бесконечные двадцать минут, и на пороге вновь появился Леша.
- Товарищ генерал! - на этот раз в голосе его звучал азарт. - Нашли!
- Отлично, - генерал поднялся с кресла. - Андрей Львович, пойдемте со мной.
Гумилев с трудом подавил раздражение: Свиридов распоряжался так, как будто это был чужой для Андрея дом. Но решил последовать совету генерала и спрятать все эмоции.
Они прошли по стеклянной галерее в кабинет Евы. Андрей не входил сюда со дня отъезда жены. Маруся с няней, наоборот, посещали "башню" довольно часто - об этом говорили разбросанные по светлому дивану мягкие игрушки и трогательный букет из желтых осенних листьев, собранный Марусей в саду и стоявший в фарфоровой вазочке на краю стола.
Вслед за Лешей, едва не приплясывавшим от нетерпения, они поднялись на второй этаж. У компьютера Евы сидел еще один парень в зеленом комбинезоне, перед которым лежал маленький ноутбук. На экране ноутбука была та же картинка, что и на мониторе Евиного компьютера - кадр из нового видеосообщения: Ева на фоне тайги, держит за руку маленького Рыжика.
- Письма и видеофайлы отправлялись отсюда, с этого компьютера, - сказал парень, не поворачиваясь. - Простенькая программка посылала их с интервалом в три дня. Последнее письмо будет отправлено шестнадцатого сентября, но, если хотите, его можно посмотреть уже сейчас.
- Зачем? - мертвым голосом спросил Гумилев. Он чувствовал себя человеком, на которого рухнуло небо, вдруг оказавшееся стеклянным.
- Не знаю, - пожал плечами специалист. - Может быть, там будет что-то интересное…
Но ничего интересного в последнем видеофайле не оказалось. Ева, счастливая и загорелая, собирала книги и вещи в своей комнате - запись велась с веб-камеры ноутбука. Повернувшись к камере, Ева радостно объявила: "Ну вот, моя экспедиция закончена! Сегодня ночью я возвращаюсь в Хабаровск, а на следующий день уже буду с вами, мои любимые!"
Андрей в ярости ударил сжатым кулаком по стене. Раз, второй, третий… Острая боль, пронзившая костяшки пальцев, немного отрезвила его.
- Андрей Львович, - отеческим тоном сказал Свиридов, - может быть, все еще и обойдется. Это сообщение дает основания предполагать, что ваша жена намерена вернуться.
Свиридов не говорил об этом явно, но Андрей понимал: первая версия при расследовании такого исчезновения - банальная супружеская измена.
Они спустились в гостиную. Эксперты разделились: часть исследовала спальню Гумилевых, часть - кабинет Евы. Горничных, поваров и садовника отвели на кухню, где с ними беседовал приехавший позже всех человек в штатском.
- Генерал, сколько человек знает о том, что здесь произошло? - Андрей колебался, задавать ли этот вопрос, но решил, что Свиридов поймет его правильно.
- Профессор Покровский, семеро моих оперативников и ваш… гм, обслуживающий персонал. За своих людей я ручаюсь, они будут молчать. А вот профессор наверняка уже поставил на уши весь лагерь. Но все ученые, равно как и персонал дома, полностью зависят от вас - думаю, вы сможете их убедить не болтать лишнего, - Свиридов внимательно следил за реакцией Андрея на его слова.
- Именно это я и хотел услышать, генерал.
- На первом этапе следствия мы вполне можем обойтись без огласки. Более того, я убежден, что возбуждать уголовное дело по факту исчезновения вашей жены сейчас нежелательно. Но я не исключаю, что наступит момент, когда нам придется привлечь внимание общественности - самым ценным свидетелем может оказаться случайный человек..
- Вы ведь не считаете, что мою жену похитили? - на всякий случай спросил Андрей. Сам он старался не думать о таком варианте развития событий.
- Вы ведь не получали требования о выкупе? На вас не выходили шантажисты? - в тон ему ответил Свиридов.
- Нет.
- Пока все указывает на то, что Ева добровольно участвовала в этой инсценировке.
- Так, может быть, если поднимем шум, мы все испортим? - Андрей вскочил с дивана и начал кружить по гостиной. - Если она сама хотела исчезнуть, значит, у нее была на то причина.
- Андрей Львович, вы все понимаете правильно. Не исключено, что ваша жена уехала на месяц и планирует вернуться в назначенное время. Я предлагаю пока не обсуждать возможные причины этого поступка, но вы должны знать: позже мы, возможно, будем вынуждены вернуться к этой неприятной теме.
- Спасибо. В таком случае…
- В таком случае, увидев, что ее обман раскрыт, Ева может просто побояться вернуться домой. Мы ее спугнем.
- Вот именно. Главное, что мне сейчас нужно, - это уверенность, что с ней все в порядке.
- Ну, формально нам не о чем беспокоиться. Все пока идет по ее плану - то, что она оставила заготовки сообщений якобы из тайги, говорит о ее намерении вернуться к вам. Мы можем просто подождать до середины сентября. И возможно - вполне возможно - Ева Гумилева зайдет в эти двери, - Свиридов кивнул на вход в дом. - И тогда вся эта история останется внутри вашей семьи.
- Но, если она не вернется, время будет упущено!
- К сожалению, время уже упущено. Ваша жена покинула дом четырнадцатого августа, а сегодня - первое сентября.
- Папа, папа! - в комнату кубарем влетела счастливая Маруся. Повиснув на шее отца, она радостно требовала: - Ты принес кино про маму?
- Простите, Андрей Львович, - в гостиную зашла няня Маруси Валентина. Судя по тому, как тяжело дышала пожилая женщина, она безуспешно пыталась угнаться за своей воспитанницей. - Малышка увидела во дворе вашу машину и бросилась в дом. Она весь день говорила про Рыжика, которого воспитывает ваша супруга. Хорошо бы, в сегодняшнем фильме было что-нибудь про Рыжика! Иначе Марусю будет трудно уложить спать…
Не успел Андрей открыть рот, как Свиридов забрал девочку у отца и несколько раз подкинул ее вверх. Маруся изумленно смотрела на большого седого человека, которого видела первый раз в жизни, но, судя по всему, ни капли не боялась.
- Ну конечно, красавица! Как раз сегодня мама прислала папе кино про Рыжика. Андрей Львович, включайте большой экран, мы все вместе посмотрим, что там происходит в тайге.
Усадив Марусю на диван, Свиридов сунул ей в руки черного мехового кота, валявшегося рядом, и дал указание парню в зеленом комбинезоне запустить один из видеофайлов.
На экране появилась Ева с Рыжиком. Маруся завизжала, откинула игрушку и бросилась к телевизору.
- Мама, мамочка!!!
На этот раз Маруся потребовала прокрутить запись пять раз подряд, после чего няня смогла-таки увести ее в столовую и накормить ужином. Двое мужчин наконец остались одни.
- Давайте сделаем так, - Андрей все для себя решил. - Вы пока будете проводить расследование по своим каналам. Когда нельзя будет обойтись без каких-то публичных действий, мы еще раз вернемся к этому разговору.
- Это разумно. Так и сделаем, - Свиридов коротко кивнул и пошел по направлению к кухне.
- Посмотрю, как идет беседа с вашим персоналом, - кинул он через плечо Андрею.