– Иду! Сколь раз говорил, сюда нос не совать! Вот пожалуюсь князю, укоротят тебе нос-то! – Прислуга в испуге убежала. Захар Матвеевич кивнул удовлетворённо.
– Сладилось у нас, значит. Вот и хорошо. А для князя убыток невелик. Что свинцовая пуля? Тьфу! За алтын десяток. Однако же пойду я. Сегодня гостей много будет, да все высокопоставленные. Ты больше слушай, чем говори. Масоны-то эти, ух какие мастера человека подпоить да разговорить. Князь, хоть и большой чин у них, а не всё говорит. И ты тоже.
– За совет спасибо.
Мажордом вышел. Никита, чтобы время убить, последние три пули в золото обратил, потом за изготовление эликсира принялся. Запасы ингредиентов в самом деле не велики были, но на одну склянку вполне хватит. Работой, как всегда, увлёкся. Открылась дверь в подвал, заглянул мажордом.
– Никита, хозяин приехал, а ты в рабочем платье, без парика. Живо себя в порядок приводи, скоро гости прибудут.
Никита поднялся на этаж, умылся, едва оттерев руки от реактивов, но запах остался, въедлив больно.
Пока в своей комнате Никита переодевался, из коридора уже зычный голос князя.
– А виновник торжества где же?
Один из слуг тотчас за Никитой примчался.
– Князь Александр Андреевич просит!
Никита, слегка припудрив парик, натянул его на голову. Поистине придумка дьявола. Голове жарко, как в шапке, пот течёт, кожа чешется.
Князь, едва Никита поздоровался, обнял алхимика, потом отстранился, осмотрел.
– А чёрная мантия есть ли?
– Не было указаний.
– Моё упущение, – досадливо покрутил головой князь. – Захар Матвеевич, поди сюда.
Мажордом появился сразу, как будто за дверью стоял.
– Найди Никите мантию, ну ты знаешь.
– Отыщем.
Князь к Никите повернулся.
– Ты для империи и ордена розенкрейцеров сделал больше, чем многие заслуженные члены ложи. Не скрою, доволен и хочу предложить верховным масонам ложи принять тебя в члены. Честь большая, но за тебя я слово скажу, думаю, не откажут.
Никита в растерянности. Он совсем не собирался быть масоном. Их на Руси не любили и побаивались, поговаривали про чёрные мессы. Ложей руководили семь избранных членов, начиная от Великого магистра, потом по нисходящей – приор, декан, генеральный визитатор, казначей, канцлер и генеральный прокурор. И каждый был чем-то славен, как архитектор Львов, или чин на гражданской службе имел немалый, как канцлер Безбородко, оттого и власть в государстве большую, влияние на императора, соответственно вхож во дворец и коллегии. Никита понял, не просто гости приедут, а сливки общества, государевы высокие чины. Немного дрейфил. Где ещё так близко можно увидеть людей, о которых только в истории читал. Честно сказать, мельком, многие фамилии в памяти не отложились. Теперь сожалел, да сделанного не вернёшь.
Большой длинный стол уже накрыт. Сервиз честь императорскому столу сделает, хрусталь блестит, а уж свечей – на стенах и столе в канделябрах, наверное, целая сотня. Да свечи восковые, дорогие, запах от них медовый. Расстарался мажордом по указанию князя. За полгода, что Никита на даче пробыл, такой сбор лиц важных был впервые.
Гости съезжаться начали, причём точно по времени, дружно. В огромных сенях суета, разговоры. Князь сам гостей встречает, как радушный хозяин, слуги едва успевают шапки да шубы развешивать. Никита сразу обратил внимание, что гости – только мужчины. Стало быть, сбор не только для неспешного обеда, но и деловой. Гости неторопливо в большую залу поднялись. Кто в кресло уселся, другие трубочки у окна закуривали. Дым от табака благородный, не столько едкий, сколько дубом, морем, непонятно чем пахнет, даже мёдом. Или от свечей привкус? Лица гостей незнакомые, за исключением Николая Александровича Львова. Князь, как последний гость приехал, поднялся в залу.
– Друзья, прошу к столу! Слуги! Горячее подавайте и водки!
С мороза, хоть и в возках приехали да в одеждах тёплых, а слегка замёрзли. За закуски мясные принялись. Князь выждал немного, чтобы червячка гости заморили, а слуги водки в лафитники налили. Князь поднялся, и гости притихли, перестали орудовать столовыми приборами.
– Друзья, у меня для вас первая и, быть может, важная новость – нам удалось получить философский камень и благодаря ему превратить свинец в золото.
Гости перестали жевать, переваривая услышанное. Князь выдержал театральную паузу, хлопнул в ладоши. Никита, сидевший в дальнем от князя торце стола, восхитился внутренне. Ну, прямо режиссёр, устроитель спецэффектов! Один из слуг, Никодим, на серебряном подносе внёс нечто, прикрытое шёлковой тканью, остановился рядом с князем. Безбородко эффектно сорвал шёлк, и гости ахнули. На подносе лежало золотое ядро, перевязанное красной муаровой лентой. Гости ахнули, зашептались:
– Неужели золото?
Каждый из присутствующих гостей был человеком состоятельным, золото видел и держал в руках. Но шар, поблёскивающий под светом множества свечей, впечатлял, притягивал взгляды.
– Можете посмотреть, пощупать! Даже укусить, – пошутил князь.
Золотое ядро князь снял с подноса, передал первому гостю. Тот полюбовался, взвесил на руке, передал следующему. Князь не унимался.
– Предлагаю выпить за достижения алхимии! Теперь ложа розенкрейцеров может осуществлять самые смелые мечты!
Гости поднялись, чокаясь друг с другом, дружно выпили. Усевшись, принялись за горячие закуски. На Никиту поглядывали, почти всем он был не знаком. Но раз сидит за столом, значит, имеет право, позже Великий магистр объяснит.
Дав гостям паузу, чтобы закусить, князь поднялся снова. Слуги уже наполнили лафитники.
– Предлагаю выпить за выдающегося алхимика, который смог сделать то, что не удавалось многим до него. Не скрою, есть ещё неосуществленные прожекты, но всё ещё впереди. Знакомьтесь! Никита, Михайлов сын! Встань, Никита, пусть поглядят на тебя.
Никита, смущаясь от внимания столь влиятельных и высокопоставленных господ, поднялся. Князь крикнул.
– Виват!
Гости дружно поднялись, протянули лафитники с водкой в сторону Никиты, приветствуя, выпили. Снова уселись и принялись за еду. Но в сторону Никиты посматривали уважительно-удивлённо. Цену власти и деньгам эти люди знали, но у масонов и ум был в цене. Раз Никита смог сделать то, что смогли до него считаные единицы, да и то очень давно, стало быть, умён безмерно и достоин сидеть среди них. Потом с тостами за князя, Великого магистра, стали подниматься гости. Не лесть и подхалимство звучали в их словах, а почтение. Умение любого властью обласканного человека кроется не только в его организаторских способностях, но и в умении разглядеть в человеке какой-либо талант, поставить его на службу делу. И князь этот талант отыскал, как иголку в стоге сена. Кто-то из гостей обмолвился.
– Предлагаю за выдающиеся заслуги перед орденом принять Никиту Михайловича в члены масонской ложи.
Гости предложение поддержали одобрительными возгласами. Поднялся Львов.
– Мы собрались сегодня на празднование. Давайте отложим голосование на другой день, обсудим кандидатуру со всех сторон.
– А чего тянуть? Золото – вот оно, лаборатория для опытов в подвале. Отныне каждый день, по мере того, как Никита Михайлович будет трудиться во благо ложи, золота будет всё больше и больше. Кто за то, чтобы принять алхимика, чрезвычайно полезного ордену человека, в члены ложи? – поднялся князь.
Руки поднялись единогласно.
– Вот и славно. Согласие всех получено, а обряд посвящения проведём позже, согласно традициям и обряду ордена. Выпьем за нового члена!
Гости выпили, расслабились. Всё же в лафитнике сто грамм, а тостов уже было три, выпитое сказывалось. За столом разговоры пошли, сначала о делах империи, потом на новости двора переключились, как всегда в мужских компаниях, перешли на дам. Кто удачно и выгодно замуж вышел да кто сына родил? Сын – это продолжение рода, наследник богатств. Никите послушать было интересно. В каком учебнике истории ещё прочитаешь? Да и поворотом событий ошарашен был. Предположить не мог никогда, что будет членом масонской ложи, да ещё самой влиятельной в Петербурге и России.
Но всё же мужчины в России, да ещё в чисто мужской компании, любят выпить, поговорить. На службе возлияниям не предаться, император был строг и пьянку пресекал на корню. Тосты начали следовать один за одним. Слуги только успевали подливать водку и менять закуски. Никита больше не пил, налегал на еду. Повара расстарались, столько вкусной и разнообразной еды Никита не видел давно. Попытался припомнить, получалось – никогда. Перепела под клюквенным соусом, свиные отбивные, а пирожные? Всё же далеко шагнуло кулинарное искусство с XVI века. После поездки Петра в Европу знать начала выписывать знаменитых поваров и кулинаров со всего света. Деньги им платили немалые, но и кушания были изысканные.
Часа через три раскраснелись все, вспотели. В доме натоплено хорошо, да ещё камзолы, парики. Многие парики стянули, утирались платками. Как всегда, в разгорячённых головах возникла идея.
– Александр Андреевич, хотим посмотреть, убедиться воочию, мутацию свинца в золото, – высказался один из гостей.
Предложение тут же было подхвачено.
– Да, хотим! – поддержали другие довольно бурно и дружно.
Князь вопросительно посмотрел на Никиту, он встал.
– Свинца нет, ни фунта.
– Ерунда! Бумагу мне и перо! – приказал слугам один из гостей.
Тут же написал записку, вручил слуге.
– Отдай моему ездовому, пусть мчится в арсенал.
– Погоди! – остановил его князь.
Пальцем пересчитал всех присутствующих.
– Допиши, пусть выдадут тринадцать, нет – четырнадцать мушкетных пуль.
– Да, верно!
Гость дописал, вручил слуге. Гулянка, если так можно уже было назвать торжественный обед, продолжалась. Через какое-то время в залу вошёл слуга с полотняным мешочком в руке.
– Ваше повеление исполнено, господин.
– Какое? – Гость уже забыл о поручении.
– Забыл? Нехорошо! – Дружно осмеяли его гости.
Мешочек с пулями у слуги забрали. Князь распорядился:
– Идём в лабораторию. Только чур! Смотреть, ничего не трогать. Каждому после мутации будет вручён подарок, по золотой пуле.
Гости встретили заявление князя восторженными криками. Правда, один попросил показать пули, не подделка ли? Князь высыпал пули из мешочка в одну из пустых фарфоровых тарелок. Все убедились, что пули настоящие, в руках подержали.
Никита двинулся в подвал, за ним князь, а дальше цепочкой гости. Каждый предвкушал невиданное зрелище, а как завершение – подарок. Золото было у всех – монеты, шейные цепи, перстни. Но это был бы особый подарок, которым можно было похвастать перед посвящённым, что он был свидетелем чуда. Гурьбой спустились в подвал, Никита свечи зажёг и даже запалил факел. В подвале прохладно, но разгорячённые гости холода не ощущали, столпились вокруг стола.
– Камень, философский камень покажи, – потребовали они.
"Ну, словно малые дети", – подумал Никита. Камень дал, гости осмотрели, подержали в руках. Судя по физиономиям, разочаровались, уж больно невзрачен и сер. Увидят такой под ногами, ногой отшвырнут. Однако и пиетет был, камень всё же непростой, передавали друг другу бережно. Думали, если уронят, то разобьют. Не знали, что Никита и царапать ножом его пробовал и железякой колотить.
– Мутацию покажи, сами зрить чудо хотим! – потребовали масоны.
Никита камень взял, уложил вокруг него свинцовые пули, на камень алмаз Безбородко воздвиг. Гости буквально дышать перестали, не моргали, боясь упустить момент. Никита сам волновался, всё же такие превращения не терпят массовости, ажиотажа. Нельзя сбрасывать со счёта чёрную ауру, настрой. Но камень не подвёл. На глазах сквозь свинцовую тяжесть стала проступать золотая желтизна, а спустя минуты пули вовсе заблестели. Масоны дружно ахнули. Кто-то Безбородко обнимать принялся, другие хлопали Никиту по плечам.
– Научное чудо свершилось, братья! – громогласно изрёк Безбородко. – И в знак начала великих свершений каждый получит, как памятный подарок, по золотой пуле.
Князь каждому гостю вручил по золотому шарику, не обошёл Никиту, который пулю в карман опустил.
– А ещё мой юный друг и наш брат ведёт другие опыты, о которых говорить ещё рано, но перспективы просто блестящи. Никита, покажи эликсир.
Никита взял склянку с прозрачным и немного вязким содержимым, поднял, чтобы всем видно было.
– Пока это зелье омолаживает, а коли опыты удачные случатся, вечную жизнь даруют, – не удержался от хвастовства князь.
Гости сначала замерли, боясь поверить услышанному, потом возгласы удивления, восхищения.
– Это посерьёзнее будет, чем золото, – изрёк один из гостей.
– Как ты прав, брат! – откликнулся другой.
Масоны называли друг друга братьями и на ты, независимо от того, какие чины имели на гражданской или военной службе.
– Ну, посмотрели на то, что никто не видел, и будя, – поднял руку Безбородко.
– Надо отметить! Если с эликсиром получится, как с золотом, в чём мы свидетелями только что были, мир будет у наших ног. Открытия поистине велики!
Гости двинулись к выходу, столпились у узкой лестницы, мешая друг другу. Каждый хотел побыстрее выбраться из плохо освещённого, сумрачного и прохладного подвала в уютную залу, комфортную, со столом, с водкой и яствами. Никита не торопился, последним стоял. Для него подвал был привычным рабочим местом.
Вернулись в залу, расселись за столом. Масоны были впечатлены увиденным, находились в приподнятом настроении, в эйфории. Увидеть своими глазами действие философского камня не каждому дано, избранным. Зазвучали тосты, здравицы за князя. Выпивали много, полными чашами, как повелось на Руси с Петра. За возлияниями вечер поздний настал. Гости разъезжаться принялись. Если в начале встречи на Никиту внимания не обращали, то теперь считали своим долгом подойти, приобнять дружески. Даже не потому, что приняли членом ложи и Никита отныне был равным среди равных, а оценили ум и знания новичка. Эти качества у масонов были в цене.
Никита тоже был в подпитии изрядном, что с ним давненько не случалось, но менее пьяным, чем гости. Ввалился в свою комнатушку, едва стянув башмаки и одежду, упал на кровать. Он своё дело сделал, можно почивать сладко.
Утром был разбужен мажордомом.
– Захар Матвеевич, чего тебе? – Никита еле поднял голову с подушки.
– Вставать пора, полдень.
– Как?
И в самом деле, в окно лились потоки солнечного света.
– Полечиться не желаете? Способ дедовский, но помогает. Я рассол от квашеной капусты принёс.
– Да не болит у меня голова.
– Тогда пора завтракать и за дело. По велению князя из цейхгауза мешок свинцовых пуль привезли. Тяжеленный, ужас! Четверо холопов едва подняли, а в доме уже в вёдра рассыпали.
Никита сразу понял, что от него требовалось.
– А чего же весь мешок в подвал не снесли?
– Так не велено, сам знаешь. Посторонним – ни-ни!
Никита встал, умылся, позавтракал. Пора за работу, а не хочется. Раньше горел, из холодного подвала не выходил днями, так интересно было результат получить. Но получил камень и первое золото из свинца. А теперь предстоит рутинная работа. Это весь день уйдёт на обращение свинца в золото. Потом будет другой день и новый мешок, затем ещё и ещё. Настоящий конвейер по изготовлению золота, единственный в мире. Но тупо обращать свинец в золото может человек вовсе необразованный, действие большого ума не требует. Он же учёный-химик и для него интерес представляют изыскания, опыты, достигнутый с трудом результат. А все проклятая секретность!
Сейчас больший интерес представлял эликсир. В манускриптах всё описано, но в замаскированном, иной раз иносказательном смысле. Он уже понял это, работая по обращению свинца в золото. Нечто подобное предстоит и теперь. Но для расшифровки нужно время, а его нет. Время – это единственное, что нельзя восполнить, оно утекает, как песок сквозь пальцы.
На мутацию свинцовых пуль в золотые шарики ушёл день, но радости от работы он не испытал. Его тянуло к новым знаниям, а не банальному изготовлению золота. С трудом вытащил из подвала в два приёма золото. Захар Матвеевич тут же отдал распоряжение, запрягли возок и под охраной двух мордоворотов увезли. Ха! Два человека, пусть и амбалы, и с мешком золота! Да если разбойники узнают, найдут способ отобрать. За кошельки с несколькими мелкими монетами не остановятся горло перерезать, а за мешок целую армию отбросов соберут. Только никто подумать не мог, что в скромном возке мимо проезжает целое состояние. Мордовороты преданы Безбородко, наверняка хорошее жалованье имеют, чтобы языки не распускать. А может статься, что и не знают, что перевозят. Мешок-то перевязан и печать сургучная, чтобы не любопытствовали.
Никиту не интересовал путь золота. Куда его увозят, кому сдают? Наверняка кому-то из масонской ложи, не исключено – высокопоставленному чиновнику, в ложе масонской бедных или неграмотных нет.
И на второй день, и на третий, и всю неделю Никита свинец в золото обращал. Хотелось Безбородко сказать – не его уровня работа, ему бы за манускрипты засесть, поизучать. Тогда удивительный результат можно получить. Но канцлер не появлялся, видимо, был занят другими делами. Наехал в имение, как всегда, неожиданно, в пятницу вечером. Приобнял Никиту.
– Приветствую, брат!
– Добрый вечер.
– Чего вид кислый? Дай угадаю. Надоело в подвале одним и тем же заниматься?
– Воистину так.
– Ты пойми. Дело тайное, всякого к нему не подпустишь. Мало того, чтобы язык за зубами держал и верен был. Соблазн велик, золото в мешках! А ты человек, проверенный делом. Ни одна пуля не пропала.
– Их считал кто-нибудь? – удивился Никита.
– Зачем дурной работой заниматься? Взвешивали, всё сошлось. А скажи честно, хотелось взять?
– А зачем? Крыша над головой есть, харчи, полный пансион – цирюльник, баня, одежда.
Александр Андреевич посмотрел подозрительно. Не шутит ли Никита, не ёрничает? Вроде нет, серьёзен. Редко ноне такое встретишь. Каждый о своём благе, своём кармане в первую очередь печётся.
– Потерпи ещё неделю. Запас создать надо. За такие деньжищи мы к себе кого хочешь пригласим из-за границы. Лучших в своём деле. А чтобы подозрений не вызвать, из золота этого уже монеты штампуются. Поди отличи от государевых! Не подделка, золото высшей пробы, в фальшивках такого нет, и по весу – тютелька в тютельку!
Князь раскатисто засмеялся.
– Ловко мы! А потом дам тебе время – два, три месяца. Вот это будет истинной ценностью. Золото что? Сегодня есть, а завтра нет. Всё в мире тленно, а вечность, это, брат…
Князь в воздухе ладонью покрутил, не подобрав подобающих слов.
– Ладно, пойдем, выпьем, подкрепимся. Неделя у меня сложная выпала. Да и у тебя не лучше. Отдыхаем!
Отдыхать князь умел и любил, сибарит! Слуги стол накрыли, на нескольких возках привезли женщин, да не шлюх дешёвых, а певичек из театров, мещанского звания девиц. Князь был весел, сыпал шутками, всех пить заставлял до дна. Смех, дым коромыслом!
Далеко за полночь, когда князь устал от утех, каждой девице серебряные деньги вручили и на возках развезли. Князь трубку табаком набил, пыхнул ароматным дымом. Развалясь в мягком кресле, молвил.