Гвайнард - имя аквилонское и старинное, причем благородное. Троном Льва, между прочим, владели целых три короля с таким именем! Внешностью смахивает на прирожденного гандера или темрийца - глаза карие, широкая и доброжелательная физиономия с квадратной челюстью и широкими скулами покрыта веснушками, волосы обрезаны очень коротко и цветом напоминают бурую медвежью шкуру с редкими проблесками медной рыжины. Бороду и усы не носит, но, судя по пробивающейся на подбородке и щеках густой щетинке, за седмицу, проведенную в диком лесу, превратится в совершеннейшего лешака.
Ростом не очень высок, не более трех с половиной локтей, однако изрядно широкоплеч. Под вышитой по вороту рубахой перекатываются шары мощных круглых мышц - сразу видать, в силе редко кому уступит.
Такие коренастые парни без лишней натуги поднимают за передок груженую телегу и сумеют ударом кулака завалить лошадь. Сколько лет – не определить. Можно запросто дать и двадцать пять, и тридцать пять, все зависит от настроения. Одевается скромно, в нордхеймских традициях - рубаха, меховая безрукавка, полосатые широкие штаны заправлены в короткие мягкие сапоги. Вооружение поскромнее, чем у Асгерд: только клинок (аквилонский, кстати) и кинжал. Однако, это еще ничего не значит. Судя по уверенному взгляду, Гвайнард здесь имеет вес и репутацию…
- Конан Канах, из Киммерии, - процедил варвар, не понимая, зачем Асгерд привела с собой дружка. Вполне можно было бы обойтись и без этого дюжего красавчика. Не полезет же приятель златовласки выяснять отношения с Конаном из –за событий минувшей ночи? Традиции есть традиции, и никому их нарушать не дозволено!
- Гвай, к делу, - серьезно буркнула Асгерд, принимая из рук кабатчика две новые кружки с пивом. - Нечего рассусоливать.
- Точно, - согласился коренастый и уставился на Конана. Взгляд явно оценивающий. – Асгерд рассказала мне, будто познакомилась с тобой ночью…
- И что? - набычился киммериец, окончательно уяснив, в каком русле пойдет разговор.
(Эх, женщины, женщины! Замечательный подарочек на День Солнца - сразу побежала жаловаться друзьям-приятелям! Ее, кстати, никто насильно в кусты не тащил, все обстояло прямо наоборот!)
- А то, что Асгерд решила, будто ты отлично нам подойдешь, - с терпеливой интонацией сказал Гвай. - Понимаешь, объяснять получится долго…
- Хватит тянуть лося за яйца! - обрубила Асгерд, шлепнув ладонью по столу. - Короче, Гвайнард командует нашим отрядом. Мы - охотники. Не простые, а охотники за монстрами. И хотим предложить тебе работу. Сам ночью плакался, будто остался без стоящего для мужчины дела.
Конан присвистнул. Новая встреча с Асгерд обернулось стороной весьма для киммерийца неожиданной. Ничего себе, нарвался на ватагу искателей приключений на свои задницы и прочие части тела!
… Охотники за монстрами или же Дербники (название пошло от небольшого хищного ястреба) были самыми отчаянными сорвиголовами на материке, оставляя далеко позади и корсаров Побережья, и разбойников Кезанкии, и особые военные отряды тайных служб Немедии или Аквилонии. И вообще всех! Даже среди волшебников эти пострелы считались умалишенными - работы опаснее и труднее не выдумать.
Дербники занимались тем, что за деньги избавляли мирных обитателей Закатных государств как от чудовищ, сохранившихся со времен Кхарии, так и от тварей демонических. Нечистая сила, монстры, по недосмотру или злой воле колдунов, вылезшие из Черной Бездны, воплощенные в живые (или мертвые) тела древние проклятия, упыри, злые духи и прочая нежить как раз и являлась предметом охоты. Самый опытный Дербник, какого прежде встречал Конан, мог похвастаться только семью годами удачных походов, на восьмой его покалечили так, что теперь бывший доблестный "Ночной страж" (еще одно название охотников) небезуспешно собирал милостыню в центре Бельверуса, вызывая у прохожих искреннее сострадание изуродованным до полной неузнаваемости телом. Ему еще повезло - остальные погибают гораздо раньше.
По расчетам Конана, на Закате и Полуночи континента трудилось не более десятка отрядов Ночных стражей, и услуги охотников были весьма ценны и в прямом, и в переносном смысле этих слов. Платили им много, зачастую очень много, но и работка оплате целиком соответствовала: попробуй, погоняйся за гулем или болотным ящером, а затем умертви оных!
Дербников не хватало, они шли буквально нарасхват - то у немедийского графа в фамильной усыпальнице вурдалаки завелись, то в Боссонии из закрытого прежде портала (какие во множестве образовались после падения Небесной Горы, сейчас покоящейся в глубинах Граскааля) полезла настолько жуткая нечисть, что о ней не то, что рассказывать, даже думать страшно… А в Заморе обнаружилось гнездо вампиров. А в Коринфии мирным обывателям досаждает гигантский мантикор, ворующий скот и не брезгующий иногда закусить его владельцами. А неподалеку от пуантенского Гайарда видели настоящего дракона –виверна…
Словом, темная жуть.
Конан считал себя благоразумным человеком и с Ночными стражами предпочитал никогда не связываться. На то имелись очень веские причины.
Во-первых, все они, как один, помешанные. Нормальный человек никогда не пойдет по собственной воле в отряд охотников - себе дороже.
Во-вторых, никакие деньги не искупят невообразимых тягот этого сомнительного ремесла. И не вернут потерянного здоровья.
В-третьих, однажды можно не просто искалечиться или погибнуть: будет хуже, если Силы Черной Бездны завладеют твоей душой. Огребешь какое-нибудь замысловатое проклятие, сам станешь демоном и, как следствие, предметом охоты бывших соратников - удовольствие не из лучших.
В-четвертых… В-четвертых, это и впрямь достойное для мужчины (а посмотреть на Асгерд, то и для женщины!) занятие. Не возразишь и не поспоришь. Кроме того, опасность этой работы преувеличена - как говорят сами господа охотники, "даже если тебя съели, все равно отыщется два выхода"!
- Поговорим? - озабоченно спросил Гвайнард, увидев, как изменилось лицо Конана. - Или сразу откажешься? Все, кому предлагали, отказывают. Ничего, мы не обидчивые.
- Отказать? - киммериец наморщил лоб и пожевал губами. - Какое дело предстоит? И ты уверен, что я… пригожусь?
- С гулями дело, имел? - нахмурившись, вопросила Асгерд.
- Бывало. С одним даже очень хорошо знаком. Точнее, не с одним, а с одной - девица-гуль, служит немедийскому королю. Рингой зовут. Между прочим, настоящая графиня, без шуток…
- А с воплощенными демонами? – наклонил голову Гвай.
- Тоже случалось. Не люблю я их, правда.
- А кто любит?.. С опасными хищниками встречался?
- Начиная от песчаных червей-гигантов из султанапурской пустыни, и заканчивая обычными медведями.
- Значит, если доселе жив, ты либо хорошо дерешься, либо быстро бегаешь, - усмехнулся охотник. - И то, и другое в нашем деле полезно.
- Сколько? - напрямую ударил Конан.
- При удачном завершении - пять райдорских слитков серебра каждому, - ничуть не смутившись, ответил Гвай. - Если считать в немедийском золоте, выходит пятьсот ауреев.
- Боги всеблагие… - Конан откинулся на спинку скамьи. Подобный куш стоит рискованной игры со своей жизнью! На пятьсот ауреев можно безбедно существовать год или полтора. И на пиво всегда останется.
Однако, у киммерийца было еще несколько вопросов к предводителю бесшабашного отряда Ночных стражей:
- Кто заказчики?
- Герцог Райдор и эрл Ронин, - проворчала Асгерд в глубины пивной кружки. – Подумать только, в праздничный день в замок позвали, не могли до завтра переждать.
- Не ворчи, - отмахнулся Гвай. - Видишь ли, Конан, у нас потери - недавно сгиб хороший человек, долго с нами ходил… Одного верного клинка недостает. Асгерд посоветовала взять тебя. Сказала, будто приносишь удачу.
Девушка откровенно фыркнула.
- А сколько вас всего? - поинтересовался варвар, не обращая внимания на ухмыляющуюся Асгерд. - Волшебник в отряде есть?
- Лучше. Не волшебник, броллайхэн.
Умопомрачительные новости. Конан попросту онемел.
Броллайхэн, воплощенные в человеческое тело духи природы, по его мнению, отчетливо проходили по ведомству абсолютной небывальщины. То есть, сколько лет путешествовал, ни единого не встречал!..
- Сейчас в отряде трое охотников, - размеренно продолжал Гвай. - Я сам, Асгерд, и Эйнар - тот самый броллайхэн. Пойдешь четвертым? Экспедиция короткая, не дольше луны. Потом можешь забирать награду и идти на все восемь сторон света.
- Трое? Всего трое? - Конана слегка подбросило на скамье. Нет, они точно спятили! Самый маленький отряд Дербников, какой видел киммериец, состоял из шестнадцати мордоворотов, рядом с которыми здоровенный варвар выглядел худеньким мальчишкой! - Интересно, сколько лет вы работаете?
- Не расстраивайся, - Гвай дружески потрепал Конана по плечу. - Я хожу в Ночных стражах девять лет, причем ранен был только в самой первой стычке - охотились на гарпию в горах Эйглофиата. Асгерд промышляет изведением монстров три года и ни разу даже не поцарапалась. Эйнар -броллайхэн занимается нашим окаянным ремеслом незнамо сколько столетий - духи природы бессмертны, как альбы. Сам отлично знаешь, берут врага не числом и силой, берут опытом и умением. Вдобавок, мы удачливые. Согласен? Ответь искренне. Тебя никто не принуждает и не держит нож у горла.
Киммериец, как и всегда в подобных случаях, подчинился не голосу холодного рассудка, а никогда не подводившей интуиции. Кроме того, спокойный, немного застенчивый и одновременно уверенный в своей силе и правоте, Гвайнард, а тем более красавица Асгерд, варвару очень понравились. Остается взглянуть на третьего представителя лихой компании - сказочного броллайхэн.
- По рукам!
Глава вторая
в которой Ночные стражи встречаются с райдорским герцогом, эрл Ронин повествует о необычайных событиях в своих владениях, а затем Конан сотоварищи отправляются в поход за головой вампира.
Если выйти из таверны "Три меча" на главный проезд Райдора и сразу повернуть налево, утоптанная немощеная дорога выведет вас к холму, верхушку которого оседлал приземистый, темный от времени и непогод замок его светлости герцога Варта.
Архитектура простая, общая для большинства дворянских крепостишек Полуночи - прямоугольник с башенками по углам, два внутренних двора, надвратный барбикен и высокая главная башня-донжон, построенная у восходной стены. Скромненько.
Конана, видавшего и аквилонский замок короны, и гигантский дворец-укрепление туранского императора Илдиза, обиталище Райдорских повелителей не впечатлило: маленькое и сыроватое, очень старое и неудобное. Гвай, по пути рассказывавший варвару об истории древнего герцогства, сообщил, будто первый камень в основание крепости заложили около девятисот лет назад, когда хайборийцы начали обживать ранее пустовавшие земли. Завершилось строительство в 720 году, и с тех пор замок только подновлялся - в прежние времена умели строить добротно. На века. Следует припомнить, что Райдор штурмовали не менее восьми раз, враги прорывались за периметр стен, но взять главную башню доселе не сумел никто.
Киммериец вполуха слушал, кивал, однако не переставал коситься на нового знакомого - Эйнара. Конана поражало, что рядом шествует самый настоящий, живой броллайхэн, выглядящий не менее настоящим и живым человеком.
… Легенды и сказки, повествующие о духах природы сообщали немногое: народ броллайхэн заселял земли этого мира от самого Момента Творения и многому научился за прошедшие десятки тысяч лет. Они очень редко меняют свое обличье - столетиями носят личину человека, лишь изредка (двенадцать раз в год, на очень короткое время определенных дней) возвращая себе истинную сущность.
Они давно стали думать как люди, поступать в соответствии с человеческими законами и представлениями о поведении и морали. Им нравятся люди, и не только потому, что последние обладают бессмертной душой и великим даром – свободой воли, недоступным броллайхэн. Они владеют телесным бессмертием, наподобие давно сгинувших альбов, однако броллайхэн все –таки можно истребить (как - неизвестно), и тогда дух развоплощается, а сила уходит в мир природы, некогда породивший этот удивительный народ.
Следует здесь же отметить, что обычный человек не в состоянии уничтожить броллайхэн. Стрела, холодное железо, огонь, вода, яд и прочие носители смерти слишком просты для того, чтобы убить духа природы. Магия, куда более опасная, тоже почти не дает возможности вышвырнуть броллайхэн из зримого мира. Однако у чудесных существ крайне опасные враги, пускай их насчитывается немного - воплощенные и невоплощенные духи: демоны, боги и такие же броллайхэн, частенько враждующие между собой. А заодно и редкостные твари, коих, умеющий выражаться просто и доходчиво Эйнар, называл "чужаками".
Когда Небесная гора поразила земную твердь, в мире произошло много странного. Открылись Ворота, наподобие таких, что украшают Руазельский лес в Аквилонии или возвышаются посреди Гирканской Степи.
Далеко не всегда магические Ворота, которые разбросаны по всем землям Хайбории, ведут в миры, где царит спокойствие, обычно называемое людьми "добром". К счастью, большинство Врат недоступны что людям, что существам волшебным, но из некоторых порой лезет невообразимая гадость…
Лет двести пятьдесят назад из Ворот, что стоят у истоков реки Нумалии, выползло невоплощенное в тело существо, за которым Эйнар и несколько его сородичей охотились сорок два года. Тварь постоянно меняла облик, учиняла в немедийских и коринфских землях редкостные безобразия, ибо питалась живой человеческой кровью. Лишь после длительных усилий удалось изгнать чудище обратно, в мир, из которого оно явилось. Тварь обладала природной магией, способной развоплотить любого броллайхэн, и хотя, по мнению Эйнара, охота была очень веселой и захватывающей, четверым его сородичам пришлось заплатить за успех своим существованием. С тех пор броллайхэн крайне настороженно относился к существам "не от мира сего" и навсегда избрал ремесло Ночного стража - охотника за монстрами.
Все это рассказал Конану сам Эйнар, оказавшийся весьма говорливым и общительным существом. От простых людей броллайхэн ничем не отличался - выглядит молодо, почти юношески, одевается точь-в-точь как Гвай, только полоски на штанах не красно-белые, а сине-зеленые. Волосы длинные, ниже плеч, стянуты на затылке в хвост, а с висков свисают две косички - тоже нордхеймский обычай. Оружия вообще не носит, по крайней мере, сейчас.
Конан сначала не поверил, что этот парень может быть не-человеком, однако его довольно быстро убедили. Когда варвар, Гвай и Асгерд явились за своим компаньоном на ближайший постоялый двор, где остановилась шайка Ночных стражей, Конан стал свидетелем и невольным участником небольшого представления.
- Ого! - заорал Эйнар, едва Асгерд успела представить киммерийца. - Этот верзила будет ходить с нами вместо Торгейра, пусть упокоится его душа? На годность проверяли? Нет, вы только посмотрите, какой здоровый, а? Конан Канах, значит? Познакомимся! Среди людей меня обычно называют Эйнаром. Еще рассказывают, будто моим отцом был Диармайд из Темры, что на полуночи Аквилонии, за Гандерландом, но я в этом сильно сомневаюсь. Еще я недавно слышал, будто моя мать называла себя девицей Этайн, но это и вовсе неправда. Легенды говорят о многих моих родичах, и не все предания лживы. Правда, половину историй я придумал сам - чтобы звучало красивее.
Конан недоуменно посмотрел на Гвая. Тот усмехнулся и сморщил нос:
- Не обращай внимания. Таких трепачей, как броллайхэн, следует поискать…
- Называй меня Эйнар, - весело фыркнул дух природы. - Я не обижусь. Достань клинок.
- Это еще зачем? - Конан отступил на шаг назад. Русоволосый Эйнар сразу показался варвару ненормальным. Гвай это предположение нехотя подтвердил - чуток покраснел и сказал со вздохом:
- Опять дурь в голову ударила… Не обращай внимания, Конан. Просто возьми меч и попробуй зарубить этого болтуна.
Киммериец вопросительно глянул на Асгерд, но девушка только пожала плечами.
Что ж, если просят - всегда пожалуйста. Однако, предупредить следует непременно:
- Последствия за свой счет, - буркнул Конан. - Если потом будете жаловаться страже, расскажу все, как было и поклянусь в том на алтаре Митры.
Когда требовалось, киммериец умел действовать молниеносно. Ножны с мечом Конан носил не на левом боку, а за спиной - достаточно одного движения, чтобы рукоять клинка оказалась в ладони, способной тотчас нанести рубящий удар справа сверху. Варвар предпочитал не нордхеймские мечи, со скругленным оконечьем, а аквилонские, которыми можно не только рубить, но и колоть.
Ф-фах! Атака практически неотразима – лезвие обязано ударить нахального Эйнара повыше левой ключицы и рассечь почти до пояса.
Конан никогда не жаловался на точность и силу своих мечных ударов. С возрастом пришел опыт, превратившийся в навсегда заученные движения.
Ничего подобного! Широко улыбавшийся во все тридцать два белоснежных зуба броллайхэн увернулся. Как - непонятно. Просто превратился в смазанную тень, ушедшую из-под низвергнувшейся стальной молнии. А потом начались чудеса.
Конан попробовал снова ударить, но обнаружилось, что клинок невозможно поднять. Киммериец не сразу сообразил, что броллайхэн попросту держит отточенный меч за лезвие. Голой ладонью. По металлу ползут темные струйки крови - руку он все-таки поранил, и немудрено: попробуй-ка, перехвати кистью меч, выкованный лучшими аквилонскими кузнецами! Такое просто невозможно - останешься без пальцев!
- Ох, прости, - Эйнар отпустил клинок и примирительно поднял ладони. На правой красовался глубокий порез. - Я слегка погорячился. Что стоишь, продолжай.
Конан долго не раздумывал, благо находился в выгодной позиции: немногим левее Эйнара, меч направлен вперед и чуть вверх…
Выпад, в который вкладывается вся быстрота и мощь тела, стальная полоса беззвучно входит в грудь броллайхэн почти посередине, пробивая сердце, легкое и главную жилу.
Окровавленное лезвие показывается из спины броллайхэн. На серой рубахе начинает расплываться багровое пятно.
"Что я наделал! - мысль вспыхнула ярким метеором. - Убить, ради забавы? Благодарю покорнейше, мне такое не подходит! Доигрались, охотнички!"
Асгерд вывела остолбеневшего Конана из мгновенного ступора очень простым и необычным способом: похлопала в ладоши. Сказала, обращаясь к Гваю:
- Я же говорила! Уважения достойно! Со второго удара проколол нашего трепача! Киммериец быстр и точен…
На варвара взирали безмятежные зеленоватые глаза броллайхэн, насаженного на меч, будто жук на иглу.
- Будь добр, убери клинок, - хрипловато процедил Эйнар. - Мне неудобно.
Ошарашенный Конан потянул лезвие назад. Металл из серебристого стал темно-красным. Кровь. Горячая человеческая кровь. Эйнар поморщился, сплюнул на дощатый пол, покачал головой и непринужденно изрек:
- Надо же, не успел… Как у тебя получилось? Тьфу, рубаху теперь выбросить придется, испачкали. Гвай, купишь новую или отдашь свою!
Броллайхэн содрал через голову грубоватую холщовую рубашку, скомкал и бросил в угол. По загорелой груди и квадратикам мышц живота текли густые багровые струйки. Слева от грудины зияла длинная, с палец, пузырящаяся рана.