– Ты, Никита, молод. Умён, упорен, а некоторых мудростей понять не можешь, потому как молод. С каждым прожитым годом хворей прибавляется, седины, силы уже не те. Чувствую, старость подступает. А хочется молодым оставаться, чтобы тело и ум бодрыми были. Не для забав, сродни сегодняшней, для дел великих. Посмотреть хочется на результаты своего труда, а боюсь – не доживу. А и доживу – кому нужен дряхлый старик, выживший из ума? Потому эликсир бессмертия нужен во как!
Князь чиркнул ладонью по горлу.
– Сумеешь повторить опыт древних, проси, что хочешь. Дворец поставлю, холопов дам, хоть сотню. А возжелаешь, место своё уступлю, канцлером станешь. Хочешь?
– Нет! Я не придворный чин. Неинтересно мне.
– Чудак-человек. Знаешь, что самое сладкое в жизни? Думаешь, женщины? Утеха на час! Власть! За власть, пусть махонькую, все держатся – зубами, руками. Когда можешь казнить или миловать, армии в бой посылать, вот что такое власть. Править миром, пусть в одной стране. А Россия – страна большая: треть мира, и великая. Нас все опасаются и уважают – Франция, Великобритания, Швеция.
Князь уронил голову, не договорив, уснул. Конечно, в его возрасте столько вина выпить, не всякий молодой устоит. Слуги бережно, под руководством мажордома, перенесли канцлера в его спальню. Пошёл к себе в комнату и Никита. По крайней мере, он знает свою ближайшую перспективу – через неделю рутинного труда можно заняться изысканиями.
Князь уехал рано утром, не попрощавшись. Впереди выходные, мешок с пулями не привезли. Никита, как всегда, в сопровождении мордоворотов, по городу прогулялся. Красив Петербург! Многие здания работы знатнейших архитекторов, можно часами разглядывать лепнину и любоваться. Для мордоворотов странно. И чего Никита на дом пялится подолгу? Вон вокруг сколько девок красивых! А не понять им, что перед ними архитектурные шедевры, вечность!
В воскресенье с утра к нему мажордом за завтраком подошёл.
– Никита Михайлович, за советом к тебе. Ты – человек учёный, особой печатью отмечен.
– С чего ты взял?
– О! Не каждого князь привечает, как тебя! Не раз уже говорил – у Никиты ума палата, гений!
– Да будет тебе!
Слышать такие слова любому приятно, но Никита понимал – вся его заслуга в расшифровке древних манускриптов. Сам он не сделал открытий, не создал ничего. А жаждал, горел желанием. В Питере, хоть и бывал в солидных библиотеках, а ни разу древних манускриптов не видел. Прятали от посетителей в запасниках или масоны схоронили их в тайниках? Теперь не узнать. Но надо торопиться, пока в его руках бесценные книги и алмаз Безбородко. С его помощью создал Никита философский камень, и кто его знает, может, он поможет и эликсир бессмертия создать?
Никита задумался, мажордом кашлянул деликатно, привлекая внимание.
– Есть у меня родня дальняя, двоюродная сестра, Шурочка, замужем за секунд-майором Петром Андреевичем. Неможется ей, здоровьем слаба. К лекарям обращалась, а найти причину хвори не могут.
– Захар Матвеевич, побойся Бога, не лекарь я вовсе!
– Э! Слышал я мельком, как князь хвастал, что у тебя некий эликсир молодости есть. Может, сходишь, поговоришь, да снадобье своё дашь? Да что я говорю – сходишь? На возке вместе съездим.
– Нет у меня сейчас эликсира, о котором ты баешь. Его ещё сделать надобно, для этого разные составляющие надобны.
– Список напиши, я всё куплю и доставлю. Князь для тебя деньги без края выделяет, из них и возьмём. Чай, не водку или вино покупаем.
– А найдёшь ли?
– Для сродственницы в лепёшку разобьюсь, а найду, – клятвенно заверил мажордом.
Никита, сопровождаемый мажордомом, прошёл в свою комнату, разборчиво каждый ингредиент прописал и количество, Захару Матвеевичу вручил.
– Как всё раздобуду, скажу. Прости, что надоедаю.
– Я в подвал, поработать.
Никита засел за книги. На слегка пожелтевшем пергаменте тушь немного выцвела, но читался текст хорошо. Вроде всё понятно, но он уже составлял подобный эликсир и без толку. Есть закавыка, которую он пока не нашёл, в этом вся трудность. Масляные светильники, коих несколько, немного грели холодный подвал. Но увлёкся он, сравнивал тексты разных книг, не заметил, как быстро пролетело время. Пальцы рук совсем замёрзли. Поднялся в дом, а мажордом головой качает.
– Никита Михайлович, нельзя так. Вечер уже, а вы не обедали. Несварение желудка случится. Извольте откушать.
Пока прислуга на стол накрывала, Никита к голландской печи подошёл, прижался всем телом. Ох, как хорошо! От печи тепло идёт, спина согреваться начала, и пальцы отогрелись, чувствительность вернулась. Поел и через пять минут не вспомнил бы блюд. Уже в своей комнате за стол сел, стал сравнивать два текста на листках бумаги, что в подвале писал. Расхождения есть. Два ингредиента разные. Либо Луллий или Парацельс скрывали таким образом настоящий состав, либо эликсиры в самом деле разные по составу, но действие одинаковое. А проверить можно только опытным путём. Составил длинный список, вручил мажордому. Тот охнул.
– Да где же найти такое?!
– Сам не сможешь, скажи князю. Он из-за границы привезёт. Я не уверен, что в городе всё найдётся.
– Тогда долго получится. За окном зима, суда не ходят, а лошадьми месяца два ждать.
– А у нас не пожар. Без этих ингредиентов не получится.
– С утра отправлюсь искать.
– Ты не только на рынках ищи, ещё в монастырях поспрашивай.
– Да? А что монахи с ними делают?
– Вот у них и спросишь.
Ингредиенты редкие, но требуется мало. Большие партии с удовольствием привезут купцы, но кому охота связываться с грузом, умещающимся в небольшом кофре?
Никита снова засел за книги. Фолианты толстенные, писаны от руки на латинице, да ещё иносказательно, да зашифрованы. Иной раз день-два бьёшься над одной страницей. Но дело, пусть и очень медленно, продвигалось. Никита уже догадываться стал о механизме действия и составляющих, по мере работы с книгами великих алхимиков появился опыт, даже интуиция.
Сначала Захар Матвеевич нашёл составляющие для эликсира омоложения. Их найти проще и изготовить. А уже сделать конечный продукт, когда за плечами не одна изготовленная склянка, вовсе не трудно. День трудов – и эликсир готов. Утром за завтраком Никита сказал:
– Захар Матвеевич, когда к твоей родственнице едем?
– Неуж готово всё?
– Иначе не спрашивал бы.
– Да хоть сейчас.
– Тогда распорядись запрягать, я пока оденусь.
– Сей момент.
Через четверть часа крытый санный возок уже у подъезда стоял, ямщик на облучке важно восседал. Мажордом ему адрес сказал, сам в возок уселся, рядом с Никитой.
– Эликсир не забыл?
– Обижаешь, в кармане.
Дом секунд-майора оказался невелик, в один этаж, зато недалеко от центра, в переулке за Гороховой, одной из трёх главных улиц Петербурга того времени. Мажордом в двери постучал. Открыла сама Александра Севостьяновна, радостно руками всплеснула.
– Захар Матвеевич! Рада видеть! А что в неурочный час?
– Мы не надолго. Вот, привёз к тебе человека.
– Проходите.
Оба разделись в сенях. В доме натоплено. Обстановка солидная, но видавшая лучшие времена.
– Шурочка, я на кухню пройду, попью чайку, а вы поговорите.
Как выяснил Никита, Александра постарше мужа была, пусть ненамного. А главное, что беспокоило, бесплодие. Никита – не лекарь, но решил, что от эликсира хуже не будет. Сбросит несколько годков, глядишь, всё сладится.
– Муж-то у меня дворянского рода, старинного – Аплечеевых.
Никита, хоть и слышал такую фамилию впервые, кивнул головой. Он достал склянку с эликсиром, объяснил, как принимать.
– Как закончится, скажете Захару Матвеевичу, я новый изготовлю.
Никита поинтересовался шрамами.
– Есть один, под коленом, два года назад поранилась. У нас из прислуги только истопник, он же дворник. Род мужа из обедневших служилых дворян, а государева служба жалованьем не богата.
Это точно. Деньги имели чиновники на гражданской службе, да и то только те, кто на "хлебных" местах сидел. Сколько уж он видел дворян из обедневших родов, кто сам в имении своём пахал, дабы прокормиться.
Никита откланялся. Захар Матвеевич с кухни вышел, лицо довольное.
– Баранки у них к чаю всегда знатные, мягкие, – сказал он, усаживаясь в возок. – Сладилось всё?
– А это время покажет. Ей эликсира на два месяца должно хватить.
– Лишь бы помогло.
– Пока осечек не было.
– Благодарствую, Никита Михайлович, что не отказал.
– Надеюсь, ты не забудешь.
– Как можно? Всё, что от меня зависит, сделаю.
Никита снова за книги засел. Иной раз глаза уставали, буквицы расплывались, спина болела, сидеть приходилось неподвижно в одном положении.
День шёл за днём, солнце пригревать стало, незаметно снег стаял. С тулупов на шинели и пальто перешли. Никита с мажордомом снова Аплечееву посетили. Когда женщина дверь открыла, мажордом восхитился:
– Ба! Неужели Шурочка! Расцвела, похорошела!
– Заходите, гости дорогие!
Захар Матвеевич снова на кухню, чтобы не мешать. Никиту интересовал рубец.
– Шрам не исчез ли?
– А должен?
Александра Севостьяновна отвернулась, подняла подол, долго искала шрам на левой ноге, потом на правой. Вид растерянный.
– Вроде на левой ноге был, – сказала она. – А сейчас не нахожу. Разве так бывает?
– Бывает. Эликсир такой, можно сказать – чудодейственный. Вот вам ещё склянка. Только никто знать не должен.
– Ой! А я приятельнице сказала, Анне Петровне.
– Коли проговорились, больше никто знать не должен. Эликсир нигде купить или достать по знакомству нельзя, редкостная вещь, по старинному рецепту сделана.
– Ох, язык мой – враг мой!
Когда ехали на возке назад, Никита спросил у мажордома:
– А кто такая Анна Петровна?
– Знакомая Шурочки. А ты разве про неё не слышал?
– Сегодня впервые. Проболталась твоя родственница.
– Ах ты, незадача. Лопухина её фамилия.
Что-то знакомое. Никита спросил:
– Слыхал я уже о Лопухиных. Не из того ли рода, что жена первая Петра Великого была?
– В самую точку! А Анна Петровна давняя приятельница нашей Шурочки. А ноне она в фаворитах самого императора.
Никита не сдержался, выругался. Имел он уже "удовольствие" встретиться с одним правителем – Борисом Годуновым.
Дело кончилось подвалом в Разбойничьем приказе. Зарок давал – не подходить близко к высокопоставленным особам. Правда, Анна Петровна не из императорской семьи.
Глава 10
Возвращение
Жене императора Павла I, в православии и замужестве Марии Фёдоровне, урождённой принцессе Вюртембергской Софии Марии Доротеи Августы, после многочисленных родов по настоянию лейб-медиков рожать впредь было запрещено по состоянию здоровья. Любвеобильный Павел завёл себе любовницу Екатерину Нелидову. Выпускница Смольного института любила танцы и обладала грацией чрезвычайной, как и обаянием. По словам современников, была маленького роста, пропорционального телосложения, умна, но дурна лицом. Была фрейлиной Марии Фёдоровны. Но в 1796 году произошла размолвка с Павлом, и Нелидова уединилась в Смольном.
Император довольно быстро нашёл ей замену в лице Анны Петровны Лопухиной. Помог ей переехать в Петербург, за счёт казны купил большой дом на Дворцовой набережной, 10. Отец её был назначен генерал-прокурором, а Анна жалована камер-фрейлиной. Невысокого роста (Павел и сам был невысок и женщин подбирал под себя), тактичная, скромная, имевшая красивое лицо, но недалёкого ума, обладала большим влиянием на императора. Забегая вперёд, в дальнейшем была выдана замуж за князя Гагарина.
Как и все женщины, увидев внезапно похорошевшую приятельницу, выведала – откуда такое счастье привалило. Та и скажи.
Никита о Лопухиной до слов мажордома не знал ровным счётом ничего. Подосадовал и забыл. Но в один день к воротам имения Безбородко подкатил экипаж, из него вышли два бравых гвардейских офицера и потребовали Никиту. Испуганный мажордом постучался в дверь подвала.
– Никита Михайлович, там до вас два гвардейских офицера. Требуют!
– От Безбородко?
– Вовсе нет. Выйди, не то они грозятся имение штурмом взять.
– Они хоть знают, чей это дом?
– А кто их спрашивал? Ещё побьют.
Никита сюртук набросил, вышел из дома. В самом деле, у ворот конный экипаж и два офицера. Один из амбалов-привратников их увещевает.
– Выйдет к вам господин. Вам же не назначено было? И не надо грозить. Это имение самого канцлера Безбородко.
– А нам всё едино.
Никита подошёл, представился.
– Садитесь, сударь! С вами желает говорить одна персона.
Никита решил подчиниться. Только к уху амбала наклонился.
– Беги к Александру Андреевичу, скажи об офицерах.
Никита уселся в карету, кони рванули. Офицеры сидели с каменными лицами. Никита не знал, куда его везут и к кому. Неужели Павел или Тайная канцелярия пронюхала об опытах, о мутации свинца в золото? Драгоценный металл нужен любой власти, на том держится государство, не только на штыках. Приготовился к худшему. Сожалел только об одном. Поторопился, не взял с собой видоизменённый состав, сжигающий человека, на которого попали капли снадобья. Но привезли его к величественному дому на Дворцовой набережной, недалеко от Зимнего дворца. Офицеры провели его через анфиладу комнат, остановились у дверей.
– Вас ждут.
Вошёл Никита с робостью. Что и кто желает с ним встречи? И какова будет его судьба после аудиенции? В роскошном будуаре на кресле за столиком сидела девица лет семнадцати. Лицо красивое, тёмные волосы и такие же глаза. Никита повертел головой – нет ли в комнате ещё кого-нибудь? Но они были вдвоём. Девица томно сказала.
– Нельзя заставлять даму ждать. Фи! Так и быть, садитесь.
Одолжение сделала! Никита догадался, что перед ним фаворитка императора – Анна. Присел на краешек кресла.
– Моя подруга сказала о чудесном снадобье, что вы ей дали. Хочу себе такое!
Сказано капризным тоном. У Никиты едва не вырвалось – куда ещё молодеть? И так молода и пригожа. Но сдержался. В этом случае язык мой – враг мой.
– Если госпожа желает, я изготовлю, – кивнул Никита. – Но это займёт время.
– Я подожду. Можете идти, вас отвезут.
Никита расшаркался, как умел, вышел. Вот же Шурочка! Язык болтливый! А он успел испугаться. Офицеры отвезли его к имению Безбородко. Пока ехал, думал, что сказать. Зря он амбалу сказал, чтобы тот бежал к канцлеру. Сказать про Шурочку – значит подставить мажордома, да и себя. Соврать? Придумывать ничего не пришлось – у ворот его встретил мажордом.
– Куда возили?
Захар Матвеевич был встревожен. Никита вкратце объяснил ситуацию.
– Ах, будь оно неладно! Канцлер уехал из города. А амбал… я приму меры. Ты молчи, не говори никому.
– Не в моих интересах.
Никита принялся за изготовление эликсира. Надо отдать его Анне, может, отвяжется. Не знал он, что неприятности только начинаются. Павел воспитывался Екатериной в строгости. Не любила его матушка, хуже мачехи была. Детей Павла забрала на воспитание, за Павлом шпионили придворные. Он и сам стал подозрителен, за фаворитками следил. И визит Никиты не остался незамеченным. За каретой с офицерами от Дворцовой набережной следовал неприметный экипаж. Никиту увидели, быстро установили имение, куда он вошёл, доложили императору. У того в голове одни заговоры.
– Безбородко? Не может быть! – вскричал Павел.
А в голове его уже сложилась преступная цепочка. Безбородко снюхался с Анной, погубить его хочет, а на престол посадить другого. Заговор в самом деле зрел, но Павел и службы его опасность пропустили. Кто предполагать мог, что одним из заговорщиков будет его сын? Павел распорядился, чтобы за имением Безбородко следили. Канцлера пока не трогать, а человечка этого при удобном случае поймать, определить в Петропавловскую крепость да попытать со всем тщанием. Пытки редко кто мог выдержать, поэтому надеялся установить истину. Возле имения стали появляться люди, ничем не примечательные, то под видом торговцев, то изображали кучера, ожидающего своего господина на облучке.
Никита эликсир изготовил, выжидал время. Быстро сделать – обесценить свой труд. Что это за чудодейственный эликсир, который за день делается? Выждал неделю.
К воротам имения снова экипаж подкатил знакомый, мажордом Никиту вызвал. Не хотелось ему ехать. А не поехать к фаворитке, себе хуже сделать. Поехал, эликсир вручил, объяснил, как пользоваться. При общении удивлялся. Что император в ней нашёл? Тупа же, дура настоящая! Ну и вкус у Павла! Уж в Питере не сыскать красивую и умную девушку затруднительно.
Никита встал, собираясь откланяться.
– Подождите, хочу вас отблагодарить.
Анна встала, подошла к комоду, протянула лист бумаги. Никита глянул мельком – карандашный набросок.
– Благодарю.
– Не за что, тут их много.
Никиту отвезли в дом Безбородко. Уже в своей комнате, раздевшись, он разглядел набросок. Чувствовалась рука большого мастера. Долго всматривался в подпись в правом нижнем углу. А когда разобрал, его пробил холодный пот. Это же эскиз, карандашный набросок "Возчика камней" Питера Пауля Рубенса. Сама картина хранится в Эрмитаже, он сам её видел. Узнай Павел о таком подарке, рисунок отберут, а его самого сгнобят. Неужели девица не понимает, что делает? И его подставила крупно. Ой, мама! Влип! Беспокойство поселилось в душе, тревога. Слишком несопоставимые величины. Кто он? Человек без роду без племени, ни чина, ни дома своего. А император Павел – владелец и властитель земель Российских. Даже сомневаться не приходится, кто одержит верх. А всё через мажордома, через его болтливую родственницу Шурочку. Остаток дня всё валилось из рук. Но с утра взял себя в руки, надо работать. Тем более были хорошие продвижки, многие записи в манускриптах расшифрованы. Интуицией чувствовал – эликсир бессмертия вот-вот удастся создать, если Раймонд Луллий не соврал. Вполне могло быть такое – указал ложный путь. Луллий был монахом-францисканцем, а те не менее хитры и коварны, чем иезуиты.
После полудня в доме забегали, засуетились. Никита сначала внимания не обратил. Потом в дверь подвала постучали, показался мажордом. Лицо расстроенное. Знать, что-то случилось. Никита светильники погасил, поднялся по лестнице.
– Захар Матвеевич, что случилось?
– Беда у нас у всех! Александра Андреевича паралич разбил вчера вечером.