Спецы Свиридова задержались в доме Гумилевых допоздна. Сумки с предполагаемыми вещдоками, жесткие диски из компьютера Евы, ее записи и личные вещи грузились в машины и отправлялись в лабораторию. Когда они все же уехали, Андрей чувствовал себя так, будто целый день таскал на себе тяжеленные мешки с железными болванками. Настроение было отвратительным. Дом, в котором целый день топтались чужие люди, казался ему оскверненным. Не в силах сопротивляться навалившейся усталости, он налил себе полный стакан "Гленливета", выпил в три больших глотка, не почувствовав вкуса, и рухнул на кровать.
Разбудил Андрея звонок генерала Свиридова.
- Ваша жена действительно вылетела в Хабаровск четырнадцатого августа, - вместо приветствия сказал генерал.
- Одна? - Андрей не собирался задавать этот вопрос, но спросонья не успел прикусить язык.
- Мы проверили всех пассажиров "Боинга", на котором она летела - там не было никого, с кем бы она поддерживала связь по известным нам номерам мобильных телефонов.
- Хорошо, это не главное. Что еще вы узнали?
- Пятнадцатого августа Ева Гумилева арендовала у местного жителя вертолет. В ночь на семнадцатое августа пилот высадил ее в тайге - в месте, точные координаты которого она назвала. Больше она с ним на связь не выходила.
- Может быть, она что-то ему рассказывала?
- Ваша жена выдала ему ту же версию, что и вам - что едет в экспедицию в лагерь ученых. Интересно другое: Ева договорилась с пилотом, что тот заберет ее вечером пятнадцатого сентября - в день, когда будет очередное новолуние.
- Мы должны срочно лететь туда, искать ее! - Андрей, плечом прижимая трубку к уху, уже оделся и бегом спускался вниз, в гостиную.
Он и раньше был уверен, что Ева не предавала его ради другого мужчины. Это казалось немыслимым - в жизни Гумилева никогда не было женских измен, неразделенной любви и тому подобных трагедий. Избалованный вниманием женщин, Гумилев не мог и мысли допустить, что возлюбленная способна по собственной воле уйти от него. Ева, конечно, была особенной, но все-таки женщиной - и как другие женщины, не могла сопротивляться его магнетизму. Во всяком случае Гумилев в это свято верил.
В гостиной уже суетилась кухарка Лариса, почему-то взявшая на себя функции горничной. Она несколько скованно расставляла на журнальном столике чашки с кофе, бутерброды с бужениной и тарталетки с паштетом. Время от времени она опасливо поглядывала в сторону большого кресла. Андрей проследил за ее взглядом - и с удивлением обнаружил, что там устроился генерал, как будто не покидавший его дом. Но вид у Свиридова был свежий, а толстая папка распечаток в руках говорила о том, что с утра он уже успел получить доклады обо всем, что нарыли его спецы за прошедшую ночь, и даже поработать с ними.
- Я позволил себе прийти в гости без приглашения и даже озаботить эту очаровательную женщину приготовлением завтрака, - Свиридов встал, протягивая Гумилеву руку.
Лариса никак не отреагировала на комплимент и быстро вышла из комнаты.
- Я очень вам благодарен, генерал. Есть какие-нибудь новости?
- Да, и именно поэтому я приехал сам. Видите ли, я запросил записи со всех камер наблюдения, которыми ученые обложили стоянку этих морлоков. Мы обработали изображение - если позволите, я покажу.
Прежде чем Андрей успел сказать "да", Свиридов подошел к цифровой панели, вставил диск и нажал кнопку воспроизведения.
На экране появились густые заросли, освещенные закатным солнцем. Сначала картина была неподвижна, затем в левом верхнем углу замелькали какие-то пятна. Прямо на камеру кто-то шел. Через минуту изображение стало достаточно четким, чтобы Андрей узнал свою жену. Так она и выглядела в этих фальшивых сообщениях из тайги. Камуфляжный комбинезон с десятком карманов, большой рюкзак, каштановые волосы убраны под бейсболку.
- Где это снято?
- Это тропа, ведущая к поселению морлоков - некоему заброшенному поселку "Алые зори". Профессор Покровский рассказал, что Ева давно настаивала на необходимости контакта с изучаемыми объектами.
- Ева ушла к морлокам? - Андрей не мог поверить в услышанное. - Она, конечно, безрассудная, взбалмошная… но она же не идиотка! Мы видели фильмы про этих дикарей - они же опаснее любых горилл!
- Мне вас успокоить нечем. Разве что вас порадует - записей о встрече вашей жены с морлоками нет. Все, что удалось зафиксировать, - ее движение вглубь тайги. После нее по этой тропе никто не ходил, так что есть надежда, что ей удалось избежать опасного столкновения.
- Надежда! Мне нужно знание! Мы должны немедленно вылететь в тайгу, генерал.
- Профессор Покровский проконсультировал меня: если мы сейчас приземлимся в тайге и пойдем по маршруту вашей жены, мы спугнем морлоков. Если Ева у них в плену, то последствия могут быть самыми печальными. А если она где-то прячется, проводя свои исследования, то мы можем ей навредить - морлоки в панике могут ее обнаружить. И тогда…
- Я все понял, - раздраженно перебил его Гумилев. - И вы предлагаете ждать еще две недели - вдруг моя жена сама выйдет из тайги? А если не выйдет?
- Решать вам, Андрей Львович. Я всего лишь обозначил все риски. Не исключено, что во время первой экспедиции в подземный лагерь Ева успела подготовить базу для этой вылазки. Она знала, с кем ей придется столкнуться - и, вероятно, предусмотрела все неожиданности. Но вооруженный спецназ, высаживающийся в тайге, она вряд ли ожидает.
- Хорошо, генерал, я взвешу все аргументы. И приму решение, - допив кофе и не притронувшись к закускам, Андрей встал, показывая, что разговор окончен.
- Я буду держать вас в курсе, - кивнул Свиридов, поднимаясь с кресла.
Глава восьмая
Таёжная погоня
Утро, как и в предыдущий день, началось со звонка Свиридова. Гумилев спросонья не сразу нашарил на прикроватной тумбочке телефон, потом уронил его и долго искал под кроватью. Наконец, выудил, провел пальцем по сенсорной панели.
- Андрей Львович, я вас, наверное, разбудил, но есть срочные новости, - мрачно сказал генерал.
- Ерунда, я уже проснулся… Что там еще случилось? - Гумилев сел на кровати, отбросил одеяло и потряс головой, разгоняя остатки сна.
- Журналисты обо всем узнали. Ваша кухарка, Лариса Смирнова, дала им большое интервью, в котором рассказала об исчезновении вашей жены. С кучей журналистских выводов и домыслов, разумеется.
- Лариса? Не может быть… Вы уверены, что это именно она?
- Абсолютно, Андрей Львович. По нашим данным, Смирнова улетела в свой родной Кишинев вчера около полуночи. Газета "Желтый экспресс" заплатила ей за интервью пятьдесят тысяч долларов. Для Молдавии - замечательные деньги.
- Я тоже ей платил достаточно, не понимаю… из-за жалких пятидесяти тысяч - вот так поступить с нами?!
- Люди иногда совершают более подлые поступки совершенно бесплатно. Уж поверьте, насмотрелся, - сказал Свиридов. - Ладно, черт с ней, с кухаркой. Что вы собираетесь предпринимать?
- А что тут предпримешь? Подавать в суд бессмысленно, покупать газету со всем ее гадюшником - поздно… Сейчас и другие уцепятся, и процесс, что называется, пошел… - Андрея на секунду охватило отчаяние, но он взял себя в руки. Наблюдать, как журналисты лезут своими грязными пальцами в его личную жизнь, было не в характере Гумилева.
Свиридов терпеливо ждал, в трубке слышались его тихое дыхание и уличный шум на заднем плане.
- Генерал, без рейда в тайгу нам не обойтись. Я сейчас соберусь и поеду в аэропорт, чтобы самому принять участие в поисках.
- Этого я от вас и ожидал, - с некоторым удовлетворением в голосе сказал собеседник Гумилева. - А теперь рассудите здраво: вы в хорошей форме, но тайга - это специфика, а вы не специалист по таежным переходам и работе в таких условиях. Куда разумнее отправить из Хабаровска спецгруппу человек в пятнадцать на вертолете, ее соберут и снарядят в течение часа. Даете добро?
- Сделаем иначе, - ответил Гумилев, немного подумав. - Пусть ваши люди отправляются на поиски. Я тем временем прилечу в Хабаровск на своем самолете, это займет часов восемь-десять. Если за это время Еву найдут - отлично. Если нет - я возьму вертолет и полечу вслед за группой, к месту их высадки. Идет?
- Идет, - сказал генерал. - Знал, что не согласитесь дома сидеть. Да и будем надеяться, что, пока вы долетите, вопрос решится сам собой. Я имею в виду, решится положительно.
- Я бы тоже очень хотел в это верить…
Свиридов отключился.
На заднем сиденье "Мерседеса" лежала большая стопка "Желтого экспресса". Когда Андрей давал распоряжения водителю Юре, то велел купить в ларьке газету.
- "Экспресс"? Знаю такой. А сколько штук, Андрей Львович? - спросил водитель.
- Все! - рявкнул Гумилев.
Водитель исполнил приказ в точности. Воняющая типографской краской кипа вызывала отвращение, но Андрей заставил себя взять газету в руки.
Вся первая полоса была занята статьей с лаконичным заголовком "От миллиардера Гумилева сбежала жена". Под заголовком красовался сам миллиардер Гумилев с весьма пакостной физиономией - фотограф поймал Андрея на каком-то официальном мероприятии в момент, когда он что-то доказывал невидимому в кадре оппоненту. Глаза прищурены, губы растянуты в ухмылке, зубы оскалены, словно бы замахивающаяся рука сжата в кулак. Наверняка еще и в фотошопе подработали…
Получился некий неандерталец в смокинге, от которого не только жене, а всем встречным впору разбегаться в стороны с воплями о помощи. Покачав головой, Гумилев раскрыл газету. Там фотографий тоже хватало, но в основном Евы - она выглядела совершенно невинной: вот - на заседании научного общества, вот - на теннисном корте, вот - в компании со своими подругами, с Марусей на руках, во время шопинга…
И снова Андрей: с мрачным видом садится в автомобиль - ни дать ни взять Дон Корлеоне; целится из пистолета в тире; сфотографирован на фоне решетчатой ограды какого-то сада или парка, смахивающей на тюремную. Надо отдать им должное, тут поработали серьезно, подумал Гумилев и начал читать саму статью.
Статья оказалась достойна подборки фотографий. Текст состоял из откровений сбежавшей в Кишинев кухарки: "очень жесткий человек", "никогда не бывал дома", "красивая женщина", "у нее было много друзей-мужчин", "сказала, что едет в экспедицию, а сама…", "конечно, я думаю - другой мужчина", "в этой истории мне больше всего девочку жалко". Там, где Лариса недоговаривала, вступал журналист, услужливо разъяснявший читателю, почему Гумилева следует считать "домашним тираном" и "человеком, поменявшим семейное счастье на деньги и акции".
Гумилев отложил газету. Трудно было ожидать, что журналисты не ухватятся за такую горячую новость. Теперь ему предстоят несколько недель информационного ада - мало того, что ему не будут давать прохода репортеры всех существующих в стране - да и не только в стране - СМИ. Ему будут звонить знакомые всех мастей - чтобы посочувствовать и заодно из первых рук получить сенсационные новости и детали скандала. Странно, что пока молчат…
Андрей знал: открыто никто злорадствовать не будет. Напротив, сейчас все начнут "инвестировать в отношения с ним" - поддерживать и предлагать свою помощь, чтобы после того, как великий Гумилев оправится от удара, - а никто не посмеет сомневаться, что он оправится, - миллиардер не забыл о тех, кто подставил плечо в трудную минуту.
Открыв ноутбук, Андрей проверил электронную почту. Отдел мониторинга уже прислал ему отчет о том, какой резонанс вызвала в Интернете статья из желтой газеты. Почти сотня перепечаток, редакционных статей, комментариев всевозможных специалистов и целый ряд конспирологических версий.
Политологи уверяли, что весь скандал инициирован пиар-департаментом корпорации Гумилева. "Через год состоятся выборы в Московскую городскую думу, которые определят, кто станет новым мэром столицы. Андрей Гумилев вполне может претендовать на этот пост. Смотрите сами: Гумилев сколотил миллиардное состояние на инновациях, бизнес у него давно налажен. Чего еще желать мужчине, которому слегка за тридцать? Вот именно, власти! Но как сделать из бизнесмена политика? Правильно, с помощью грамотных политических технологий. Сегодня все сочувствуют Гумилеву и обсуждают его семейную драму. Благодаря скандалу с исчезновением жены имя Гумилева будет обсуждаться в каждом доме. Миллиардер, которого до сих пор большинство жителей города воспринимало как небожителя, теперь стал обычным человеком. А сопереживание сближает. Вот увидите, не позднее, чем через месяц, выяснится, что Ева Гумилева, скажем, была с благотворительной миссией в какой-нибудь Зимбабве или Руанде. Она торжественно вернется к мужу, а потом поддержит его на выборах", - грассируя, вещал в эфире интернет-телевидения престарелый политконсультант.
"Как ни жестоко это звучит, но для Андрея Гумилева и его дочери будет лучше, если внезапно выяснится, что с Евой Гумилевой произошел несчастный случай. Если жена сбежала к другому, то миллиардеру, конечно, будут сочувствовать, но это плачевно скажется на его репутации. Образ рогоносца не вписывается в глянцевую картинку о безоблачной карьере прогрессивного молодого человека, к тридцати годам ставшего миллиардером, которую нам на протяжении девяти лет настойчиво подсовывают нам пиарщики Гумилева", - говорил холеный имиджмейкер.
Психологи рассказывали о том, как некоторые женщины сначала стремятся охомутать богатого мужчину, а потом, оказавшись запертыми в золотой клетке, сходят с ума от безделья и лени. "Купаясь в роскоши, эти дамы не чувствуют себя счастливыми. Вместо сотого бриллианта они предпочли бы провести с мужем романтический вечер. Но нежность редко встречается в таких союзах. Мужчина откупается от жены подарками, все больше времени проводя вне дома. Поэтому не удивительно, что, устав от такой жизни, женщины заводят тайные романы со своими шоферами, телохранителями и садовниками, а иногда даже сбегают с ними, оставив мужу детей", - медленно, явно любуясь собой, излагал свою версию некий специалист по разрешению семейных конфликтов.
Андрей почувствовал полное безразличие к тому информационному водовороту, что начинал закручиваться вокруг его имени. Это происходило где-то в виртуальном медиаполе, все эти эксперты обсуждали некоего "миллиардера Гумилева", не имеющего ничего общего с ним, Андреем.
Все правильно, Гумилев был для них лишь глянцевой картинкой успеха и богатства. Ему всегда было плевать на общество, и в ответ обществу плевать на его чувства - теперь он плюс ко всему еще и герой кухонных сплетен.
Ну и черт с ними, в конце-то концов.
- Юра, - громко сказал Гумилев водителю, - когда поедешь обратно, выбрось все это дерьмо в мусорный контейнер.
- Сделаем, Андрей Львович! - с готовностью отозвался водитель.
В Хабаровске уже была глубокая ночь, когда алый "Лирджет" Гумилева приземлился на аэродроме "Новый". Андрей с трудом дождался, пока самолет вырулит по дорожкам к положенному ему месту, и буквально сбежал по трапу.
Свиридов во время последнего разговора, состоявшегося час назад, сообщил, что группа прибыла на место и работает, но пока никакой новой информации нет, к тому же появились проблемы со связью. В аэропорту Гумилева должен был встречать человек генерала - и точно, он уже спешил к "лирджету", на ходу выбрасывая недокуренную сигарету.
- Капитан Грищенко.
Гумилев пожал протянутую крепкую руку и спросил:
- Новостей нет?
- Никак нет, Андрей Львович, - покачал головой капитан. - Спецгруппа молчит.
- Вертолет для меня готов?
- Так точно. Но, может быть, вы хотите немного передохнуть? Покушать?
- Я отдыхал в полете, капитан, - довольно резко сказал Гумилев и тут же поправился, не желая обижать этого доброжелательного человека:
- Спасибо, конечно. Извините, на нервах весь день…
- Понимаю, - сухо ответил капитан. - Идемте, вертолет ждет. Я лечу с вами.
Это оказался "Белл-206", простая и надежная машина, весьма удачно перестроенная из военной модели. Гумилев в свое время подумывал приобрести именно такой, но не купил, потому что Ева вертолетов боялась и называла "летающими мясорубками".
- Хорошо живет ваше ведомство, - покачал головой Андрей, похлопав ладонью по борту.
- Это не наш. Одолжили у добрых людей. Разумеется, не афишируя целей. Так что при пилоте вы не откровенничайте, куда мы и чего - уж извините, что даю указания.
- Пилота тоже одолжили?
- Именно.
- Хорошо, - улыбнулся Гумилев. - Спасибо. Все затраты я возмещу.
- Не беспокойтесь, сами разберемся, - махнул рукой капитан.
- Слушай, капитан, - сказал Гумилев решительно. - Что ты смотришь на меня так, словно я Роман Абрамович?! Думаешь, наверно: вот стоит мужик, у которого до хрена денег, чего хочет, то и делает, самолет у него свой, вот захотел - погнал в лес хороших людей бабу свою искать… Так?
Грищенко молчал.
- Я обычный человек, капитан. У меня жена пропала. Ищу ее, как могу. Не было бы денег - прилетел бы рейсовым, дальше на попутках или на лыжах. Есть деньги - извини, трачу их, как умею… Знаешь Джона Моргана?
- Нет, - сказал капитан неуверенно. - А кто это?
- Это знаменитый пират, потомки которого стали не менее знаменитыми банкирами. Так вот, он сказал: "В основе каждого крупного состояния лежит преступление".
Капитан вежливо молчал.
- Так вот, капитан, это неправда. Не каждого.
Грищенко несколько мгновений смотрел на Андрея, а потом громко и по-доброму рассмеялся.
Через три часа с небольшим вертолет приземлился на вырубленной в лесу площадке. На вырубке их ожидал профессор Покровский. Высокий старик с аккуратно подстриженной седой бородой заметно нервничал. Судя по опухшим векам и постоянной зевоте, он вообще не ложился спать.
- Есть новости от спецгруппы? - спросил Андрей.
- Увы, пока никто не возвращался, - патетически сказал профессор, прижимая руки к груди. - Мы, в свою очередь, как можем, стараемся помочь поискам. Я поручил господину Исину - это наш искусственный интеллект - постоянно отслеживать и анализировать всю информацию, поступающую с установленных в тайге камер наблюдения. Он должен подать сигнал, если в поле зрения появится человек, похожий на Еву. Но пока никого не опознали. Да и съемки ведутся с большого расстояния, а камеры покрывают далеко не весь периметр - кстати, я в последнем своем письме к господину Перельману указывал, что желательно увеличить охват, и даже прилагал смету…
- Эдуард Никитич, давайте не сейчас, - оборвал старика Гумилев. Тот виновато закивал.
Из невысокого наружного корпуса они спустились в подземный тоннель, слабо освещенный энергосберегающими лампами. Голос Покровского теперь глухо отражался от стен, и эхо создавало тягостное, гнетущее ощущение. Капитан Грищенко вертел головой с явным удивлением, но помалкивал.
- Когда прилетел первый вертолет со спецназом, наши дикари как с цепи сорвались, - продолжал Покровский. По тоннелю зашелестело эхо. - Началась паника, перевернули тут все вверх дном.
- Какие еще дикари? - не выдержал Грищенко.